Макса все считали хорошим товарищем, да и начальник он был не из худших. Правда, порой его заносило. Что ж, окружающие знали, чтó ему пришлось пережить много лет назад. Он — один из пионеров-создателей этого особого отдела, и на своей шкуре знал, что такое путешествия в параллельные миры, встречи с иными существами, общение с «огненными шарами» и тому подобное.
Несмотря на перенесенные физические и психические травмы, Макс по-прежнему был в строю, и даже «там, наверху», отдавали себе отчет, насколько он незаменим.
— За последний месяц идентификатор выявил три пассивных случая контактов, и ни одного активного, — ответил Артур.
— Твой идентификатор, или его дубликат… При каких обстоятельствах ты потерял свой идентификатор? — как бы между делом спросил Макс.
Артур не спешил с ответом. Да, действительно, свой брелок-идентификатор он отдал Иванке. Не раскрывая при этом его истинное назначение. Так, простой брелок-ракушка на память. И сделал это не только по своей прихоти. Артуру в какой-то момент общения с Иванкой вдруг стало понятно, что их пути каким-то фантастическим образом пересеклись теснее, чем он мог предполагать. Причем, не только тогда, на Крите…
Имя пропавшего художника, чью картину он увидел в доме Иванки, ему ничего не говорило. Но то, что там было изображено… Да, этот ясно различимый абрис небесного Дракона был ему отлично знаком.
И обстоятельства, сопровождавшие появление картины у Иванки: попытки украсть у нее картину, говорили об опасности, грозившей ей из-за этой картины. Артур понимал это гораздо лучше, чем сама Иванка и ее друзья. Но не мог рассказать ей всего. Поэтому-то и отдал Иванке свой идентификатор, заказав себе второй. «Надо для дела», — коротко пояснил он в конструкторском отделе. Артур надеялся довольно скоро объясниться с Максом, который всё и вся контролировал.
Да, похоже, не успел.
— Это нужно было для контроля за вспомогательным объектом…
— И как, помогло? — с сарказмом спросил Макс, хотя, судя по тону, ответ знал заранее.
— Да. Кстати, это помогло зафиксировать еще один факт нападения на наш объект.
— Еще один контакт, еще один контакт… — Макс быстро заходил по кабинету. — Контакт — это хорошо. Хорошо, что зафиксирован, — уточнил он. — Да, кстати, не смешиваете ли вы в кучу личное и служебное? — не сдержался он.
Что-что, а Макс не умел ходить вокруг да около.
— Каким это образом вы исхитряетесь совмещать то, что никак невозможно совместить?
Он называл теперь Артура на «вы», что означало — Макс вне себя.
Артур понимал его. Действительно, жизнь поисковика не была похожа на жизнь обычного человека. Они сами ее выбрали. Уйти от обычных контактов обычной человеческой жизни, стать тончайшим прибором, улавливающим сигналы других миров… Большинству обычных людей этого не надо.
Конечно же, рейнджеру-поисковику помогает огромная рать ученых с их приборами. Но все они не могут заменить человека-прибор, поисковика, самого «рейнджера»…
Последний проект под названием «Канал» — был самым значительным проектом в жизни Артура.
— Ты — прибор! Градусник! Амперметр! Шагомер! Хотя, нет. Конечно же, ты — гораздо более тонкий прибор! И ты должен соответствовать своему стандарту, своим параметрам. Твоя личная кондиция — отнюдь не твое личное дело!.. Если ты не «в кондиции» — ты не можешь ничего. Ты не сможешь не только осуществлять Контакты, понимать их природу. Даже выжить тебе во время поиска будет проблематично!
Макс всегда знал про своих людей всё. Он чувствовал своих сотрудников, как летучая мышь-вожак ощущает всю свою стаю и каждого его отдельного члена — по ультразвуку. По крайней мере, Макс давал повод своим друзьям и коллегам верить в это.
Та особая жизнь, которой они все здесь жили, даже подолгу находясь среди обычных людей, — тот второй мир, как они его еще называли, — «мир тонких энергий», — впускал к себе далеко не всех. Артур и его друзья с помощью бесконечных тренингов долго развивали в себе нужные качества: интуицию, восприимчивость тонких ощущений или альтернативных энергий, — чтобы вести эту свою весьма необычную работу — общаться с Другим миром, быть контактёром.
Личная жизнь действительно оставалась где-то на обочине их жизни.
Они сами, добровольно, взяли на себя все эти обеты и ограничения. Нет, какие-то мелкие приключения, типа — оттянуться, разрядиться — им, конечно, разрешались. Но нельзя было во все это уж вовлекаться.
Итак, Макс считает, что он, Артур, слишком увлекся?
А что он сам об этом думает?
Да, конечно, Макс формально был прав, и вместе с тем, Эдик Скрипка, он же Артур Иванов, никак не мог полностью согласиться с ним.
Иванка — это тот самый «особый случай». Их встреча на Крите, которая вначале воспринималась как обычный летний роман, неожиданно превратилась во что-то другое… (Зацепило старого рейнджера?). К своему удивлению, в один прекрасный день Артур понял, что их объединяет что-то еще.
Артур шкурой чувствовал, что она — человеком той же знакомой ему породы людей: авантюристка, ведьма, но, к тому же, еще и абсолютно чудесная женщина, уводящая в такие параллельные миры, которые бедному Максу и не снились.
— В конце концов, мы часто бесследно уходим туда, откуда назад нет пути, и это случается очень часто, порой совсем неожиданно. И тогда мы причиняем боль своим близким, если они у нас есть, — тихо произнес Макс, словно понимая, что делается в душе Артура.
Артур подумал, что Макс на самом деле вовсе не такой железный, как о нем все думают. Действительно, тропа рейнджера порой опасна и непредсказуема. Не всегда получается сделать своих близких счастливыми, и не всегда удается их защитить.
Артур знал, откуда у Макса эти страшные ожоги на лице и на теле. Это случилось во время встречи с цивилизацией огненных шаров. Тогда еще погиб кто-то из близких Макса, — подробнее тот об этом не любил распространяться.
— Я сейчас как никогда в форме и готов к походу в Тоннель, — ответил Артур Максиму, — Не сомневаюсь, что все мои психофизические данные из Центра подготовки уже у тебя на столе.
Артур знал, что прошел все тесты на «отлично». Да, он — «прибор», отлично настроенный и, как никогда, готовый к любой самой трудной работе.
Конечно, он понимал, что каждый его поход в параллельный мир может быть последним. И если бы он когда-нибудь решил жениться, завести семью, — его жена каждый божий день рисковала бы стать его вдовой, а дети сиротами.
Но Иванка действительно была особым случаем. Особенно, когда он понял, что их судьбы непостижимым образом переплелись. У него появилось четкое ощущение, что они с Иванкой — напарники, идущие «в одной связке». Но это же теперь и усложняло их отношения.
…Зато появилось странное ощущение, что она все время где-то рядом…
— Я ведь не о том, правильно ли ты поступил, передав свой идентификатор постороннему, а о том, что ты уже давно должен был «стать невидимым», — ворчливо отозвался Макс, разминая пальцами сигару. Он давно бросил курить, но этот жест, эта привычка разминать сигару, оставшаяся от прошлых времен, его очень успокаивала.
На их языке «стать невидимым» означало, что сотрудник Отдела перед ответственным заданием должен был посвятить все оставшееся до Контакта время тренингам, настройке, медитации, освобождаясь от прочих дел. Он обязан был «выпасть» из общения, то есть, стать недоступным для окружающих, даже находясь среди других людей. Существовали специальные приемы. К примеру, человек должен был вести себя нестандартно. Быть ни на кого не похожим. Человека, поступающего стандартно, обычно видят, замечают все. Став «непохожим», человек делается непонятным, не воспринимаемым, и словно «закрытым» для всех.
Да, легко сказать… То, что подходило в общении с обычными людьми, при общении с Иванкой не годилось. У нее было развито почти звериное чутье, и ему не удавалось полностью «закрыться» от нее.
— Вряд ли стоит «закрываться» от тех, с кем еще придется работать.
И Артур сейчас счел за лучшее подробно посвятить Максима в историю с картиной Николая Мая.
Когда он впервые увидел на кухне у Иванки эту картину, она сразу привлекла его внимание. Эти мерцающие и переливающиеся оттенки охры, зеленого, коричневого, — напоминали извивающееся тело животного, похожего на дракона. Было ощущение, что рядом — живое существо. И название — «Око Дракона» — говорило о том, что автор знаком с древними легендами и преданиями народов Малой Азии, и с легендами о Небесном Драконе. Легенды утверждали, что раз в году человек, сумевший ублажить этого дракона хорошими жертвоприношениями, может добиться его благосклонности. Дракон милостиво взглянет на него — и человек сможет «войти в око Дракона», сможет видеть мир глазами Дракона. И этот человек с «оком Дракона» начинает видеть и понимать «вторую реальность», И перед ним открывается «ущелье» — вход в параллельный мир, в мир богов. Так утверждали древние легенды многих народов Востока.
Именно эти легенды, равно как и другие подсказки, заключенные в описаниях магических обрядов, уже много лет вели Артура к Тоннелю (в легендах еще встречались названия Проход, Ущелье). Пройдя сквозь это ущелье, герой древних восточных магических преданий попадал в другой мир, где ему удавалось общаться с духами и богами.
Судя по вычислениям, анализам топонимики, и другим исследованиям, это Ущелье должно находиться где-то на юге Малой Азии.
Итак, художник нарисовал картину с этим «драконьим взглядом», и вскоре после этого пропал сам, — а не могло ли быть так, что художник случайно «вошел в контакт», и у него что-то при этом пошло не так? Далеко не всем неподготовленным легко даются контакты с «другими мирами», далеко не каждый после этоговозвращается в обычный мир, в котором он жил до этого.
И только рейнджеру вроде Артура под силу «посмотреть в глаза дракону», — и при этом еще и вернуться назад живым и невредимым.
Судя по всему, Макса впечатлила работа, которую Артур провел перед операцией. Он молчал, обдумывая его рассказ о картине, Николае Мае, и, слава Богу, забыл об остальном.
Что касается Николая Мая — он был контактёр, — об этом говорила и его картина. Хотя, это, скорее всего, был случайный, или невольный контакт. Именно поэтому у него и возникли проблемы с возвращением. Теперь, идя по следу этого невольного проводника в другой мир, Артуру и его товарищам предстояло точнее определить место, где должен находиться вход в легендарное Ущелье.
Именно поэтому Артур и навестил недавно старого астролога Фиорелли, чтобы тот ответил ему на пару вопросов. Где была написана картина Николая Мая «Око Дракона»? И еще: не был ли тот самый знаменитый Фестский диск предметом магического обряда? Какого обряда? Какие конкретные функции лежали на нем?
Беседа со стариком только укрепила его уверенность в собственных догадках…
Иванке он не мог рассказать всего. Это была не его тайна.
Сам Артур знал много приемов, чтоб отбиться от «сущностей» и прочих представителей иных миров. Его старый учитель цигуна Мак Ли мог гордиться своим учеником. Тренинги, медитации сделали Артура настоящим породистым псом, чуявшим опасность за много миль. Он мог противостоять этой опасности, сам меняя характеристики своего энергополя. Хотя, конечно, здорово помогали и разработанные в их Отделе приборы, воздействовавшие на окружающую среду.
Макс подошел к нему вплотную.
— Что ж. Понятно. Но если возникнет необходимость остаться в том мире надолго — ты должен это сделать! И тебя ничто не должно удерживать в этом нашем долбаном мире, в этой нашей чертовой жизни, — медленно и четко произнес он, неотрывно глядя в глаза Артуру своими черными очками-глазницами.
Выйдя из кабинета Макса и идя по длинному, слабо освещенному коридору подземного этажа, Артур чувствовал, что вся его рубашка влажная, словно он попал под дождь. Да, кажется, он себя переоценил, думая, что разговор с Максом дастся ему легко.
Вот же умеет человек вывернуть всю душу! Коснется пальцем одной ма-а-а-ленькой болевой точки, как истинный мастер кунг-фу, — и ты почти покойник!
Конечно, Макс его ценит. Его интуицию, его умение оценить всю ситуацию в целом, и, особенно, умение «наводить мосты» — как с людьми, так и с представителями других форм существования и удерживать этот контакт. Здесь Артуру не было равных.
Являлся ли сам Великий Макс, или «Черный Магистр», как его за спиной называли сотрудники Отдела, образцом для Артура? Пожалуй, хотя порой он казался Артуру лишь винтиком какой-то огромной машины.
Наконец, Артур вышел на улицу. Солнечный свет ударил в глаза. «А может как раз все складывается к лучшему?», — подумал он. «Господь, наградивший нас этой жизнью! Наказать ли ты нас хотел? Нет? Так открой же и путь во второй мир, во второе измерение. Зачем? Чтоб узнать… Чтоб сравнить… Ну что тебе стоит?».
Куда ушли майя?
— Орден, орден… — Валентин пытался спасти костер, в который Иванка только что бросила охапку листьев, и он стал отчаянно дымить. — Да, ты правильно сказала, Орден… Порой мне кажется, что действительно всеми событиями на земле управляет кто-то, не тот, так другой орден… или какая-то компания ангелов…
Валентин с Иванкой за несколько дней до отъезда в Грецию, решили еще раз навестить свой Остров. Иванка запаслась на дорожку разными амулетами и оберегами на удачу. Но взять с собой свой главный оберег — Остров — она, конечно, не могла. Поэтому они и решили разжечь здесь «на удачу» перед отъездом свой последний костерок.
— Ох, если бы только ангелов!.. Существуют теории, по которым нами действительно управляет если не сверхцивилизация, то какой-то орден магов.
— Да, и я читал где-то о якобы реально существующем клане магов, которые могут на расстоянии управлять судьбами людей, — добавил Валентин.
— Людей, и даже государств…
Невесть откуда возникшее в небесной глубине маленькое облачко, быстро приближаясь к земле, увеличивалось. Оно переливалось всеми оттенками серого, бело-жемчужного, желтоватого. Было похоже на чье-то око, вглядывающееся в них откуда-то с другой стороны Вселенной.
Валентин и Иванка невольно замерли под этим пристальным взглядом, и им обоим в голову пришла одна и та же мысль. Возможно, и в самом деле где-то рядом есть и другие миры…
Валентин начал расстилать на траве туристический мат. Возможно, это последний пикник на склоне лета. Иванка достала из пакета помидоры, огурцы, пару баклажанов.
— А вот и мы тоже не лыком шиты, — Валентин извлек из своего рюкзака сыр, лук и сало.
— Отлично! У нас сегодня будет великолепный вегетарианский шашлык.
Иванка нанизала на прутик всего этого по ломтику. Они ели эти «шашлыки», подставив лица выглянувшему из облаков солнцу позднего лета.
Валентин вдруг спросил:
— У тебя тоже бывает ощущение, что за нами наблюдают?
— Кто?
— Не знаю. Бог, ангелы. Или еще кто-то: всевидящий, всезнающий.
— Порой и у меня то же чувство, особенно, если веду с кем-то внутренний диалог, — задумчиво ответила Иванка.
— Типа: господин Бог, извините, я вчера выпила слишком много и поэтому наговорила вам кучу глупостей? — попробовал пошутить Валентин.
— Кроме смеха…я, порой, стыжусь своих мыслей, допуская, что их все же кто-то читает.
— Ты имеешь в виду тот самый «орден магов», живущий в «другом мире»? — спросил Валентин.
— Вернадский называл это Ноосферой. Кстати, древние легенды разных народов говорят о том, что у этих магов ли, жрецов, в общем, «у тех, кто наверху» — тоже не все просто. Вовсе там не тишь да гладь. Там тоже кипят еще те страсти, идут свои споры, неведомые нам сражения.
— Так, — Валентин потер лоб. — То ли меня тут на солнце разморило, то ли по другой какой причине ум за разум заходит. Но мне кажется, ты намекаешь, что каким-то образом события вокруг нашей картины тоже могут быть спровоцированы этим гипотетическим орденом магов?
— Я не исключаю наличия какой-то чертовщины, чего-то необъяснимого в истории с картиной, — серьезно сказала Иванка.