— Нет, — Яромар мотает головой. — Я три года уже не выпускал крылья. Так получилось, что мой дракон уснул и пока не хочет просыпаться.
Лена закусывает губу и неосторожно переступает с ноги на ногу. Половица предательски скрипит и Яромар оборачивается к двери. Но из-за полутьмы в коридоре, мужчина ничего не может разглядеть. Он догадывается, что за дверью стоит Ленсаноэль. Сердце против его воли пускается вскачь.
Лена, испугавшись, что её сейчас заметят, со скоростью света мчится на выход из дома. Забежав за угол дома и уперевшись руками в колени, пыталась восстановить дыхание. Вскинув голову, девушка залюбовалась кристально чистым небом.
Лена не хотела возвращаться в дом. Вчерашний сон будоражил душу. Девушка не знала, как смотреть мужчине в глаза. Не знала, как спокойно реагировать на его близкое присутствие. Не оглядываясь, Ленсаноэль медленно побрела по протоптанной тропинке в лес, который находился за домом. Пение птиц, шелест листьев и рассеянный солнечный свет, пробивающийся сквозь зелёную листву — всё это расслабляло сознание. Лена наслаждалась чистым запахом. Поначалу, когда она только попала сюда, её казалось, что воздух душил. Слишком чистый. А сейчас Лена любой удобный момент проводила на свежем воздухе. Тропинка вывела её к завораживающему своей красотой озеру. Лесной источник был прекрасен. В зеркальной глади озера отражалось голубое небо, высокие горы и вековые деревья. В тот же миг Лене захотелось взять в руки фотоаппарат и запечатлеть эту красоту. Но такого чуда техники в этом мире не наблюдалось. Ленсаноэль опустилась на песок и, раскинув руки в стороны, наблюдала за проплывающими по небу пушистыми облаками. В детстве, когда она отдыхала с семьёй на даче, бабушка лежала рядом и показывала пальцем на бескрайнее покрывало. Она научила её угадывать в каждом облачке силуэты. Вот и сейчас, по старой привычке, Лена вглядывалась в небо.
Солнце сильно припекало, а кристальное озеро привлекало своей прозрачностью. Лена встала с сочной травы, скинула с себя платье и, оставшись только в хлопковых трусиках, посеменила к озеру. Пальчиком ноги она коснулась воды и тут же поёжилась. Холодная! Контраст температур послал миллионы мурашек. Решив больше не медлить, Ленсаноэль с головой погрузилась в озеро. Вода сомкнулась над головой, а волосы мигом закрыли обзор. Вынырнув на середине озера и заглаживая волосы двумя ладонями назад, Лена глотнула кислорода. Раскинувшись звёздочкой на поверхности воды, Лена прикрыла глаза. Мирное покачивание волн умиротворяло, девушка чувствовала себя неотъемлемой частью этого озера, этой завораживающей природы, этого необычного мира. Над озером, курлыча, пролетела маленькая стайка птиц. Лена не знает, сколько времени она плещется в воде, но когда её начало колотить от холода, а губы посинели, девушка поплыла к берегу. Выбравшись на сушу и постукивая зубами, она ложится на горячий песок, который мигом липнет к мокрой коже и путается в волосах, и стонет от удовольствия.
Разморённая теплом и солнцем, Ленсаноэль проваливается в сладкий сон. Она уже не слышит, как тихо хрустит ветка и из-за деревьев выходит Яромар.
Мужчина, когда услышал скрип двери, а затем удалающийся шелест платья, с Мариком на руках подошёл к окну. Через две минуты, как испуганная лань, во двор выскочила Ленсаноэль. Уперевшись руками в колени, она тяжело дышала.
— Сын, можешь помочь тёте Натафье на кухне. Ей нужен маленький волшебный помощник, — поцеловав макушку Марика, попросил мужчина.
— Хорошо, папа, — ребёнок, поставленный сильными руками отца на твёрдую поверхность, пошёл на кухню.
Два когиата, потираясь друг о друга боками, пошли следом за ребёнком. Это было прекрасно — огромный чёрный и маленькая, переливающаяся всеми цветами радуги, они были похожи на них. На Ленсаноэль и Яромара. Он тёмный душой, а она такая светлая и невинная. Он большой и сильный, а она маленькая и хрупкая. Завораживающий контраст!
Яромар, будто ведомый невидимой рукой, пошёл по извилистой тропинке к своему любимому озеру. Да так и замер, не дойдя до места своего назначения. Мужчина, стоя в кустах, следил за тем, как Ленсаноэль плещется в воде.
Кристальная вода ничего не скрывала от жадного взора Яромара. Её тело, прикрытое лишь жалким клочком ткани, было ещё прекраснее, чем во сне.
Глаза с жадностью выхватывали маленькие, но такие трогательные детали: родимое пятно на левой пяточке, выступающие лопатки, впалый пупок.
Всё это было таким…
Таким значительным. Трогательным. Родным.
Всё это было ЕЁ частью.
Частью её хрупкого тела, которое походило на золотой колос, что гнулся в поле от любого дуновения летнего ветра.
Что-то распирало грудь Яромара.
Что-то давило на грудную клетку столь сильно, что хотелось кричать.
Кричать громко, распугивая птиц и слушая эхо, которое повторяет этот крик.
Ленсаноэль вышла из воды и легла на нагретый солнцем песок, подставляя фарфоровую кожу ласковым солнечным лучам.
Разнеженная теплом, девушка уснула, а руки Яромара начало покалывать от нестерпимого желания огладить овал её лица, проверить мягкость кожи.
Не выдержав, мужчина мягкой поступью, будто хищник, подкрался к девушке и присел близ неё на корточки. Он с щемящей грудь нежностью смотрел в лицо спящей девушки. Разве может кто-то вызывать такие чувства? Разве может так скручивать от желания прикоснуться? От потребности вдохнуть запах? Мужчина осторожно касается скулы и восторженно выдыхает. Бархат. Нет! Ничто на свете не сравнится с этим ощущением! Ни один эльфийский щёлк не идёт в сравнение! Ленсаноэль морщит маленький носик с злотыми крапинками, но не просыпается. Волна горячей дрожи проходит по телу мужчины, который боялся быть пойманным.
Яромар берёт маленькую ладошку, что расслабленно лежит на животе и подносит к лицу. Её ладонь полностью помещается в его руке. Маленькая. Фарфоровая. Почти прозрачная. Знакомый запах наполняет лёгкие мужчины. Такой родной. Пробирающий настолько глубоко, что сердце на мгновенье перестаёт биться. Яромар прикрывает глаза и целует пальчик за пальчиком. Аккуратно. Едва касаясь. Боясь оцарапать нежную кожу своей колючей щетиной.
Взглянув в последний раз в лицо спящей девушки, Яромар поднимается с корточек. Солнце пригрело спину, которая была обтянута чёрной рубашкой, и мужчине нестерпимо захотелось искупаться. Скинув одежду, он с разбегу ныряет в воду и широкими гребками рассекает воду.
Когда Лена просыпается от громкого всплеска, она думает, что всё ещё спит. Из озера выходит её муж. Вода каплями стекает по его телу и золотом блестит на солнце. Это видение настолько прекрасно, что Лена с силой сводит бёдра. Внизу живот тянет так сильно, что становится больно. Но идут минуты, а видение не рассеивается. Ленсаноэль испуганно вскрикивает и начинает натягивать платье, путаясь в рукавах. Одёрнув платье, девушка хватает плетённые сандалии и, с ними в руках, как бульдозер ломится через лес. Что за чертовщина происходит? Она прочитала десятки учебников. Там ясно говорилось, что жители Нумии могут иметь лишь одного истинного партнёра. Так почему её так ломает рядом с ним? Почему её хочется умереть, когда он далеко? По тому, как она реагирует на его запах, по тому, как её колотит в его присутствии — они истинные. Но это невозможно! Эона — его элиэна.
Ленсаноэль принимает душ, чтобы смыть песок, и идёт на кухню. Это её любимое место в доме. Натафья иногда позволяла Лене готовить земные блюда, и девушка с радостью принималась за готовку. В такие дни женщина, с позволения Ленсаноэль, раньше уходила домой.
— Здравствуйте, Натафья! Не хотите выходной?
— Опять печь хочешь? — смеётся женщина.
— Да, — Лена обнимает подбежавшего к ней Марика. — Хочу сыночку его любимый пирог испечь.
— Ну, тогда я оставляю кухню в твоём распоряжении.
Натафья моет руки, снимает цветастый передник и, чмокнув Марика в щёчку, напевая себе под нос, уходит.
— Ну что, сыночек? Будем печь пирог с малиной?
— Да, — Марик шустро подвигает табуретку к рабочему столу и взбирается на неё.
Он закатывает рукава синей рубашки и выжидающе смотрит на маму.
— Первым делом мы замесим тесто, — Ленсаноэль выкладывает нужные ингредиенты на стол.
Смеясь и дурачась, они с горем пополам испекли вкуснейший пирог. Марик с ног до головы был покрыт мукой. Отужинав приготовленной снадобью, Лена с Мариком направились в ванную приводить себя в порядок. Из купальни они вышли чистые, довольные и уставшие.
Марик и Ленсаноэль устроились под тёплым одеялом девушки. Мальчик внимательно вслушивался в слова Лены. Сегодня девушка рассказывала «Красавицу и Чудовище» и с радостью ловила заинтересованность во взгляде сына. Подложив ладошку под чуть округлившуюся щёку, Марик вслушивался в каждое сказанное слово. Сама того не заметив, Ленсаноэль провалилась в сон. А мальчик продолжал лежать на боку и блуждать взглядом по лицу своей мамы. Как же ему повезло! Своих родителей он не помнил. Всё, что до недавнего времени хранилось в его воспоминаниях — это холод, голод и страх. Но сейчас всё изменилось! Его жизнь изменилась! Он нашёл маму. Свою любимую мамочку. Она не была одной из тех женщин в широких пышных платьях, с резким ароматом духов. Он помнит эти брезгливые взгляды, которые они кидали на истощённых детей. Кончиками тонких пальцев, они придерживали подол платья и проходили вдоль ряда выстроенных детей. И всегда выбирали не его. Да и не хотел Марик, чтобы его забрала вот такая семья.
А Ленсаноэль, она другая. Она пахла домом, теплом и солнцем. К ней хотелось прижиматься и вдыхать этот запах. Хотелось чувствовать её ласковую ладонь в волосах и тёплые поцелуи на щеках. Марик чувствовал её любовь. И так же любил в ответ.
Марик протягивает ладошку и начинает водить пальчиками по её лицу, чтобы точно запомнить каждую черту.
Глава 17
— Лия, ты уверена, что хочешь поехать? — Лена пытается скосить глаза на стоящую позади неё девушку.
Идалия вновь готовит её к выходу в свет, тщательно расчёсывая волосы и оставляя их лежать свободными волнами на спине и плечах. Сегодня на Ленсаноэль было персиковое платье, с открытыми плечиками. Этот цвет придавал коже лица здоровый румянец. Лия последний раз проводит расчёской по тёмным волосам и закрепляет две пряди волос заколкой с драгоценными камушками в виде цветка.
— Готово! — отходит девушка назад и любуется проделанной работой. — Когда ты без макияжа, ты невероятно мила. Но сейчас… Сейчас от тебя невозможно оторвать глаз!
— Спасибо, — рдеется Ленсаноэль. — Но не меняй тему разговора! Ты уверена, что тебе нужно ехать? Я тебя не отговариваю, но ты опять сбежишь? Если он опять будет на балу, он вряд ли отпустит тебя.
— А я и не хочу, чтобы он отпускал, — разглаживая ладонями складки на платье, шепчет она. — Я же о таком всю жизнь мечтала, — вскидывает глаза. — Каждый день перед сном представляла, как встречу его. И вот, когда я уже и думать перестала, он так неожиданно мне встретился.
Лена понимающе улыбается и встаёт с табурета.
— Тогда позволь мне тебя накрасить и заплести.
— Буду очень рада.
Час спустя карета остановилась у королевского дворца. Две девушки невысокого роста выплыли наружу.
— Ну, беги к своему незнакомцу, — Лена чмокнула Лию в щёку и, проводив её взглядом, пошла в знакомый зал торжественных церемоний.
Она шла медленно, наслаждаясь окружающей обстановкой. Ленсаноэль писала письмо родителям, надеясь на встречу в скором времени, но мама сказала, что у них пока не получится встретиться.
«Дорогая доченька,
Я сожалею, что в ближайшее время мы с папой не сможем увидеть тебя. Кровинушка моя. Девочка моя ненаглядная. Мы с папой безумно скучаем по тебе.
Завтра мы с Фиделисом уезжаем ко мне во Флоссанию. Дорогой мой батюшка, которого я не видела больше двадцати лет, сообщил мне, что матушке нездоровится. В связи с этими событиями мы вынуждены срочно отбыть.
Но я спешу тебя обрадовать, душа моя! Под сердцем я ношу сыночка. Наш лекарь сказал, что ваше возвращение чудесным образом исцелило нас. Слов не найти, как мы с Фиделисом счастливы!
Люблю тебя, девочка моя! Как только мы с отцом вернёмся, мы непременно навестим тебя».
Прочитав это письмо, Лена сидела в кресле и плакала от счастья. Прижав письмо к груди, она вдыхала запах матери, который остался на бумаге и улыбалась.
От воспоминаний её отвлекло покашливание и горячая рука на плече. Лена обернулась и натолкнулась взглядом на золотой взор короля. Слева от него, смущённо улыбаясь, стояла Света. Она буквально светилась изнутри. Ленсаноэль удивлённо вскидывает брови. Взгляд соскальзывает вниз на их переплетённые пальцы рук.
— Здравствуй, Ленсаноэль, — говорит Уинхилд, ласково улыбаясь. — Прекрасно сегодня выглядишь!
— Спасибо, Уин, — Лена смущённо прячет глаза.
— Яромар тебя не обижает? — спрашивает мужчина, сурово хмуря брови.
— Нет, — девушка для достоверности мотает головой, из-за чего прядь волос падает на глаза. — Всё хорошо.
— Мы со Светой, — Уинхилд бросает нежный, полный любви взгляд на сестру, — хотим пригласит тебя на нашу свадьбу.
— На свадьбу? — заторможено переспрашивает Лена. — На свадьбу! — вскрикивает она и бросается обнимать Свету. — Боже! Как же я счастлива! — слёзы брызгают из глаз, портя макияж. — Светочка! Когда вы успели?
— Пойдите по саду прогуляйтесь, а я пока с гостями переговорю, — Уин галантно целует сёстрам руки и удаляется вглубь зала.
— Рассказывай! — нетерпеливо говорит Лена, пока они идут на выход.
— Когда я закончила танцевать с тем молодым человеком, скромно стояла в уголке. Точнее сказать, любовалась Уином. Кстати, я видела ваш танец с Яромаром. Глаз было не оторвать. Он взглядом тебя так и пожирал.
— С ним всё очень странно. Я понять не могу, чего он хочет. То он меня почти целует и говорит такие вещи, что уши пылают. То с женщинами другими обжимается! Я даже не знаю, как с ним рядом находится. Меня наизнанку выворачивает! Это не то, что с Давидом было. Совсем не то. Мне кажется, что вся моя душа — это он. Единственная моя отрада — это Марик.
— Марик?
— Ах, да! Я же не рассказывала! У меня теперь сынок есть.
— Сынок? — Света вскрикивает так громко, что Лена вздрагивает. — Как ты только успела?
— Не кричи ты так, — морщится Ленсаноэль. — Я его усыновила. Ему шесть лет и он сирота, — девушка вкратце рассказывает события того дня.
— Обалдеть! Я просто в шоке! Никогда бы не могла подумать, что наша жизнь. Жизнь бедных студенток так изменится.
— Судьба такая у нас. Так ты не рассказала, как ты с Уином познакомилась.
— Вы тогда с Яромаром ушли, а Уин мой взгляд в толпе поймал. Он подошёл и поцеловал меня. Без предупреждения. Без слов. И сразу в голове я услышала его голос. Мама рассказала, что после поцелуя истинной любви, элиэны слышат мысли друг друга даже на расстоянии. Все вокруг начали аплодировать. Уинхилд на весь зал объявил, что нашёл свою элиэн, и через месяц он приглашает всех желающих на свадьбу.
— А почему ты мне не написала? — обиженно спрашивает Лена. — За столько времени не нашла минутки мне написать?
— Сама хороша, — рассерженно шипит Света. — У тебя столько всего происходит, и ты тоже ничего не написала!
Светсанэлия разворачивается и уходит.
— Света! — кричит Лена вслед. — Света! Ты куда?
— Туда, где меня упрекать не будут!
— Света! — девушка делает пару шагов, но останавливается.
Обида разливается в груди. Сколько лет они делились друг с другом каждой новостью. И вот они поссорились. Из-за глупости. Лена опускается на лавочку и закрывает лицо руками. Горячие слёзы капают из глаз. Любовь к Яромару, съедающая изнутри любовь, ответственность за Марика, одиночество и обида на сестру — всё выплёскивается наружу. Лена даже горестно завывает. Когда горячая чья-то широкая ладонь опускается ей на плечо, она испуганно вздрагивает. Вытерев ладонями глаза и окончательно испортив макияж, девушка поднимает голову. Над ней стоит мужчина невероятной красоты. Чёрный, как смоль волосы лежат в творческом беспорядке. Бездонные карие глаза смотрят со смешинкой. Полные, чувственные губы растянуты в улыбке. Таких красавцев она видела только на обложках журналов. Несмотря на свою любовь к Яру, она вынуждена была признать, что этот образец мужественности был ещё краше, чем её муж.