— Перекинется. Тут лучше ничего не менять. Излечишь эльфов — потеряешь людей, или еще чего случится. То что работает я стараюсь не трогать.
— Жаль. А ещё есть заказ на умное учёное тело, от моего мага.
— Самые умные организмы — насекомые.
— Я думал ящеры.
— Нет. Ящеры самые терпеливые.
— Короче, я сейчас буду доставать своих людей. Столько, насколько хватит органики разбросанной по уровню. В том числе и Виссарионыча. Ему нужно учёное умное тело.
— Сделаю, хиз.
— И мы пойдём вверх. Снимем блокировку и пойдём.
— Как только блокировку снимешь, моя плесень наверх за тобой полезет. Не обижайте её. Из-за повышенного расхода мне еще 10 лордов пришлось в неё превратить.
— Ты это, если эльфов доставать всё равно нельзя, их на плесень пускай.
— А почему, котик, ты так эльфов не любишь?
— Так собаки же.
— Я вырастила расиста.
— А то. Она твоя собачка оказалась красной ящеркой. Не помнишь?
— Тебя так задело?
— Очевидно ты напрочь лишена чувства опасности. У меня же всё внутри дыбом встаёт, когда я о красных ящерках думаю. Выполни одну мою просьбу.
— Еще одну?
И кошка захихикала. Хихикающая синяя кошка на дубе, который всё время пытается вставить слово в наш диалог. Я не верю, что она идиотка. Просто она не хищник. Выглядит как хищник, но им не является.
— Отчасти ты прав. И я даже не обижусь. Вот эти волны ярости, с которыми ты постоянно сражаешься, такая милая прелесть…
— Да проснись ты, дура пушистая! Эти ящерки не просто глисты в твоей печени, это гарпуны, крючки неизвестного рыбака. Я это чую. Ты — нет.
— Ладно, котик, не пыхти. Разберусь. Что еще?
— Убей всех огров.
— Не могу.
— Да почему?
— Баланс нарушать нельзя. Если ты отказываешься от цикла лекций по основам бесконтактной нейровизуализации, то просто поверь. Огров я трогать не могу. Сам как-нибудь справишься. Не маленький.
Ладно. Сам так сам. Найди мне всех красных ящерок, которые притворяются родными нейропроекциями ими не являясь. И найди дыру в обшивке, через которую эта гадость к нам попадает. Пожалуйста.
— Попытаюсь.
— А еще, вот этот хвост, не слишком ли?
— Ну тебе же нравится.
Это да. Привык я быстро. К оружию быстро привыкаешь. И прыгать по стенам с ним удобнее. Ладно. Моргай давай. И кошка моргнула.
Я лежал под стеной в вонючей столовой. На мне сверху лежала Ребекка. Интересно как это выглядит со стороны? Она меня маскирует своим хамелеонством или нет? Есть совершенно не хотелось.
Я же набил живот мясом только что. Насколько я знаю, хищники могут есть один раз в несколько дней. Другой вопрос, насколько они безумны через несколько дней воздержания.
Наш режим — один раз вечером плотно, от души. Бекка переползла на стену. Почуяла, что я проснулся. Удивительно, но эта ящерица ничем не пахла. Ни страхом, ни бесстрашием. Ничем вообще.
Я поймал её за лапку, подтянул ближе и положил эту лапку себе в рот. Не прикусил, а так, чуть прижал. Ответом мне был длинный коровий вздох. И никакой внутренней паники. Я, по крайней мере, не уловил ни микровсплеска.
Кабан стоял рядом с интересом наблюдая за происходящим. Ребекка — конченая фаталистка или существо, которое мне абсолютно доверяет? Я вынул её лапку из своего рта. Ну скажи хоть что-нибудь. Молчит.
Я встал.
— Кабан. Сегодня мы достанем сюда всех наших. Сейчас собираете трупы и стаскиваете в кучу к дверям аквариума поблизости. Где Лютик?
— В спортзале. Строит металку для дисков.
— Каких дисков?
— Ну там много чёрных железных дисков с дырками. Он хочет чтобы они летали. Ну, так сказал.
Значит Лютик выжил в замке. Казаки не сожгли его вместе с кузницей, как непонятное страшилище. Уже хорошо.
— Давай исполняй.
В столовой стало пусто. Кошкины дети ушли собирать мёртвых. Я сходил на кухню и нашёл там холодильник. Связка фруктов и две бутылочки воды. Гошу надо кормить.
От шкафа несло фекалиями, но я его отодвинул от стены и развернул дверцами к себе. Гоша сидел с пустой бутылочкой в руке и честно смотрел на меня.
Что там врал пегас про «ты не умеешь не пугать». Вот уже второе существо сегодня (после Ребекки) меня не боялось. Праведники не умеют испытывать страх? Скорее всего.
— Ешь.
Я отдал фрукты и воду Гоше.
— Спасибо.
Ответил он и начал чавкать.
— Кто победил там, наверху. Как думаешь?
Гоша не задумываясь ответил:
— Никто.
— Как это «никто»?
— Если бы победил кто-то, мы бы уже это узнали.
— Логично. Гоша, что на верхних уровнях?
— Службы, казармы, лаборатории.
— А на поверхности?
— Леса, горы, реки.
— Кабанчики есть?
— Не видел. Только сверху и сразу вниз.
— Ладно. Жуй, Гоша. Поправляйся.
Я закрыл дверки и установил шкаф в исходную, к стене. Теперь Лютик. Получились ли именины?
Лютик гнул руками какие-то железяки в спортзале.
— Привет. Как всё прошло?
— Никак не прошло.
— Не тяни.
— Я для пробы сходил за стены, поймал одного чебураха, притащил и плеснул ему воды из твоего колодца в рожу. Ничего не вышло.
— Имя дал? Назвал его перед тем как воду в рожу выплёскивать?
— Да. Чебурахом назвал. Воды плеснул. Но ничего не вышло.
— Как определил?
— Убежал он. Вашество лордство, да вашество лордство. Простити, извинити. Пятился, пятился, да и убежал обратно за стену.
— Так может получилось?
— Нет. Пошёл за ним, догнал в лугах и проверил.
— Как проверил?
— Спросил как зовут.
— И что?
— Плачет, причитает, мол мы лорда Ра люди, не убивайте, хотите бабу отдам, хотите двух, только пустите. Я и пустил. Сам именинами занимайся.
— А Дёмыч что?
— Дёмыч всё выспрашивал как тут да что.
— Рассказал?
— Немного.
— За хвост никто не дёргал?
— Да нет. Пялились только. Иди уже отсюда. Мне некогда.
— Что это за гроб на колёсиках?
— Дискомёт. Тут пружины отличные на рамах. Как закончу — покажу. А сейчас отвали.
Еще чего. Жалко, что не получилось Лютика запрячь в такую нудную рутину, как именины. Ну, не получилось, так не получилось. Я потребовал у синей кошки согнать всех полицейских дронов в спортзал. Мысленно потребовал.
Один за другим, придурки с розовыми шариками вместо голов начали въезжать и окружать Лютиков дискомёт.
— Что этим уродцам надо?
— Видишь у них внутри движ какой-то?
— Да вижу.
— Дарю. Разбирай, собирай, твори.
Лютик поймал пискнувшую машинку за шею, поднял и стал рассматривать. Тот поелозил в воздухе гусеничками и доложил:
— Служу великому Ра!
Вот и служи. Я покинул спортзал и отправился к горе мертвой плоти возле дверей в аквариум.
Первым вытащили Дёмыча. Он довольно быстро освоился и я поставил его у штанги главным. Имена замковых казаков я помнил не все, хоть и сам их когда-то называл. А вот Дёмыч помнил своих и знал каждого, как облупленного.
Условились доставать в первую очередь только лучших бойцов. И только лучших людей. Всякую склочную и скользкую шваль не доставать вообще. Кажется Дёмыч понял о чем я.
Новорожденные казаки уходили по коридору в столовую, где Кабан их инструктировал и обучал. Мой сержант согласился, что копья пока подождут. Упор нужен на контроль ярости. Какие упражнения для этого они там придумают, не моя забота.
Я же в соседней комнате навесил на штангу обгрызенных мёртвых разных рас с запасцем. Какого объёма тело создаст Виссарионычу синяя кошка — неизвестно. Надеюсь ему понравится.
— Нейропломба Виссарионыч!
И крошечная желтая капля поползла по штанге вниз.
То, что должно
То, что должно было стать Висом задёргалось, вытянулось и превратилось в длинную белую сколопендру. Вот это гигантское многоногое насекомое — умный учёный?
Я с большой опаской нажал кнопочку за штангой и сколопендра быстро залезла на потолок. Там она чуть не столкнулась с Ребеккой, всплеск неземного ужаса, и насекомое устремилось в коридор.
Я подпрыгнул и успел поймать Виссарионыча за хвост. Или эти два отростка на последнем хитиновом сегменте гибкого тела не хвост? Да какая разница. Сдёрнул его вниз и на всякий случай прижал переднюю часть насекомого к стене.
— Отпусти меня, Ра. Я понял, что не прав. О, как я был не прав!
— Вис, не комплексуй. Видишь ящерицу на потолке? Она спокойна как слон. И тебе метаться не стоит. Там полный коридор кошкиных детей. Увидят — зашибут не спросив откуда ты такой красивый.
— Я красивый?
— Очень. Белый, гибкий, ножки при беге стрёкот издают. Сколько их у тебя, кстати?
— Не знаю. Двадцать четыре.
— Вот это впереди, что я держу — голова?
— Нет у меня головы.
— А что есть?
— Не знаю. Весь мой мозг — спинной. Впереди только голосовые связки и глотка. Причём раздельно. Отпусти, а то ужалю. У меня на ногах ворс ядовитый.
— Отпускаю. Готов?
— Наверное.
Я отпустил белую многоножку. Виссарионыч устрекотал на потолок и забился в угол подальше от входа.
— Я теперь такой и дома буду?
— Да. Представляешь, залезает белая сколопендра на стену замка и в защитников огненные шары швыряет в 24 лапки. А за ней лезут кошкины дети и кричат: «Ура!»
— Кошмар адский.
— Короче. Твоя задача понять всё, что мы здесь не понимаем. Ящерица на потолке — айти специалист. Что это значит я не знаю. Но если разговоришь её — будешь молодец. А пока пошли в столовую, представлю тебя казакам, чтобы не прибили ненароком.
И я вышел в коридор. За мной по потолку стрекотал тонкими ножками Вис, и бесшумно шла Ребекка.
В столовой было напряжённо. Кабан не придумал ничего лучше, чем заставить казаков лупить друг друга по морде. Упражнение называлось «подставь вторую щёку».
Один серый детина говорил другому что-нибудь унизительное типа «собака вшивая» и лупил по щеке. Разумеется не выпуская когти. Задача была не зарычать в ответ, тихо ответить: «а ты молодец» и подставить вторую щёку для второго удара.
Получивший второй удар перемещался. Теперь он оскорблял и бил, но не того, который оскорблял и бил его. Веселье вполне придурошное, если не знать, какие бури ярости вскипают внутри этих ребят просто от прямого взгляда в глаза.
— Народ. Вы все знаете нашего мага Виссарионыча.
Я показал пальцем в потолок. Там сильно бздел, готовый смыться в любую секунду, Вис.
— Теперь он тоже кошкин сын. Только умный. Он — наши драгоценные учёные мозги. Прошу уважать и не притеснять. Его гениальные изобретения помогут выжить нам всем. Вис, скажи что-нибудь.
Маг отлепил половину сегментов от потолка, свесил и извернул их нацелив голосовые связки в публику:
— Здравствуйте…
Сказал белый сколопендр с огромным длинным мозгом. Интересно, когда он так его перегибает, там ничего не нарушается?
Казаки вразнобой и с большим весельем ответили: «Привет, здарова» и прочее. Тут из коридора подтянулся очередной новорожденный. Он замер глядя на Виса, и я физически почуял его прыжок на мясную цацу, что свисает с потолка.
Почуял за секунду до того, как он прыгнул. Слава Богу, я успел сбить охотника с ног:
— Не рычи, дурень. Иди вон тренируйся.
— Да, Ра, прости. Приколбасило меня чот на эту висюльку.
— Понимаю. Самого от неё потряхивает.
Вис от таких разговоров прилип обратно к потолку и начал тихонько отползать к выходу в коридор.
— Не обращай внимания, Виссарионыч. Они же котята. Любой бантик на ниточке — большая охота. Ребекка, где мой научный сотрудник может начать свою исследовательскую деятельность?
Ящерица развернулась и пошлёпала по потолку в коридор. Есть контакт! Я аккуратно вышел вслед за ней. Вис культурно стрекотал ножками за нами.
Ребекка привела нас в спортзал. Лютик уже распотрошил трёх полицейских дронов и примерял какие-то их детали к своему дискомёту. Остальные покорно ждали очереди.
— Лютик, вот этот мозг на ножках — наш Виссарионыч. Большой учёный. В перспективе.
Вис с потолка ответил очень грустным голосом:
— Да, Лютик, это я.
— А Сейчас айти специалист Ребекка прочтёт вам лекцию по основам всего на свете.
Ящерица очень недоверчиво скосилась на меня. Морда её говорила: «Боже, неужели и вправду прочту». Прочтёшь, лапочка. Жаль только я не услышу. Я вышел и закрыл за собой широкие двери.
Где мой Дёмыч? Дёмыч заканчивал. Очистив уровень от падали, мы вытащили из аквариума 80 казаков. Без магии, без пращей, но в броне, с когтями и высокими инстинктами хищников.
Кабан после нескольких кругов «подставь вторую щёку», разбил кошкиных детей на десятки и честно пытался научить взаимодействию. Хищников — взаимодействию.
В круговом коридоре был дурдом. Кошаки сражались не выпуская когти десяток на десяток. В принципе они сейчас сами в себе определяли, кто же будет десятниками. Понятно, что самые хитрые и резкие.
Кабан запретил не только выпускать когти, но и рычать. Какие кары он им пообещал, я не слышал, но свалка происходила в тишине. Только гупали о стены, то головами, то спинами попавшие под крепкий удар или удачный бросок.
Мы с Дёмычем перли шкаф с Гошей сквозь этот бедлам создавая бойцам дополнительное отягощение. Контроль — наше всё. И если великого Ра и его администратора никто не трогал, то шкафу с Гошей везло меньше.
На него заскакивали, от него отталкивались, им прикрывались. Изначально я хотел просто найти каюту с душем, чтобы смыть с праведника хоть часть ужасающей вони, но как понял в чём суть прелести, честно навернул ровно пять кругов по этому весёлому коридору. Дёмыч терпеливо не возражал.
— Как тебе заместитель по воинской части?
— Кабан молодец. Справится.
Уже справляется. Вот эта дверь — точно каюта. Мы втащили шкаф, а из шкафа достали вонючего праведника.
— Живой, Гоша?
— Живой. Только оглох немного от грохота.
— Это не страшно. Сходи в душ и переоденься.
Гоша, раскорячив ноги, отправился в душевую кабинку.
— Что скажешь, Дёмыч, про это место?
— Маловато и непонятно где еду добывать.
— А вот сейчас наверх пойдём. Гоша нам обещал леса, реки и горы.
— Так они чьи-то небось.
— А когти тебе на что?
— Рвать козлов и собак.
— Надо тебя Кабану отдать на тренировки самоконтроля.
— Сам справлюсь. Когда идём?
— Ты не идёшь. Пусть это и не замок, но всё хозяйство по прежнему на тебе. Если штурм пройдёт без неожиданностей, будешь баб доставать. Вначале парных.
— Да понятно, мой лорд, что парных. Что с ограми там у вас?
— Пока не добежали. А что в замке?
— Тихо. Я казаков в разъезды по кругу запустил. Вокруг замка, по трое на пол дня пути. Чтобы значит неожиданностей не прибыло.
— Это правильно. Прости, что Лютик с именинами не справился.
— Да что там. Как прибудете — сделаете?
— Сделаю. Что герои?
— Милли с Гостом охотятся. А Бум Регину из лазарета забрал себе в покои. Но она всё равно скандалит. Худшая баба та, что не знает чего хочет. Ксюнчик её кочергой по залу уже гоняла разок, когда у той припадок случился.
— Это я виноват.
— Да с чего?
— Передержал в трансе. Короче — Регина жертва потусторонних экспериментов.
— Ага. А я сейчас серый котяро с хвостом и когтями. И что? Человек в любом раскладе или человек, или сука.
И душа вышел розовый Гоша.
— Я помылся и хочу вам правду сказать.
Мы с Дёмычем переглянулись и приготовились внимательно слушать.
— Наша цивилизация основана на контроле. Вам никогда не вырваться из зоны контроля, не убежать, не стать невидимыми, не победить.
— Ну вот из аквариума же выбрались…
— Это ничего не значит. Наша цивилизация уничтожает всё, что не может контролировать. Вы будете либо уничтожены, либо подконтрольны. Это принцип существования галактики.
Принцип крепкий. Я сам им руководствуюсь. Правда с маленькой поправкой — «отпускаю на все четыре стороны всё, что не могу или не хочу контролировать, при условии, что оно не угрожает мне или моим».