Однако, даже интересно стало, что там за кадр такой, неугомонный.
— Ты его видела хоть раз до этого? — беру в руки протянутый стакан горячего кофе, что протягивает Аня. Густой аромат щекочет ноздри, а вкус и нужная крепость помогают привести мысли и чувства хоть в какой-то, но порядок.
— Ни разу, — отрицательно машет головой и отпивает из своего стаканчика. Она красивая, с густыми тёмными волосами, которые заплетает в причудливую косу. Высокая грудь, тонкая талия, длинные ноги... не девушка, а мечта. Но сколько мужиков обломали свои зубы, пытаясь с ней заигрывать, а иногда и прямо намекая на секс, не сосчитать. — Что ему сказать?
— Передай, что скоро буду. — Надо же выяснить, что нужно от меня такому настырному юноше.
Аня кивает и убегает, оставляя на память тяжёлый сладкий аромат любимого парфюма.
Оглядываюсь по сторонам, замечаю парней, приводящих треки в порядок, и удовлетворённо вздыхаю: обожаю свою работу. Адреналин, скорость, риск и деньги, что ещё нужно для счастливой жизни? А главное, полная свобода.
Иду к своему ангару, а в голове крутится навязчивый мотив, от которого никак избавиться не могу. Но это лучше, чем странные мысли о хрупкой рыжей девушке, надрывающей пупок ради денег. Вот что её заставляет так пахать, точно она не женщина, а ломовая лошадь? Больные родственники, коллекторы, врождённый трудоголизм? Возможно, всё вместе, но неужели у неё нет никого, кто смог бы позаботиться об этом?
Сжимаю кулаки, потому что меня бесит, когда кто-то явно нуждается в помощи, а я вынужден торчать поодаль. Нет, всё-таки нужно будет узнать у Артура что-нибудь о ней. Надо будет, и Карла подключу, но разберусь, в чём там дело. Точно, вот завтра и займусь этим вопросом. Когда найдено хоть какое-то решение, настроение заметно улучшается. Всё-таки бездействию всегда предпочту хоть какую-то, но активность, так проще.
Возле ангара, заменяющего мне кабинет и в особенно напряжённые периоды жизни дом, толпятся участники заездов. Многие любят заявляться сюда пораньше, чтобы разогреться перед стартом и точно уж заработать, а не слететь с трассы в придорожные кусты. Гонки — не шутка, одна случайность может на тот свет отправить, но люди зависимы от адреналина, риска и, самое главное, денег. Всё это и даже больше им даю я.
— Вон он, — вездесущая Аня указывает рукой на худого парнишку с, торчащими во все стороны, волосами неопределённого оттенка. Довольно высокий и субтильный, со светлыми чистыми глазами и бледным перепуганным лицом, парень кажется чужеродным здесь, где воздух пропитан тестостероном до тошноты. — Не стала его пускать внутрь, а то мало ли. Пусть здесь околачивается.
— Правильно, — киваю и иду к непрошенному гостю. Интересно, кто такой? И что нужно от меня? Наверное, очередной любитель покрутить колёса и перед девушками лишний раз выпендриться.
— Вы Роджер? — спрашивает, завидев меня. На бледном лице расползается нервная улыбка, а протянутая для рукопожатия кисть чуть подрагивает.
— Угадал. — Игнорирую его жест, потому что знать пока не знаю, кто такой. Вдруг, менты подослали? — Зачем явился? Давай, шустрее, у меня времени мало.
Пару мгновений молчит, а после всё-таки опускает руку, а улыбка сползает с лица.
— Я Артём, мне вас рекомендовали.
Впору почувствовать себя модным чуваком, слава о котором несётся по городам и весям, передаваясь из уст в уста, но гордыня — не мой стиль.
— По какому поводу пришёл? И какого хрена через забор прыгал?
Сглатывает, от чего его кадык смешно дёргается. В чистых глазах решимость вперемешку с отчаянием. Видно, сильно парня жизнь скрутила, вон как нехило мотыляет на нервной почве, аж дрожит весь. Ему лет двадцать пять на вид, но, возможно, меньше. В сущности, без разницы, лишь бы совершеннолетним был.
— Хочу в заезде поучаствовать, сегодня, — решительно заявляет, делая акцент на последнем слове, а я усмехаюсь. — А прыгал, потому что не пускали внутрь. Нужно же было как-то попасть сюда.
— Знаешь, парень, здесь я устанавливаю правила. Уяснил? То, что ты там хочешь, меня волнует мало.
— Но мне очень деньги нужны, — протягивает почти жалобно, хоть на лице ещё хранятся следы твёрдой решимости. Правда, с каждой секундой она всё призрачнее.
— Так и мне нужны, и всем, здесь собравшимся, они необходимы, но график двигать ради тебя, такого красивого, я не буду. Всё понятно?
Кивает и длинными музыкальными пальцами застёгивает молнию потрёпанной косухи. Такой пылкий юноша, я в восторге.
— Я понял, — бурчит рассерженно, а я смеюсь.
Но он на самом деле забавный, потому не сдерживаю себя, не сильно заботясь о том, что обидеть могу. Иногда людям не мешает хорошая встряска, чтобы глупостей поменьше делали.
— Если хочешь по-быстрому бабки срубить, можешь поставить на кого-нибудь тысчонку-другую, авось повезёт сегодня.
Это довольно неплохой вариант, которым многие пользуются. Голубые глаза гостя на миг загораются азартным блеском, но почти мгновенно затухают, а сам весь как-то съёживается, будто в размерах уменьшается. Такой молодой, отчаянный. Что-то в нём есть такое, что мешает взашей выкинуть отсюда.
Вот точно говорю: моя доброта точно меня когда-нибудь погубит. Вот на кой мне сдался этот сосунок?
— Ладно, пошли со мной, — поворачиваюсь и иду в свой ангар. — Посмотрим, что можно будет сделать.
Артём идёт следом, громыхая тяжёлыми ботинками. Он оделся сегодня соответственно антуражу, только весь этот псевдобайкерский прикид смотрится на нём, как на корове — седло. Сплошной гротеск и позёрство, но он молод, потому и хочет казаться тем, кем в душе не является. Глядя на него, представляется огромный зал, полный зрителей, приглушённый свет и льющиеся в звенящей тишине нежные звуки скрипки, но никак не нелегальные гонки и пыльные казаки. Ничего, с возрастом пройдёт.
В ангаре только Аня, сидит на диване, потягивает извечный кофе из бумажного стаканчика и что-то напряжённо рассматривает на экране ноутбука, который по привычке разместила на стройных бёдрах.
— Аня, проверь человека, хорошо?
Кивает и подзывает к себе Артёма, который завис на несколько секунд, рассматривая её. Всё, поплыл парнишка, нужно будет ему потом рассказать, что с ней лучше не связываться, не по зубам орешек. Хотя, в сущности, какая мне разница? Пусть делают, что хотят.
Прохожу к импровизированному бару, открываю небольшой холодильник и достаю бутылку пива. Раз и пробка летит в урну, а я сажусь за стол, принимаясь раскручиваться из стороны в сторону на своём “директорском” кресле. Голова гудит, а навязчивые мысли роятся, не давая покоя. Надо срочно что-то с этим делать, потому что так скоро работать не смогу, буду только думать.
Аня тихим голосом задаёт Артёму вопросы, тот что-то еле слышно бурчит, шумит кондиционер под потолком, холодное пиво освежает, и я закрываю глаза и кладу голову на высокую спинку кресла. Скоро заезд, а мне отчаянно хочется заказать пиццу, чтобы снова увидеть Еву. Как она там? Наверное, носится по городу на смешном жёлтом мопеде и разносит заказы по квартирам не пойми кого? А ведь так любой может этим воспользоваться и причинить вред, она ведь такая хрупкая и беззащитная, с этими своими веснушками и изумрудными глазами.
Кажется, проваливаюсь в черную пучину сна, из которой так не хочется выбираться, но некогда спать, дел накопилось по горло и ещё горочка. С трудом выбираюсь из сладкого небытия, растираю лицо ладонями и нахожу взглядом Аню, так и сидящую на диване. Артёма нигде не видно, значит, с проверкой покончено.
— Всё сделала?
Аня кивает и поворачивает ко мне ноут, на экране которого в специальной таблице вбиты данные об этом Артёме. Да, у нас нет такой базы как у Карла, но самое необходимое, при наличии паспорта, мы пробить тоже сумеем.
— Артём Романов, — начинает Аня, как всегда собранная и деловитая. — Двадцать четыре года, местный, прописан в двух кварталах отсюда, не состоял, но привлекался пару раз за хулиганку, отделался штрафом. Нигде не работает, имеет пару кредитов, которые фиг поймешь, как оплачивает.
Отрапортовала, даже дыхание не сбилось. Ценный работник, без вариантов.
— Родственники менты или налоговики имеются?
Аня усмехается и отрицательно машет головой.
— Никого у него нет, круглый сирота. Есть, вроде, сестра младшая, но она даже не учится нигде, потому смысла её пробивать не увидела.
— Ну, думаю, можно будет парнишку сегодня выпустить, пусть погоняет.
Аня кивает и идёт к двери.
— Пойду тогда передам, чтобы готовился, а то он, бедняга, извёлся весь.
И стремительно покидает ангар, а я остаюсь один на один с дурацкими мыслями и странными предчувствиями. И, вроде бы, нет для этого причин, а скребётся внутри чувство, что глупость совершаю.
6. Ева
Взлетаю по ступенькам и неистово жму на кнопку звонка, чтобы открыли поскорее. У меня нет времени, скоро на работу идти, но Артёма нужно срочно найти, потому что беда скоро случится, а одной разгребать это всё нет ни сил, ни желания.
Наконец дверной замок щелкает, дверь открывается, а в подъезд просачивается запах дешёвого кофе и сигаретного дыма.
— Привет, — улыбаюсь лучезарно и даже рукой машу. — Как дела?
Меня не волнуют дела хозяина этой квартиры, но нужно же быть вежливой, правильно? Андрей, лучший друг Артёма, замирает на пороге своей квартиры, точно раздумывает, впускать меня или нет. Нет времени размышлять, тормоз ты эдакий!
— Разреши?
Не дав ему опомниться, делаю шаг вперёд, не переставая улыбаться, а Андрей отходит в сторону.
— Я не помешала? — запоздало интересуюсь, но в комнату проходить не тороплюсь, потому что не рассиживаться в мягких креслах пришла.
— Ну, вообще-то об этом сразу надо было поинтересоваться, а не тогда, когда в квартиру уже попала, — усмехается и опирается спиной на стену с выцветшими обоями.
Андрей явно спал, когда я пришла, потому что из одежды на нём лишь шорты, а тёмные волосы взъерошены и торчат в разные стороны. Он похож на потревоженного воробья, такой же нахохлившийся. У нас с ним неплохие отношения, почти приятельские, но сейчас я так взвинчена, что могу и стукнуть, если не поможет мне найти брата. Больше мне идти некуда, потому жить в этой квартире, у порожка останусь, пока не расколется.
— Артём у тебя? — сразу перехожу к делу, а Андрей отрицательно машет головой, потирая квёлые бицепсы. Правда, я всё-таки заметила, как на мгновение в глазах Андрея промелькнуло странное выражение. Значит, я на верном пути! Ну, теперь главное, чтобы кота за причиндалы не тянул, а помог. — А где он?
Пожимает плечами, усиленно изображая непонимание, но всё-таки я ещё надеюсь, что совесть у него не зарыта слишком уж глубоко.
— Ева, послушай, я вообще не в курсах, где он валандается, — пожимает плечами и трёт пальцами сонные глаза. — Сто лет уже с ним не виделись.
Ага, так я и поверила, идиотки в другом месте водятся.
— Дрю, мне, правда, очень нужно его найти, — заявляю, в упор глядя на собеседника. Пока ещё нахожу в себе силы держаться и быть вежливой, но скоро начну вопить и драться. — Это вопрос жизни и смерти. Я серьёзно!
Я не очень-то и преувеличиваю, потому что по возвращении домой меня ждал сюрприз: выбитое окно, а на подоконнике, присыпанная разнокалиберным осколками, лежала записка. Даже слегка порезалась, пока добиралась до неё, а, прочитав, мгновенно захотела убить своего придурочного брата.
“Если не вернёшь всё до копейки, у твоей сестры станет на парочку органов меньше”. Вот так, простенько и со вкусом, а у меня мороз по коже пробежал от столь радужной перспективы. Ну уж нет, мне мои органы ещё очень даже пригодятся.
Так что да, я не шутила, когда говорила о вопросе жизни и смерти. Как понятно из дебильной записки, первой на очереди буду я. И пусть моя жизнь не так, чтобы прекрасна, но умирать уж точно не хочется.
— Я не знаю, честно, — говорит, а у самого глазки бегают. Никогда он не умел врать, на том и погорит.
Делаю шаг в его сторону и, встав на цыпочки, шепчу на ухо:
— Андрюша, не беси меня, пожалуйста, я и так уже всё терпение потеряла. Артём снова вляпался куда-то, во что-то очень нехорошее влез, денег у кого-то занял, а нам теперь окна бьют. Если что-то знаешь, лучше скажи.
— Чёрт, я же обещал, — произносит жалобным тоном, а прыщавое лицо сморщивается в дульку.
Обещал он. Бесит, что у них какие-то тайны, а я последствия лопатой гребу.
— Я не сдам тебя, клянусь! — уверяю и делаю шаг назад. — Но мне очень нужно с ним поговорить.
Андрей медленно кивает, вздыхает и подходит к этажерке, на которой хранит всякую всячину. Копается там некоторое время и под нос себе бурчит о том, что Тёмыч его убьёт, если узнает. Смотрю на его торчащие лопатки, бледную кожу, покрытую сыпью, и мечтаю поскорее убраться отсюда. На сердце так тревожно, что выть хочется. Ну вот, почему брат не может жить спокойно? Но раньше всё обходилось, никто его не искал, меня в темноте не домогался, окон не бил. Значит, на этот раз всё может оказаться намного хуже и чем закончится — вопрос открытый. Все-таки, каким бы непутёвым ни был Артём, я люблю его, потому что он заботился обо мне после смерти родителей, не дал оказаться в детском доме, и за это буду благодарна до скончания дней. А сейчас он в беде, и как бы ни злилась, просто обязана помочь выбраться. По-другому просто не могу.
От тягостных мыслей отвлекает Андрей, протягивающий какую-то мятую бумажку.
— Что это?
— Адрес, бери, — указывает подбородком на засаленный клочок, исписанный кривым почерком. — Он там должен быть. Больше ничем помочь не могу, извини.
Он пожимает плечами и, отдав мне несчастный клочок, подходит к двери и несколько раз проворачивает замок, усиленно демонстрируя, что мне здесь больше не рады. В принципе, я и без столь жирных намёков понимаю, что пора уматывать. Что поделать, если гостеприимство не самая сильная черта Андрея?
Выхожу из квартиры и быстро сбегаю по лестнице. Внутри кипит энергия, и мне не терпится уже отправиться по этому адресу, чтобы поговорить с братом. Смотрю на кривую надпись и понять не могу, где это место находится, а ещё упорно мерещится, что меня обманули. “Петли и узлы, Сорок восьмой километр, Первый спуск”. Что это за шифровка такая? Наверное, Андрей всучил мне липу, лишь бы отвязалась. Но делать нечего, придётся на практике выяснять, так ли это.
Вызываю такси и пока жду машину, снова и снова вчитываюсь в странный адрес. Что хорошее может меня там ждать? Вдруг там притон какой-нибудь наркоманский или бордель? Что тогда делать буду? От Артёма и его окружения можно ждать чего угодно, тем более, когда разные подозрительные люди активно требуют вернуть долг.
Ныряю в салон подъехавшей синей иномарки и протягиваю таксисту мятый листок. Он кидает на меня удивлённый взгляд, от чего становится не по себе.
— Вы знаете это место? — спрашиваю, удобнее усаживаясь на пассажирском сидении. В глубине души надеюсь, что хоть кто-то заранее сможет просветить, куда направляюсь.
— Да, приходилось бывать. — Заводит мотор, искоса поглядывая на меня. От этого становится не по себе, но стараюсь сохранять спокойствие. — А тебе, красавица, что там понадобиться могло?
— Очень важное дело, документы просили передать. — Похлопываю рукой по лежащей на коленях сумке, а таксист криво улыбается и газует.
Эти странные ухмылочки мне совсем не нравятся, но стараюсь не зацикливаться, чтобы лишним голову не забивать. У меня есть цель, от которой не отступлюсь, что бы ни случилось.
Всю дорогу едем в полном молчании, лишь тихо играет радио, да изредка ловлю на себе заинтересованные взгляды таксиста. Не знаю, о чём думает сейчас, но разбираться нет никакого желания. Скорее бы уже доехать, а там, на месте разберусь. Стараюсь расслабиться, занимая мысли ничего не значащей ерундой, лишь бы не паниковать. Думаю, что нужно купить бананы и хлеб, заплатить за отопление и позвонить в “Долину вкуса”, если придётся задержаться. Надеюсь, меня не уволят, если разок пропущу смену. Ещё фантазирую о море, которого никогда не видела вживую. Какое оно на самом деле? Интересно.