— Что это значит? — крикнул царь на сторожей. — У меня пропало несколько слитков серебра и золота. Смотрите, берегитесь, чтобы больше ничего подобного не повторялось!
Сторожа стояли в недоумении, от страха бледные, как полотно, а Мизинчик, по уходе царя, снова принялся за работу, после чего разбойники, поднимая слитки, начали спорить и кричать так громко, что расставленные в каждой комнате часовые услыхали их.
— В сокровищнице кто-то есть! — вскричали они с ужасом и сию же минуту, обнажив свои сабли, вбежали туда.
Мизинчик, не долго думая, спрятался в уголок, накрылся рублем и проговорил скороговоркою:
— Вы правы; здесь действительно находится живое существо. Удивляюсь только, как это вы не видите его!
Караульные поспешили направиться к тому углу, откуда раздавался голос, но прежде чем успели дойти туда, Мизинчик улизнул уже в противоположную сторону и закричал еще громче, еще пронзительнее. — Я здесь, я здесь!
Таким образом повторялось несколько раз. Наконец караульные выбились из сил и ушли, а Мизинчик снова принялся за дело.
Через несколько часов в царской сокровищнице ничего не осталось, кроме последнего рубля, сев на который верхом, Мизинчик выбросился из окна на приготовленный разбойниками внизу носовой платок.
Разбойники расхвалили мальчика за его ловкость, обещали поделиться раздобытыми деньгами и просили быть их атаманом, но Мизинчик отказался от последнего, так как занятие грабежом и разбоем было ему не по сердцу.
— В таком случае ты ничего не получишь от нас, кроме медной копейки, — сказали разбойники.
— С меня и этого довольно! — возразил мальчик, взял от них копейку и, надев свою крошечную сабельку, снова пустился странствовать по свету.
Проходя мимо зеленого луга, он увидал, что несколько человек крестьян заняты там сенокосом. Сделав по воздуху ловкий прыжок, мальчуган мигом очутился около них, забился в скошенное сено, чтобы немного отдохнуть после продолжительного перехода, и заснул так крепко, что даже не слыхал, как явившаяся из деревни баба унесла его вместе с охапкою сена домой в хлев и бросила на съедение коровам, одна из которых сейчас же проглотила его.
— Что же, мне и здесь недурно! — проговорил Мизинчик, усаживаясь в коровьем желудке как можно удобнее.
— Черную корову надо зарезать, — раздался вдруг в хлеве голос хозяина.
Перепугался бедный Мизинчик. Догадавшись, что речь идет о той корове, в желудке которой он находится, он принялся упрашивать мужика, чтобы его оттуда как-нибудь выпустили, но мужик не слыхал ничего и на следующее утро, зарезав корову, начал делить мясо на разные части. Одна из них, именно та, где застрял Мизинчик, была отправлена в колбасную.
— Ну, вот, — подумал Мизинчик, — еще новая беда!
И действительно, бедняге пришлось плохо, когда колбасники принялись рубить мясо сечками так скоро, что он едва успевал увертываться, после чего все-таки в конце-концов очутился в толстой кровяной колбасе, которую на некоторое время повесили в дымовую трубу, чтобы она там хорошенько прокоптилась.
По прошествии двух недель, колбасу сняли и принесли на стол; хозяйка начала резать ее ломтиками. Мизинчику опять пришлось прилаживаться так, чтобы не попасть под нож; к счастью, это ему удалось вполне, и даже, кроме того, он как-то улучил минутку выскочить из колбасы и, никем не замеченный, стремглав выбежал из комнаты.
Но успел, однако, бедняжка несколько отбежать от дома колбасника, как приключилась новая невзгода: навстречу ему попалась лиса, которая, приняв его за полевого мышонка, взяла да и проглотила целиком, не пережевывая, словно пилюлю какую.
— Ах, лисанька, лисанька, выпусти ты меня на свободу! — взмолился Мизинчик. — Тесно мне тут, жарко, душно!..
— Что же, можно! — отозвалась лисица. — Только я даром ничего не делаю; за полученную свободу ты должен угостить меня курочкой из курятника твоего отца.
— С большим удовольствием!
Лисица широко раскрыла пасть и Мизинчик благополучно вышел на свет Божий. Придя домой, он подробно рассказал обо всем отцу, который так обрадовался свиданию с дорогим детищем, что собственноручно притащил лисе всех кур, какие у него были.
Что же касается Мизинчика, то он, со своей стороны, не пожелал остаться в долгу перед родителями, вынул из кармана полученную от разбойников медную копеечку, торжественно положил ее на стол и проговорил с самодовольною улыбкою:
— Вот тебе, папа, за то, что позволил мне постранствовать по белому свету, людей посмотреть и самого себя показать!
— Нечего тебе сидеть с нами, отправляйся на кухню! — повторяли они все хором, как только несчастная сиротка входила в комнату. Затем отняли у нее лучшие платья, обувь, белье и, нарядив в жалкое рубище, выгнали в людскую, где бедняжка должна была по их же приказанию нести всякую тяжелую работу: вставать с солнышком, носить воду, дрова, разводить огонь, варить кушанье и даже мыть белье и кухонную посуду.
Вместо благодарности за все это, как мачеха, так и сестры осыпали девочку самыми грубыми насмешками и требовали, чтобы она, наработавшись днем до устали, ложилась спать просто в скотном хлеве, вместе с коровами и овцами. Грязь там, конечно, была страшная; она приставала к платью, лицу и волосам девочки, которую вследствие этого прозвали «Замарашкой».
Однажды отцу Замаршки понадобилось ехать по каким-то делам в соседний город. Он призвал обеих падчериц и спросил, какого гостинца привезти им.
— Новое платье, — сказала старшая.
— Драгоценного жемчуга и разноцветных каменьев, — подхватила вторая.
— Ну, а ты, Замарашка, чего хочешь? — обратился он затем к родной дочери.
— Сорви мне с дерева первую веточку, которая во время дороги заденет тебя по лицу или шляпе, — нерешительно отвечала Замарашка.
Отец засмеялся над таким желанием, но тем не менее обещался исполнить его.
Вернувшись домой, он привез падчерицам то, что они просили, а Замарашке подал небольшую веточку с орехового кустика.
Замарашка поблагодарила отца и, взяв веточку, сейчас же отнесла ее на могилу матери, чтобы посадить в землю.
Веточка росла очень быстро и по прошествии самого непродолжительного времени превратилась в целое дерево. Замарашка по прежнему ходила на мамину могилку почти ежедневно. Она плакала там, молилась и изливала все, что у нее было на душе. Одновременно с нею туда же прилетала хорошенькая белая птичка, которая бросала ей гостинцы, лакомства и вообще все, что только она просила.
Дни проходили за днями. В жизни Замарашки не случалось ничего особенного до тех пор, пока однажды вдруг пронесся слух, что один из соседних царей, желая выбрать для своего сына невесту, сзывает к себе по этому поводу всех молодых девушек.
Услыхав эту неожиданную новость, падчерицы отца Замарашки совершенно изменились к ней и, вместо того, чтобы бранить ее да отправлять на кухню, просили то причесать их, то вычистить башмаки, то пристегнуть пряжки. Замарашка исполняла все, что от нее требовали, но так как при этом и самой ей хотелось немного повеселиться, то она решилась попросить, чтобы и ее взяли с собою.
— Куда тебя такую замарашку, — смеясь возразила мачеха. — Да, наконец, у тебя нет ни платья порядочного, ни башмаков!
— Это ничего, — возразила Замарашка. — Позвольте!
— Ну, хорошо, ступай, только с условием!
— С каким?
— Прежде ты должна вычистить целое блюдо чечевицы, всыпанное мною в золу, и вычистить не более как в продолжение двух часов. Согласна?
Замарашка вместо ответа вышла через заднюю дверь в сад и крикнула:
— Милые голубочки мои, милые горлицы, пособите мне выполнить заданную работу как можно скорее!
Едва успела она проговорить эти слова, как в открытое окно кухни влетели сначала два белых голубка, за ними явились горлицы, а за горлицами целая стая разных птиц. Все они опустились на пепел и начали выбирать чечевицу. Через час все оказалось готовым.
Девушка с радостью понесла блюдо к мачехе, надеясь, что теперь ее пустят на праздник.
— Нечего тебе туда идти, — сказала мачеха: — только нáсмех добрым людям разве! Ни потанцевать не умеешь, ни платья порядочного нет…
Замарашка горько заплакала.
— Ну, хорошо, только вычисти мне в час времени еще два полных блюда чечевицы, перемешанной с пеплом; тогда, пожалуй, ступай! — сказала злая мачеха, думая про себя, что девушка никогда не в состоянии будет этого выполнить.
Замарашка, по примеру предыдущего раза, выбежала в сад и обратилась за помощью к птичкам, которые не заставили долго ожидать себя, снова прилетели целою стаей и так усердно принялись за дело, что окончили его ровно через полчаса.
— Готово! — сказала тогда Замарашка, радостно вбегая в комнату мачехи.
Мачеха чрезвычайно изумилась.
— Отлично! — отозвалась она после минутного размышления. — Но идти тебе на праздник я все-таки считаю неудобным.
— Почему? — спросила девушка, едва сдерживая слезы.
— Потому что нам стыдно быть с тобой.
И, не желая вступать, в дальнейшее рассуждение, мачеха взяла обеих дочерей своих и отправилась на праздник. Осталась бедная Замарашка одна дома. Пошла на могилку к родной матери, присела под орешник и заливаясь слезами, проговорила вполголоса:
— Деревцо, деревцо, потряси свои веточки, осыпь меня серебром-золотом!
Не успела она проговорить эти слова, как неизвестно откуда прилетевшая птичка сбросила ей шитое золотом да серебром нарядное бальное платье и пару изящных туфелек. Замарашка надела на себя то и другое и, не теряя времени, сейчас же отправилась на праздник, где ни сестры, ни мачеха не узнали ее, до того она была хороша и прекрасна.
Королевский сын был положительно поражен ее красотою; он не мог оторвать от нее глаз и не хотел ни танцевать, ни говорить ни с кем больше.
Таким образом время прошло до глубокой ночи. Когда гости начали разъезжаться, принц пожелал проводить свою даму до дому, но она вырвалась от него и убежала.
Злая мачеха, между тем, вернулась в сопровождении дочерей обратно домой и первым делом осведомилась, где Замарашка, которая, вырвавшись от молодого принца, поспешно переоделась на могиле матери и, снова приняв обычный образ грязной судомойки, спокойно спала на соломе.
Царь, между тем, пожелал продлить праздник и на следующий день снова назначил у себя бал. Родители Замарашки с обеими дочерями опять отправились туда, а Замарашка, снова забежав на могилу матери, принялась вторично просить ореховое деревцо дать ей башмаки и нарядное платье.
Желание девушки исполнилось немедленно. Она явилась на бал еще прекраснее. Принц, ожидавший ее появления с трепетом, пришел в неописанный восторг и опять целый вечер танцевал только с нею. Когда наступила пора разъезжаться, Замарашка снова моментально пропала.