— Тетка — мегера, и все в поместье работают только по ее приказу. Правда, как сказала мне прачка, продержавшаяся здесь больше десяти лет…
— Как ей это удалось? — не удержалась я от вопроса.
— А она единственная, кто умеет отбеливать старинные кружева, до которых Агата большая охотница. Так вот, прачка сообщила, что пару месяцев назад эта милая тетушка как с цепи сорвалась. И если раньше к племяннице она была равнодушна, то теперь беднягу совершенно затерроризировала, да еще и мамашу ее, особым умом не отличающуюся, настропалила. Единственный человек, которому Агата доверяет, — ее личная служанка Клодин, — рассказывала Валери, раскрыв свой блокнот с пометками. — Служанка ее причесывает и одевает, относит ей завтрак, а перед этим следит за его приготовлением…
— Дама Агата опасается отравления? — удивился Анри. — В своем доме?
— Ну, дом-то не ее, а сестры, — парировала Валери. — Агнесса слушается сестрицу неукоснительно, даже если повариха спрашивает, что приготовить на обед, отсылает с вопросом к Агате.
— И при этом ее ненавидит, — заметила я. — Просто не дом, а поляна с лесными феями… А что скажешь о нашей девушке?
— Мать и тетка ее давят безбожно, и уже почти совсем задавили. В их присутствии она заикается, не может закончить фразу, даже спотыкается, когда на нее смотрят. И аура затемняется, я проверила. А девушка очень сообразительная и хорошенькая, как картинка. Интересуется травами, алхимией и зельеварением. И да, магия присутствует, но резерв совершенно не развит. Сегодня я увела ее в сад, мы говорили об устройстве аптекарского огорода, а там в это время помощник садовника что-то окапывал. Ну и тяпнул по ноге… Вопил, словно павлин, даже еще громче. Адалаис ухитрилась его успокоить, причем довольно быстро — приговаривала какую-ту чушь, по руке поглаживала… Мальчишка будто вина хватанул, глаза затуманились. Она ему быстро промыла рану чистой водой, пучок травы приложила, перевязала платком и велела садовнику отнести парня в дом, где они живут.
— А мага-медика почему не вызвали?
— А потому что дама Агата запретила! Нечего, сказала, на прислугу по пустякам деньги тратить, и вообще, лечиться надо природными средствами.
— Хм… Это она зря! — задумчиво проговорила я. — Это она подставилась. Пойдем-ка посмотрим на этого помощника садовода!
Пострадавший мальчишка лет шестнадцати был больше напуган моим визитом, чем травмой. Да и его дядюшка, собственно садовник, мял в руках кепку и переминался с ноги на ногу, но ничего внятного произнести не мог.
Я осмотрела рану, нехорошую, кстати; если бы Адалаис сразу не промыла и не подобрала подходящие травы, нагноения было бы не миновать. Комнаты, в которых жили эти люди, были словно из Средневековья сюда перенесены, даже вместо уборной у них была выгребная яма, я такое разве что в селениях на Черном континенте видела.
Выйдя из дверей, я достала коммуникатор и набрала номер мэтра Санье, одного из самых умелых крючкотворов-юристов в Лютеции.
— Скажите, любезный мой мэтр, что говорит закон нашего королевства о работодателе, не оказавшем медицинскую помощь пострадавшему на работе персоналу?
— Ну, это зависит от договора между сторонами, от того, насколько этот самый персонал пострадал…
— Драгоценный мой, а если попроще?
— Вам для судебного преследования или для шантажа?
— Второе!
— От штрафа в пятьдесят тысяч золотых до пяти лет в рудниках!
— Благодарю, и с меня причитается! — Отключив коммуникатор, я повернулась к Анри. — Траси, поезжай на винодельню, найди отца девушки. Мне хотелось бы с ним поговорить, но времени, чтобы ловить его по всем виноградникам, у меня нет…
— Понял! — ответил Анри и испарился.
— А мы? — спросила Валери.
— А мы с тобой пойдем в дом и побеседуем с дамой Агатой и ее младшей сестрой.
В холле я поймала торопившуюся куда-то молоденькую горничную и спросила:
— Хозяйка где сейчас?
— А обе в красной гостиной, — ответила девушка и, не удержавшись, фыркнула. — Вышива-ают.
— Что, правда?
— Честное слово! — Для убедительности она прочертила перед лицом знак Единого и упорхнула.
— Вышивают, Дюнуа! — сказала я с тоской. — Цветочные композиции небось! А мы с тобой вот бегаем, солнцем палимы, — то покойника несвежего на место уложить, то взбесившуюся скульптуру уговорить…
С того места, где я стояла, была хорошо видна настежь открытая дверь гостиной; будь у меня чуть больше фантазии, я могла бы сказать, что вижу большое ухо, высовывающееся из этой двери.
Иначе говоря, нас слушали и слышали.
Из холла на второй этаж вели две красиво изогнутые лестницы. Упомянутая уже открытая дверь в гостиную была рядом с правой; мы поднялись по мраморным ступенькам и вошли в комнату. Ну, гостиную можно было называть «красной» с полным правом: тот или иной оттенок этого цвета имели шторы, ковер, обивка кресел и диванов, мрамор каминной полки и даже физиономия дамы Агаты, восседающей у камина и в самом деле с пяльцами в руках. Ее сестра лениво копалась в коробке с нитками и, когда мы с Валери вошли, даже головы не подняла.
— Что вам угодно? — гордо спросила высокородная вышивальщица.
— Сударыня, я вроде бы еще вчера сказала вам, что именно мне угодно? — удивилась я. — Неужели забыли?
— Я слышала, что вы уже побывали в Авиньоне и осмотрели скульптуру. Полагаю, этого должно быть довольно для отчета вашему начальству?
Вот честное слово, я бы ее зауважала за такую несгибаемость, если бы не была уверена, что помимо дрянного характера даму Агату ведет еще и ощущение поддержки за спиной. На кого-то она очень сильно рассчитывает, эта женщина.
Почему? Ну хотя бы потому, что за две с лишним сотни лет работы в Службе магбезопасности я видела крайне мало фигурантов дел, которые не испытывали бы почтения или страха при виде нашего символа — свернувшегося кольцами алого дракона. А эта дама стремительными шагами приближалась именно к положению фигуранта…
— Ну что же, тогда, пожалуй, я расскажу, почему мы здесь. — Войдя в гостиную, я не стала садиться, а остановилась у камина и достала из пространственного кармана два свитка с красными сургучными печатями. — Вот здесь распоряжение, подписанное его величеством Луи Одиннадцатым, согласно которому госпожа Агата Трелонье должна быть препровождена в монастырь Святого Духа, что на острове Нуармутье, с целью немедленного пострига. Тихо, я не закончила!.. А сестра ее, известная как Агнесса, супруга шевалье д’Альбона, отправлена для выполнения общественных работ с миссией того же монастыря в королевский госпиталь в Сиаме сроком на один год. Не хотите узнать, за какие грехи?
Дама Агата и тут сумела меня поразить. Она ни единым словом не возразила против сказанного и резонного вопроса «За что?» не задала. Просто сжала кулаки и завизжала так громко, что мне пришлось потрясти головой, чтобы оттуда высыпались лишние звуки. Нужно отдать должное и Агнессе д’Альбон: та лишь спросила спокойным голосом:
— Кто займется моей дочерью?
— Ее отец, в случае невозможности — старшая статс-дама двора его величества.
Женщина кивнула и вновь закопалась в корзине с нитками. Я помедлила, мне очень не хотелось оглашать другой вариант королевского распоряжения, более гуманный, но приказы не обсуждаются, и я развернула второй свиток.
— У вас есть право выбора… — Обе женщина посмотрели на меня. — Госпожа Агата Трелонье может избрать для себя в качестве послушания работу в госпитале сроком на пять лет, а госпожа д’Альбон — трехмесячное покаяние, но на определенных условиях.
— Каких же?
— Вы должны полностью передать управление своей частью семейного имущества вашей дочери — и, соответственно, племяннице — Адалаис, и в дальнейшем, по выполнении назначенной епитимьи полагаться на ее добрую волю в части выделения доли семейного бюджета.
Голоса их прозвучали одновременно, но сказали сестры совсем разное:
— Я согласна, — сообщила Агнесса.
— Ни за что! — воскликнула Агата.
— Ну что же. — Я развела руками. — В таком случае завтра утром прибудут гвардейцы его величества, дабы сопроводить каждую из вас к месту исполнения наказания.
Движение пальцев, и обеим дамам в руки приземлился свиток. На каждом вспыхнула алым королевская печать, по свечению пробежались все цветы спектра, и оно стало золотым.
Дама Агата встала, отбросив пяльцы и свиток, плюнула мне под ноги и удалилась. Я послала за ней следящее заклинание, которое должно было сопроводить фигурантку до ее комнаты и запереть там.
Агнесса с неподвижным лицом смотрела в стол.
— Мне хотелось бы до отъезда встретиться с мужем, — сказала она, когда Агата ушла.
— Я надеюсь, что в ближайшие часы мой помощник доставит шевалье сюда, — с коротким поклоном сообщила я.
— Спасибо…
Она вновь занялась нитками! Гвозди бы из этих сестер делать…
Анри вернулся часа через полтора взмыленный, будто все километры по виноградникам пробежал на своих двоих. А может, и правда так было? Да нет, я видела, как он садился в экипаж…
— Шевалье просит его извинить, — сообщил он, отдышавшись, — но он сможет прибыть только к ужину. У него чрезвычайно важный процесс, который ни в каком случае прерывать нельзя.
Оставалось лишь вздохнуть: выспаться в собственной кровати снова мне не грозило…
— Госпожа профессор, можно вопрос? — Голос Валери раздался в ту же минуту, когда мы вышли из красной гостиной.
— Можно.
— А откуда взялся королевский приказ, вчера же не было?
— Утром я была в Авиньоне, ты помнишь? Ну а оттуда порталом перейти в Лютецию совсем несложно. Форарльберга я еще с утра предупредила, что именно мне понадобится, так что сложи два и два, в результате мы имеем своевременно подписанные приказы его величества.
— А почему вы решили здесь именно так их наказать? Понимаю, девушку затравили, но вы же не можете ездить по всей Галлии и проверять, не обижает ли какая-нибудь злая тетка юную невинную девицу!
— Не могу. Но ты сама мне рассказала, что дама Агата стала преследовать племянницу пару месяцев назад. А теперь подумай, когда начали составлять наш список? Даю подсказку: последнее заседание Государственного совета было в начале апреля.
— Мм… То есть в середине апреля его величеству настоятельно рекомендовали жениться на галлийской аристократке. Мы катаемся по стране уже больше двух недель, вам его отдали месяц назад… Да, короткий список вполне мог быть составлен в середине мая. Вы считаете, даму Агату подтолкнули?
— Я думаю, что наш неизвестный доброжелатель мог ей даже заплатить. Но узнать это достоверно мы от нее не сможем, поэтому для того, чтобы удовлетворить твое любопытство, мне придется его отыскать.
— Да, госпожа профессор! — радостно сказала Валери. — Я всегда говорила, что вы — лучший в мире учитель!
За ужином мы увидели шевалье д’Альбона. Мне он, скорее, понравился: такой невысокий крепыш с хитрым прищуром светлых глаз. Собственно, только эти глаза дочь от него и взяла, а в остальном была как две капли воды похожа на портрет своей бабки по материнской линии, висевший в галерее, — высокие брови, изящный нос, нежный румянец на очень белой коже, светлые длинные волосы, собранные в высокую прическу. Отцу она была искренне рада, за столом села рядом, и они все время о чем-то переговаривались.
Дамы Агаты предсказуемо не было, еду ей отнесли в комнату, даже графин с вином присовокупили. Ее сестра, супруга шевалье, была задумчива, почти не ела и впервые не одергивала дочь, кажется, даже не очень ее замечала.
Когда трапеза закончилась, я попросила хозяина дома уделить мне несколько минут. Он покосился на жену, пожевал губами и спросил:
— Надолго?
— Нет.
— Тогда здесь и поговорим, чего нам до кабинета идти! Дорогая, я присоединюсь к вам очень скоро.
Агнесса понятливо кивнула и вышла, студенты вместе с Адалаис испарились еще раньше, и мы с шевалье остались вдвоем.
Я протянула ему открытое письмо его величества, подтверждающее мои полномочия. Д’Альбон просмотрел текст и поднял глаза.
— Что от меня требуется?
— Поскольку в ближайшие месяцы ваша супруга будет отсутствовать, вам придется жить здесь вместе с дочерью и заниматься делами всего имения, а не только виноградниками.
— Досадно. — Он потер подбородок. — Скоро начнется созревание винограда, я должен буду… А, ладно, это не имеет значения, передам дела Жаку. А эта?..
Шевалье кивнул на дверь, обозначая, кого имеет в виду, впрочем, и так было ясно.
— А ваша свояченица завтра утром отправится в монастырь Святого Духа на остров Нуармутье.
— На молитву?
— Можно сказать и так. На постриг.
Тут шевалье меня удивил: он достал из-за пазухи костяную фигурку Симаргла, поцеловал ее и что-то прошептал. Потом тщательно заправил кожаный шнурок назад и с широкой улыбкой сказал мне:
— Что хотите, когда угодно — все сделаю, вам стоит лишь сказать.
Я усмехнулась.
— Ну, коли так, буду рада, если пожертвуете бутылку лучшего розе с вашей винодельни.
— Хоть бочку!
— Это лишнее… Да, и еще один важный момент. Мне нужно, чтобы вы с дочерью приехали в Довиль на королевские скачки в августе.
Нимало не удивившись, он кивнул.
— Как прикажете. Прямо завтра и зарезервирую комнаты в гостинице, чтобы потом не метаться. И Адалаис скажу, чтоб к портнихе в Авиньон съездила, заказала платьев, шляпок, что там им еще требуется.
— Отлично! — Я встала и протянула ему руку. — Завтра утром я дождусь отъезда обеих дам, и мы с учениками тоже отчалим. До встречи в августе!
ГЛАВА 8
На столе передо мной лежали четыре тонкие папки. Досье на оставшихся, еще не изученных девушек из королевского списка. Две студентки коллежа Сорбонны, собственно говоря, таковыми уже почти не являлись: сегодня в пять часов вечера должно было состояться торжественное вручение дипломов, что давало мне возможность поглядеть на Мелани де Буалье и Софию-Шарлотгу Монфор инкогнито. Раскрыв папки, я взглянула на магоснимки. Что же, вполне достойные девицы, рыжевато-каштановая и зеленоглазая Мелани получила специальность архитектора, голубоглазая брюнетка София стала журналисткой. Посмотрим, каковы они будут в мантиях и магистерских шапочках…
Вот вопрос, кстати, — брать ли с собой моих студентов? В принципе, вчера, вернувшись в Лютецию, я сообщила им, что они могут считать себя свободными до начала занятий, и Анри немедленно потащил подругу к своим родителям делиться впечатлениями о практике.
Ладно, пусть решают сами. Достав коммуникатор, я набрала номер. Лицо Анри появилось на экране практически мгновенно, будто он ждал, держа аппарат в руках.
— Да, госпожа профессор! Мы готовы!
— К чему? — удивилась я.
— Ко всему! Список-то не закончился, значит, мы можем еще быть полезны.
— Хорошо… тогда встречаемся у южных ворот коллежа Сорбонны без пятнадцати пять.
— Форма одежды?
— Свободная!
В первый момент я не смогла разглядеть интересующих нас девушек в толпе выпускников в одинаковых мантиях и шапочках. Да что там, я их даже пересчитать сразу не смогла: черные облачения клубились, перемешивались, собирались в группки и расходились…
— И чего волнуются? — философски пожал плечами Анри. — Уже все кончилось, осталось только свиток с печатью получить, и можно закрыть за собой эту дверь.
— Ну, пока она открыта, вот они и нервничают, — ответила Валери. — Госпожа профессор, вы опознали наших… э-э-э… подопечных?
— Да, вон та высокая девушка, которая разговаривает с дамой в винно-красном костюме, это Мелани де Буалье, а ощипывает лепестки у розы София-Шарлотта Монфор.
— Хорошенькие! — оценил Анри. — Интересно, а этих как будут выводить из списка?