— Я не очень люблю такие случайности, — холодно ответил Анри, вставая у меня за плечом.
— Ш-ш, спокойно, — пригасила я его порыв. — Это и в самом деле совпадение. Итак, вы нас раскрыли и решили послушать, о чем же пойдет речь.
— Да. И удачно попала, услышав самую суть дела.
— Мари-Адельфина не ваша дочь? — внезапно спросила Валери. — Вы вторая жена барона?
— Нет. — Мадам была все так же спокойна. — Она моя дочь, и я очень ее люблю.
— У девушки уже есть сердечная склонность к кому-то? — предположил Анри.
Откинувшись на спинку кресла, я с удовольствием наблюдала за этим перебрасыванием мячика.
— Ее сердце абсолютно свободно. Давайте я расскажу, в чем дело, и вам не придется угадывать, хорошо? Так вот, госпожа Редфилд, я заметила, что вы всматривались в лицо моего брата… да, он здесь под чужим именем, и, боюсь, ему придется прожить под ним остаток жизни. Дело в том, что двадцать лет назад он участвовал в так называемых локальных конфликтах.
— Парс?
— Хуже, Кушанское царство. Все резали всех, и наши войска, насколько могли, пытались спасти мирное население.
— Разве там такое было? — с горечью переспросила я.
— Точно не знаю, но я слышала об этом. — Мадлен Сарсена сглотнула. — От брата. В Белуджистане он попал в плен. Все это время мы считали его погибшим, но полгода назад он неожиданно появился у меня на пороге.
— Он не был предателем или дезертиром… — сказала я, и по опущенному взгляду женщины поняла, что совсем не все чисто в этой истории.
— Мишель мой брат. Он не пойдет в королевскую тюрьму, я его не отдам! — с нажимом сказала она. — Но это значит, что мои дети должны прожить жизнь вдалеке от столицы, от государственных постов, чтобы не вызвать интереса у сплетников и журналистов.
Студенты у меня за спиной затаились как мыши. Я помолчала немного и сказала:
— Ну что же… Как представитель королевского лесного бюро я нахожу, что в баронстве прекрасно поставлено хозяйство, никаких претензий по нашему ведомству не будет. Так что, как не жаль, но завтра утром мы отбываем.
Хозяйка дома тщательно разгладила платье на коленях и встала.
— Мне тоже очень жаль, что вы не сможете погостить подольше! И… ах да, благодарю вас за подарок, цветок прекрасен. Я сохраню его на добрую память.
За ее спиной захлопнулась дверь, и молодые люди отмерли.
— Почему?.. — спросила Валери.
— Потому что все окружающие будут рассматривать под лупой не только саму новую королеву, но и ее прошлое, родственников, свойственников и соседей. И такой жирный шмат грязи, как дядюшка-дезертир, не упростит жизнь его величества.
— Вы… расскажете о нем, профессор?
— С какой стати? Мы не занимаемся армейскими проблемами. Наше дело — маги. Ну и немножечко королевские невесты…
Письмо по электронной почте от Мари-Адельфины л’Этан Сарсена к Делии фон Бирхенберг, школьной подруге:
Жильбер Антуан стоял за спиной супруги, расчесывавшей волосы перед зеркалом, и рассматривал ее отражение.
— Ты считаешь, мне не нужно поговорить с госпожой Редфилд? — спросил он, отходя наконец в сторону.
— Если только тебе нужно получить что-нибудь от Магической академии, — ответила Мадлен, откладывая в сторону щетку и заплетая косу. — Например, мага вместо мэтра Розье. Старик слишком уж увлекся содержимым бочонка с келимасом, подаренным ему на стопятидесятилетие.
Барон покачал головой, рассеянно расставляя флаконы на ночном столике.
— Не думаю, что нам нужен в хозяйстве молодой маг с боевого факультета.
— Ключевое слово здесь «молодой»? — улыбнулась мадам, поймав его взгляд в зеркале. — Или «боевой», а, Жиль?
— Боевик вряд ли справится с поддержанием биоценоза, а молодому человеку нечего делать рядом с Мари. Ты умница и все правильно сделала, слишком сильная поддержка сверху может лишь ухудшить дела. Нам надо восстановить все то, что мой отец так неразумно растратил.
И он поцеловал поочередно каждый пальчик на ее левой руке.
Наутро за завтраком барон затеял с моими студентами спор о достоинствах и недостатках лошадей породы нормандский сель. Валери горячилась, доказывая, что у этих животных слишком спокойный характер и разгорячить их должным образом к скачкам невозможно. Себастьен утверждал, что это ерунда в сравнении с великолепной прыгучестью селя. Взглянув на ухмыляющегося Анри, я вспомнила, что его семье принадлежит один из крупнейших конезаводов в Сант-Ло, и сказала лениво:
— Вы можете поспорить и провести проверку… ну, например, на скачках в Довиле.
— В середине августа? — оживился Себастьен.
— Да, с двенадцатого, по-моему.
— Отлично! Мы как раз обсуждали с родителями, где провести длинные выходные! Значит, увидимся там, уверен, что Мари тоже будет рада.
Анри активировал фиалы с огненными и воздушными элементалями, мы с Валери уселись на свои места, и наш экипаж тронулся с места. Выдержали студенты не более пяти минут, после чего молодой человек поинтересовался:
— Профессор, а зачем вам нужно, чтобы они приехали в Довиль?
— Подумай, — ответила я, раскуривая трубку.
— Думать можно долго? — азартно спросила Валери.
— До начала следующего визита, а он начнется… — Я взглянула на часы. — Примерно через три-четыре часа.
— И у нас по плану?..
— Граф Рикар, его дочь Франсуаза и их виноградники в Монтраше.
ГЛАВА 2
По зрелом размышлении я решила оставить в покое алфавит, равно как и географический принцип, и положиться на волю случая. Вообще-то, первоначально я планировала после шато Сарсена отправиться на юг, в Аквитанию. Однако вчера один из гостей, приехавших поздравлять баронессу с днем рождения, упомянул в разговоре Этьена, графа Скавуа де Рикара, и со смешком намекнул на некие проблемы в благородном семействе.
Ну что же, светские сплетни не в первый и не в последний раз станут основанием для расследования. К сожалению, я в тот момент стояла довольно далеко от рассказчика и даже не могла подобраться поближе, поскольку была намертво загнана в угол престарелой дамой, настойчиво интересовавшейся, не могла ли она знать в Люнденвике мою матушку или даже бабушку? «Давно, ой, деточка, лет восемьдесят уже прошло! Но вы так на нее похожи, просто одно лицо…»
И не было никакой возможности тактично объяснить даме, что знала она, скорее всего, меня саму, и даже под угрозой заключения в Рейвенхерст, тюрьму для магов, я ее не смогу вспомнить.
Так что, увы, суть сплетни от меня ускользнула. Но имя было названо, и имя это присутствовало в списке короля. А раз уж нам совершенно все равно, куда именно держать путь, значит, отправимся в Бургонь.
— Вот думаю, стоит ли мне и дальше действовать под своим именем? — поделилась я сомнениями со студентами. — Неловко как-то получилось…
— Думаю, масок у вас немало, — пожал плечами Анри.
— Вот как раз ошибаешься! Мне редко удается выдержать роль, обычно маска начинает трещать по швам максимум на второй день.
— Не помещаетесь? — с милой улыбкой поинтересовалась Валери. — Чувство собственного величия не влезает?
— Тройка по практике! — пригрозила я и тут же прикусила язык на ухабе.
— Ничего не получится, госпожа профессор, практика у нас неофициальная, без оценок!
И юные негодяи переглянулись.
Готова спорить на собственный фамильный особняк против собачьей будки, эти дети будут долго провоцировать меня, ища границы дозволенного… Что-либо доказывать было лень, так что после щелчка пальцами оба замолчали на полуфразе.
На полчасика, — ласково улыбнулась я, открыла окно экипажа и подставила лицо нежарким солнечным лучам.
В портальной Клермон-Феррана была очередь.
Очередь! На услугу, которая стоит в зависимости от дальности перехода от сотни дукатов и выше. Я злобно фыркнула и извлекла из кармана то самое письмо его величества, которым предписывается оказывать помощь, всячески способствовать и так далее, и развернула его перед носом сонного мага. Реакция меня удовлетворила: разглядев печать, он заполошно вскочил, приложил перстень к запертой двери одной из кабин, распахнул ее и склонился в поклоне.
— В Лютецию, — произнесла я прежде, чем успел что-нибудь сказать Анри, освобожденный от оков безмолвия (это не я так велеречива, так заклинание называется, честное слово!).
Зажмуренные глаза, миг легкой тошноты, и мы ступаем на мозаичный пол портального зала в Консьержери — огромного, на сотню кабин, чем-то похожего одновременно на собор и на вокзал.
— Итак, я предлагаю встретиться здесь же через два часа, — сказала я, поворачиваясь к студентам. — Вам же хватит этого времени, чтобы забежать домой, перекусить и прихватить одежду на следующие два или три дня.
Они переглянулись, и Анри ответил:
— Лично мне точно не хватит, потому что в это время матушка как раз завтракает и потребует от меня полного отчета. Так что я — с Валери в общежитие.
Девушка улыбнулась ему и добавила:
— И я… мы хотели попросить вас, профессор. Пожалуйста, больше не делайте так. — И она щелкнула пальцами. — На нас, я имею в виду.
— Та-ак! — Остановившись на полушаге, я осмотрела их напряженные лица и осведомилась: — Бунт на корабле?
— Ни в коей мере. — Несмотря на небольшое ментальное давление с моей стороны, голос Анри оставался спокойным и даже почти безмятежным. — Просто просьба учеников к учителю.
— Тогда план меняется. Мы отправляемся ко мне пить чай с булочками и разговаривать.
Портал в свой дом я открываю автоматически и в любом состоянии. Мой драгоценный Бакстон возник в прихожей ровно через секунду после того, как мы втроем вышли из светящегося сиреневым овала. Иногда я думаю, что у настоящих дворецких, экономок и горничных наверняка есть какая-то своя особая магия, совершенно не доступная более никому, даже архимагам. Ну вот тот же мой дворецкий: в какое бы время суток, в какой бы компании и в каком бы состоянии я не появилась, во фраке встречает меня и моих гостей, стоя на том же самом месте, — на правом завитке зеленого ковра в холле.
— Доброе утро, — кивнула я ему и побежала по лестнице наверх, договаривая на ходу: — Бакстон, проводите молодых людей освежиться с дороги и подайте чай в голубую гостиную, я пока загляну в кабинет.
В кабинете было прохладно и тихо, тяжелые шторы отгораживали комнату от шумной летней Лютеции, от пришедшего наконец-то тепла, запаха цветущих лип, шума Сены под окном. Движение пальцев, и в воздухе над рабочим столом развернулась карта Бургони. Я долго вглядывалась в окрестности столицы винодельческого региона — городка Бон, в четкие линии виноградников и ниточку дороги, которая должна привести нас в замок Рикар-Монтраше. Отвлек меня от этого занятия негромкий хлопок, с которым материализовался передо мной магический вестник. Взяв в руки пакет, я вскрыла его и долго в задумчивости смотрела на три нетолстые брошюры, лежавшие внутри: «Техника лесоводства», «Широколиственные леса центральной Галлии и их вредители» и «Растительные яды. Их получение и применение в полевых условиях».
— О святая Бригита! — Наконец-то до меня дошло. — Хранитель библиотеки, только вчера ведь просила у него материалы по лесам, а уже неактуально. Впрочем…
Отложив первые две книжечки, я с интересом полистала третью и, мысленно попросив прощения у хранителя Либера и всей Магической академии, сунула ее в пространственный карман.
Пригодится.
Студенты, по всей вероятности в должной мере освеженные, сидели в гостиной и истребляли ванильные булочки, пончики с корицей и прочие сладости. Бакстон налил мне чай в мою любимую чашку и вышел, плотно затворив двери. Я выдернула из-под пальцев Анри последнюю плюшку с заварным кремом и сказала, прожевав ее:
— На вас не было щитов. Не надо удивленно поднимать брови. Если я смогла бросить на вас обоих простейшее заклинание немоты, значит, в тот момент все щиты были сняты.
— Но мы же были с вами, профессор!
— Вы хотите сказать, что рассчитывали на мою защиту?
— Нет, но…
Перебив замявшегося Анри, Валери взяла разговор в свои руки:
— Мы считали, что можем не опасаться именно вас! И, следовательно, можем от вас не защищаться.
— Вы будущие боевые маги. — Я отставила чашку и выпрямилась. — Вполне возможно, что один из вас — или вы оба — придете работать в Службу магбезопасности. Это означает, что при любых обстоятельствах вы должны быть готовы к отражению нападения. За дружеским ужином, в купальне, на лодке посреди озера, где угодно — на вас должны быть щиты. В супружеской спальне, если одному или обоим придет в голову связать себя узами брака. Снимать щиты вы можете пока что только на полигонах и в лабораториях академии, да и то после того, как об этом вам скажу я. Это понятно?
— Да, профессор, — кивнула побледневшая отчего-то Валери.
— Понятно, — поддержал ее Анри, потом помотал головой и добавил: — Нам, вообще-то, уже… пришло в голову. Мы поженимся после защиты дипломов.
В ответ я промолчала. В самом деле, что могла сказать о браке этим двум детям женщина, побывавшая замужем трижды, магичка, прожившая на белом свете четыре сотни лет — и каких лет! — что могла бы я им сообщить такого, что повысило бы их безопасность или умения?
Ничего.
Ну ничего об их личных планах мной и не было сказано. Мы обсуждали следующий этап нашего путешествия.
— Итак, замок Рикар-Монтраше… — После того как Бакстон убрал со стола поднос с чайными чашками, я раскрыла объемную карту окрестностей. — Что бросается в глаза сразу же?
— Виноградники, — отрапортовал Анри. — Впрочем, я бы это и без карты сказал, из всех вин мира отец предпочитает именно «Пюи-Монтраше», особенно 2132 года.
— Прекрасно. Что еще?
Тут студенты уже задумались, шаря глазами по зеленым холмам, ровным линиям виноградников и квадратам фруктовых садов.
— Э-э-э… — начала Валери.
— Ну, рассказывай! — подбодрила я девушку.
— Вот тут строение. — Пальцем она ткнула в точку совсем рядом с нашей целью — замком. — Похоже на монастырь, только непонятно, действующий или заброшенный.
— Неплохо. Помнится, у нас было занятие, где рассказывалось о работе с объемными магокартами.
— Ага… — Рука девушки уже увереннее сложилась в жест активации, и крохотный разряд ударил в микроколокольню.
Изображение на карте увеличилось, приблизилось так, что стало занимать почти всю ее поверхность. Можно было, словно на панорамном снимке, рассмотреть готические стрельчатые окна, летящие ввысь своды, мощные контрфорсы и аркбутаны…