Тем временем Филатов, решил не ограничиваться, ограблением, только одного склада, а направил свои стопы и шины к складу ГСМ, чтобы заправиться топливом, которое уже изрядно уменьшилось.
Подъехав, прям непосредственно к складу, они с помощью Тита и его волшебных шариков с громким треском взрывающихся вокруг, разогнали немногочисленную охрану и выкатив ручную помпу, стали перекачивать находившуюся в подземном резервуаре солярку в резервный и ходовые баки.
И делали это беспрепятственно, пока не заполнили все доверху. Процесс это был к сожалению долгий и занял больше трёх часов. За это время пользуясь дневным временем и количественным превосходством, к ним заявился бывший начальник штаба полка присутствовавший при смерти Барина.
И попробовал сначала наехать, потом угрожать, всё это выглядело смешно, несмотря на предупредительные выстрелы с их стороны и даже выстрел по ним из подствольника, не сильно испугал Филатова.
Тит выпустил очередь шариков в воздух, где они и разорвались, Макс поставил между ними щит, основательно увеличившейся в размерах, а сам Филатов поднял уже пятерых воинов, правда все были с винтовками, но и этого напоминания хватило, чтобы от них отстали и только молча сопровождали каждый литр слитого ими горючего.
Закончив и развернувшись, чтобы уехать, Филатов хотел было попрощаться и спросить, но увидев ненавидящий взгляд, только демонстративно передёрнул затвор пистолета и вложив его в кобуру, занял своё привычное место на старом и потрескавшемся сиденье Урала.
Больше им никто не препятствовал. Расставшись со своими иллюзиями, о воинском долге, чести и справедливости, он снова трясся в старом разбитом Урале и в третий раз проплывали мимо него запорошенные снегом сосны и ели, с проглядывающими кое-где берёзами, напоминая о его второй малой Родине — Орловской области, откуда родом была его мать.
Они ехали и он пытался продумать, что им делать дальше, куда прибиться и что ждать от жизни. Дорога в Ставрополь была очень далека, нужно было преодолеть больше 1500 километров, а у них в лучшем случае солярки хватило бы 1000 км.
Пока он трясся в кабине Урала, стало очевидно, что Урал надо было бросать и солярку бы с экономили и в качестве объекта нападения, он был самым уязвимым и скорее мешал, чем помогал остальным. Ехали они долго, стараясь оторваться от возможной погони и сворачивая на разные просёлочные дороги, делая петлю, как зайцы.
Наконец задушив в корню, свою паранойю, они остановились не доезжая до ближайшего посёлка километров пятнадцать и заночевали, выставив охрану.
Ночь прошла спокойно, если не принимать за внимание глухие выстрелы доносившееся издалека и с разных сторон. Мир не спал и сражался за своё существование, что было сил. Уменьшая численность проживающих в нём, как живых, так и переродившихся в зомби.
Скоро подходил месячный срок. как была запущена эпидемия тета-вируса, впоследствии переросшая в тета — Z - вирус. И итоги её были неутешительны. Мир распался на различные анклавы и разделившись на мир до вируса и мир после него. Американцы провели операцию по зачистке, и всех пойманных заражённых собрали на необитаемом атолле в Тихом океане и нанесли по нему удар ядерной бомбой.
Почти все заражённые были уничтожены, почти все, но не все. Оставшиеся целыми после ядерной бомбардировки и не уничтоженные ни световым излучением, ни рентгеновским, ни жёсткими гамма-лучами зомби, успешно переродились, и скачкообразно нарастили свои физические возможности, получив в подарок от доброго дядюшки Сэма, ещё и непотопляемость, и смогли почти добраться до тихоокеанского побережья США.
Они, с большим трудом были уничтожены ракетами с вертолётов береговой охраны ВВС США и навсегда отучили потомков Дикого запада, беспредельничать направо и налево, не считаясь ни с чем.
Усвоив урок, — все головные ядерные части и боеголовки были деактивированы и отсоединены от ракет, авиационных бомб и артиллерийских боеприпасов, где это было возможно. Остальные законсервированы с гарантией отсутствия самоподрыва.
Тоже было предпринято и в России, но в гораздо меньших масштабах, по причине заражённости огромного количества населения. Такие же усилия, были предприняты и другими странами-носителями ядерного оружия, такими как Франция, Англия, Пакистан, Индия и Китай.
И выражена острая озабоченность, другим странам потенциальным носителям, вроде Израиля, Северной Кореи и Ирана.
Но всего этого Филатов и его соратники не знал, он спал в тесном купе боевого агрегата и ему снились не очень весёлые сны, в которых он шёл в бой с дедовской винтовкой наперевес и громко кричал УРАаа, пока сам не проснулся от этого и вытер блестевшее от пота ночных кошмаров лицо.
Под свет ночника, он заступил на дежурство отправив спать Тита и коротая время своего дежурства за размышлениями, об их дальнейших действиях. Утром разбудив всех остальных, они позавтракали и двинулись в путь, но видимо напетляв вчера, они сбились со знакомой дороги и свернули не туда, куда им надо.
Дорога пошла незнакомая, карта вытащенная из планшета не помогала, потому что не было никаких значимых ориентиров и через час, они вынуждены были признать, что смогли заблудиться. Остановив технику, они разошлись на разведку, стараясь не отходить далеко от техники, пока одному из них не улыбнулась удача и он не разглядел за деревьями засыпанную снегом дорогу.
Вырулив на неё, они весело помчались по ней, но как стало известно позже, помчались в противоположную сторону, от той, которая была нужна им. Это, они поняли, когда пролетели посёлок с обычным для этих мест названием Чернуха. Не осознав ещё своей ошибки, они неслись дальше, пока не заехали в ещё один посёлок, который был уже тупиковым, — дальше дорога вела в заброшенную деревню и на старый, и давно не работающий торфодобывающий завод.
Ошиблись они из-за того, что этот посёлок был достаточно добротным и в конце его высился самый настоящий особняк в три этажа и со многими хозяйственными постройками, на краю территории которого находилась огромная баня. Прям за этим особняком они и смогли посадить Урал в незамёрзшее болото. Погрузившись в него одним колесом, Урал сполз набок и дальнейшее его использование стало под вопросом.
Громкие матюки и неприличные ассоциации, всколыхнули морозный воздух, а их матерные крики собрали со всей округи окопавшихся здесь зомби.
Дёргать его жёсткой сцепкой у них возможности не было, по причине отсутствия оной, зато был трос. Подцепив Урал своим МАЗом, они одним усилием вытянули его из невидимой ямы. В это же время привлёчённые шумом и гамом матерящихся военных подоспели и зомби, сбежавшись со всего посёлка.
По всей видимости в посёлке не оказалось ни охотников, ни сильных "стихийников" или людей с другими боевыми способностями, а может они просто не успели развить свои способности и погибли, либо переродились. Зато высокоуровневых зомби здесь оказалось на порядок больше, чем в других местах и сюда спешили и те, кто жил в соседнем посёлке, который они проезжали ранее.
Зомби было много, они шли по нечищеной дороге, на которой виднелись, только протекторы их машин, выходили из леса, перелазили небольшие заборчики и выходили из домов. Из особняка выбив калитку вышел уже не "бугай", а настоящий "громила", положение осложнялось, что они вышли на них толпой, а ещё и громила был уже совсем недалеко.
Филатов, мигом оценив ситуацию, тут же распределил всем роли.
— Джоныч сдерживай обычных зомби.
— Хатаб, — стреляй по прыгунам.
— Тит отстреливай всех зомби, кроме громилы.
— Фестиваль тащи "Муху".
— Громилу, я беру на себя и он начал создавать свою карманную армию. На этот раз ему надо было создать, что-то помощнее, чем винтовка с автоматом ППШ. Напрягая голову, он поймал далёкое воспоминание детства и выудил из него образ гранатомётчика.
Плоский железный солдатик, был вызван из небытия, на глазах встал полупрозрачным туманом, стал наливаться плотью, обрёл двумерность, а потом, расширяя границы возможного превратился в трёхмерную модель. Похожим образом, он создал ещё двух, пока первый, получив мысленный приказ атаковать громилу, не встал на одно колено и отработанным движением запрограммированного автомата выпустил гранату.
Выплеснув реактивную струю, граната резко начала разгон и с ходу врубилась в громилу. Взрыв и прокаченный зомби пошатнувшись, схватился за порванную в клочья грудную броню. Его двух с половиной метровый рост, сослужил ему плохую службу.
Но он был ещё жив. Вторая граната, прилетела вслед за первой и на этот раз, броня не выдержала прямого попадания мощного фугаса и зомби разорвало в клочья. Его голова, кувыркаясь унеслась по крутой параболе сначала вверх, а потом вниз приземлившись во дворе особняка из которого он недавно и вышел.
— Домой, вернулся, — прокомментировал её полёт Хатаб. Дальше три гранатомётчика устроили форменный геноцид идущих на них в атаку зомби, гранаты взрывались в их рядах, сея опустошение, но они как офицеры Каппеля, неумолимо шли дальше, не считаясь с потерями.
Но и Филатов не собирался отступать перед порождением вируса. Гранаты, продолжали лететь, оставляя глубокие воронки в снегу, отрывая конечности, разрывая тела и отделяя безумные головы от искорёженного вирусом тела зомби. Остальные по мере сил, помогая ему отстреливая наиболее быстрых и прокаченных. Джоныч, вскоре сдался, потому что не мог больше держать в неподвижности целую стаю, но в этом уже не было необходимости.
Филатов, тоже почувствовал, что силы подпитывающие его виртуальное войско, уже на исходе и выстрелив последним из гранатомётчиков в кирпичный дом, на крыше которого засел плевальщик, — изготовившейся к стрельбе, словно снайпер, он обрушил крышу, вместе с ним, похоронив его под завалами и оторвав ему что-то от тела.
За 15–20 минут боя, они уничтожили практически всё поголовье окрестных посёлков. Дико захотелось не есть, а жрать. Аппетит проснулся просто зверский.
И они, прям возле поля битвы, разожгли костёр и наскоро вскрывая банки с солеными огурцами, взятыми из подполов селян и разогревая дешёвую тушёнку прямо на горящих досках, выломанных из забора, стали быстро есть давясь едою и возбуждённо обмениваясь впечатлениями о битве.
— А я! — А, он! А, мы! А, я гляжу, он прёт! А, командир ему, как… вдарит! Громко галдели они, отходя от стресса. Один, только Джоныч кряхтел, оглядывая внимательным взглядом особняк.
— Командир, — наконец разродился он:
— Надо пройтись по местным сусекам и продовольствия набрать. Еды мало осталось, на неделю максимум, а нам с такой скоростью, до Арзамаса пару дней добираться. Жителей живых, здесь сто пудов не осталось. Кого съели, кто сам переродился, да перед нами и лежит. Надо собрать, пока не сгнило или другим, кто после нас до сюда доберётся не досталось.
Мысль, была здравая и разбившись тройки, они приступили к экспроприации найденного, впрочем ища, только продукты и оружие. Начали с особняка. Одна тройка стояла снаружи, прикрывая вторую, которая шарилась по дому.
Особняк был по-мнению Филатова — очень большим. В нем была и оранжерея и, огромная веранда для чаепития, небольшой бассейн, роскошная баня и куча хозяйственных построек, непонятного назначения. Там же был и домик охраны и, валяющийся внутри него, уже со следами ржавчины — помповик, был тому подтверждением.
Какими ещё бывают особняки Филатов не знал, но догадывался, что этот, был самым затрапезным из них. Внутри было много комнат и войдя в одну из них, он увидел коллекцию оружия на стене. Оружие было охотничьим, по большей части старым и очень старым, даже попалась пара капсульных пистолетов, явно очень дорогих, но сейчас они были им ни к чему.
Равнодушно окинув взглядом коллекцию, Филатов заметил притулившуюся внизу гарду какого-то холодного оружия завалившегося за огромную напольную вазу. Потянувшись за ней, он неожиданно для себя вытащил саблю с ножнами.
Её латунная потемневшая витая гарда, почти полностью закрывала кисть руки своим рисунком. Потянув саблю из ножен, он оказался обладателем, короткой тяжёлой сабли с расширяющимся на конце и слегка загнутым лезвием по внешней стороне которого находились острые вырезы, похожие на пилу или зубы акулы.
Ничем иным, кроме как тяжёлой абордажной сабли это быть не могло. Сабля сидела в руке, как влитая, её центр тяжести смещённый к острию, тянул почти физически к нанесению удара наотмашь с гарантированным разрубанием врага на две неравных половинки. Она звала в бой и её серо-стальное лезвие без пятнышка ржавчины вселяло в Филатова уверенность в завтрашнем дне.
Взмахнув саблей, неведомо как, попавшей в руки прежнего хозяина, он обрушил удар на ни в чём не повинный диван, разрубив его спинку, как картонную.
— Командир, ты прям как пират с пиратской шхуны, — закричал увидев его Хатаб и громко засмеялся. И наваждение, заключившее Филатова в свои объятья, тут же ушло, оставив только дым мечтанья и горький запах сгоревшего пороха и соленого морского ветра.
Они основательно обшарили дом и кроме сабли прихваченной Филатовым, нашли много запасов, различных продуктов, но в основном дорогой алкоголь. Задумчиво разглядывая ряды коньяков Курвуазье, Реме Мартин и Хеннесси, он поневоле подумал: — Живут же люди! А потом одёрнул себя, да наплевать. Жили не тужили, пока зомби не накрыли, их всех.
Лучше всего, к данной ситуации подходило латинское изречение "Каждому свое" начертанное на воротах концлагеря Бухенвальд. Остальные его соратники, не заморачиваясь на ненужные размышления, деловито вытаскивали найденные продукты и грузили их в машине.
В особняке, никого не было, только съеденные останки валялись по всей его территории, видно было, что не зря громила дорос до этого уровня, было чем и кем здесь поживиться, вот он и рос, превращаясь в высокоуровневого монстра, пока не появились они и маленько подкорректировали его развитие.
Загрузившись, они собирались отъехать, чтобы обследовать следующие дома, когда в зимнем саду, похожем на большую теплицу, что-то зашевелилось. Её, они просмотрели мельком, ничего интересного, там не было. Растения, да кем-то собранные помидоры и огурцы.
Но сейчас, там явно кто-то был. Филатов, вскинул автомат и вдвоём с Титом они направились туда. Не дойдя до оранжереи несколько шагов, они увидели, как сделанная из толстого стекла и массивная дверь, внезапно распахнулась и оттуда вывалились две высокие и чумазые женщины.
Судя по их перепачканным землёй и пылью лицам, они там прятались, вот только, просматривая оранжерею, они никого не нашли и что это за тёти было непонятно. Наставив на них автоматы, они вызвали у них истерику и теперь слушали их сбивчивые причитания и стенания, впрочем нисколько непонятные. И они и женщины не приближались друг другу опасаясь возможных последствий.
Филатов не верил, что это настоящие женщины и подозревал в них особый вид зомби, типа фурии или сирены, те же не решались подойти к вооружённым мужикам, хоть и одетым в несуразную военную форму, справедливо опасаясь стать жертвой беспредела, пришедшего в этот мир вместе с вирусом.
Не выдержав долгой паузы Филатов спросил: — Вы кто такие? Неожиданно для него, это привело в чувство более высокую женщину, выглядевшую гораздо старше второй, хотя по их лицам и фигурам было не понять их возраст.
Обе были одинаково грязными, с всклокоченными волосами с набившейся туда грязью, ветками и жухлыми листьями. Их одежда, когда-то весьма приличная, сейчас была обтрёпана и оборвана и являла собой их сегодняшнее настоящее, во всей своей неприглядности.
— А, по какому праву Вы… распоряжаетесь в моём доме!
Несколько опешив, от неожиданности и такой экспрессии, Филатов замешкался с ответом, даже приопустил ствол автомата вниз.
— Что вы делаете в моём загородном особняке! Здесь Филатова отпустило и одновременно с ним заговорил Тит.
— Слушай командир, а тётка не офигела часом. Не успела в себя прийти, а уже права качает. Может накажем!
Даже сквозь грязь на её лице было видно, как она побледнела, но продолжала настаивать на своих правах, пока Филатову не надоела слушать её претензии, которые видимо у женщин в крови и он не слова не говоря, закинул обратно автомат на плечо и пошёл к машинам.