Вопрос — кому усложнили жизнь этими мерами?
Ответ. Только вахтерам и студентам. И то, последние регулярно через окна лазают, благо, те большие и легко открываются. Хорошо, пластик поставили. Это старые рамы было проще выбить, чем открыть, а новые… Все у нас для блага людей, все для их удобства.
Сеня предъявил на входе удостоверение, Ирина последовала его примеру, и вахтер пропустил их. Даже без вопросов. Разве что в журнале себе что-то черканул.
Вот еще…
Кто, куда, к кому… не стоит спросить? Карма не позволила? Э-эх…
* * *
Коридоры, студенты, атмосфера института, все еще не забытая… Золотое время конспектов, когда самой страшной проблемой был несданный вовремя зачет, а самой горькой бедой — тройка по высшей математике. Не ценила?
И не вернешь…
Да и не надо. Ну его…
Третий этаж, кабинет с табличкой на двери.
Сеня постучал, остановился в дверном проеме, так, что Ирина из-за его плеча еще ничего и не видела, и негромко поздоровался.
— День добрый. Марина, можно тебя ненадолго?
Ирина все же умудрилась заглянуть в кабинет.
Как выглядит кафедра?
Столы.
Обычные столы, такие, коричневые, с одной-двумя тумбами, старые, еще советские. Вот, они стоят, как парты. Один стол — один преподаватель. У стены — столы с компьютерами, несколько шкафов, уголок для чайника и плюшек, там же микроволновка и маленький холодильник. Устроено все неплохо.
Только вот сейчас что-то не то происходит. И пахнет валерьянкой. И вообще…
Сеня решительно вошел внутрь.
— Разрешите представиться, майор полиции Живцов. Семен Игоревич. Что случилось?
Симпатичная брюнетка, та самая Марина, подняла голову.
— Сеня, привет. Да беда у нас.
— Что случилось?
— Все плохо, — всхлипнула девушка, сидящая за столом. — Очень плохо…
Подняла голову, и Ирина увидела здоровущий фингал. Кто-то подвесил блондиночке фонарь под правый глаз. Да какой!
Просто вдохновенный!
Таким весь институт освещать можно.
— Так… — Сеня вздохнул, прошел внутрь и накапал валерьянки в стакан. Протянул блондинке. — Рассказывайте, что случилось. Вас как зовут?
— Ваааааля.
— Рассказывайте, Валя.
Если отжать из истории всю воду.
А именно: слезы, сопли, всхлипывания, страдания и рыдания, история оказалась коротенькой. Заведующий кафедрой, хоть и было ему глубоко за пятьдесят, по праву носил прозвище Пан Сатирус.
Да, это обезьяна. Порода обезьян такая, типа шимпанзе. И внешности завкафа оно полностью соответствует. А еще товарищ обладал похотливостью сатира и не пропускал ни одной юбки.
Валя искренне полагала, что ее это не коснется.
У нее был замечательный жених, у нее свадьба недавно была, у нее все хорошо… муж, кстати, работает на соседней кафедре. Что еще надо для счастья?
Защитить диссертацию.
И тоже — все написано, все готово… осталось несколько статей добрать. А еще есть выступления на конференциях. Тоже надо, хотя бы парочку, засветиться перед толпой.
Естественно, Валя поехала на конференцию. Естественно, поехал и завкафедрой. А как иначе? Должность такая.
Да, им пришлось переночевать в гостинице, но там были отдельные номера. И ничего между ними не было! Вот!
Валя приехала домой. Мужа дома уже не было.
Она в душ, потом переодеваться, а вещей-то мужа и нет?
Валя звонить, телефон не отвечает. Она звонить свекрови, та звонок сбрасывает, она скорее на работу, отпроситься, ну и справки навести…
Муж оказался на работе.
А дальнейшее оказалось неожиданностью для самой Вали.
Ее при всех обозвали шлюхой, дали по лицу и сказали, что подают на развод. Так-то…
С чего?
А неясно с чего. Шлюха ты, и говорить я с тобой не хочу, и видеть тебя не желаю…
— Как зовут мужа? — поинтересовался Сеня.
— Олеееег.
— Ивушкин, Олег Васильевич. Он с соседней кафедры, — поднялась Марина.
— Проводишь?
— Пошли, провожу и познакомлю.
Сеня кивнул Ирине и они втроем вышли из кабинета, оставив за спиной зареванную Валю и шепчущихся кафедральных дам.
Глава 4
Стоит ли говорить, что далеко они не ушли? Аккурат до ближайшего закутка, где Сеня достал из кармана сигареты и протянул Марине.
— Угощайся.
Девушка ловко выбила из пачки сигарету, прикурила от Сениной спички.
— Спасибо.
Сеня тоже задымил.
— Расскажешь, в чем тут соль?
— Семен Семеныч… — протянула Марина таким тоном, что ссылку на знаменитую комедию опознал бы любой.
— Марина Батьковна? — спародировал ее Сеня.
Марина пожала плечами.
— Да что тут сказать? Есть у меня свое мнение, но ты учти, что оно не обязательно верное.
— А все-таки? Мариш, ты же не дура! Я у вас не ориентируюсь, но ты-то в этом варишься…
— Ага, представь себе кипящий котел с дерьмом, — мрачно проворчала Марина. — И так день за днем…
— Я тебе предлагал уходить. Помнишь?
— Сеня, здесь я кандидат наук, доцент, может, и доктором буду. И подрабатывать могу. А там?
Сеня вздохнул.
— Ну… идеала не бывает. Зато там платили бы втрое больше.
— Ладно. Давай не возвращаться к этому разговору, — отмахнулась Марина. — Мне бабский коллектив в СЭС даром не сдался, я мужа ищу. Ты ведь на мне не женишься?
— Ты со мной первая разведешься. Зачем тебе такая бяка, как я, в мужьях? С маленькой зарплатой, ненормированным рабочим днем и почти без перспектив карьерного роста?
Марина махнула рукой.
— А девушка?
— Стажер. И у нее тут история такая произошла вчера…
— Какая? — заинтересовалась Марина.
Историю Сеня излагал сам. Марина послушала, и кивнула.
— Вообще, да. любит этот урод зачеты по вечерам принимать, любит. И я точно знаю нескольких девчонок… между нами, было. Но чтобы наркоту подливать?
— Может, раньше ему с рук сходило, не знаю. Вот и обнаглел?
Марина задумалась.
— Я порасспрашиваю. Осторожно.
— Вот-вот, узнай? Оно нам надо — чтобы кто-то из девчонок загнулся? Тут ведь как, пара капель туда, пара капель сюда, переносимость у всех разная, а кто-то аллергик, или на таблетках…
Марина кивнула.
— Поговорю. Обязательно.
— И рассказывай, давай, что с этой Валей?
— Да ничего особенного, — махнула рукой Марина. — Дура она просто…
— Слушаю?
— Если ты помнишь, как этот козел ко мне приставал…
Сеня фыркнул.
— Помню, — покосился на Ирину и разъяснил. — Маришка, сама видишь, у меня красавица. Вот этот старый урод к ней и пристал. Пришлось встречать девочку после работы, светить погонами и намекать, что некоторые вещи караются по закону.
— Помогло?
— Сомневаешься? Шакал — животное трусливое, — гордо выпятил грудь Сеня.
Ирина улыбнулась.
— Так что с этой Валей?
— А, ничего особенного. Ее Олежка в этом институте сначала учился. Потом работать начал, в аспирантуру поступил… Валька его младше на три года. Встречаться они начали еще лет шесть назад, может, и больше, я свечку не держала. Валька сначала сюда работать пришла, лаборанткой, годик отпахала, потом аспиранткой пошла… про аспирантуру рассказывать?
— В общих чертах можешь?
— Могу, — кивнула Марина. — Три года. За это время надо написать диссертацию, написать сколько-то статей, напечатать их, хорошо бы еще поучаствовать в паре сборников, съездить на конференции… целые списки есть. Если их не выполняешь, завкафедрой получает по ушам.
— Он сам следит за выполнением?
— Это в его интересах. Профессор у нас на кафедре один, это он, Валька его аспирант, а за кандидата… короче, у него будут определенные бонусы.
Ирина кивнула.
— Принцип ясен. Ну и?
— У Вальки третий год. Ей летом кровь из носа надо защищаться. А это тоже забота руководителя. Найти диссертационный совет, договориться, провести предзащиту… проблема в том, что в нашем городе таких советов нет.
— Почему?
— К советам тоже свои требования. Зависят от специальности, не везде есть нужное число профессоров и докторов наук. Не в каждом городе.
— А иногородним никак?
— Иногда проще нам к ним съездить, чем у себя и с нуля что-то лепить.
Ирина кивнула еще раз.
— Допустим…
— Предполагается близкий контакт между руководителем и аспирантом?
— Именно. А вот степень близости… есть у нас на кафедре одна швабра. Пиркина Жанна Борисовна. Жаба Крысовна.
— Заслуженное прозвище? — поинтересовался Сеня, давя бычок в банке с окурками.
— А то ж… Эта Жаба с завкафом спят вместе уж лет тридцать. Расходятся, сходятся… ревнует она его жутко. И просто баб ненавидит. Кто моложе, кто симпатичнее, у кого жизнь удалась…
— У нее — не удалась?
— А ты как думаешь? У завкафа своя семья, дети, у нее тоже своя семья… была. Муж развелся, рога надоели, дочь уехала в Испанию и матери не пишет, вторая дочь здесь, но мамашу к себе близко не подпускает. От греха.
— Ага…
— И осталась ей только наша кафедра. Ограничить ее некому, она и отрывается. То сплетни пускает, то людей третирует, жаба!
Семен и Ирина молчали, не мешая Марине связывать ниточки в единое целое. Только слушали внимательно и сочувственно. Марина помолчала несколько минут.
— Валька, вообще, расцвела, как замуж вышла. И наш козел на нее внимание обратил. А вот было ли между ними что-то…
— Марина…
— Сеня, вот хоть ты меня стреляй! Я подозреваю, что да, она весь год моталась с этой диссертацией, с защитой, завкаф что-то решал, договаривался, ходил обзабоченный… и вдруг все решается, как по волшебству.
— После ЭТОЙ конференции?
— В том-то и дело. После прошлой, где-то с месяц тому назад, — Марина посмотрела многозначительно. — Я подозреваю, что Валька решила: за один раз не сотрется. Ну и дала.
— И надеялась одним разом отделаться? — уточнила Ирина.
— Во-от! — подняла указательный палец Марина. — Наверняка! Но так не бывает… здесь-то им разгуляться было никак, вот и вторая конференция появилась. Хотя могли бы и обойтись, там уж она никакой роли не сыграет. Но Валька поехала. Хотя и скрипела зубами. Я же видела, ей не хотелось…
— Могла бы и отказаться.
— Не могла, видимо.
— Почему? — искренне удивилась Ирина.
— Если у них ничего не было, тогда могла. А если было? — предположила Марина, утаскивая вторую сигарету.
— Тогда отказаться сложнее, шантаж — гадкая штука, — кивнул Сеня.
— Самое печальное, что не докажешь ничего, — Марина смотрела грустно. — А еще найдется куча народа, которая развизжится, мол, собака не захочет, кобель не вскочит. И все в таком духе. Провоцировала, в мини-юбке ходила, глазки строила… что, женщине в паранджу завернуться, если у нас хватает озабоченных уродов? Которые слово "нет" вообще ни разу в жизни не слышали? И считают, что если им отказывают, то это кокетство, а так-то любую бабу уговорить можно?
Ирина согласно кивнула.
Так ведь и будет. И правда, не объяснишь, что женщина хочет быть красивой просто потому, что женщина. Что у нее есть любимый человек, что ей хочется нравиться…
Это не значит, что она обязана спать со всеми. Просто у нее сегодня хорошее настроение.
Э-эх…
С ней такого, слава богу, не было, но ведь от этого не легче? Другим-то так не повезло?
— Ты подозреваешь, что у них было что-то в тот раз. А может, и в этот, — подвел итог Сеня. — А муж тут при чем?
— При Жабе Крысовне. Думаешь, кто ему мог донести?
Ирина задумалась.
А правда — кто?
Вариант только один. Хотя…
— А других таких умных нет?
— Тебя как зовут?
— Ирина.
— Марина. Будем знакомы.
— Рада знакомству, — согласилась Ирина. Руки пожимать не стали, все ж не мужчины, но улыбнулись друг другу вполне доброжелательно. Им делить нечего. Карьера у них в разных областях, Сеня ни одной из них не достанется… да и не нужен, по большому-то счету — можно обнюхаться и стать подругами. Хотя бы приятельницами.
Грустно жить, когда даже косметику обсудить не с кем. И новой юбкой похвастаться — тоже не перед кем… а больше от приятелей и не требуют.
— Я подозреваю, Жаба Вальку ее мужу и заложила. А тот либо позвонил в гостиницу, либо что-то еще… может, и сам съездил… вот и результат.
Версия заслуживала внимания. Но…
— Просто позвонил? И ему вот так сказали, да, ты знаешь, он ее — того? Фантазирует? — прищурилась Ирина.
— Возможны варианты, — пожала плечами Марина. — За недостатком информации я не возьмусь предполагать, где истина. Это проще у Олега спросить.
Сеня с Ириной переглянулись.
Вообще они не за тем шли. Но не уходить же теперь? Как-то и нехорошо даже…
— Ладно, — кивнул Сеня. — Пошли, сходим к твоему Олегу, поговорим.
— Не моему.
— А, непринципиально.
* * *
Олег оказался невысоким худощавым парнем лет тридцати. Грустным и чем-то похожим на спаниеля. Сходство подчеркивали большие влажные карие глаза и черные волосы, стянутые в длинный хвост.
На Сенино удостоверение он посмотрел без особого интереса.
— Добрый день. Рад знакомству… что случилось?
— А вы не догадываетесь? — прищурился Сеня.
Олег покачал головой. Потом задумался.
— Валя? Она написала заявление?
— Не хочет она его писать, — махнул рукой Сеня. — вы лучше просто так объясните, что происходит? А то обозвали девушку, ударили, и она даже не понимает — за что? Обидно так-то…
Олег выпрямился.
Теперь это был уже не спаниель, а пожалуй что, французский бульдожка. Сопящий такой…
— Ах, она не понимает? А спать с этим уродом — нормально?!
Ирина смотрела на Олега, не отрываясь. И…
Словно карточку читала.
Любит он свою Валентину, любит. Очень. И переживает, и грустит, и тоскует из-за того, что ничего сделать не может. Но твердо уверен, что та ему изменила.
А простить он не сможет.
Даже собаки не прощают предательства. Недаром говорят — Иудин грех один из самых страшных.
— Вы сами видели, что она вам изменила? — тихо спросила Ирина.
— Свечку не держал, — огрызнулся Олег.
— А что тогда? Рассказывай, давай, как дело было?
Олег вздохнул.
Забавно, но Марина угадала почти до мельчайших подробностей. Действительно, не дура.
Подошла вчера к Олегу мадам Жаба Крысовна, и как она это умеет, щурясь и жмурясь, завела задушевный разговор. И ведь не пошлешь откровенно, потом гадить будет.
Ах, такой молодой, такая семья хорошая, и такая ситуация…
Все же не стоило жену-то отпускать с посторонним мужчиной, и не первый раз уже…
Олег любимую не подозревал. Но…
При таком раскладе стоило проверить? Вам не кажется?
Сене и Ирине не казалось, они были полностью уверены.
Что сделал Олег?
Да просто позвонил в номер жены. Раз, второй, третий… что характерно — не дозвонился.
Позвонил на сотовый.
Валя ответила, что готовится спать, что все в порядке… пусть больше не звонит.
Выждал еще три часа. Опять позвонил на телефон в номере.
И опять — нет ответа.
Вопрос — в чьем номере спала Валечка?
— А ее не могли просто поместить в другой номер? — предположила Ирина. — Допустим, в старом трубу прорвало, или еще чего… вы администратору не звонили?
— Звонил. Ничего у них не прорывало… откуда б я телефон ее номера узнал?
— Логично. А она сама что говорит?
Олег вздохнул, словно кашалот, вынырнувший с километровой глубины.
— Не знаю. И слушать не хочу, боюсь не сдержаться.
— Если мы поговорим?
— А что это изменит — теперь? — Олег смотрел вовсе уж безнадежно. — В чем смысл?
— В установлении истины, — просто сказала Ирина.
— И что с нее толку?
— Хоть знать будете, по доброй воле, или как. И что, и где…
Радости в глазах Олега не прибавилось.
* * *
— Давай-ка ты к этой Вале, — решил Сеня.
— А ты?
— Поговорю с Маринкой еще раз. Где можно найти эту осведомленную жабу. То есть Жанну.