...Так совсем надежно. Слишком. И сладко... Как бы он ни выглядел — касался он как дракон.
— Замечательный купол! — сказала она, когда они направились в город. — Жаль, что его нельзя применять в космосе!
— Да, у иной магии есть ограничения, — усмехнулся Аргоах. И положил вторую левую руку ей на талию. На этот раз я не буду смущена, подумала Асториан. Пора привыкнуть за эти дни. Это всего лишь маскировка...
— А ты не боишься, что зря научил меня этому? — рассмеялась Асториан. Кое-что вдруг пришло ей в голову.
— Не боюсь, — улыбнулся дракон.
— Ну а вдруг, я стану невидимой для тебя и убью исподтишка, чтобы отомстить за тот розыгрыш?
— Ты этого не сделаешь, — спокойно ответил Аргоах. — Ты Наблюдатель. Вы придерживаетесь принципов справедливости и порядка. А я уж точно не заслужил смерть за ту игру.
— Да, я ведь и тогда не хотела тебя убивать, — задумчиво ответила Асториан. И сама почти не замечая, погладила его руку ниже локтя. — Только так, наказать, — улыбнулась она. — Скажи, Аргоах, за что все же вы так нас не любите?
Ей стало немного грустно. Да, ее народ всегда придерживается принципов справедливости, гуманизма, порядка... И учит этому других. Но ведь не только драконы испытывают предубеждение перед уалеолеа. Многие другие знающие народы — тоже.
Дракон ответил совершенно серьезно.
— Вы навязываете всем свои законы, насильно, не спрашивая, хотят ли живые существа принимать их. И караете за невыполнение.
— Это не наши законы, а высшие законы Вселенной! Учить им и следить за их исполнением — задача Наблюдателей, высшая цель, наше служение Вселенной! — возмутилась Асториан.
— Высшие законы Вселенной, — спокойно продолжил Аргоах, словно не замечая ее возмущения, — работают сами по себе. И тот, кто нарушает их, получает возмездие без вашего вмешательства —. А вы навязываете другим то, что и так работает...
— Можно подумать, вы делаете нечто другое! Ваш баланс тоже устанавливается сам по себе — рано или поздно, — парировала Асториан. — Пусть ценой гибели миров, но он установится.
— Не совсем так, — мягко улыбнулся Аргоах, и Асториан ощутила ответное поглаживание по руке. Только в его случае оно явно не было случайным. — Иногда и Вселенные гибнут...
— Но это лишь легенды! — парировала Асториан. — Никто из нас не может знать это точно!
— Ну почему же, — уголком губ улыбнулся Аргоах. На некрасивом лице гуманоида это выглядело, как зловещая усмешка, но Асториан уже привыкла. — В Большом Кольце Событий я однажды видел, как гасла Вселенная. Признаюсь, ничего более зловещего и трагичного не наблюдал за всю жизнь. К тому же, нередко я вижу в Кольце колебания Вселенной, и они могут привести к гибели, если ничего с ними не делать.
— Ах да, вы ведь видите Кольцо... — вспомнила Асториан. Действительно, Истинные драконы лишены дара видеть будущее, но могут выходить в надпространство и созерцать Кольцо Событий. Среди уалеолеа было лишь двое, способных на это. У каждой расы — свой дар.
Ей стало немного тревожно. Получается, даже целая Вселенная может погибнуть, и дракон это видел. Да и в нашей Вселенной не всегда все благополучно. Иной раз она видела в будущем проблемы и испытания для миров, и даже Вселенной, но они были локальными, не пугали так сильно. Но как страшно, должно быть, смотреть на Кольцо и заметить в будущем неотвратимую «раскачку», губительную для всего живого...
— Когда это будет? — спросила она решительно.
— Не сейчас, много позже, — спокойно ответил дракон. И продолжил, словно хотел отвлечь ее от невеселых размышлений: — Но в целом ты права. Обычно баланс во Вселенной восстанавливается сам. Вопрос лишь, какой ценой. Поэтому в основном мы просто минимизируем потери. Восстанавливаем баланс, раньше чем он вернется сам ценой гибели планет и миров...
— Вот и мы предупреждаем или наказываем за преступления, прежде чем сам механизм накажет куда жестче, — с наигранным ворчанием ответила Асториан. — Тоже минимизируем потери. А тогда... — кое-что ей вдруг пришло в голову, и в душе все расправилось. Она нашла общее, то самое, что позволяло смириться с пренебрежением дракона к «высшим законам». Асториан рассмеялась и продолжила весело: — Смотри, Аргоах, ведь основной принцип гуманизма, нравственности, добра — это сохранение жизни, существование, развитие... Получается, и вы, и мы, минимизируя потери, сохраняем жизнь, спасаем ее от гибели. И вы, и мы — делаем одно дело!
— Я рад, что ты нашла то, что нас объединяет, — мягко улыбнулся дракон.
— Но что может быть важнее этого?! — возмутилась Асториан, видя, что ее рассуждения не вызвали у него глубокого отклика.
— Целостность Вселенной. Сам факт ее существования, для чего все и должно быть в балансе, — спокойно ответил дракон. — Ведь если не будет Вселенной, то и всех живых существ, за чье благополучие ты радеешь, тоже не будет. Продолжение существования — смысл в этом, ты права. Но существование системы высшего порядка важнее, чем всех подсистем...
— Ух! Сложно говоришь! — рассмеялась Асториан, чтобы не расстроиться, что он снова ее переигрывает — теперь на словах. Чувства подсказывали: дракон прав. Но гордость Наблюдателей и уважение к законам, привитые с детства, не хотели сдаваться. Ее ранили слова дракона. — Я, знаешь, не сильна в логике, мне бы как-то ближе к жизни!
— Принцесса, жизнь каждого обитателя этой планеты важна для него самого, для его близких. Но разве не важнее существование самой планеты? Уничтожить ее — и погибнут все жители. Ты со мной согласишься. И если обитатель станет опасным для страны, в которой он живет, его нужно обезвредить, а если это невозможно — уничтожить. Если страна станет опасной для всей планеты — то же самое. Если планета станет опасной для соседей вокруг...
— Закон запрещает уничтожение целых планет! — возмутилась Асториан, отняла руку и шагнула в сторону. Несколько местных оглянулись на них, услышав ее возмущенный голос. На их лицах появилась понимающая усмешка — наверное, принцесса и дракон казались им ссорящейся парой.
— И это тоже способствует нашей антипатии к вам, — спокойно продолжил Аргоах. — Этот и другие ваши законы сужают наши возможности. Вы придираетесь к нам, делаете нашу работу более сложной. Приходится искать более витиеватые ходы для восстановления баланса...
— Ты невыносим, дракон! — Асториан не знала, что ей делать, плакать или смеяться. «Договориться» с драконом по морально-нравственным вопросам не получалось. И часть ее души просто корчилась от возмущения. — А что, не будь нас, вы бы уничтожали системы низшего порядка одну за другой ради сохранения систем высшего?
— Нет, — дракон опять мягко улыбнулся, подошел, взял ее под руку. И бурные эмоции вдруг улеглись.
Удивительно, но его физическое присутствие давало надежное спокойствие. Должно быть, в его объятиях горячая нега и темный глубокий покой...
Асториан тряхнула головой. Это что еще такое! Не исключено, что он все же применяет свою тайную драконью магию, которой она не знает.
— Принцесса, Истинные драконы тоже стараются действовать самым гуманным из возможных способов, — продолжил дракон. — Но иногда такого способа может не быть, и тогда ваши ограничения мешают нам и ставят под удар баланс во Вселенной. И, поверь, в такой ситуации большинство из нас предпочтет нарушить ваше правило и сохранить баланс, даже если ему и быть потом казненным...
Асториан задумалась. А они и верно «борются» за баланс во Вселенной, так же как мы — за закон и порядок. Ведь любой из уалеолеа готов умереть ради своих идеалов.
— Аргоах, — почти ласково сказала она и снова, как совсем недавно, погладила его руку. — Давай просто будем надеяться, что таких случаев не будет...
Дракон внимательно посмотрел на нее, и серые глаза гуманоида на мгновение превратились в темно-янтарные, со зрачком в виде песочных часов. Он ничего не ответил, лишь вгляделся в ее лицо. Потом вдруг спросил:
— Устала?
А Асториан внезапно осознала, что и верно очень устала. Они исследовали этот мир без отдыха, она не спала около пяти суток. Это многовато для уалеолеа.
— Пожалуй, да. Пойдем в гостиницу, — улыбнулась она в ответ. — Это вы отсыпаетесь раза два за месяц в драконьей ипостаси. А мы спим. Пусть не как люди, каждую ночь, но раз в несколько суток нам нужно...
— Нет, тогда никаких гостиниц, — словно обжигая ее лицо взглядом, ответил дракон. И Асториан смутилась.
Неожиданно на них вновь опустился покров невидимости, созданный Аргоахом. Он поводил руками, чтоб развеять ее иллюзию, и облик женщины-гуманоида стал расплываться, разлетелся в стороны. Дракон словно раздвигал руками струи водопада, чтобы увидеть за ними ее реальное обличье. Сам тоже принял человеческую ипостась.
— Что ты делаешь? — удивилась Асториан. Сердце громко забилось от удивления и смущения.
— Всего лишь хочу, чтоб принцесса хорошо выспалась, — слегка усмехнулся он. Одним движением подхватил ее на руки и поменял мир.
***
Дракон долго нес ее, быстро меняя миры. Но теперь она ему доверяла, лишь сердце билось сильнее от смущения и летящей радости. Его забота была волшебной, невероятно приятной! Как сказка среди белого дня, или песня, вдруг родившаяся в сердце.
В конце концов они оказались в огромном гроте, но здесь все было не так, как в первом. На огромных террасах вдоль стен стояла изысканная мебель: где-то столовая, где-то спальня, где-то кухня... Террасы соединялись друг с другом изящными мостиками, не менее красивыми, чем в садах уалеолеа, и легкими винтовыми лестницами. К удивлению Асториан, здесь были и жители — обычные люди, вроде коралианцев, высокие, с белой кожей. Они ходили по по лестницам и мостикам, останавливались на террасах-комнатах, в общем, занимались своими делами. Но при виде Аргоаха, возникшего в центре грота, все как один останавливались и кланялись как хозяину.
— А, это твой грот-дворец в человеческой ипостаси! — догадалась Асториан и поудобнее обняла его плечи. Вероятно, спускать ее с рук он так и не собирался. Грот был поменьше первого, в основной ипостаси здесь было бы тесновато, а местные жители вели себя как его слуги.
— Да, принцесса, — усмехнулся он. — И сюда ближе, чем до Коралии. А тебе нужен отдых.
— Спасибо! — благодарно улыбнулась Асториан и заметила, что янтарные глаза полыхнули. Их лица сейчас были так близко... От этого смущение усиливалось, сколько бы она ни убеждала себя, что дракон всего лишь хочет ей помочь.
Он так и не отпустил ее. Поднялся по винтовой лестнице на самый верх. Они оказались в небольшой пещерке, окутанной синеватым светом. Большая кровать с бордовым покрывалом, овальный столик, уставленный странными фруктами. Отдельный проход вел, вероятно, в висячий сад — из него доносился шум воды и ветра.
Аргоах уложил ее на кровать и придвинул столик с фруктами.
— Сейчас нагрею в саду пруд, чтобы можно было искупаться, — сказал он. — А скоро принесут настоящий ужин...
— Хорошо, — с улыбкой ответила Асториан и зевнула. Кажется, она попала в сказку.
Волшебный дракон принес ее в дивное место, каких она еще не видела ни в одном из миров. Тело расслабилось сразу, как только он опустил ее на постель.
Аргоах вышел, а она стянула камзол для путешествий и, прежде чем дракон вернулся, с наслаждением вытянулась на мягкой постели и... заснула.
***
Когда Аргоах вернулся через пару минут, уалеолеа уже спала.
Стройная, в облегающим синем брючном костюме и легких сапожках — заснула, даже не успев скинуть их. А может быть, забыла. Он заметил, что, обладая такой же абсолютной памятью на факты, как драконы, она с легкостью могла забыть что-нибудь простое, бытовое. Может быть, сказывалось воспитание принцесс, которым не нужно было решать практические вопросы.
Одну руку она отбросила в сторону, а другую подложила под щеку. А на лице было то выражение, что еще в самом начале чуть тронуло его душу — собранная решимость и возвышенная, тонкая доброта. Словно то и другое чередовалось в складке ее губ, в том, как сомкнуты веки, в разлетающихся бровях...
Дракон улыбнулся краем губ, слегка разочарованно — ему хотелось отвести принцессу в сад, чтобы искупалась, побыла среди растений, фонтанчиков и водопадов, как ей нравится.
Мысленно ему представился ее образ — высокая, обнаженная, со сказочными изгибами стройного тела, она со смехом крутится под струями водопада, радуясь блестящим брызгам. Поднимает руки, ловит на них струи и закрывает глазазапрокидывая голову. Вода струится по тонкой шее, по груди — не слишком большой, но идеальной формы, по стройному, почти впалому животу с нежной кожей. Он не видел ее обнаженной, это просто горячее драконье естество рисует картинки...
Нет, конечно, он дал бы ей возможность искупаться в одиночестве. Она ведь ему доверяет. «Никогда не верь дракону», — вспомнились ему слова матери из далекого детства. Даже если ты сам дракон — не верь другому дракону. Что уж говорить о молоденькой наивной принцессе. Но раз уж она верит, нужно сделать так, чтобы верить было можно. Асториан слишком трогала его сердце, чтобы подводить это доверие.
Аргоах тихонько подошел к девушке, чуть усиливая ее покой своей ментальной силой — чтобы не проснулась, и стянул с нее сапожки. Дальше он не пойдет, но спать в обуви не комфортно. На мгновение в его руке оказалась светлая, как будто светящаяся изнутри стопа, совершенно гладкая, нежная и мягкая, словно она никогда не ходила по земле. Пальцы тонкие, аккуратные, плотно прилегают друг к другу, а свод стопы нежный, как лепесток цветка. Нога принцессы казалась невыразимо красивой и трогательно-беззащитной.
Аргоах легко погладил большим пальцем свод стопы, коснулся едва заметной жилки, просвечивающей через невесомую кожу. И аккуратно сложил ее ноги на кровати. Накинул на нее покрывало.
Все утром: купания, разговоры о делах, завтрак... Пусть спит. Это ему еще дней четырнадцать постоянного бодрствования, до тех пор пока глубокий драконий разум не попросит отдыха.
Когда принесли ужин, он поел в одиночестве. И сидел в кресле так, чтобы видеть светлые волосы, разметавшиеся по бордовой подушке, и молодое, дышавшее множеством разных чувств, но успокоившееся во сне, лицо.
***
Когда ближе к вечеру вернулся Рональд, лежать Карина уже не могла. Вставала, ходила по комнате, сидела в кресле. И ложилась, только если возвращалось головокружение. Рональд посмотрел на нее и ничего не сказал. Оба понимали, что ее деятельной натуре нужно движение.
— Сейчас закажу нам ужин, — улыбнулся Рональд и стал набирать что-то на инфоблоке.
— Подожди! — рассмеялась Карина, подошла, взяла его за руку и подвела к окну. В нежно-розовом небе набухали бордовые облака, они скручивались спиралью сверху, а на горизонте уже превратились в темные кровавые покрывала. — Будет гроза! — улыбнулась она. — Я хочу посмотреть! Тысячу лет не видела грозы на Коралии!
— Боюсь, что больше, — усмехнулся Рональд и обнял ее плечи. — Тем более, что они бывают-то раз в сто лет. Скорее всего, это просто дождевые облака. Здесь не как на Земле, грозы — слишком редкое явление. И местные синоптики ничего такого не обещали.
— Нет, — улыбнулась Карина мягко. — Будет гроза. Я вижу в небе всполохи молний. Их много, словно вся планета объята грозовым фронтом...
В этот момент за садом Белого замка над поверхностью озера Тэйр, отражающей мрачное небо, беззвучно вспыхнул горизонт. И разветвленная, далекая молния прорезала бордовое великолепие штормовых туч.
— Ты видишь снова и, как всегда, грозу, — задумчиво сказал Рональд. И неожиданно полностью заключил ее в объятия. Прижал ее голову к груди, словно закрывая от всего, что творилось вокруг. — Я бы предпочел, чтобы не видела. Мы бы справились и без предсказаний. Просто с большими потерями.
— Я не хочу потерь, — твердо сказала Карина и слегка отстранилась, прерывая бесконечный покой их близости. — И, да, закажи ужин на целый полк. Скоро сюда заявятся почти все наши фигуранты, — рассмеялась она.
В этот момент инфоблок Рональда просигналил, что у двери стоит Брайтон и просит разрешения войти.