- Да, Ваше Императорское Величество, - почтительно поклонился легат.
- Ступайте. И помните о голове. Ваш язык вполне может вам ее отрезать. Но что поделать, работа такая…
Часть 2. Глава 7
Глава 7
1914, май 22-25, Западная Пруссия
К середине мая Германское наступление окончательно выдохлось. Австро-венгерское сдулось еще раньше. Это не значит, что «австрияки» старались меньше и хуже немцев. Нет. Ничуть. Просто у них оказался очень неудачный и сложный театр боевых действий. Слишком быстрое падение крепости Перемышль привело к тому, что единственный коридор, по которому они могли проводить нормальное наступление оказался перекрыт русской артиллерией. С гор же пытаться выходить и атаковать своих противников сколь-либо значимыми силами было технически невозможно. Там просто негде было развернуться, то есть, провести развертывание в боевые порядки сил крупнее полка. Но много ли навоюешь полком легкой пехоты в сложившейся ситуации? А тяжелой у австрийцев, как и у немцев не имелось. Готовились ведь они к совсем другой войне.
Немцы же «долбились лбом» в оборону русских очень упорно и методично, своевременно проводя смену наступающих частей. Несли большие потери, но продолжали давить, стремя занять стратегически выгодную позицию. Такую, чтобы Центральный фронт был вынужден отойти из междуречья Варты и Одера, опасаясь окружения. Небольшая, но победа. После чего можно было и переговоры начинать. Во всяком случае именно так и полагали в Генеральном штабе Германской Империи. Но не осилили. Буквально десятка километров не осилили до выхода на опасную для Центрального фронта отметку. Да, отдельный Лейб-гвардии корпус поддавался и отходил, следуя принципу эластичной обороны. Но поддавался не просто так. И отходил, нанося обширные потери противнику, изматывая его, и изнуряя. Тем более, что он теперь был не один, подпираясь с каждым днем всем большим количеством полков и дивизий. Сначала подходили войска, выведенные с других участков для спасения положения, а потом и части Имперского резерва. Далеко не такие славные в своей выучке, организации и вооружении, как этот корпус, но все равно – на голову превосходящие германские мобилизационные войска.
Фронт стабилизировался.
Германия взяла паузу, продолжив концентрировать в Западной Пруссии свои войска. Плюс – перебрасывать сюда союзные части из Австро-Венгрии, которой объективно требовалось только держать фронт. В сложившейся ситуации она просто не могла проводить наступление. А ресурсы были. Так почему бы не задействовать их там, где это важнее?
В Берлине полагали, что, выждав недели две-три, может быть, четыре, они продолжат наступление, накопив достаточно ресурсов в регионе. Да, русские укрепятся. Но по задумке Генерального штаба, австрийские войска постараются форсировать Варту и попытаются охватить фланг русского Центрального фронта с севера. Плюс – смогут теперь наступать на среднем течении Вислы, отвлекая на себя русских. Главное – не тянуть слишком уж долго. Потому что время работало против Германии. И они старались. Старались на пределе своих возможностей.
Русские дирижабли, конечно, летали и много чего видели, но авиационных ударов по мостам через нижнее течение Одера почему-то не наносили. В Берлине этого не понимали, гадая. Довольно быстро они объяснили это тем, что немцам удалось поставить эрзац-зенитные установки из старых морских трехдюймовок Канэ, смонтированных на стационарных лафетах, переделанных из обычных тумбовых установок с сильно увеличенным углом возвышения. Причем много таких поставили. Буквально утыкав ими все вокруг мостов. И эти зенитки постреливали, когда дирижабли подлетали слишком близко. И явно доставали. Вот, по мнению немцев, русские и не рисковали соваться. Хотя оставалась еще ночь, но Генеральный штаб Германской Империи вполне удовлетворился этим объяснением и не морочил себе голову всякими странностями. И без того дел хватало.
И вот 22 мая 1914 года совершенно неожиданно для германского командования русские перешли в наступление. Формально – контрнаступление. Но не суть. Началось все ранним утром там, где немцы и ожидали - в районе Данцига. Это было слишком очевидно. Вскрытие обороны возле Данцига и удар во фланг основной наступающей группировки выглядело достаточно опасно. Поэтому немцы накопали на этом направлении траншей и разнесли оборону в глубину на много километров.
Почему немцы готовились к наступлению тут? Не секрет. Доминирующее положение Балтийского флота с его тяжелыми мониторами и эсминцами давали очень сильную и крайне маневренную огневую поддержку. При таком огневом превосходстве удержать прибрежную полосу было не реально. Поэтому они планировали ее сдать с боем, а потом парировать наступление русских фланговыми контратаками.
Россия не подвела своего партнера по этому геополитическому спаррингу. Она атаковала там, где и ждали. И выступила от души, подключив практически все силы флота, исключая линкоры. Чтобы шуму побольше. Пехота же продвигалась на редкость осторожно. Чуть что - сразу «звонок другу» и по выявленным позициям или огневым точками прилетала «горсть» снарядов от морячков. А потом, как немного углубились, подтянулась железнодорожная артиллерия, сменившая на этом поприще своих мореходных коллег.
Ранним утром 22 мая фронт проходит в двадцати – двадцати пяти километрах от Данцига. К исходу 24 мая – уже в восьмидесяти, а местами и в ста двадцати. Нависание над флангом германской группировки стало очень серьезным и на этот плацдарм втянулась целая армия Имперской гвардии, подкрепленная пятью дивизиями Имперского резерва. Мощный кулак.
Однако, чем дальше, тем хуже шло продвижение.
Сначала из работы выключились корабли, когда войска вышли из зоны действия их артиллерии. А потом внезапно выяснилось, что такой чудовищный расход боеприпасов для железнодорожных батарей – то еще испытание. Точнее не для них, а для снабжения. Произошел логистический разрыв. Снаряды-то были, но где-то там, а не у орудий. Плюс немцы начинали сопротивляться все более остервенело, стягивая к направлению удара все доступные резервы. Все, что было под рукой.
Тут-то и наступило 26 мая…
Через среднее и нижнее течение Одера у немцев железнодорожные мосты были только в районе Кюстрина и Штеттина. И все. В первых числах апреля их взорвали русские диверсанты. Немцы их кое-как отремонтировали. Спешно. И теперь по этим мостам эшелоны шли практически непрерывно…
В районе часа ночи 26 мая чуть выше по течению Варты, нежели лежал город Кюстрин, к берегу подъехало несколько паровых тракторов со «караваном» прицепов. Паровые трактора ведь в отличие от своих ДВС-собратьев довольно тихие. И бойцы двух понтонных рот занялись своим делом.
Они снимали с прицепов блоки-лодки легкого понтонного моста и, оттаскивая их к реке, собирали воедино. Никаких гвоздей. Все крепилось на болтах и гайках с «барашками». То есть, есть, без какого-либо инструмента вообще. Сначала понтоны собирались в гирлянду вдоль одного берега. Потом тот конец, что находился выше по течению, на надувных лодках заводили к другому берегу. И крепили кольями на растяжках, которые требовалось забивать. Но те были стальными, очень остро заточенными и забивались резиновыми киянками, чтобы звук по округе не разносился.
Дальше еще проще. Готовые щиты настила приносили с прицепов и с помощью опять-таки больших болтов со все теми же «барашками», прикручивали к лодкам понтонного моста, заодно увеличивая его жесткость. А пока понтонная команда крутила-вертела на тот берег перешла передовая команда из бойцов ЧВК с бесшумным оружием в руках. Они действовали доработанными карабинами Нагана с интегрированным глушителем, примененными еще в Русско-Японскую войну. И должны были зачистить плацдарм от возможных наблюдателей.
Утром же, с первыми лучами солнца началось веселье.
По легкому понтонному мосту через Варту перебирались бойцы и продвигались, стремясь заблокировать город со стороны Западной Пруссии. Рядом же с уже существующим мостом разворачивали два новых, больших, позволяющих проходить по ним и паровым тракторам, и тяжелой артиллерии.
А тем воеменем три звена тяжелых бомбардировщиков нанесли удар по мосту через Одер, отсекая Кюстрин от остальной Германии. Их паровые турбины были почти бесшумны, по сравнению с рокотом ДВС. Поэтому их подлет оказался полной неожиданностью для немцев. Они ведь вылетели еще в темноте и, ориентируясь на едва заметную в отблесках «змею» реки, заранее сумели занять позиции выше и ниже по течению Одера.
Первые два звена заходили на цель они довольно низко – метрах на пятистах от земли, идя на предельной скорости. Вынырнули в предрассветных сумерках и буквально засыпали мелкими бомбами подходы к мосту там, где располагались зенитные средства. Прямо сплошным ковром взрывов покрыли, скидывая осколочно-фугасные бомбы массой по полсотни килограмм.
Третье же звено несло бомбы куда существенней. Оно зашло вдоль моста и отработало по нему в полигонных условиях. Тихо. Спокойно. Размеренно. Благо, что разница между налетами составила каких-то полчаса… Раз – и буквально в одночасье железнодорожный мост через Одер пропал. А город с его госпиталями и складами оказался таким образом окружен.
В то же время возле Штеттина проходила не менее яркая история.
На мосты через Одер в тех краях зашли дирижабли. Прямо всем полком. И обработали их «пятисотками». Заходили они с семи километров на рассвете. Прицелиться толком не могли. Но количество бомб компенсировало проблемы с точностью. Шутка ли? Каждый из них нес по сто тонн «подарков». Заодно и фарватер в этом месте углубили. Ну и постройки, что были недалеко от мостов, снесли. Ну… так получилось.
В этот раз зенитки ожили.
Задолбили.
И даже сумели сбить пару дирижаблей. Но на ситуацию в целом это никак уже не повлияло. Мосты были уничтожены. Основательно уничтожены. Фундаментально. Даже быки местами снесли. И вся огромная германская группировка войск в Западной Пруссии оказалась полностью отрезана от снабжения. Шестьсот двадцать семь тысяч солдат и офицеров перешла фактически на подножный корм! А ведь эти мосты и десяти минут не простаивали – по ним постоянно шли эшелоны, с боеприпасами, питанием и воинским имуществом для обеспечения столь крупной группировки войск.
Да, немцы могли пробросить понтонные мосты. Только это не спасало ситуацию от слова вообще. Нужного объема паровых тракторов у них не было, а телеги железнодорожные составы компенсировать не могли. Ситуация усугублялась еще и тем, что одновременно с налетом на Штеттин, на острова Узедом и Волин, что запирали Штеттинский залив десантировалась морская пехота с самой деятельной поддержкой флота. Он ведь больше не был нужен для прикрытия операции возле Данцига…
Часть 2. Глава 8
Глава 8
1914, май 28, Берлин
Вильгельм уселся в кресло и мрачным взглядом обвел присутствующих. Тоже явно невеселых. Окружение в Западной Пруссии ТАКОЙ группировки войск выглядело натурально катастрофой. И если поначалу он просто хотел расстрелять всех причастных за то, что проворонили беду, то теперь остыл и просто пытался спасти положение хоть как-то.
- Сколько у нас людей там?
- Шестьсот двадцать семь тысяч двести девятнадцать строевых и двести девяносто тысяч сто семнадцать сотрудников тыловых подразделений. Кроме того, порядка восьмидесяти двух тысяч гражданских специалистов, привлеченных к транспортным, строительным и прочим задачам. То есть, около миллиона задействованных людей, не считая мирного населения.
- А материальная часть? Хотя, впрочем, не важно. Это уже не важно… - тяжело вздохнув, произнес Кайзер. – Миллион человек в окружении… Миллион! Куда вы смотрели?
- Не в окружении, - осторожно отметил глава Генерального штаба.
- Да? А как это назвать?
- Строго говоря русские не окружили наши войска. Да и не могут они это сделать, так как не обладают подходящей численностью. Они отрезали их от снабжения.
- Вы их можете оттуда вывести?
- Быстро, нет.
- Почему?
- Потому что через Одер на текущий момент нет мостов. Все возводимые нами понтонные переправы русские с изрядной методичностью уничтожают. Не дирижаблями. Нет. Аэропланами. Их тяжелые аэропланы тихие и удивительно разрушительные.
- Вы не можете их снабжать. Вы не можете их отвести. Как же это называется, кроме как окружение? – Холодно поинтересовался Кайзер.
- Но…
- Если русские смогли окружить такую крупную группировку столь малыми силами, то зачем лукавить? Не окружение. Как будто это что-то изменит? Они воспользовались рельефом местности, прежде всего реками и горами, чтобы получить преимущество. И они его получили. У них в окружении миллион. Мой миллион! Что ВЫ планируете предпринять, чтобы вызволить МОИХ людей из той неприятности, в которую вы их сами загнали?
- Прежде всего, необходимо обеспечить поставки продовольствия. Пока русские не предпринимают каких-либо активных боевых действий ни возле Данцига, ни южнее. Какие-то бои, причем строго оборонительные, ведутся ими лишь в районе Кюстрина. То есть, расход боеприпасов у них солдат довольно скромный. А вот с продовольствием – проблемы. Уже упомянутые тяжелые аэропланы непрерывно наносят бомбовые удары по армейским складам.
- Они не предпринимают ничего потому что не могут или потому что у них другие планы?
- Если верить данным нашей разведки, - начальник Генерального штаба это особенно подчеркнул, - то в Позене, Восточной Пруссии и на западе Мазовии русские сосредоточили основные свои войска. Их Южный фронт практически не получил усилений. Более того, насколько мы можем судить, там намечается ротация частей. Оборонительные позиции будут занимать войска Имперского резерва, а Имперская гвардия пойдет на усиления Северного и Центрального фронтов. Во всяком случае мы ожидаем именно такого поведения.
- Резервы? У них есть резервы для наступления?
- Достаточно ограничены. Русские хоть и объявили тотальную мобилизацию, но не спешат завалить нас солдатами. Если они действительно поставят под ружье всех военнообязанных, то смогут выставить на каждого нашего по полтора бойца. В сложившихся условиях – это было бы очень плохо для нас. Однако пока этого не производит. Мобилизованные крайне ограниченными контингентами поступают в учебные части, где подтягивается их уровень подготовки. И уже оттуда маршевыми ротами уходят на пополнение тех или иных уже сформированных дивизий. Ни новых дивизий, ни новых полков не разворачивается. Из-за этого в моменте ввести в бой большое количество резервов они не могут. Их просто нет и взять их не откуда. А вот поток и качество пополнения у них очень хороши. Но это другое.
- То есть, вы считаете, что для сдерживания наших войск русские задействовали все, что у них есть?
- Практически все. В тылу каждого фронта есть по две-три дивизии резерва, находящиеся в прямом подчинении Ставки. Плюс еще какие-то незначительные части. Для завершения окружения им нужно провести наступление. Либо от островов Штеттинского залива на юг, либо от Кюстрина на север. В обоих случаях им нужно будет совершить десантную операцию и действовать в условиях открытого поля. Каждую дивизию… каждый полк Имперской гвардии мы стараемся отслеживать, насколько это возможно. Потому что в полевых сражениях они могут удивить. Особенно части отдельного Лейб-гвардии корпуса. Имперский резерв же обладает кардинально меньшей боеспособностью. В обороне они довольно стойкие. Но наступать умеют не сильно лучше наших солдат. По нашим оценкам пока они могут выставить для завершения окружения не более трех, максимум пяти дивизий. Мы сможем их парировать, развернув в районе Шведта группировку из двух-трех корпусов. У них ведь не будет там поддержки железнодорожной или морской артиллерии. Кроме того, по паре дивизий нужно будет разместить в районе Штрелица и юго-западнее Кюстрина для нанесения фланговых ударов.
- А что французы?
- Пока не предпринимают никаких действий. Судя по всему, наблюдают за исходом битвы за Западную Пруссию, - встав, произнес начальник разведки.