— Эльдааарчиииик! — проблеяли они хором. Глумясь и куражась, бисы подошли к двери, швырнули в нее голову. — Эльдарчииик!
В коридоре появился шестой — тот самый обезглавленный официант. Белая форменная рубашка с бейджиком ресторана была залита темной кровью, и казалось, будто парень надел манишку с неровными краями. Неторопливо, но уверенно, пусть и подволакивая правую ногу, он присоединился к компании — официанта словно бы совсем не смущало то, что его оторванную голову сейчас бросали в дверь.
— Эльдааааарчииииик!!!
Катя почувствовала, что теряет сознание от страха.
— Пожалуйста… — промолвила она. — Не отдавай меня им…
— Иди в комнату, — негромко и очень твердо ответил Эльдар и, когда Катя на негнущихся ногах сделала шаг от входа в глубину квартиры, распахнул дверь и вышел в подъезд.
Катя ожидала чего угодно, только не того, что бисы шарахнутся от Эльдара во все стороны. Парочка оказалась пошустрее и ссыпалась по лестнице с такой скоростью, что подошвы задымились. Остальные замерли, словно появление мага парализовало их. Эльдар пинком отшвырнул с дороги оторванную голову, едва не закатившуюся в квартиру, и медленно двинулся вперед — так, спокойно, уверенно и властно, мог бы идти огромный лев, могущественный владыка джунглей, чтобы наказать зарвавшуюся мелочь, которая сдуру осмелилась нарушить его покой.
— Меречь, — тихо и очень отчетливо произнес тот бис, который прыгал на стены, воображая себя Чаком Норрисом. В его голосе теперь не осталось ни следа от глумливого ерничанья, только непостижимый ужас и трепет от понимания идущей к нему неотвратимой смерти. — Это ж меречь, ребята…
И Эльдар взревел.
Потом Катя никак не могла объяснить себе, как, во все глаза наблюдая за происходящим, смогла проворонить процесс превращения Эльдара из человека в нечто, обладающее человеческим видом, но в то же время не имеющее никакого отношения к людям. Кто-то словно сместил два пласта реальности и соединил в одном кадре высокого человека в простеньких домашних штанах, тапках и рубашке нараспашку с огромным горбатым драконом о двух головах. Хвост, усеянный изогнутыми острыми иглами, ударил в белый кафель пола, разлетевшийся фонтаном мелких колючих брызг, влажно хлопнули перепончатые крылья, а несколько когтистых лап прошили воздух, бросившись в сторону бисов.
— Меречь… — со смертной тоской повторил бис, и дракон взревел вновь и нанес удар.
Катя зажмурилась. Упала на колени и поползла в комнату — там она забилась в угол, сжалась в комок и обхватила голову руками. Этого не могло быть. Люди не превращаются в драконов, безголовые мертвецы не могут бродить по элитному жилому комплексу, чудовища не живут среди людей, и всего этого не может случиться с ней, Катей, обычной студенткой заурядного провинциального вуза. Она сидела на полу, плакала и молилась, не понимая, что плачет и молится, а потом стало тихо. Очень тихо. Катя отвела руки от головы и увидела, что дверь в квартиру заперта, а Эльдар, грязный, мокрый, тяжело дышащий — но имеющий самый обычный человеческий вид, присел рядом с ней на корточки и спокойно, словно не случилось ничего необычного, попросил:
— Поможешь? Помоги мне, будь добра.
Превращение в дракона и схватка с бисами дались ему нелегко. Когда Катя выбралась из угла, то Эльдар, прихрамывая, доковылял до кровати, со сдавленным стоном опустился на одеяло и сказал:
— На кухне кофемашина. Сообрази эспрессо? И там на полке еще коробка с мазями…
Кате еще ни разу не приходилось сталкиваться с кофемашиной — ее семья жила небогато, и они могли позволить себе только растворимый кофе. Впрочем, в большом аппарате, похожем на прибор с космического корабля, не оказалось ничего сложного, и через несколько минут Катя уже несла Эльдару чашку. Крепкий запах дорогого кофе казался ей единственной реальной вещью в нереальном мире.
Алиса провалилась в страшную Страну Чудес и почти не заметила, как это случилось.
— Где они? — осмелилась спросить Катя, когда Эльдар осушил чашку и передал ей. Сейчас, в ярком свете включенной люстры, было ясно, что он с головы до пят покрыт не грязью, а чужой кровью. Понимание этого заставило Катю практически без чувств осесть на ковер. Как она умудрилась при этом не разбить чашку, осталось загадкой даже для нее самой.
— Ну, — Эльдар поморщился, потер левое плечо и стал снимать рубашку. — Мягко говоря, их больше нет. И тот, кто их послал, знает об этом.
В ушах звенело. Сейчас Катя окончательно поняла, что ее новый знакомый несколько минут назад отправил на тот свет пятерых человек. Пусть это бисы, но ведь когда-то они были людьми…
— Что такое меречь? — спросила Катя.
Ей не было никакого дела до меречи, черт бы с ней, с этой двуглавой гадиной, но молчать было слишком страшно. Эльдар усмехнулся.
— Меречь — это с недавних пор я. Прошу любить и жаловать. Слушай, там в шкафу белье на верхней полке… Не в службу, а в дружбу, перестели, а то я все тут изгваздал.
Он поднялся и медленно двинулся в сторону ванной — высокий, тощий, вымотанный в край. Катя испуганно смотрела на его спину и видела горбатые позвонки драконова тела.
— И мази принеси с кухни, — бросил Эльдар. — Я скоро.
Он действительно провел в душе всего четверть часа — за это время Катя успела поменять грязное белье на легкомысленный спальный комплект с голубыми цветочками, пинками отправить окровавленные тряпки на кухню, в распахнутую пасть стиральной машины, и достать из шкафчика коробку с мазями. На замызганной этикетке одного из темных пузырьков, наугад вытянутых Катей из коробки, было написано легким ломким почерком «Труп-корень, вытяжка». Катя брезгливо убрала пузырек назад и подумала, что не имеет ни малейшего желания рассматривать прочее содержимое коробки.
Ее новый знакомый убил пятерых. Сидя на кровати и снова и снова повторяя эту короткую фразу, Катя чувствовала холод в животе. Должно быть, разорвал в лоскуты, поэтому такой грязный. Она предпочла не всматриваться в разводы и ошметки на простыне, это было слишком жутко. Они бы тебя сожрали, уверенно произнес внутренний голос. Не забудь сказать ему спасибо.
Она не успела поблагодарить своего спасителя — когда Эльдар, небрежно обмотавшийся синим пушистым полотенцем, вернулся в комнату и сел на край кровати, Катю ждало еще одно жутковатое открытие. Несколько минут она испуганно рассматривала Эльдара, а потом все-таки набралась смелости и спросила:
— Прости, это ведь шов от вскрытия?
Грубые белые черви шрама сбегали по коже от ключиц, сливались в середине груди и уходили вниз, к животу и дальше, скрываясь в поросли жестких рыжеватых волос. Эльдар придвинул к себе коробку с мазями, вынул одну из склянок и, запустив мизинец в ее зеленоватое содержимое, ответил:
— Да. Но эта история потерпит до завтра. Ты, надеюсь, не против?
Брезгливо морщась, он принялся втирать мазь в едва заметное пятно в области сердца. «Я сижу в одной комнате с оборотнем, который, похоже, еще и живой мертвец, — подумала Катя. — Для одного дня это слишком много». Ей хотелось отвести взгляд, но она не могла заставить себя не смотреть на уродливые следы, оставленные скальпелем патологоанатома. Это было странное, болезненное любопытство. Закончив растираться, Эльдар отправил коробку с мазями под кровать и произнес:
— Кать, ложись спать. Утро вечера мудренее.
Катя послушно юркнула под одеяло, надеясь… впрочем, в этот момент она и сама не знала, на что надеется. Хлопнув в ладоши, Эльдар погасил свет, и осенняя тьма, затопившая комнату, стала настолько глухой и непроглядной, что Катя на какой-то краткий миг испугалась, что ослепла. Едва слышно скрипнула кровать — Эльдар лег рядом, и Катя с долей определенного ехидства подумала о том, что наконец-то оказалась в одной постели с мужчиной, только сейчас это ее не радует, а внушает ужас.
— Не бойся, — добродушно откликнулся Эльдар, словно прочел ее мысли. — Не съем. Я сегодня сытый.
«Что ж, — подумала Катя, чувствуя, как внутренний озноб, который безжалостно терзал и грыз ее весь вечер, стихает, становясь чем-то неприятным, гложущим, но уже привычным, — хоть у кого-то из нас остались силы для черного юмора».
Глава 2
Проснувшись, Катя поначалу не поняла, где находится, и почему ее крошечный старый диванчик, на котором она спала с отрочества, превратился в огромную кровать, а плакаты с рок-звездами на стенах уступили место современным модульным картинам с вырвиглазными абстракциями. За окном серело сонное октябрьское утро — а может, и вечер, Катя не могла сказать точно. Первые блаженные секунды неведения растаяли, и Катя вспомнила все, что случилось вчера: и книгу, и Эльдара, и бисов — вспомнила, и грусть снова окутала ее подобно савану.
Поежившись, она натянула на плечи одеяло и свернулась клубочком. Что бы ни готовил ей новый день, пока она имеет право побыть в тишине и покое. Видит Бог, она это заслужила. Тишина, впрочем, была относительной: невольно навострив уши, Катя услышала голос Эльдара. Хозяин квартиры расположился на кухне и с кем-то говорил по телефону.
— Сергей Ильич, а ты что думал? Что ты один этот талмуд ищешь?
«Ага, он говорит с тем, кто отправил бисов», — подумала Катя и стала слушать дальше. Неизвестный Сергей Ильич что-то долго и настырно втолковывал Эльдару, который в конце концов произнес:
— Ну я-то тебе кто, Сереж? Хрен собачий? — видимо, собеседник запнулся от таких сравнений, а Эльдар продолжал: — У книги есть новая хозяйка. Так что либо ты берешь книгу вместе с девочкой, либо вместе со своими шавками шагаешь на три буквы. Ровно и в ногу. Это и моего заказчика касается. Но он мужик неглупый, уже передумал со всем этим связываться.
Катя невольно вздохнула с облегчением. Неизвестный Гамрян отчего-то пугал ее посильнее хозяина бисов. Эльдар выслушал собеседника и сказал:
— Нет, она не ведьма. Даже близко нет. Самая обычная человеческая девочка. Не знаю, почему книга ее выбрала.
«Эти охотники за книгой могут меня попросту убить», — подумала Катя с холодной отстраненностью, удивившей ее саму. Эльдару почему-то пришла в голову блажь спасти ее вчера, причем дважды, но вряд ли он и дальше будет вступаться за девушку, которая ему, по сути, никто. Таких девчонок в Велецке — на монетку пучок, заступаться за всех ни сил, ни времени не хватит. Вчерашняя схватка с бисами обошлась Эльдару недешево, Катя сама видела, насколько он был вымотан — вряд ли он и дальше захочет отбиваться от тех, кого пошлют оторвать Кате голову и забрать проклятый фолиант.
Катя высунулась из-под одеяла и осмотрелась. Книга лежала на подоконнике, возле небольшой лампы, на том же самом месте, где ее и оставили вчера. Самый обычный антикварный том, каких полным-полно в любом букинистическом отделе. Эльдар сидел на высоком табурете у кухонного окна, небрежно запахнув банный халат, и с удивительно ерническим выражением лица слушал своего Сергея Ильича. На блюдце перед ним дымилась оставленная темно-коричневая сигарета; видимо, он курил слишком редко, чтобы озадачиться покупкой пепельницы.
— Да, я понимаю, — сказал он. Заметил, что Катя смотрит на него, и доброжелательно улыбнулся, как старой хорошей знакомой. — Сереж! Ну единственное, что тут можно сделать — это оставить хранительницу и книгу в покое. Не получишь ты ее, смирись, — собеседник пробормотал нечто, отчего благодушное расслабленное выражение мигом смело с Эльдарова лица: теперь его почти аристократические черты исказила звериная злость, и Эльдар рявкнул так, что отдалось по всему зданию: — А нечего было своих шестерок ко мне посылать! Они ломились в мой дом! Не куда-то, бл***, а ко мне! Ну и получили, как положено. И тебе наука будет, на кого можно рот разевать, а на кого не стоит.
Катя была ни жива, ни мертва. Хозяин бисов залепетал что-то извиняющееся. Эльдар вздохнул, сжал пальцами переносицу и поморщился.
— Ладно, что теперь поделаешь… Мы все опоздали. Попробуй перо Пушкина поискать, тоже вещь в своем роде могущественная. Впрочем, ты и без него неплохо справляешься. Да, да. Ладно, будь здоров.
Закончив разговор, Эльдар некоторое время задумчиво смотрел в окно, а потом произнес, не глядя в сторону Кати:
— Все, Кать, можешь выдохнуть. Я отболтался, теперь тебя не тронут. Живи спокойно, только книгу не открывай, как родную прошу. Вообще спрячь ее подальше, так всем проще жить будет.
— Хорошо, — кивнула Катя. Выражение лица и спокойный, уверенный голос Эльдара окончательно убедили ее в том, что все закончилось, и теперь она уберет книгу куда-нибудь в самую глубину антресолей и постарается забыть о том, что привычный познаваемый мир способен в любой момент обернуться к ней темной пугающей изнанкой. — Спасибо тебе.
Эльдар отмахнулся.
— Да не за что. Люблю приключения.
— Мне бы в институт съездить, — сказала Катя, выбираясь из-под одеяла.
Да, вид у нее, конечно, помятый. Ну ничего, сегодня суббота, все ее однокурсники сонные и растрепанные. Тетрадку и ручку она купит в факультетском киоске, благо в кармане джинсов есть немного денег, посидит на паре по философии, а потом отправится домой — наводить порядок. Наверно бисы все там разнесли. Может, до понедельника придется возиться.
— Не вопрос, — улыбнулся Эльдар. — Иди, почисти перышки. Подвезу.
Субботние дороги были практически пусты, и джип Эльдара доехал до института за какие-то десять минут. Катя смотрела в окно на осенний, едва начинающий просыпаться город и думала о том, что ее приключение заканчивается, и она никогда больше не увидит этого странного человека в водительском кресле, под белым свитером которого скрываются уродливые шрамы. Наконец-то она дождалась возвращения в тихий и уютный пласт собственной реальности, в котором нет места ни оборотням, ни драконам, ни колдовству. Книга, упакованная Эльдаром в небольшой темный пакет, лежала у Кати на коленях. Сегодня же она спрячет этот потертый томик так, что и с собаками не найдут.
В субботу народу в институте было немного, однако во дворе отирался чуть ли не весь поток. На перемене студенты выбрались покурить, подышать свежим воздухом, насладиться пусть пасмурным, но довольно теплым осенним деньком, и появление Кати заметили все. Эльдар вышел, с легким поклоном открыл перед ней дверь и, когда Катя выпрыгнула на асфальт, произнес:
— Давай, береги себя, — и вложил в ее руку свой смартфон — большой, серебристый, тонкий. — Если вдруг понадобится, звони. Всегда буду рад тебя услышать и увидеть.
— Спасибо, — с искренней признательностью промолвила Катя.
Эльдар ободряюще улыбнулся ей, и Катя вдруг поняла: все, что будет сделано сейчас, окажется правильным для всех — и, порывисто обняв Эльдара, поцеловала его. На какое-то мгновение он замер от неожиданности, но затем откликнулся на ее поцелуй, и робкое смятение, сперва охватившее Катю, ушло. Она не знала, хорошо целуется или нет, не думала о том, кто и как на нее смотрит — а однокурсники смотрели во все глаза! — не чувствовала, как ветер сбрасывает ей на голову запоздалые капли ночного дождя, притаившиеся в рыжей листве старых кленов. Ничего не было, ни города, ни осени, ни ветра, была только она и человек, дважды спасший ее за последние двенадцать часов.
В здании института зазвенел далекий звонок, и Эльдар оторвался от Кати и произнес:
— Сегодня весь курс опоздает на лекцию.
Катя отступила от него, окончательно возвращаясь назад, в свою привычную маленькую жизнь, в которой не было места ни волшебству, ни человеку в высоком замке.
— Наверно… — промолвила она, просто потому, что надо было что-то сказать и постараться не расплакаться. Пакет с книгой и смартфоном оттягивал руку; Катя подумала, что так и не купила ни ручку, ни тетрадку. — Эльдар, спасибо тебе…
— Да не за что, — улыбнулся Эльдар. — Это моя работа, принцесс от драконов спасать. Да и вообще, рад был с тобой познакомиться. Звони, не забывай
Он осторожно провел пальцами по ее щеке, убирая в сторону непослушную кудрявую прядку, выбившуюся из наскоро заплетенной лохматой косы, и Катя побрела в сторону однокурсников, не чувствуя под собой земли. Прикосновение Эльдара словно отпечаталось на ее лице пылающим иероглифом. Когда Катя подошла к однокурсникам, то Машухер, самая бесцеремонная, веселая и хорошая девчонка на курсе, подхватила ее под локоть и поинтересовалась: