— Тише, — я приложила палец к губам, а потом строго спросила: — Что ты делаешь здесь ночью?
— А ты? — уперла она руки в бока, копируя меня.
Вот ведь несносный ребенок! Но злиться на девчонку было невозможно.
— Вообще-то ищу что-нибудь полезное об охотниках и ведьмах, — я взмахнула книгой.
— И как?
— Пока хвастаться нечем.
— Может, я помогу? — хитро сощурилась Дайре. — Я знаю, где мама прятала свои особенные книги.
— Особенные? — переспросила я.
— Те самые. Ведьмовские.
— Почему ты молчала о них до сих пор? — возмутилась я. Мне казалось, мы поладили, а она скрывала от меня важную информацию.
— Я не была уверена, что тебе можно доверять. Но, когда ты заступилась за меня перед охотником…, — Дайре замялась. — В общем, спасибо.
— Мы же все-таки сестры, — пожала я плечами. — По крайней мере, физически точно родственники.
Девочка нахмурилась. Вряд ли она поняла, о чем я. Да это и неважно. Я сама не могла объяснить, почему чувствую то, что чувствую. Но одно точно: мне не плевать на эту девочку. Это больше, чем просто симпатия. Своего рода любовь. Как будто часть Еленики все еще живет во мне, и я переняла ее эмоции к сестре.
— Идем, — Дайре протянула руку. — Я покажу тебе, где книга. Свечу не зажигай, иначе нас поймают.
Я ухватилась за предложенную ладошку, и Дайре повела меня. Она отлично ориентировалась в темноте. Мы блуждали по каким-то коридорам, несколько раз поднимались вверх по лестницам, пока не добрались до очередной — винтовой.
Тут я не выдержала:
— Куда мы идем?
— В башню. У мамы там былатайная комната. Когда маму забрали, папа запер башню и запретил туда подниматься.
— Но тебя это, конечно, не остановило, — хмыкнула я.
Дайре ничего не ответила, но, когда мы добрались до двери, отодвинула один из камней в стене и достала ключ.
— Еленика знала об этом месте? — уточнила я.
— Да, но она не ходила сюда. Она не особо увлекалась магией и боялась своего дара. Считала его проклятием.
Я вздохнула. Неудивительно, что в спальне Еленики не нашлось ничего связанного с магией. Она ее не выносила. А ведь я надеялась на память тела. Что оно подскажет, как управлять магией, но тут и помнить-то нечего. Мне досталось тело ведьмы-неумехи. Значит, придется учиться самой.
Наконец Дайре справилась с замком. Я, если бы даже хотела, не могла ей помочь, так как не видела ни зги. Может, девочка не ведьма, но кое-какие силы у нее все же есть. Например, способность ориентироваться в темноте.
Дайре толкнула дверь, и та с протяжным скрипом открылась. Из помещения пахнуло сыростью и травами. В башне было настоящее логово ведьмы. Все, как положено: пучки сухих трав под потолком, какие-то древние манускрипты на столах, медные чугунки, даже камин имелся.
Все это я увидела благодаря свету звезд, проникающему через окна, расположенные по всему периметру круглой комнаты. Руки чесались покопаться во всем этом богатстве. Наверняка я найду здесь много полезного. Но, увы, на это нет времени.
— Вот, — Дайре вытащила из ящика стола небольшую книжечку в бархатном переплете. — Это дневник мамы. Уверена, тут есть все, что тебе нужно.
— Ты читала? — я взяла дневник.
— Хотела, но не могу, — вздохнула девочка. — Эти письмена только для ведьм.
— Вот как, — признаться, я боялась, что тоже ничего не смогу прочесть. Но, открыв дневник, убедилась, что с ведьмовскими записями у меня все в порядке. Письмена сами складывались в понятный текст.
Дайре свернулась калачиком на диване и вскоре задремала, а я устроилась в кресле у окна и погрузилась в чтение.
Я просидела с дневником до рассвета. Рецепты зелий пролистывала, ритуалы тоже, а вот все, что касалось охотников, поглощала жадно и вдумчиво.
Сперва мне попадались лишь намеки. Мол, охотники опасны для ведьм. Их прикосновения несут в себе погибель. Я недоумевала. Ядовитые они, что ли? Поэтому Хастад носит перчатки, чтобы никого не отравить?
Но потом я дошла до обряда выжигания ведьмовской силы, и меня едва не стошнило прямо на узорчатый шерстяной ковер. Мама Еленики описывала, как на ее глазах пятеро охотников лишили ее подругу магии. Все, что я прочитала, укладывалось в одну фразу — групповое принуждение.
Обряд назывался очищение от скверны. Чем сильнее был дар ведьмы, тем больше требовалось охотников. Как правило, их было минимум трое. Их близость с ведьмой уничтожала в ней магию. После обряда она превращалась в обычную женщину.
Любопытно, что выжигали магию исключительно охотники. Близость с обычным мужчиной никак не сказывалась на ведьме. Мама Еленики вышла замуж, даже родила двух дочерей и магия осталась при ней.
Так вот что означает «врожденная способность уничтожать магию»! Охотники с рождения наделены особым даром — их прикосновения губительны для ведьм. И чем теснее контакт, тем быстрее разрушается магия.
Циклов тридцать назад обряд признали варварским и запретили. Его заменили на эргастул — тюрьму пожизненного содержания. Вроде как из гуманных соображений, но это не мешало периодически проводить обряд. В строгой секретности, конечно.
Например, девушку, о которой я прочитала, на обряд отправили родители. Таким образом, они спасали дочь от эргастула, где ведьмы попросту умирали. А так выжжешь дар, и у тебя появится шанс на нормальную жизнь. Если, конечно, психика не пострадает.
Отец Еленики еще ничего. Он хотя бы не отдал дочь десятку варваров на потеху. Обошелся всего одним. Близость с Хастадом уничтожит мою силу. Правда, не сразу. Там, где требуется несколько мужчин, он один не справится за раз. На это уйдет больше времени. Я потеряю магию не после первой брачной ночи. Это будет происходить постепенно. Каждая близость с мужем, на которую он имеет полное право, будет убивать во мне ведьму.
Я и до этого не горела желанием выходить замуж за охотника, а тут вовсе была готова отказаться от этой затеи. Впору броситься на поиски Лодана и уплыть с ним, куда глаза глядят. В свете последней информации эта затея уже не казалась идиотской.
Жаль, это так себе выход. Как сказал отец: охотники все равно меня найдут. А Лодан не похож на защитника. Так что придется как обычно делать все самой.
Свадьба, между прочим, уже сегодня. Мне предстоит решить сложную задачку: придумать, как не спать с собственным мужем.
Глава 12
Пора было возвращаться в собственную спальню, но при одной мысли, что придется снова карабкаться по карнизу, меня передергивало. Хватит на сегодня приключений, пойду как есть.
Мы с Дайре разошлись на развилке коридора в разные стороны, и остаток пути я проделала сама. К счастью, никого не встретила, так как было еще очень рано.
Охотник услышал мои шаги издалека. Когда я подошла к своей комнате, он был уже на ногах. Стоял и смотрел на меня так, будто я привидение.
Вид, конечно, у меня был еще тот: белая сорочка, растрепанные волосы, босые ноги. Но главное не то, как ты выглядишь, а как себя подаешь. Гордо вздернув подбородок, я молча продефилировала мимо охотника в свою комнату. Даже не сделала попытки объясниться или оправдаться.
— Ведьма, — проворчал мужчина мне в спину.
Я только плечами пожала. Что есть, то есть.
А потом завертелось. День опять начался с приготовлений. Если честно, мне уже надоело постоянно наряжаться. Ощущение, будто ничем другим я не занимаюсь. Бесконечно привожу себя в порядок. Не человек, а манекен в витрине магазина.
На этот раз меня готовили к свадьбе. Она должна была состояться в маленькой часовне прямо на острове. Здесь есть все необходимое для жизни. Целые поколения рождались и умирали, так ни разу не покинув пределов острова.
Но Еленику, а значит и меня, ждала иная судьба. После обряда мы с охотником уедем — приготовления к нашему отъезду шли наравне со свадебными. Мы отплывем на следующее утро после первой брачной ночи, которую мне надо каким-то чудом избежать. А я, дура, еще целоваться лезла к охотнику. Нет уж, от него надо держаться подальше. Никакого супружеского долга. Буду самой злостной неплательщицей.
Я чувствовала, что обязана сохранить магию. Вряд ли меня забросило в тело ведьмы просто так. В этом наверняка есть смысл, и я непременно его узнаю. Вот доберусь до города и найду других ведьм. Надо только немного продержаться.
Я не спала почти всю ночь, читая дневник, и, пока наряжалась, гадала, как быть. Но в усталую голову не шло ничего путного. Опоить охотника? В дневнике я нашла рецепты сонных зелий. Наверняка ингредиенты к ним можно подобрать в башне. Но как подлить зелье Хастаду, если он пьет исключительно воду? Изменение цвета и запаха он почует еще до того, как попробует напиток. Пришлось отбросить этот вариант.
Так ничего не придумав, я спустилась в зал, где меня ждал отец, чтобы проводить к алтарю. Сегодня он был особенно бледен, а когда мы двинулись к часовне, начал долго и натужно кашлять. Как мужчина не закрывал рот платком, я все же увидела капли крови на его губах. Он болен? И, похоже, смертельно. Вот почему он так торопится позаботиться о дочерях…
Мы приблизились к часовне. В платье цвета слоновой кости, расшитом серебром, и фате в цвет я походила на фарфоровую статуэтку. Такая же утонченная, нежная и хрупкая. Оценил ли это жених? Вот и нет.
Когда мы вошли в часовню, он лишь бросил на меня короткий взгляд и отвернулся. Можно подумать, ему невыносимо на меня смотреть! Мог хотя бы сделать вид, что этот брак что-то для него значит. К счастью, гости разъехались еще утром, не пожелав оставаться на свадьбу ведьмы, и, кроме семьи, никто не видел позор старшей дочери хозяина острова.
Обряд проходил скромно. Присутствовал отец, Дайре, несколько жителей замка рангом повыше: лекарь, главная кухарка, хранитель ключей и жрица. Последняя — сморщенная старушка — прочитала молитву и протянула нам с женихом чашу, в которой была смешана пресная вода и щепотка земли — основные ценности этого мира. Мы с охотником сделали из чаши по глотку.
Но на этом действие не закончилось. Милая старушка только с виду была такой. Вооружившись раскаленной кочергой с замысловатым узором на конце, она поставила нам клеймо на запястья. Больно было ужасно. Аж слезы на глаза навернулись.
Я вырывалась, но жрица держала крепко.
— Брак это не только удовольствие, часто это и страдания, — сказала она. — Но если муж с женой идут рука об руку, — при этих словах она соединила наши ладони, — то они все преодолеют.
Кого-то мне эта старушка напомнила — ту, что мне приснилась. Она тоже была с вредным характером.
После клейма нас официально объявили мужем и женой. Никакого «а теперь можете поцеловать друг друга», обмена клятвами и прочей возвышенной чепухи. Мы только что заключили сделку, не более того.
Едва жрица с нами закончила, подоспел лекарь с очередной чудодейственной мазью для ран. Неудивительно, что на таком варварском обряде лекари — почетные гостьи. Он смазал наши запястья, и боль улеглась.
— Уже этой ночью ты станешь моей, — сказал охотник, пока лекарь обрабатывал его ожог.
Я вздрогнула. Вероятно, со стороны его слова могли показаться романтичными, но мы оба знали, что он вкладывает в них иной смысл. Это угроза. Намек на то, что уже этой ночью он уничтожит часть меня.
— Жду не дождусь, — проворчала я.
— Правильно делаешь. Я еще воспитаю из дикарки покорную жену.
Тоже мне укротитель тигров нашелся. Я фыркнула.
После этих слов охотник повернулся ко мне спиной и пошел прочь. Буквально бросил меня у алтаря. Жаль не до свадьбы, а после нее.
Теперь уже мой муж направился к хозяину замка. Тот передал ему какой-то свиток и произнес:
— После моей смерти замок и остров твой.
— Не затягивай с этим, — кивнул охотник, забирая свиток. Он явно в курсе, что отец Еленики смертельно болен, и ждет, когда он отправится на тот свет.
Мне стало не по себе. Что будет со мной после смерти отца? Охотник получит остров, и я стану не нужна? Без магии мне нечего будет ему противопоставить. Я в очередной раз убедилась, что способности ведьмы надо сохранить. Это уже вопрос выживания.
На этом мы с мужем расстались до вечера. Ему надо было руководить погрузкой вещей на корабль. Он, похоже, собрался вывезти ползамка.
Я поднялась к себе в комнату, где первым делом избавилась от красивого, но неудобного платья, и оделась более комфортно. Мне предстоит тяжелая ночка. Я решила спрятаться. Забьюсь в какой-нибудь тихий уголок, благо замок большой, и отсижусь до утра. Как по мне, отличный план.
Я не стала дожидаться, пока вернется муж. Надо убраться подальше заранее. Собралась выйти в коридор, но там ждал сюрприз — меня сторожили. Один из моряков с корабля охотника караулил у меня под дверью. Хастад и здесь меня опередил.
Я скривилась при виде моряка:
— Мне что нельзя прогуляться, подышать свежим воздухом? — спросила с вызовом.
— Не-а, — качнул моряк головой.
Вот черт! Как же я сглупила! Не стоило вообще заходить в свою комнату.
Я со злости хлопнула дверью. И как теперь быть? Сидеть, дожидаться, когда явится охотник и лишит меня части магических сил? А вдруг для возвращения домой нужны они все?
Я кусала губы и оглядывала комнату в поисках выхода. Опять окно? А что, раз уже получилось. Я бросилась к окну, ухватилась за раму, но не смогла ее открыть. Дергала снова и снова. Безрезультатно. Тогда я осмотрела раму и увидела, что она на совесть забита гвоздями. Охотник все-таки догадался, как я выбралась из комнаты, и позаботился, чтобы это не повторилось.
Жаль, окно не разбить. Оно состояло из кусочков стекла, вставленных в толстые деревянные обрамления. Здесь нужны как минимум молоток и пила. План побега провалился.
Может, вооружиться ночной вазой или кочергой? Но в битве с опытным сильным мужчиной мне вряд ли победить. Остается только спрятаться под кровать и надеяться, что муж меня не найдет…
Мое время стремительно убегало. Когда солнце коснулось округлым боком горизонта, в коридоре раздались шаги. Не знаю, как определила, что это идет охотник. Просто почуяла нутром — вот оно, моя погибель приближается.
Ладони вмиг вспотели, а сердце пустилось вскачь. Так чувствует себя загнанный в угол зверек. Не сбежать, в драке не победить, остается зажмуриться и молиться. Но Хастад не учел одного: опаснее всего именно звери, зажатые в угол. Когда больше некуда отступать, они бьются за жизнь особенно яростно.
Глава 13
Хастад уверен, что надежно запер жену и мне отсюда никуда не деться? Отлично! Тут он прав на все сто. Вот только я внутри, а он — снаружи. Пусть попробует войти и взять меня.
Я вцепилась в деревянное кресло и принялась толкать его к двери. Тяжелое, зараза. Ножки протяжно скрипели, оставляя в полу борозды. Ну же, родимое, еще немного. Мне бы успеть до того, как охотник войдет в эту дверь. Потом будет уже поздно что-то менять.
От усилий лоб покрылся испариной. Мышцы дрожали с непривычки к физическим нагрузкам. Но я все-таки сделала это: подтолкнула кресло вплотную к двери и забаррикадировала им проход. Теперь в мою спальню не войти, пока я сама этого не захочу.
Шаги в коридоре стихли около самой двери, и я затаила дыхание. Сейчас что-то будет.
Охотник, не утруждая себя стуком, дернул ручку и толкнул дверь. Та не поддалась. Тогда он навалился на нее плечом, но снова ничего не вышло.
— Ты что задумала, ведьма? — взревел мой новоиспеченный муж. — Немедленно открой дверь!
Ага, как же. Я злорадно усмехнулась.
Следующий удар получился такой силы, что каменные стены содрогнулись. Я испугалась, что кресло не выдержит, и бросилась ему на помощь: уперлась руками в подлокотники, а ногами — в пол. Если придется, всю ночь так простою, но охотник меня не получит.
Еще несколько мощных ударов и с той стороны двери наступила тишина. Я воспользовалась передышкой, чтобы упрочить свои позиции. Ни за что не поверю, что Хастад так легко сдался.
— Открой по-хорошему, — послышался вкрадчивый мужской голос. — Обещаю, что не накажу тебя, женушка.
— Ну да, — протянула я, — ты просто выжжешь мою силу. Сущий пустяк.