— Это и есть владелец банка и дилижанса.
Мисс Нортон уже не стесняясь рассматривала красавчика и чувствовала, что и расслабляется, и заводится одновременно.
«Сдохну, останусь здесь, но не пущу его на виселицу! — И тут же перед глазами неотвратимо, как укор самой себе предательнице, нарисовался кабинет на пятнадцатом этаже, просторная квартирка, мама со слезами скорби на глазах, папа. Саванна уже давным-давно научилась гнать подальше мысли о том, насколько одинока посреди всего этого великолепия. Так проще.
На её пути встречались особи мужского пола, желающие всё это подвинуть собой, но у них не получалось.
И вот перед ней мужчина, который смог.
«У него приятный голос. Обволакивающая манера говорить. Обаятельный сукин сын! — Смотрела на его пуговицы на рубашке и на запылённые сапоги. — Он в них что, пару раз вокруг Земного шара прогулялся?»
Лицо загорелое и обветренное. Губы…
«Так, о губах потом».
А волосы! Цвета песка на холодном тихоокеанском побережье, и всклоченные, местами свалявшиеся, словно тина на Карибах.
«Такие красавчики играют в австралийских фильмах сёрферов».
В глаза парню девушка старалась не смотреть — слишком уж пронзительный и прямолинейный взгляд. Таким он обычно становится из-за многочисленных и регулярных свиданий со смертью. И зачастую тоже глаза в глаза. Избегая его, ещё можно как-то сопротивляться или хотя бы обманывать себя, что контролируешь ситуацию, а вот когда попадёшь на крючок, там уже сложнее.
Саванна Нортон никогда не была синим чулком или занудой. Она являлась целеустремлённой деловой женщиной, умеющей правильно расставлять приоритеты и следовать им, не отвлекаясь. Нет, поскольку ещё со школы Ава отличалась неплохой внешностью и уживчивым, контактным характером, то недостатка в поклонниках не испытывала. Скорее наоборот. Ну и, конечно же, в её жизни случались романы и даже была почти любовь.
Но у него тоже имелись цели и приоритеты. Он выбрал их.
— Ну, хорошо, а ежедневник вам не дали?
— Ох, вы всё слова какие-то странные говорите, цивильная дамочка, — деланно вздохнул блондин и поменял позу. Улёгся навзничь и, заложив за голову скрещенные кисти рук, уставился взглядом в досочный потолок, как в бескрайнее голубое небо.
«Такое же, как его глаза», — романтическую натуру в себе девушка всё-таки сохранила.
— Тогда расскажите мне про листовку, пожалуйста.
— Можно. — Кивнул. — В ней обещали тысячу долларов за мою голову.
— Тысячу? Так мало? — невольно возмутилась финансист, тем более что имела в наглядности ту самую голову. — Оу, простите. Это я так… Ну а что… относительно времени.
— Да я и не помню уже.
Он что-то явно не договаривал.
— Говорите прямо. Я вам не неженка какая-нибудь, чтобы упасть в обморок. Как случилось, что именно со мной вы разделили эти три часа. Вернее, я с вами, вернее… неважно.
— Ну… там, с обратной стороны было написано, что если я сдамся, то получу перед смертью красивую девушку.
Пауза.
Немая сцена.
«Мне краснеть или ругаться?» — растерялась мисс Мортон.
— Это… это очень интересно, — она с шумом и нажимом вытолкнула из себя воздух.
— Согласен.
— И вы? Вы согласились пойти на виселицу только бы получить перед этим… меня?
«И что же он со мной делать собирается?»
— Ну… тогда я ещё не знал, что это будете вы… но я не разочарован. — Ковбой окинул не очень хорошим, а скорее каким-то потребительским, притязательным взглядом свой «приз» с ног до головы.
— Я вам не верю.
— Воля ваша, но я устал прятаться. Это надоедает. — Он опять повернулся на бок. — Вы когда-нибудь жили на мокром мху под проливным дождём неделю, потому что чёртова солдатня прочёсывает все пещеры, а охотники за головами кишат, как вши на фронте?
— А письмо вы отсылали? — сделал она ударение на слове «вы». — Ну это… с тремя часами.
— Да. Я. Перед тем, как отправиться к Доусонам.
— А кто такие… Доусоны.
— Джо Доусон, местный фермер с шестью отпрысками. У него… неурожай и… Короче, я уговорил его меня связать и сдать, чтобы ему досталась тысяча долларов.
— И вас даже не удивило, что вот так просто можно отправить время в конверте?
— Пф, подумаешь, — скривил свои фактурные губы блондин. — Стоящей С Камнем В Руке в чужое тело переселиться, как на лошадь вскочить, она с умершими разговаривает, а тут… какое-то время.
Саванна судорожно вздохнула. Её грудь поднялась и опустилась. Увидев, что это не ускользнуло от внимания блондина, она… нет, уже не насторожилась и не испугалась, скорее, заинтересовалась.
— И… что вы… хотите со мной… сделать?
Ковбой скривился.
— Просто познакомиться.
— Угу. Просто познакомиться. Перед смертью.
— Да.
— Ну, что же, хорошо. Давайте знакомиться. Как вас зовут?
И тут под воротами показалось какое-то шевеление, и в помещение протиснулся большой полосатый котяра с рваным левым ухом. Он нашел единственное сухое место в продольной луже и пролез именно там. В полумраке Саванна не сразу рассмотрела, в чём конкретно дело, но всё стало понятно, когда животное подошло к краю сена и положило на утрамбованную землю полуживого маленького крысёнка.
Мир разорвало мощной вспышкой ужаса, и он тут же померк, как сгоревшая лампочка, сердце пропустило удар, тело распрямилось мощной пружиной, голосовые связки завибрировали, горло полосонула огнём.
— И-и-и-и-и-и-и-и, — уши заложило собственным визгом — мисс Нортон подскочила, как ужаленная и прижалась к дощатой стене спиной, будто котяра положил к её ногам живую извивающуюся змею.
Кот не испугался, не дёрнулся и даже глазом не моргнул, а только лишь посмотрел на неё, как на умалишенную истеричку.
«Бабы. Что с них взять», — повернулся он к блондину. Только что плечами не пожал.
— В сене, кстати, тоже полно мышей, — тем временем спокойно улыбался тот.
Саванна сама не заметила, как ринулась к нему, упала на колени и прижалась к плечу.
— Ауф…ич… ну же! — хотела сказать хоть что-нибудь кроме, но не смогла.
— Успокойтесь, — взял её ладони в свои красавчик. — Они вас боятся ещё больше, чем вы их. — И посмотрел девушке прямо в глаза. — И меня… — прошептал одними губами.
Голубизна его взгляда завораживала. Или этот голос. Или ладони. Или ещё что.
— Я вас… не… — уже практически под гипнозом проговорила Саванна.
Их губы встретились примерно посередине расстояния — девушка тянулась к мужчине столько же, сколько и он к ней.
Матерь божья, сколько же она не целовалась! Год? Два? Три? Уже и забыла.
Его губы не то ласкали, не то совращали сразу же. Вот он в эту секунду собирает с её губок сладость, как с верха подтаявшего рожка мороженого, а затем, явно перестав себя контролировать, уже врывается в рот и присасывается жадно, властно, поедая её, выедая из неё её нежность, мягкость и женственность — источник наслаждения для мужчины.
Саванна откликнулась тут же. С желанием. С давнишней, затаённой потребностью, которую держала «в футляре» под замком столько времени. Бесчисленное количество загруженных работой дней и пустых, одиноких ночей запрещала себе быть женщиной.
Девушка в нежном жесте положила одну ладонь ковбою на щеку, а второй довольно крепко обняла за шею. Его кожа была мужской и надёжной на ощупь. И очень приятной. Хотелось водить руками бесконечно долго. Его вкус — это табак, самец и похоть.
Мужчина и женщина переплетались и толкались языками, забыв о времени и не в силах оторваться друг от друга.
Страх, ужас, волнение, предвкушение, удовольствие, возбуждение, боже…
Маятник дыхания раскачивался всё сильнее и сильнее в стороны. Вдох-выдох всё больше напоминал океанские волны с их мощным прибоем. Наверное, они произносили какие-то звуки. Да, вне всякого сомнения произносили, но со дна омута вожделения их плохо слышно.
Всё тело налилось томностью и густым, вязким желанием. Движения сделались тягучими и грациозными, как у похотливой кошечки. Кругом пошла голова, ослабли коленки, вспотели ладони. Где-то заныло, где-то стало тесно — наверное, в груди — где-то запело. Кажется, это сердце.
Ковбой по-мужски агрессивно-крепко стискивал её изгибы, продавливая подушечками мягкость её тела и как бы играя на нём. Его ладони незаметно продвигались верх, и девушка выгнулась им навстречу. Она чувствовала себя женщиной. Слабой, безвольной, беззащитной и самое главное — желанной. Полностью во власти мужчины, подчиняясь его воле. И своей тоже. Необходимости отдаться.
А пока пришлось всё-таки оторваться друг от друга.
У обоих осоловелый, расфокусированный взгляд, открытые рты, неровное, рваное дыхание.
И улыбка в глазах.
— Как… тебя… зовут… — еле выдавила из себя девушка. Её несказанно обрадовало то, что она увидела в его голубизне отражение себя. Того, что чувствует, чего хочет. А если он ещё раз её так поцелует, она пойдёт за ним на виселицу с песнями и танцами.
— Дин Макинтош, — не удержался и опять лизнул он её губки.
— Саванна Нортон.
— Ты потрясающе пахнешь, Саванна, — зарылся лицом в её шейку и потянул там ноздрями воздух.
Но мисс Мортон уже немного пришла в себя и, отстранившись, уселась на пятках.
«Я же должна работать! Чёрт! Совсем забыла! — схватилась ладонями за пылающие щёки, попутно пряча блаженную улыбку на воспалённых и припухших от поцелуя губах. — Да-да, вот сейчас ещё кое-что спрошу у него, и потом — за работу».
— А дочь банкира ты так же соблазнял?
Он тоже опасливо отстранился.
— Хе-хе… это она меня соблазнила.
— Ну, конечно! — всплеснула руками девушка. — Невинный агнец божий пал жертвой коварной чики.
— Я не агнец. Я мужчина. Только и всего.
Она обернулась и глянула на кота с его крысёнком.
— Это Макс, — Дин поднялся и, гремя цепью, подошел к коту. — Я его иногда подкармливаю, а он… вот… иногда подкармливает меня. — Поднял крысёнка за хвост. — Нет, спасибо дружище. Но как-нибудь в другой раз мы с тобой обязательно попируем. — И, пригнувшись, пульнул маленький трупик в прорезь под воротами. Тот, как это ни странно, пролетел именно туда и вылетел на улицу. За ним кинулся Макс.
Мистер Макинтош выпрямился, повернулся к Саванне и пошел на неё уже с весьма недвусмысленным выражением всего: лица, глаз, бровей, уголков, губ, кистей рук.
И с этого момента время будто стало проваливаться в некую чёрную дыру — как пришло, так и ушло.
Они целовались, потом разговаривали, затем опять целовались. Саванна успела даже всплакнуть. Мысль о том, что больше никогда не увидит Дина, перекрывала кислород. Становилось трудно дышать, да не очень-то и хотелось.
Хотелось сдохнуть.
В нём чувствовалось какое-то вселенское спокойствие по отношению к своей судьбе. Ирония, флегматизм, умение держаться над ситуацией. В двадцать первом веке люди что только не делают, чтобы обрести душевное равновесие: и отращивают некий пресловутый Дзен, и проторяют дорожку к кабинету психолога, и пьют много чего всего вместе сразу и много, а этот…
«Надёжный».
У него нет ничего кроме смертного приговора, но именно прикасаясь к этому мужчине и целуясь с ним — да даже просто сидя рядом — Саванна чувствовала себя под защитой. Откуда ни возьмись мелькнула мысль, что, если в неё будут стрелять, он загородит её собой, и не поморщится. Схватит пулю, предназначенную ей, и не поймёт, если кто-то ему начнёт доказывать, что можно поступить иначе. Он тот, с кем никогда не останешься голодной и одинокой — обязательно найдёт выход из любого положения.
— Ты пахнешь раем, — шептал Дин, покусывая и посасывая мочку её ушка.
— Это не рай, это Живанши, — невесело улыбнулась девушка. Она уже была не прочь остаться здесь и то и дело зыркала на запертые ворота.
Но это потом.
А сейчас ей очень хотелось быть с ним более свободной и доступной, но она не могла, а сам парень не настаивал.
— Я могу прислать тебе время, — страдальческим жестом стискивала на его груди рубашку.
— Не надо.
— Надо. Ты сможешь нарушить уединение, и останешься в моём времени насовсем.
— Я? — он спокойно улыбался. — Я бандит. Разбойник. Что я буду делать в твоём времени? Грабить банки?
— Для начала ты будешь жить, а там посмотрим.
— Нет, я слишком стар для всего этого дерьма.
— Не говори глупостей, — ринулась к его губам и поцеловала будто хотела убедить, что не стоит отказываться от шанса заполучить её и её поцелуи. — К тому же, — оторвалась, — мы ещё не дошли до третьей базы.
— Что?
Не успела Саванна объяснить всё в деталях, как вдруг в этот момент где-то сразу за воротами раздалось очень шумное дыхание с фырканьем. Девушка с мужчиной повернули туда головы и увидели, что сквозь щели вырисовывается силуэт лошади.
— Малыш! — дёрнулся к ней Дин. Он подскочил, как юный влюблённый мальчишка, безбожно громко звеня цепью, и, подбежав к воротам, припал к ним ладонями.
«Ого! — посмотрела Саванна на длину его привязи. — Он бы до меня легко дотянулся».
— Это Биг-Бен, — повернулся к ней мужчина с сияющей улыбкой от уха до уха. — Малыш, сейчас я тебя накормлю, — с этими словами он ринулся к сену и начал ворохами его выталкивать в прорезь под створками.
Кажется, конь принялся жевать.
Обратно в своё время Саванна вернулась совсем в другой манере — картинки поменялись, словно фотки в слайд-шоу. Вот она стоит с открытым ртом и любуется на единение лошади с хозяином, а потом беззвучный щелчок, и вот она уже в своём холле, в ту же секунду, в которую выпала из времени.
Глава 4 Часы
Очутившись у себя в квартире и даже не думая жалеть об оставшихся в конюшне гаджетах — не говоря уже о пуховике — Саванна молнией ринулась в кабинет в поисках конверта. Не может она позволить себе тратить, теперь уже вне всякого сомнения драгоценное время, чтобы долго и плавно приходить в норму и что-то там осмысливать.
— Та-а-а-к… та-а-а-к, — рылась в бумагах в столе. — Да где же ты, чёрт бы тебя побрал, — шипела на конверт.
Нашла!
Убрав защитную вощёную полоску, заклеила и ринулась прочь из квартиры к ближайшему почтовому ящику. Надеялась, что он находится в так называемой шаговой доступности и не стала выгонять машину. И прокляла всё на свете, когда не обнаружила его ни в своём квартале, ни в соседнем. Пришлось лезть в телефон и прибегнуть к навигатору, а потом пробежать ещё два квартала, выполнив половину нормы субботней пробежки в парке.
Есть! Письмо отправлено.
Девушка стремглав бросилась домой. Ворвалась в квартиру, запыхавшись, подлетела в холле к дивану, на котором лежал еженедельник, и быстренько всунула конверт со сломанным сургучом между обложкой и первым титульным листом. И только тут заметила, что на месте цифр нынешнего года, который её так возмутили при раздаче блокнотов, красовалось число «1885».
Мечтательно улыбнулась. Она ни на миг не забывала о Дине. И радовалась, и волновалась, и надеялась, и умирала от страха.
«Ну, же! — сжимала кулачки у подбородка, зажав в них рукава водолазки. — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста», — сделав брови домиком, поднимала жалостливый, мученический взгляд в новый идеальный потолок.
Но мужчины не было.
«Матерь божья, что случилось?! Что ещё?! Что ещё я должна сделать? Может ежедневник положить под ёлку? — опять ринулась к спасительному блокноту и увидела на обложке предыдущую цифру «2018». Открывала очень осторожна, как сейф взламывала. Конверта с сургучом уже не было, а вместо предыдущего текста имелся другой, но только в одну строку и всё тем же знакомым шрифтом.
«Timber View Lodge 2-309j. Okanogan-Wenatchee National Forest».
Адрес даже отдалённо не напомнил хоть какое-либо из знакомых мест, но Саванна решила действовать.
Начала лихо метаться по квартире, собираясь куда-то там. Понятия не имела, куда, но разве ж ей привыкать. Ведь не в девятнадцатом веке, хвала всевышнему, навигаторы ещё пока никто не отменял.
Будучи без понятия, что ей может пригодиться в отъезде — хоть всю кладовую с собой забирай — мисс Мортон совала в рюкзак всё, что попадалось на глаза и, по её мнению, имело хоть какое-то отношение к дальней поездке и свиданию с мужчиной со всеми вытекающими и втекающими. Неплохо было бы смотаться в салон на депиляцию, но нет времени.