Один из группы со злостью пнул манекен. Было видно, что весь этот отряд из «Кремня» на взводе, но они старались не терять самообладания.
— Возможно. Но разве ты относишься к этим одиночкам? — невозмутимо ответил лидер.
— Присоединяться к кому-нибудь тоже не хочу. Мне эти ваши разборки ни к чему, я просто тренируюсь, — сказал Ливий.
— А кто пробыл месяц на кухне и дважды дрался с аристократом? Если будешь одним из нас, то таких проблем не будет, — сказал лидер группы «Кремня».
Ливий задумался. То, что говорил этот парень, было резонно. Быть частью сильной группы — это хорошая поддержка и опора. У них хватает лишней еды для третьегодок, у них есть какие-то лечебные средства, вроде корня Градезии. Скорее всего, есть те, кто знают пару-тройку ударов, которым Ливий смог бы научиться. Но были и негативные последствия. Например, все эти «клановые» разборки, в которые Ливия точно втянут.
«К тому же, я не планирую здесь сидеть до конца третьего года», — подумал мальчик.
— Я отказываюсь, — сказал он.
— Глупое решение. Знаешь, я дам тебе время подумать. Неделю. Мы пытаемся говорить с тобой по-хорошему. Это Моро смог драться с нашим отрядом из семи человек до твоего прихода, а ты на такое способен?
Это была неприкрытая угроза, но Ливий проигнорировал эти слова, начав отрабатывать удары на манекене.
— Пойдем отсюда, парни, — сказал лидер группы «Кремня» и они ушли из зала.
— Выглядит как проблема, да? — спросил Ливий Махуса.
— Не то слово. Тебе нужно что-то придумать за неделю, а то они из тебя изобьют. И меня за компанию тоже.
— Разберемся.
До ужина было несколько часов, и дети принялись тренироваться. Но в их тренировочном зале появился еще один гость.
— Извините, — сказал вошедший парень из группы Ливия. Его называли Синицей, номер был где-то в районе 250. В общем, достаточно слабый боец, но Ливий хорошо к нему относился. Именно Синица сказал ему тогда, что Махуса избивает аристократ.
— Привет, Синица. Что хотел? — сказал Ливий, перестав бить манекен. Мальчик стал вытирать лицо полотенцем, и кусок ткани моментально стал мокрым.
— Можно мне тренироваться с вами? — сказал Синица. Эти слова удивили и Ливия, и Махуса.
— Чего ты вдруг?
— Вы сильные. Ты, Волк, сегодня победил Тихого. Подумал, что если буду тренироваться с вами, то хотя бы не вылечу, — ответил Синица, ничего не утаивая.
— Знаешь, есть много группировок, в некоторые тебя возьмут, — сказал Махус.
— Там я просто буду мальчиком на побегушках. В Сильнаре сила решает все, — ответил Синица.
Это было логично. Фактически, полноценными членами любой группировки учеников были сильнейшие из них. Слабаки же обычно выполняли разные поручения. Это было выгодно всем: у сильных были свои «младшие», а у слабых — покровительство группировки.
— Я не против, — сказал Ливий.
— Знал, что так скажешь, — сказал Махус. — Походи, расскажем наш график. Но знай, для нас главное — это упорство. Никакого секрета в наших тренировках нет.
Синица присоединился к ним. А на следующий день пришли еще два парня-второгодки, один из группы Махуса, другой из группы «Р». Их тоже приняли, скрывать Ливию было нечего. В зале стало оживленнее, вступившие в их «группировку» принесли чай с кухни. Оказалось, один из них сейчас отбывал наказание, а горячий напиток передали Ливию, как «котлу». Мальчику было приятно, что на кухне его помнят спустя столько времени.
Люди продолжали стекаться в их зал. Вскоре, это уже была целая толпа из десяти человек. Большая часть была слабаками, но вступали и неплохие бойцы. Теперь у Ливия не было проблем с разнообразием спарринг-партнеров.
Спустя пять дней пришел Тихий. У Ливия чуть челюсть не упала, это был последний человек, которого он ожидал здесь увидеть. Тихий был в своей манере: он ничего не сказал и только кивнул Ливию, но оба мальчика поняли друг друга. Тихий был здесь из-за него. Впрочем, Ливий был доволен. Из учеников, которых он видел, сильнее Тихого был разве что Моро, проводить с таким противником тренировочные бои — одно удовольствие.
Ливий много узнал о Тихом. Он тоже носил тройные утяжелители, а еще быстро учился. Ливий постоянно оттачивал свою технику движений, но Тихий начал подражать ему. И очень быстро сам стал использовать отскоки и уклонения. Их бои привлекали внимание всей группы Волка (как ее кто-то окрестил), ведь посмотреть было на что. Все эти прыжки и странные шаги больше походили на танец, чем на боевое искусство. Но опытные бойцы смотрели внимательно, стараясь ничего не упустить. Они знали, что это и есть мастерство.
А через неделю «Кремень» не пришел. И не удивительно: в группе Волка уже было 18 человек.
Глава 5. Умение ходить
Ливий стоял в стойке Ноль с закрепленными на руках грузами. Это были небольшие металлические шары, прикрепленные веревками на утяжелители рук. Ливий продолжал стоять в стойке Ноль каждый день, но он становился выносливей с каждым разом, а стоять дольше двух часов не хотелось. Поэтому мальчик перешел на утяжелители: обычные, двойные, а потом и вовсе тройные. Сейчас он дополнительно использовал грузы, но и это было не все. На плечах и голове стояло по глиняной чашке с водой.
На улице раздался удар в гонг. Так в Сильнаре оповещали о начале нового часа, с шести утра и до девяти вечера. Ливий аккуратно снял две чашки, но одна соскользнула у него с плеча. Он схватил ее, но часть воды все же расплескалась.
— Я смог простоять два часа, — сказал мальчик, а тренер со шрамом удовлетворительно кивнул. Он иногда приходил посмотреть на лучших учеников, и, почему-то, ему нравилось наблюдать за Ливием. Хотя что может быть интересного в парне, который стоит в одной позе два часа?
— Твоя стойка Ноль хороша. Стальную Оборону ты освоил на отлично. Ты прошел Десять Тысяч Шагов в тройных утяжелителях за 47 минут. И в этой группе ты лучший в Двадцати Оздоровительных Движениях. Могу тебя только поздравить, — сказал тренер.
— Я прохожу в Школу Пера? — спросил Ливий. Тело затекло, мальчик его разминал, но волнение в груди переполняло его.
— Однозначно. Но я бы советовал остаться здесь еще на полторы-две недели, — сказал тренер.
— Зачем?
— Занятия в Школе Пера начнутся через две недели. До этого времени тебе там нечем будет заняться, а здесь ты входишь в двадцатку своей группы. Сходи в город, отдохни.
— Но мой номер Д-47, — сказал недоуменно Ливий.
— До завтрашнего дня. Завтра заканчивается твой второй год обучения. А у многих — третий. Ты однозначно попадаешь в двадцатку, — ответил тренер.
— Спасибо, старший! — Ливий поклонился.
— Не стоит, иди.
Остаток дня и следующее утро прошли в беспокойном чувстве ожидания. Наконец, время пришло. Куратор вышел вперед и стал объявлять новые номера.
— Д-47!
Ливий подошел. Куратор все еще не нравился ему: злые глаза этого мужчины беспокоили мальчика. «Надо расслабиться, дались тебе его глаза», — подумал Ливий, прогоняя прочь странные мысли.
— Теперь ты Д-2! Вернись в строй.
Счастью мальчика не было предела. Первое место занял Тихий, что было ожидаемо. Он сильно прогрессировал и вновь обогнал Ливия. Сейчас это, правда, совсем не волновало мальчика, второй номер в группе — достаточная причина, чтобы никакие негативные мысли не лезли в голову.
После перераспределения Ливий, как и советовал тренер, решил пойти в город. На проходной ему дали небольшую сумму денег «для карманных расходов», как сказал стражник. Мальчик посмотрел в мешочек и обомлел: примерно столько он зарабатывал за месяц работы у рыбаков.
Мест, куда можно было пойти, было предостаточно, но Ливий пошел на старую мельницу на окраине Мастограда. Там жил его давний знакомый — мельник Хорхо. Именно он обучил мальчика мельничному бою и сейчас Ливию хотелось отблагодарить этого мужчину. По дороге мальчик купил небольшой ящичек копченых яблок — Хорхо очень их любил. Дорога вела через поля, и, проходя рядом с Залом Противоборства, Ливий невольно посмотрел на вход.
Два года назад он бросал вызов самому сильному человеку в мире. А сейчас радуется второму месту в одной из групп самой низшей Школы в Сильнаре. Прогресс на лицо, так сказать. Возле входа была очередь, все как обычно. Именитые мастера, которых сегодня однозначно изобьют.
Дорога через поле была хорошо знакома Ливию. Вскоре мальчик уже был у мельницы. Там все было как обычно: колодец, дом, амбар, сама мельница. Свора собак выскочила, чтобы обгавкать незваного гостя, но питомцы мельника тут же узнали Ливия и стали к нему ластиться. Собаки — это жизненная необходимость для тех, кто живет рядом с местом обитания волков.
— Кого там хер приволок? — сказал мельник, выходя на улицу. — Ливий! Какие люди! Проходи!
Хорхо добродушно постучал мальчика по спине, когда тот подошел. В доме у мельника все было просто, но практично: кровать, сундук, стол, скамья. Все из грубо сколоченных досок.
— Знаешь, гости у меня редко бывают, но тебе я рад. Думал, уже случилось что. Давно тебя не видел, — сказал мельник, доставая снедь из закромов.
— Два года прошло, — сказал Ливий.
— Где же ты был? Выглядишь не таким задохликом, как раньше. Работать устроился? — спросил Хорхо.
— Учусь в Сильнаре, — ответил мальчик.
На секунду мельник замер. Потом повернулся, посмотрел на форму тщательней, и обнял Ливия со всей силы. Тело мальчика было тренированным, но ему показалось, что ребра вот-вот треснут.
— Ну даешь! Я слышал, они всех не выпускают в город, значит, у тебя все хорошо? — спросил Хорхо, отпустив Ливия.
— Да, отлично. Вот вам яблоки, кстати.
— Копченые? Как я люблю, знаешь, чем порадовать старика.
— Не прибедняйтесь, вы еще молодой.
— Будет, будет тебе, — ответил Хорхо, и они приступили к обеду.
Ливий почувствовал себя в настоящей домашней атмосфере. Мальчик рассказывал о своей новой жизни, а Хорхо — о своей, неизменной. Но им обоим нравилось не только говорить, но и слушать.
— Дядя Хорхо, вы могли бы обучить меня мельничному бою? — спросил в холе разговора Ливий.
— Ну, пару ударов я тебе показал. Ты и тогда хорошо их запомнил, показать новые — не проблема. Но ты же не за этим? — спросил Хорхо.
— Да. Я хочу понять все…немного глубже, — сказал Ливий, с трудом формулируя свои желания. Он и сам толком не понимал, чего добивается, но мельник его понял.
— Пойдем со мной, — сказал Хорхо и они вышли из дома. Мужчина повел Ливия в мельницу. Она не была ветряной или такой, которая работает от падающей воды — обычная механическая мельница. В такие часто запрягают ослов или лошадей, но у Хорхо не было никаких животных, кроме кур и собак.
— Снимай свои железки с ног. А теперь крути жернова, — сказал мельник. Ливий послушно уперся в балку и стал ее толкать. Работа для него была простой, силы у мальчика было хоть отбавляй.
— И все? — спросил Ливий, вращая жернова.
— Да, крути-крути, — ответил Хорхо.
— И как долго?
— Часов двадцать, — ответил мельник, широко улыбаясь.
— Двадцать?!
Такой ответ озадачил Ливия. Работа была легкой, но вот длительность…Мальчик не был уверен, что способен на такое.
— Ты сам попросил меня об этом. Утром увидимся, если не сдашься раньше, — сказал Хорхо и покинул здание.
Ливию не оставалось ничего другого, кроме как крутить жернова, упираясь в балку. Плевая работа для его выносливого тела. Утяжелители валялись рядом, без них мальчик чувствовал себя окрыленным. Так прошел час, но для Ливия ничего не поменялось. Два, три часа — без изменений. Толкать балку было куда легче, чем стоять в позе Ноль, а без утяжелителей мальчик был способен делать это часов пять-шесть.
— Скучно, — сказал Ливий. Собаки ходили вокруг мельницы кругами, но Хорхо плотно запер дверь. Животным тоже было скучно, сюда редко приходили гости. Вдалеке раздался волчий вой, и собаки резко потеряли интерес к Ливию.
— Скучно, — повторил мальчик через час. Чтобы чем-то занять голову, Ливий начал вспоминать о своем обучении в Сильнаре. Все, что только мог: с момента поступления и аж до утра этого дня. Он думал о Махусе, о Корне, о ребятах с кухни, о Ханте Вормусе. О Ведьме, Тихом, Генеральчике — обо всех, кого только мог вспомнить. Но прошло всего два года, и мысли за этот период подошли к концу.
— Скучно, — вынес окончательный вердикт Ливий. Он крутил жернова часов десять, точнее было не сказать. Солнечные лучи уже не проникали в мельницу через щели, волки выли все чаще. Наступила ночь. В дальних углах здания послышалось шуршание: это выползли крысы, главные обитатели любых мельниц и амбаров.
Как именно толкать, Хорхо не сказал, поэтому Ливий начал экспериментировать. Руки начали уставать, мальчик упирался то одним плечом, то другим, полагаясь на ноги. Но все равно приходилось возвращаться к самому обычному способу.
«Руки не так важны», — понял Ливий спустя еще три часа. Сила рук не играла большой роли, ноги брали на себя основную нагрузку. Парень не задумывался об этом, мысль пришла в голову только, когда нижняя часть тела стала попросту болеть. Ливий уставал, и уставал стремительно.
Но мальчик продолжал упорно крутить жернова. Тут уже суть была не в словах Хорхо, а в собственной неотступности. Ливий стал менять шаг, в чем-чем, а в ходьбе за эти два год он стал настоящим мастером. Не только Десять тысяч шагов, но и Двадцать Оздоровительных Движений — весь свой опыт мальчик вкладывал…в простое верчение мельничных жерновов.
«Надо было делать это в начале», — подумал Ливий, но сокрушаться было поздно. Смена ходьбы сбивала темп мальчика, что подгоняло усталость еще сильнее. Но Ливий не сдавался, и вскоре у него начало получаться.
Мальчик учился ходить.
Как только он понял главный принцип, крутить жернова стало легче. К сожалению, понял это Ливий слишком поздно. Через стены мельницы пробивались солнечные лучи: утро, а может, и день. Силы покидали мальчика, с каждой минутой ноги становились тяжелее, но Ливий чувствовал прогресс. Не пойми он того, как правильно нужно толкать балку, то давно свалился бы от усталости.
— Продержался? Ну даешь, — сказал Хорхо.
— Уже…Двадцать?
— Да, двадцать часов прошли, — ответил мельник, улыбаясь.
Ливий тут же упал. Ноги были не ватными — в них будто бы накачали свинец. Руки болели, спина болела — все тело мальчика ныло от таких долгих нагрузок. Воздух приходилось жадно глотать, последние полчаса Ливий уже не мог поддерживать правильное дыхание. А то, как ты дышишь — самое главное. Ты сбил дыхание — ты проиграл, это Ливий уяснил еще до Сильнара.
— Уборная знаешь где, обед на столе. Помочь встать? — спросил Хорхо, а мальчик кивнул в ответ.
Через пятнадцать минут Ливий жадно уплетал еду мельника. Было немного невежливо с его стороны, но Хорхо никогда не считал подобное зазорным. Если бы не мельник, то Ливий вполне мог бы закончить жизнь где-нибудь на копьях стражи. Потому что голод заставил бы его воровать, а где нарушение закона — там и стража с их длинными копьями и твердыми дубинами.
— Зачем все это было? Знаю, что просто так вы бы мне этого не сказали делать, — спросил Ливий.
— Конечно не просто так! Ты хоть представляешь, сколько зерна мне перемолол? — ответил Хорхо.
У мальчика чуть не выпала еда изо рта.
— Зерна? — переспросил он.
— Ну да. А ты думал, жернова крутят просто так? Сверху была подача зерна, снизу есть прием. Сыпется в огромную такую коробку, обшитую тканью. А с нее набираю в мешки, — объяснил мельник.
— И…Все?
— А сам как думаешь? — спросил Хорхо уже серьезно.
— Я стал по-другому ходить. Сначала я делал все по-обычному, но потом начал менять свои движения. С трудом получилось, на самом деле, — сказал Ливий.
— С трудом? Я это смог понять только на третий раз, хох, — ответил Хорхо. — И чего ты так на меня смотришь? Я мельник, а не мастер боевых искусств.
— И все же, что это вообще такое? И зачем это все?
— Мельничная ходьба. Основа нашего стиля боя, которую постигают единицы. Мельничный бой очень популярный у обычных людей, но вникают в него хорошо очень немногие. В основном мельники, вроде меня, — сказал Хорхо. — А цель — развить выносливость и силу ног. Тебе когда возвращаться в Сильнар?