— Да. Мы вместе. — Произнеся эти слова вслух, она почувствовала легкую дрожь гордости.
— Ты его любишь? — спросила Руна.
— Да.
— Ты любишь Дикаря? Любишь его?
— Да, Руна. Именно так.
— А вы с ним…
— Да. Теперь мы можем двигаться дальше?
— Да, — хором ответили Калеб и Юпитер.
Руна сузила глаза.
— Мы с тобой поговорим позже, — сказала она.
Затем настала очередь Арии задавать вопросы.
— Вы все это время, пока меня не было, сидели здесь? Прячась?
— Мы не прятались, — сказала Руна. — Мы просто держимся на расстоянии. Так проще всего. — Она взглянула на Юпитера, который отбивал ритм каблуком. — Мы им не нравимся, верно, Юп?
Он пожал плечами.
— Понятия не имею. С некоторыми из них все в порядке.
— Что значит, вы им не нравитесь? — спросила Ария. — Что они вам сделали?
— Ничего, — ответил Калеб. — Все дело в том, как они на нас смотрят.
— Ты имеешь в виду то, как вы смотрите на них?
Руна изогнула бровь.
— Ну, они отвратительны.
— Руна, это довольно грубо, — сказал Юпитер, его руки замерли.
Калеб закатил глаза.
— Они вовсе не отвратительны. Они просто… такая деревня.
Ария проигнорировала комментарий. Она была почти уверена, что тоже стала «такой деревней».
— Как долго вы собираетесь держать себя в изоляции? Вечность?
— Возможно, — сказала Руна. — Не похоже, что вечность будет долгой. Мы не пойдем к Ясному Небу. Все, что мы делаем, это ждем наших последних дней.
Звуки соседнего разговора стихли. Ария почувствовала, что внимание окружающих сосредоточилось на них. Все их слушали.
— То, что мы однажды потерпели неудачу, не означает, что мы должны прекратить попытки.
— Зачем пытаться-то, Ария? Подружиться с Дикарями? Нет уж, спасибо. Меня это не интересует. Я не понимаю, зачем тебе понадобилось вызволять нас из Грезы только для того, чтобы мы могли умереть здесь.
Сорен покачал головой.
— Невероятно, — пробормотал он.
Ария тоже услышала достаточно. Она встала, заставляя голос звучать спокойно.
— Раздумываешь, зачем мы с Сореном спасли тебе жизнь, вызволив из Грезы? Мы дали тебе шанс! Ты должна выбрать, хочешь ли ты жить или умереть, а не я. Прятаться здесь не выход.
Глава 34 ПЕРЕГРИН
— Так что же случилось? — спросил Прутик. — Поселенцы не выстояли против Рогов?
Перри сидел на краю деревянной платформы в центре главной пещеры. Вскоре после приезда он переоделся в свою одежду. Потом он провел немного времени с Когтем, наверстывая упущенное за последние пару дней. Сейчас же Перри был окружен своими людьми, которые собрались вместе с ним на платформе и теснились за соседними столами.
Он чувствовал себя переполненным их эмоциями и слегка паниковал, как всегда находясь в пещере, но как будто он был именно там, где должен был быть: среди Потока.
Здесь был Маррон. Старина Уилл. Молли, Медведь и Шестерка. Куда бы он ни посмотрел, везде он видел улыбки. Их счастье наполняло его нос яркими ароматами, их настроение несло весну, которую забрал Эфир.
До этого момента Перри и не подозревал, как они были напуганы. Облегчение, которое он ощутил, было сильным. Интересно, сколько людей в клане верили, что он никогда не выберется из «Комодо»?
Неподалеку Коготь, Ива и сестра Брук, Клара, играли в игру, выясняя, кто сможет прыгнуть дальше всех с платформы. Уголек выступал в роли судьи, Блоха сидела рядом с ним. Все остальные, кто был старше тринадцати, ждали рассказ, что же произошло на «Комодо».
Перри посмотрел на Рокота, который был лучшим рассказчиком из них двоих, но Рокот улыбнулся и покачал головой.
— Твой выход, Пер, — сказал он, запрокинув бутылку Блеска, и сделал здоровый глоток. От него веяло мягкостью, которую после смерти Лив, Перри давно не ощущал.
Перри начал с того, как они прорвались на «Комодо», а затем рассказал клану об их пленении и побеге, опустив только то, что сделал с ним Соболь. Когда он пропустил эту часть, Риф устремил на него прожигающий взгляд. Перри ждал от него вопросов позже.
Пока он говорил, по кругу передавали миски с рыбным супом, огромные буханки хлеба и толстые ломти сыра. Перри знал, что это роскошь, и сказал об этом.
— О, наслаждайся! — попросил Маррон в редком проявлении самозабвения. — Ты дома, Перегрин. Вы все благополучно вернулись, и мы так счастливы.
Он сел рядом с Рокотом, который настоял на том, чтобы Маррон разделил с ним бутылку Блеска. Щеки Маррона раскраснелись, голубые глаза смотрели беззаботно. Увидев его таким, Перри улыбнулся.
Риф скрестил руки.
— Значит, Гесс и Соболь набросились друг на друга.
Перри кивнул, откусывая огромный ломоть хлеба. Его аппетит к домашней еде, а не к пище Поселенцев с пластиковым привкусом, был неимоверным. Единственное, чего ему сейчас хотелось больше всего — упасть в кровать.
Вместе с Арией, конечно, поправил он себя.
— Мы должны извлечь из этого урок, — продолжал Риф. — Мы должны принять это как предупреждение. Мы рискуем, что здесь произойдет то же самое.
Перри сглотнул.
— Что ты такое говоришь?
— Поселенцы, — объяснила Молли. — Они держатся на расстоянии. Они боятся нас, Перри. Всего этого.
Риф нахмурился.
— Страх опасен. Он вызывает насилие гораздо чаще, чем гнев. Не так ли, Перегрин?
— Да, может.
Краем глаза Перри заметил, как Рокот слегка покачал головой. Все так ощущалось правильно, лекции Рифа и раздражение Рокота на лекциях Рифа. Этот момент придал ему сил гораздо больше, чем набитый едой желудок.
— Поселенцы безобидны, — сказала Молли. — Они будут общаться с нами теперь, когда вернулась Ария. Меня больше волнуют другие вещи. Перри, ты сказал, что нам нужны аэроходы, чтобы добраться до Ясного Неба… У нас их только два.
Перри признавал наличие проблемы и изложил свою позицию по этому вопросу. Двух аэроходов было недостаточно, но Поток… с Поселенцами на хвосте будет держаться вместе. Они с Арией договорились, что не будут выбирать, кто поедет.
— Я поддерживаю эту позицию, — сказал Маррон. — Я с тобой.
— И я с тобой, — сказал Риф, — но я не поддерживаю эту позицию. Почему мы все должны погибнуть?
— Поддерживаю, — сказал Прутик. — А разве нет другого выхода, кроме гибели?
— Мы могли бы попытаться добыть еще аэроходов, — сказал Маррон, слегка запинаясь.
— Из другого Модуля? — Риф покачал головой. — У нас нет на это времени. Мы даже не знаем, существуют ли еще другие Модули.
Они хотели действовать, и Перри это понимал. Это всегда было и его побуждением. Но на этот раз лучше всего было просто подождать.
Соболь нуждался в Угольке. Он придет к ним… и скоро. У Перри не было никаких сомнений. Но это знание только повергло бы клан в панику, поэтому он придержал язык. Поток скоро узнает об этом.
Пока продолжался спор, Перри снова перевел взгляд на детей. Они по очереди подбегали и ударяли Ота по голове, пытаясь заставить его погнаться за ними. Уголек отделился от них. Он сидел рядом с Медведем, выглядя особенно маленьким и хрупким рядом с громадным фермером, чью жизнь он спас.
Любимая черная шапочка Уголька вернулась на его голову. Дело рук Молли, Перри был уверен. Она хранила ее у себя, чтобы отдать ему.
Уголек заметил, что Перри наблюдает за ним, и заставил себя улыбнуться, хотя глаза его были почти закрыты.
— Он устал, — сказала Молли. — Я скоро найду ему тихое место для сна, но давай дадим ему еще несколько минут. Это творит чудеса с его сердцем. — Она улыбнулась и добавила: — и с моим тоже. — Она изучающе посмотрела на Перри своими карими глазами. — Они хотели заполучить его за его способности.
Перри кивнул.
— Он — единственный, кто может помочь преодолеть барьер из Эфира, который окружает Ясное Небо.
Молли сжала губы и на мгновение замолчала.
— Ты же видел, чего ему стоило перенаправить Эфир в поселении, Перри. С тех пор он почти не поправляется. Ты же понимаешь, что это значит для него использовать свои способности в таком состоянии?
— Знаю. — Это было все, что он хотел сказать сейчас. Он спрятал свои тревоги об Угольке за толстыми стенами, вместе с воспоминаниями о Лив.
Лив.
Его сердце бешено заколотилось. Он посмотрел на Рокота, который держал бутылку с Блеском на полпути ко рту. Рокот остановился и скорчил гримасу, его глаза вопросительно сузились.
— Прогуляешься со мной? — спросил Перри.
Рот Рокота расплылся в улыбке.
— Допивай, — сказал он, протягивая бутылку с Блеском Маррону. Затем Рокот вскочил на ноги и сказал: — Показывай дорогу, Пер.
Перри пошел по направлению к бухте, затем свернул, взбираясь на утес, а затем двинулся по тропинке к поселению Потока. Он не собирался возвращаться домой, ноги сами понесли его туда по привычке.
Освещенная густыми эфирными потоками, ночь была такой же яркой, как сумерки, как и все ночи сейчас. Пепел развевался в воздухе, лежа мягкий, как перышко, под ногами. Его пульс бился слишком быстро для такого легкого темпа, который разделили они с Рокотом.
Они подошли к поселению и вышли на середину поляны. Перри чувствовал себя разбитым, словно каждый шаг приближал его к краю обрыва. Его взгляд скользнул по пустым и пугающе тихим домам. Дом Медведя и Молли стоял особняком, похожий на гнилой зуб с почерневшими стенами, наклоненными под странными углами. Он вспомнил, что ночью Медведь был пойман в ловушку под этими стенами.
Но дом Перри все еще стоял на месте. Он выглядел не так, как раньше, но и не сильно изменился. Он долго смотрел на него, пытаясь понять, что же изменилось. Раздумывая, не хочет ли он войти внутрь.
— Помнишь, как я подставил тебе подножку во время летнего праздника, — сказал Рокот, — и ты опрокинул кружку Вэйла и сломал зуб?
Привыкший к спонтанным рассказам, Перри спокойно ответил:
— Я помню, как Вэйл преследовал меня и бил за то, что я пролил Блеск на его колени.
— Ну, тебе не следовало ронять кружку на него.
— Ага. Было довольно глупо с моей стороны.
— Да уж. Ты был ужасно падучий.
Несмотря на шутки, Перри теперь был уверен, что Рокот вспоминает то же самое, что и он. Все те разы, когда они будучи детьми, лазили по поселению. Они были босые и шумные. Здесь было безопасно и они не могли предположить, что это место когда-нибудь изменится. Что люди, которых они любили, исчезнут.
Или будут убиты.
Он прочистил горло. Время пришло.
— Я должен поговорить с тобой кое о чем. О том, что происходит.
— На самом деле? Почему сейчас?
— Ария. Я обещал ей.
Рокот слабо улыбнулся. Он скрестил руки на груди и уставился на дом Перри. Дом, который так же принадлежал Лив.
У Перри перехватило горло от рыданий, и он быстро вздохнул. Боль, которую он испытывал из-за Лив, была чудовищной, она царапала его грудь. Он начал говорить, прежде чем потеряет самообладание.
— Лив живет в моем периферийном зрении. Когда я не думаю о ней… она как бы появляется сбоку, где я могу ее видеть, и мне кажется, что она все еще рядом. Думая о том, как бы меня смутить. Рассказывая мне все эти глупости, будто я еще о них не знаю. Как будто я сам их не слышал. Но когда я смотрю прямо на нее, я вспоминаю, что она ушла, и я… — он несколько мгновений смотрел в небо, заставляя себя сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем продолжить. — Я не могу позволить себе испытывать такой гнев. Стать потерянным. Не с Потоком, которому нужно, чтобы я оставался Кровным Вождем.
— Почему ты просто не говоришь мне правду, Перри? Почему ты никогда не можешь сказать, о чем на самом деле думаешь?
Перри удивленно взглянул на него. Рокот смотрел на дом Перри, стиснув зубы.
— Почему бы тебе не сказать мне, о чем, по-твоему, я думаю?
Рокот развернулся и посмотрел прямо на него.
— Ты винишь меня! Я был там и не смог защитить ее…
— Нет.
— Я говорил тебе, что верну ее домой и я не смог. Я потерял ее. Я…
— Нет, Рокот, — повторил он. — Никто на свете не сражался бы за нее усерднее, чем ты, и я в том числе. Ты думаешь, я не думал о том, что мог бы сделать, чтобы вернуть ее? Чтобы помешать этому случиться?
Глаза Рокота горели от напряжения, но он ничего не сказал.
— Я тебя не виню, — сказал Перри. — Перестань вести себя так, как я, потому что это не так.
— Когда я появился в пещере, ты даже смотреть на меня не мог.
— Не придумывай.
— Так и было. Ты не умеешь скрывать эмоции. — Рокот махнул рукой. — По любому поводу.
— Ты тщеславный ублюдок. Я не избегал тебя. Ты просто дуешься, когда не находишься в центре внимания.
Рокот пожал плечами.
— Может, и так, но ты вел себя так, будто Лив никогда не существовало. Я был сам по себе.
— Что было катастрофой. Ты несчастен сам по себе. И глуп. Возвращение на «Комодо» было самым глупым поступком, который ты когда-либо делал. Без вариантов.
Рокот улыбнулся.
— Ты все так упрощаешь, Перри. — Из него вырвался смешок, но он не прекратился. То, что начиналось как смешок, набирало обороты, увеличиваясь в объеме.
Смех Рокота стал озорным и пронзительным, напоминая кудахтанье дикой индейки. Это был один из самых забавных звуков, что Перри когда-либо слышал. Он был бессилен против него. Вскоре они оба выли, стоя посреди места, которое было и не было домом.
К тому времени, когда они успокоились и пошли по тропинке обратно к пещере, ребра Перри болели.
— Почему мы смеялись?
Рокот указал на юг, где эфирные воронки опускались на землю.
— Из-за этого. Потому что миру приходит конец.
— Это не должно быть смешно.
Видимо, так оно и было, потому что это заставило их начать все сначала.
Перри понятия не имел, высказал ли он хотя бы половину того, что намеревался. Он знал, что поступил эгоистично, оставив Рокота одного разбираться со смертью Лив. Он не позволил себе смириться с тем, что она ушла, поэтому подвел своего друга и самого себя, но он собирался менять это. Он был ужасен с чувствами… в этом Рокот был прав, но ничто его не удерживало.
Когда они возвращались в пещеру, часть его души, которая была сломана, снова чувствовала себя целой. Ничто не выглядело так же, как раньше, и не пахло так же, и, возможно, наступал конец света, но они с Рокотом шли к этому концу бок о бок.
Когда они прибыли, то обнаружили, что главная пещера пуста, все уже легли спать. Перри оставил Рокота и направился к своей палатке, сам почти засыпая.
Риф и Маррон перехватили его по дороге.
— На пару слов, — попросил Риф.
— Конечно, — ответил Перри — На пару. — Он так устал, что каждый раз, когда моргал, ему казалось, что он видит сон.
— Вы с Рокотом поговорили? — спросил Маррон.
Перри кивнул.
— Только что.
Маррон улыбнулся.
— Хорошо.
— Он эгоистичен и высокомерен, — сказал Риф.
— Для Перри он хороший, Риф, — сказал Маррон.
Риф хмыкнул с таким же энтузиазмом, с каким он когда-либо говорил о Рокоте.
Маррон полез в сумку.
— Я забыл отдать тебе это раньше. — Он вынул цепь Кровного вождя и протянул Перри.
— Спасибо, — сказал Перри, натягивая ее. Тяжесть металла на его шее была скорее привычной, чем удобной. Интересно, будет ли когда-нибудь и то, и другое?
Маррон и Риф обменялись взглядами, а затем Риф шумно вздохнул, откидывая назад свои косы.
— Ты привел нас обоих в Поток, Перри. Ни один из нас не был бы здесь, если бы ты не впустил нас в свой клан.
— Совершенно верно, — сказал Маррон. — Ты предложил нам убежище, когда мы больше всего в нем нуждались. Когда ты не мог себе этого позволить, ты помог нам.
Перри никогда не чувствовал, что сделал кому-то из них одолжение. Ему всегда казалось, что наоборот.
— С моей группой из Дельф и Шестеркой Рифа нас пятьдесят три человека, — сказал Маррон. — Пятьдесят три человека, которые охотно останутся. Мы не станем занимать место твоего клана в аэроходах.
Риф кивнул.