Один из атаковавших её коноха-нинов превратился из Принца в Блондина и оскалился в радостной улыбке. Блондины-клоны показали Зверю большие пальцы и развеялись клубами дыма.
— Эй, насмешка над куноичи, — не удержалась я. — Если хочешь, чтобы ты и твоя команда остались живы, постарайся быть очень убедительной.
— Какой у вас свиток? — прервал меня Принц.
— З-земля, — проблеяла Сука.
Мы быстро обыскали генинов из Ото, и свиток, как я и предполагала, оказался у Мумии, и теперь команда Принца получила оба необходимых свитка. Розовая Башка подошла к Принцу и шепнула ему что-то на ухо.
Тот вышел вперёд и обвёл поляну пристальным взглядом.
— Эй вы! Выходите! Все пятеро!
Глава 5
Генины, окружившие нашу поляну, оказались тоже шиноби Конохи. И мне представилась возможность поближе присмотреться к ним и составить своё мнение.
Напарники Зверя меня впечатлили. Серьёзно выглядящая куноичи, чьи руки как бы ненароком касались кунаев, а пристальный взгляд словно рисовал на тебе мишень. Белоглазый генин с суровым лицом, чья чакра говорила о сосредоточенности и опасности. Зверь же, пусть выглядел и вёл себя как полный дурак, был слишком силён для того, чтобы над ним можно было смеяться. Человек, двигающийся быстрее ветра и оставляющий глубокие кратеры на месте поверженных врагов имел полное право одеваться как хочет и вести себя как ему угодно. Это была чрезвычайно опасная команда.
Вторая троица сильно напоминала команду Принца. Пусть ленивый Ананас и Жирдяй, вели себя смешно, но я видела в глазах Ананаса цепкий ум, а под слоем жира его напарника скрывалась сдерживаемая сила. Но куноичи из их команды, красивая изнеженная белокурая девчонка, смешно сказать, тоже была влюблена в Принца! Её взгляды, бросаемые на меня и на Широколобую, источали злобу, но стоило её глазам остановиться на Принце, как выражение лица менялось, и она начинала кудахтать как глупая курица. Это было хуже, чем самый скверный слезливый романчик. Две дуры, влюблённые в Принца, два глупца, влюблённых в Розовую Башку. Для увеличения абсурдности происходящего, не хватало ещё, чтобы Принц был тайно влюблён в Блондина, и, завершая странный круг их взаимоотношений, украл его первый поцелуй.
Как я не раз говорила, шиноби Конохагакуре — идиоты. Когда полное шума и выяснений взаимоотношений сборище генинов Конохи закончилось, и две другие команды разбежались искать свои свитки, я была изумлена решением Принца и Блондина просто оставить шиноби Ото связанными на поляне. Оставлять врага в живых было настолько нелепо и абсурдно, что я даже не стала спорить. Видимо, постепенно начала привыкать к глупости своих спутников.
Дорога до Башни была простой и недолгой. Я не поспевала за шиноби Конохи, поэтому Блондин усадил меня себе на закорки. Мы мчались по лесу, а я, исподволь наслаждаясь теплом чакры Блондина, лишь давала указания. Это позволило нам обойти опасных диких зверей и ещё более опасных людей. Несколько раз мы встречали окровавленные трупы неудачников. Однажды я увидела растерзанное тело своего горе-напарника, и жалела только об одном: что кунай в горло Говнюку вонзила не моя рука.
В Башню пришлось прорываться с боем — самые хитрожопые команды окружили пункт назначения в попытке добыть свиток у неудачников, расслабившихся при виде финальной цели миссии. Впрочем, проскочить через заслон для Блондина не стало большой проблемой. Он до сих пор испытывал трудности с контролем чакры, поэтому создавал клонов десятками, а не сотнями. В попытке подбодрить своё ездовое животное, я шепнула, что сражение со столькими противниками — это великолепная тренировка, которая поможет ему быстрее стать Хокаге. Блондин тут же обсудил мои слова со своими клонами, и они решили продержаться как можно дольше, дабы стать ещё сильней. И пока полчище клонов отвлекало врагов, мы беспрепятственно добрались до пункта назначения.
В башне команде предстояло решить несложную задачу, с которой, как я полагала, справился бы даже Блондин. Но Широколобая первой сообразила открыть свитки, и тут даже мне пришлось признать ее ум.
— Это дзюцу призыва! — крикнул Принц, когда Блондин и Розовая Башка развернули свитки, и из них повалил дым. — Бросайте на землю!
Помещение заволокло туманом, из которого появился чунин со шрамом на переносице. Это оказался любимый учитель Блондина, и Наруто не удержался, бросившись тому на шею.
Чунин рассказал о свитках и о сути задания, растолковал смысл философской притчи, висящей на стене.
«Коли к небесным высям ты стремишься, то знания и мудрость должен ты постичь. Дабы постичь земли раздолье, трудом тяжёлым не пренебрегай. Коль Небеса с Землёй соединишь, ничто не будет непреодолимо».
Раньше я бы отбросила это, как высокопарную поэтическую чушь, но беседа с Широколобой не прошла даром. В этой каллиграфической надписи был действительно скрыт путь к силе — ведь чакра является соединением ума и опыта — «Небес», и силы тела — «Земли». Об этом мерзким назидательным тоном нас тут же просветил чунин.
Этот Ирука хотел меня сразу же отправить за пределы полигона, вслед за дисквалифицированными на первом этапе командами, но меня такой исход совершенно не устраивал. Более всего я не хотела встречаться с соотечественниками и отвечать на вопрос: каким образом я, единственная из команды, не стала поживой для местного зверья.
Мне достаточно было шепнуть пару слов Блондину, и тот сам сделал всю работу. Он не только выпросил у своего учителя разрешение остаться в Башне, но мне было даже позволено наблюдать за предстоящими отборочными боями. Бесценный дар. Ну а то, что Коноха не только даст мне кров и еду, но и предоставит тренировочные помещения… После встречи с Принцем, жизнь не прекращала дарить подарки, но я не обольщалась — за такой светлой полосой должна последовать неизбежная расплата.
* * *
Блондин не уставал меня удивлять. Как только нас определили по комнатам, и я едва успела растянуться на узкой койке, в дверь моей маленькой, но уютной каморки постучали. Если бы не почувствовала заранее знакомую, радостно-предвкушающую чакру, я бы, наверное, задрожала в ужасе, решив, что меня собрались отдать в руки соотечественникам.
Стоило мне приоткрыть дверь, как в помещение ввалился всклокоченный Блондин и, радостно бухнувшись на единственное доступное место кроме кровати, на пол, начал часто-часто тараторить.
— Помидорка-чан, я тут вспомнил, что у меня с собой есть несколько свитков! Там разная фигня, типа инструкций по ниндзюцу, составления ядов, также есть и пустые, в которые ты себе можешь что-то переписать.
Яды? Ниндзюцу? Свитки? Он издевается? Это же сокровища!
— Наруто-кун, — мягко сказала я, — ваша часть договора исполнена. Я в безопасности добралась до Башни. Почему ты мне снова помогаешь?
Голубые глаза вновь заледенели и глянули на меня, словно я сказала несусветную глупость.
— Потому что ты — мой друг. Потому что ты в беде. Потому что я могу тебе помочь.
Я смотрела на него, человека, говорящего простыми словами, которые не складывались в осмысленные предложения. Блонди… Наруто, теперь только Наруто, смотрел на меня и ждал.
— Спасибо, Наруто-кун. Я очень ценю твою помощь, — впервые за долгое время искренне сказала я.
— Отлично! — он вскочил и вновь замахал руками. — Потом мы начнём тренироваться, а когда Сакура-чан слегка отдохнёт, я попрошу её продолжить рассказывать тебе разные штуки! Жалко, что Ирука-сенсей так занят, он — лучший учитель в мире и помог бы тебе в два счёта. Ну а теперь пойдём!
— Куда?
— В столовую! А затем — в тренировочный зал! А потом, когда появится Киба, я ткну ему носом в то, что мы успели раньше. И попробую узнать, что творится с Хинатой-чан. И поблагодарю её за то, что она предлагала мне списать на экзамене! А потом…
Я не выдержала и громко рассмеялась. Эти дни, по крайней мере, будут нескучными.
* * *
Я безумно опасалась появления кого-то из моей деревни и пыталась как можно реже показываться людям на глаза. Из помещения в помещение передвигалась, используя Хенге но дзюцу. Из робкой безобидной девочки с яркими волосами, превращалась в такую же робкую девочку с непримечательным лицом и волосами мышиного цвета. Меня выдавали очки, поэтому я их пыталась спрятать и замаскировать, но задача осложнялась тем, что линзы очков должны преломлять свет. С этой проблемой помогла справиться Широколобая.
Наруто пытался её уговорить продолжать мне помогать, но девица была занята более важным делом — переживала за своего напарника. Проявились последствия укуса Орочимару, та самая странная печать, что выскочила у Принца на шее. Наруто сказал, что по словам сенсея без моей помощи «придурок Саске» скорее всего бы умер, так как печать славилась высокой летальностью: выживал один из десяти.
Вооружившись этим знанием, было нетрудно ненароком спросить Розовую Башку о строении глаза. Та превосходно знала анатомию и, пока её не пускали в помещение, где сенсей Принца запечатывал печать (как это абсурдно ни звучало), она на клочке бумаги нарисовала мне схему глаза и вкратце объяснила, как действуют очки и прочие оптические приборы. Познания Широколобой были действительно обширными, и было бы глупостью не эксплуатировать её чувство благодарности и в дальнейшем. После нескольких неудачных попыток я нащупала то, что мне нужно. Я изменяла кривизну хрусталика глаза до тех пор, пока не стала видеть лучше, чем в своих старых очках. Хенге — потрясающая вещь! Как можно настолько мощной технике обучать обычных сопляков?
Теперь я могла спокойно ходить в столовую, пользоваться душем и удобствами, ходить где угодно, не привлекая ничьего внимания.
Я попросила у Наруто побольше пустых свитков и заполняла их как можно более мелким почерком. Инструкции из свитков с ниндзюцу, которые он мне подарил, я уже выучила, и поэтому спокойно писала на их обратной стороне. С каждой прошедшей минутой я понимала, что моё время утекает, словно вода между пальцев. Я должна получить как можно больше знаний, заложить настолько солидную основу для саморазвития, насколько смогу за оставшиеся три дня. Оттачиванием техник и составлением ядов можно было заняться и в Кусе, сейчас важнее было учиться и ещё раз учиться, ибо уже узнанного все равно было слишком мало. Наруто охотно делился всем, что у него было, но проблема заключалась в том, что именно знаний у него не и хватало. И единственный путь, что я видела — это их увеличение. А раз это пойдёт ему на пользу, значит и меня не будут мучить угрызения совести от того, что пользуюсь его доверчивостью. Пусть «совесть» для меня была пока что чисто теоретической концепцией.
— Наруто-кун, ты был так добр ко мне, — я преданно заглянула в его прекрасные голубые глаза, — так много мне помогал! Я хочу отплатить тебе добром!
— Не беспокойся, Помидорка-чан, я был только рад тебя выручить!
— Но я хочу подсказать тебе, как быстрее стать сильнейшим в мире шиноби, а затем и Хокаге!
Его нос едва не касался кончика моего, когда он склонился ко мне во внимании и предвкушении. Горячее дыхание обожгло моё лицо, и я почувствовала, как мои щёки заалели.
— Правда, Помидорка-чан? Правда-правда-правда?
— Когда я тебя обманывала, Наруто-кун? — к примеру, сейчас. Вернее, правда в моих словах была, но намерения далеки от бескорыстных. — Но сначала мы должны проверить, могут ли Каге Буншин тренироваться в использовании ниндзюцу.
— Каге Буншин но дзюцу! — воскликнул Наруто. Небольшой зал, куда я вытащила своего Блондинчика, заволокло дымом и в нём появилось не менее полусотни клонов. — Ребята, мы сейчас будем тренироваться в ниндзюцу!
— Эй, Босс, — скривился один из клонов, — мы же и так знаем, что ты хочешь сказать. И как мы будем тренироваться? Мы же знаем только Каге Буншин.
— А? Действительно! Помидорка-чан, а как мы это сделаем?
Я рассмеялась. Наруто действительно был забавным, а клоны ничем не отличались от него.
— Не забывай, у тебя ещё есть Буншин, Хенге и Каварими, которые ты можешь довести до совершенства. Но я не это имела в виду. Чтобы проверить, могут ли клоны тренироваться в ниндзюцу, мы должны начать с чистого листа!
— Как это? — почесал затылок Наруто.
— Очень просто! Клоны должны выучить дзюцу, которое ты пока что не знаешь. И если после того, как клон сможет его исполнить, это сделаешь и ты, значит… Ты понимаешь, что это значит?
— Э-э-э… Что я крут?
— Болван! — я подошла и потрепала его по щеке. — Это значит, что ты сможешь выучить все дзюцу в мире! И пока у тебя есть чакра, ты можешь тренироваться. И за день ты сможешь выучить столько, сколько другой не сможет за год!
Наруто ухватил меня за руки и радостно запрыгал на месте. Я с умилением наблюдала, как его клоны разбились на пары и занимались тем же.
— Великолепно, Помидорка-чан! Ты — самая лучшая!
Хм, оказывается, искренняя похвала — это очень приятно! Внезапно на его лицо набежала тень.
— Эй, а где мы возьмём неизвестные дзюцу?
— Наруто-кун, — вкрадчиво сказала я, — пусть в башне сейчас только три команды, но все джонин-сенсеи уже здесь. К тому же есть ирьёнины и прокторы. Есть твой напарник Саске, а скоро появятся и другие генины.
— Но ведь они не захотят научить меня хоть какому-то дзюцу, — всё ещё сомневался Наруто. — Они мне обязательно откажут. Ведь меня не любят в деревне.
— Все до единого?
— Ну, все кроме Ируки-сен… Карин-чан, ты гений! Я выпрошу у Ируки-сенсея какое-нибудь дзюцу!
— Нет.
— Как нет? — изумился Блондин.
— Ты будешь выпрашивать дзюцу у каждого шиноби Конохи. И даже если тебе откажут десять раз, то на одиннадцатый кто-то согласится, — я не сомневалась в своих словах, Наруто умел находить путь к сердцам людей… Ладно, кому я вру? Он был очень и очень назойлив.
Глядя как полчище его клонов помчалось к выходу, я не удержалась от улыбки. При ком же Наруто-кун будет проверять изученные дзюцу и с кем же он поделится своими знаниями, как не со своей чудесной сестрёнкой Помидоркой-чан? Похоже, мне начинает нравиться это прозвище. С этими мыслями я подошла к стене и зашагала по ней шаткой нетвёрдой походкой.
* * *
Вечером Наруто застал меня в том же зале, где я, сцепив зубы, пыталась совершенствовать свои техники. Он был сокрушён и расстроен. Забег толпы клонов не принёс обильных результатов, количество техник, что он смог выклянчить у соотечественников, ограничивалось всего двумя. Даже если некоторые шиноби были готовы на всё, чтобы от них отстал назойливый генин, их дзюцу требовали сейшитсухенка — стихийную трансформацию, умение превращать свою чакру в ту стихию, к которой ниндзя предрасположен.
— Представляешь, Помидорка-чан? А для того, чтобы узнать свою стихию нужна какая-то крутая бумага! И её не продают генинам, так что мне её никто не даст. И даже если я узнаю свою стихию, то нужны особые тренировки, чтобы её развить и научиться пользоваться. И на каждую уходят годы тренировок!
— Наруто-кун, правильно ли я поняла? Ты просто не можешь узнать свою стихию? И всё?
— Да, я не знаю, какую из них тренировать!
— Тренируй их все.
— Что? — рот его раскрылся, глаза выпучились и он стал похож на выброшенную на берег рыбу.
— Скажи, Наруто-кун, твоим клонам удалось изучить дзюцу? Ты умеешь пользоваться тем, что они узнали? Именно они, чтобы лично ты подобную технику никогда не видел и не учил.
— Конечно! — его глаза загорелись огнём. — Правда оба дзюцу, что я узнал… Они очень похожи на то, что я знаю и так.
— Покажи мне, пожалуйста.
Наруто достал сюрикен и замахнулся им в сторону дальней стены. Как только острый предмет покинул его руку, он лихорадочно начал складывать Ин.
— Шурикен Каге Буншин но дзюцу!
Маленькая звёздочка в полёте разделилась на множество копий. Волна металлической смерти пролетела через весь тренировочный зал и буквально смела оба соломенных манекена, стоящих на её пути. С громким синхронным стуком сюрикены вонзились в стену и через несколько секунд исчезли в облачках дыма. Я стояла, отвесив челюсть. Это было настолько невероятно, что мне пришлось ущипнуть себя. У Наруто получилось создать сотню сюрикенов. Он может создать пару сотен своих копий, которые смогут создать по сотне сюрикенов каждая. Если враг не умеет использовать какие-то защитные техники, ему просто будет некуда скрыться на поле боя.