Утро встретило новостью.
— Ириш, поехали.
Ирина вопросительно посмотрела на Колю.
— Опять "козлина" буянит.
— А мы там чего?
— Очередь наша. Дежурим мы…
Ирина кивнула и отправилась собираться.
Тот же район, те же люди, лица…
И снова — оно!
Разгромленная квартира, разнесенные цветы, руна, нарисованная на стене…
Теперь Ирина называла ее правильно. Руна "Одаль". Только перевернутая… вот зачем? Хотя мало ли идиотов? Возомнят себя наследниками СС и прочей нечисти…
Бабка рассказывала, когда перестройка началась, она в ателье работала. Так к ним умник пришел, хотел костюм СС-овца заказать. Мол, ходить будет, гордиться… в девяностые дело было.
А откуда ж швеям знать, как там что было сшито?
Дедок-вахтер выручил.
Подошел и нежным тоном произнес: "да я вам все расскажу. Я знаете, сколько их в войну через прицел повидал? Вспомню молодость…". [4]
Заказ по техническим причинам не состоялся. Заказчика не догнали.
А тут — мало ли? Кто-то вообразил себя Тем Самым, и ну давай, горшки фигасить.
Глупо это как-то…
Но — протокол, понятые, соседи, опечатывание квартиры…
Ирина от всей души пожелала неизвестному гаду трехдневного поноса. Говорят, если больше, то и помереть может, а ей греха на душу не хочется. Ей просто хочется, чтобы этот тип был чем-то полезным занят. Сидел, о жизни думал…
Ей еще не так много доставалось, так что было время за кофе прогуляться. В этот раз — увы, не без эксцессов.
Покупаешь ты кофе в киоске, а за спиной:
— Девушка, давай помогу?
Не к Ирине, нет. Но…
Стоит девчонка, по виду — чуть помоложе, но такая… домашняя девочка.
Полненькая, уютная, сразу видно — мамы-папина дочь. И окружают ее трое парней. Увы, кавказской национальности.
Вот ведь засада…
Почему люди такие странные?
Одни (и это ко всем национальностям относится, без исключения) приезжают в чужую страну, и считают, что они в гостях. И ведут себя вежливо.
Другие же считают, что они здесь хозяева, а им все вокруг должны. И наглеют на глазах. Пока им ноги не переломают, или еще как вежливо не объяснят, что хороший гость — вежливый гость.
И это не беда конкретной страны и конкретных личностей. В Европе, Америке и далее по списку оно ничуть не лучше выглядит, уж поверьте.
Девочка аж заметалась.
— Извините…
— Да как не извинить такой дэвушка? — пропел один из парней. — Пасыды с намы, выпьем, поговарым по-братски?
Язык у него был то ли изначально с акцентом, то ли он еще его и коверкал.
Ирина не выдержала.
— Лейтенант полиции, Алексеева Ирина Петровна. Проблемы?
Девушка буквально кинулась к ней, вцепилась в ее руку.
— Н-никаких проблем.
— Да, ныкакых проблэм, — подтвердил тот же парень.
Смотрел он очень недобро, но вякнуть не решился. Ирина была в форме, погоны выглядели убедительно, а что оружия нет…
Дураков тоже нет — средь бела дня с полицией связываться на людной улице.
— Вот и я так думаю, — кивнула Ирина. — Пойдемте, девушка, я вас провожу.
— Спасибо.
Ирина посмотрела на парней.
Пристально так, запоминая…
Кто сказал, что все иностранцы на одно лицо? Негры там, кавказцы, арабы, китайцы… и вовсе они разные. У одного шрамик, у второго ухо надорвано, у третьего глаза необычного, светло-карего цвета… запомнить можно.
Да и нужно.
Если кто не знает, полицейских этому специально учат. По системе еще того самого Альфонса Бертильона. Конечно, с течением времени система модернизировалась, но азы остались.
Если что — и фоторобот составить будет несложно.
Кажется, парни были недовольны, но…
Пусть ищут тех, кто сам и по добровольному согласию. Ту же Настеньку, например, и уговаривать не придется. Знай, плати.
А эта, вон, до сих пор дрожит.
— Точно все в порядке?
— Да. Спасибо, я так испугалась…
— А ты не пугайся, а на помощь зови, если что.
— Ага, помогут мне, как же…
— Я же помогла? И ты учти, камеры кругом, у людей телефоны есть, мигом засветишься. Такие типы известности не любят.
Девушка закивала.
— Тебя до дома проводить?
— Да, если можно.
И можно, и было несложно, чего там! Два шага…
Вот и девятиэтажка, вот и нужный подъезд.
— Ты бы с собой хоть перец носила.
— К-какой?
Ирина поморщилась.
— Красный. Молотый. Поострее.
— Зачем?
— Вот так пристанут, а у тебя перец случайно рассыплется. К примеру…
Девушка задумалась, а потом закивала. Поняла.
— Да, нам перец нужен, надо купить.
Ирина кивнула.
Может, и нехорошо давать такие советы, но знаете… превышение допустимой самообороны — штука сложная, не угадаешь, где нарвешься. А перец — это пряность, в хозяйство куплена, за нее еще никого не сажали.
Можно еще дезодорант или дихлофос. Тоже дело полезное, знаете, если в глаза, тут уже не до разборок. Едкая эта пакость, не хуже слезоточивого газа. Главное, самой под ветер не попасть.
— Удачи.
— И вам… спасибо.
Ирина помахала рукой и отправилась обратно с чувством выполненного долга. А правда, вот что делать в такой ситуации приличной девушке?
Кричать?
Так еще и не всякая решится, и не всякая сможет, и не каждый поможет.
Есть универсальный рецепт, называется он: "ноги, ноги, ну-ка, рысью", но ведь тоже — уметь надо.
А она сама бы что делала?
Ирина подумала, и призналась сама себе. Она бы сначала била, чтобы не все ее преследовать могли, потом удирала, а потом… да по ситуации.
Если что — свое здоровье ей дороже.
А вот такие "товарищи"…
Тамбовский волк им товарищ! В лесу в голодный год! Вот!
Глава 3
— Иришка, выручай!
— Что случилось?
— Меня Макс пригласил на день рождения!
— И что?
— И у него друг простаивает…
Ирина откровенно поморщилась.
— Ну и пусть стоит, где поставили!
— Ириш, ну так нехорошо. Я с Максом, а его друг один?
— Найдите кого-нибудь еще!
— Наташка занята, Лидка сейчас с Витьком…. Ириш, ну что тебе стоит?
Ирина закатила глаза.
— Люся, мы же договаривались?
— Ирин, это просто шашлыки на природе. И все.
Ирина прищурилась.
— Вот так — все?
— Обещаю, максимум в десять мы дома будем. Мне завтра тоже на работу.
— Люся, я честно предупреждаю. Ноги вырву, если что.
— Иришка, ты чудо и солнышко! Кстати, твоего парня зовут Лёха.
Ирина поморщилась вторично.
Почему-то ей бешено не нравилось это сокращение.
Алексей — да, Алёша, да хоть бы и Алесио, как в тех же "Гардемаринах". Но полублатное "Лёха"?
Фу! Теперь и кадр окажется не лучше…
Ехать откровенно не хотелось. Знакомиться — тоже.
Люся не первый раз предпринимала такие попытки и ничего хорошего из них не выходило, разве что Ирина начинала мечтать о карьере патанатома, но и отказываться каждый раз было себе дороже. Доведут до невроза.
Оставалось махнуть рукой — и одеваться.
Поскольку предусматривались шашлыки на природе, Ирина натянула джинсы и любимый теплый свитер. Пушистую голубую ангорку с высоким воротником. Еще и куртку прихватить стоит, пар костей не ломит.
На ноги — теплые носки и потом сапожки. А лучше — берцы. Шикарные все же ботинки, хоть бегать, хоть пинаться, хоть не мерзнуть! Прелесть!
Были бы у Золушки такие туфельки, от нее бы ни один принц не ушел безнаказанным.
Хорошая погода и солнышко?
Ага, значит, еще и снуд надо взять. И уши обернуть хватит, и шею замотать. Как известно, на природе тепло только первые полчаса. Если не пить. А пить Ирина и не собиралась.
Не по природе трезвенности или язвенности, просто, пить в незнакомой компании — это самой нарываться на неприятности. Насмотрелась Ирина уже на таких.
Когда девушка сначала выпила и стало весело, а потом проснулась и стало грустно. Потому как с кем проснулась — неизвестно, а последствия…
Даже если кто в СПИД не верит, сифилис и гонорея тоже здоровья не добавляют. Справочник кожно-венерических, как говорится, в помощь.
Может быть, ничего и не будет, и зовут ее исключительно в достойную компанию. Но что-то подсказывало Ирине, что лучше перестраховаться.
* * *
— Ну ты и мышь серая, — скорчила моську Люся.
— Ничего, зато ты а нас двоих стараешься, — отбрила Ирина.
Действительно, выглядели они как две противоположности. Ирина — в удобной одежде, насквозь практичной и не особо маркой, и Люся.
Противоположность.
В сапожках на высокой шпильке, в короткой юбке и в кофте с таким вырезом, что туда смотреть было страшно — трусы видны становятся.
Даже с волосами так же.
Ирина стянула рыжие пряди в удобный хвост. Люся распустила кудри и обильно намазюкалась косметикой.
Люся даже и не подумала надуться.
— Мне надо мужа ловить. С квартирой.
— С комнатой — все?
— Ага. Не могла бабка еще хоть пару месяцев прожить. Сама понимаешь, теперь никакого интереса мне что-то оставлять, ухаживать-то ни за кем не надо.
Ирина развела руками.
Что такое "не везет" и как туда не ездить.
— Жаль.
— Мне тоже.
Люсин сотовый запищал что-то модное.
— Да, зайчик?
— …
— Уже спускаемся! Чмоки в щеки!
— …
Люся сунула телефон в карман.
— Нас внизу ждут. Белый ниссан альмера.
Ирина накинула куртку и направилась вслед за Люсей.
* * *
Опасения ее оправдались сразу и конкретно. Как только она увидела обоих мужчин, и того, кто был за рулем, и того, кто сидел на заднем сиденье.
— Максик!
Люся тут же скользнула на заднее сиденье, и оттуда послышался звук мощного поцелуя. Такого, мультяшно-вантузного чмока.
Водитель повернулся к Ирине и поглядел на нее оценивающим взором. Ирина не осталась в долгу…
М-да.
Прыщ. Может быть — гнойный, может — геморройный, на выбор. Но это — и весь выбор.
Если описывать снизу вверх…
Щуплое телосложение, которое так и тянет назвать теловычитанием. Зато живот мощный, пивной, прокачанный. Сразу видно — подвергается ежедневным вливаниям. Остальное не радует. Плечи узкие, грудь впалая… чахлик — и все тут.
Лицо…
Есть такое слово — брюзгливый. Вот, самое оно и есть. Поджатые губы, скошенный подбородок, короткий нос, низкий лоб. Зато уши хорошие, выдающиеся. С такими локаторами его наверняка в детстве Чебурашкой дразнили. Глаза неопределенно-серого оттенка, волосы редкие, тоже неопределенно-русые. Все.
— Анатолий Иванович.
— Ирина Петровна.
Не то, чтобы Ирина собиралась дразнить этого сморчка, но…
— Приятно познакомиться, — кадр завел машину и тронулся с места. — Чем занимаетесь?
— Участковый.
— А я работаю в институте. Кандидат наук по специальности "Философия религии", недавно диссертацию защитил…
Сказано это было с таким апломбом, что оставалось лишь поаплодировать.
— И какова тема диссертации? — поинтересовалась Ирина, чтобы хоть что-то сказать.
— Очень важная. Православные мыслители конца двадцатого века о семье и браке.
Ирина прикусила язык, чтобы не уточнить чего лишнего. К примеру — кто подразумевается под мыслителями, состояли ли оные в партии во времена коммунизма и кто их признал вообще мыслящими существами? А то откроешь тот же ютуб — плюнуть хочется.
Кому-то суррогатное материнство не нравится, кому-то ЭКО, кому-то еще чего…
И главное все с таким апломбом, словно они лично с Господом консультировались! Позорище!
Ирина в Бога верила, и потому ей было вдвойне неприятно. Люся над такими сомнительными пиарщиками, делающими себе имя на религии, потешалась, называя "пеной на бульоне", а вот Ирину коробило. Вы меня хотели оскорбить? Да вы себя оскорбили, и лучше тут не скажешь!
— Наверное, это очень интересная тема.
— Более того! Она будет определять общественное сознание и дальше, минимум до конца двадцать первого века, — завелся "мыслитель". — Как пишет Андрей Боядинский в своей статье "Семья во время перестройки"… [5]
Ирина отключилась.
Физически она присутствовала в машине, а вот морально… увольте! Все это слушать?
Не настолько у нее философское отношение к жизни. И даже рядом не настолько.
На заднем сиденье царила атмосфера беззаботного веселья, Люся уже что-то пила прямо из горлышка бутылки и весело смеялась, Макс (который Ирине тоже дико не нравился) щекотал ее и лез целоваться… Ирина покосилась на профиль философа и вздохнула.
Что ж.
Утешает одно, дома она точно будет в десять. С таким занудой что-то другое невозможно.
* * *
Компания была небольшая, и не особо респектабельная. Всего двенадцать человек, из них две семейные пары, две дамы явно нетяжелого поведения и Ирина с Люсей. Макс, философ Анатолий Иванович и еще двое мужчин. Один, как поняла Ирина, и есть тот самый Леха.
Макс отозвал его в сторону и принялся что-то шипеть. Ирина напрягла слух и поняла, что Макс выговаривает за приглашенную Алексеем девушку. Ему тут "телку подогнали", а он где-то "шмару нашел"…
Ну и фиг бы с ним, с точки зрения Ирины. Такого добра не жалко.
Алексей действительно не тянул на бобра-молодца. Скорее уж бревнышко. Кругленький, среднего роста, он производил впечатление "рубахи-парня", который всегда готов выпить, закусить, повеселиться… да, симпатичнее Толика, но это внешне. А внутренне…
С одним говорить не о чем, с другим — невозможно. Да и сам Макс….
Ирина до сих пор удивлялась, о чем с ним может говорить Люся? Единственное достоинство там было вовсе не мозгом. Фигурой, ростом под два метра и регулярно закаляемой в спортзале. А думать…
А вы что — головой думаете? Вот, приличные люди в нее едят и протеиновые коктейли заливают.
Люся, кстати, как-то принесла такой домой. Ирина почитала состав, ужаснулась, и предложила посыпать этой пакостью по углам — вывести неубиваемых общажных тараканов.
Люся обиделась дня на три.
Смех смехом, но один таракан как-то все же заполз в банку с протеином. Там и сдох, надо полагать, в страшных мучениях.
Роли быстро распределились.
Макс, как именинник, тискал Люсю, время от времени переключаясь на других девушек. Люся хихикала рядом и бросала вокруг ревнивые взгляды.
Философ сидел у костра и что-то пытался объяснять всем и сразу.
Леха и второй парень, имени которого Ирина так и не расслышала, кажется, Геша или Гоша, разливали всем и рассказывали о своих спортивных достижениях.
Девушки поделились на две части. Половина пыталась обустроить быт, а именно Ирина и две замужние дамы, вторая половина тискалась и демонстрировала свои достоинства.
Мужчины (двое семейных) тоже обустраивались. Нанесли дров для костра, принесли несколько удобных чурбачков, чтобы на них сидеть….
Часам к пяти и шашлыки поспели. Все принялись разливать уже по сорок пятой, или какой там, сегодняшней. Ирина плеснула себе колы в стаканчик. На коку никто, кроме нее не претендовал.
— Ирина, а чего вы не пьете?
Леха.
— Не пью.
— А что так? Болеете, али беременны?
— Антибиотики принимаю, загрипповала, — коротко объяснила Ирина. — Они со спиртным никак.
Врала, конечно, но чего б и не соврать? Перед кем тут объясняться? Кому и что рассказывать?
Вот еще не хватало!
Проще придумать подходящее оправдание и не заморачиваться. Антибиотики.
Точка.
Ирина отрешилась от всего.
Ей не были интересны эти люди, ей не хотелось ни с кем разговаривать, ей хотелось просто сидеть на бревне, кутаться в куртку, опираться спиной на ствол здоровущей сосны и смотреть в темнеющее небо.