— Раз! — не подкачали рыцари. — Два!
Авелла дёрнулась, но я держал крепко. Тогда она сквозь слёзы улыбнулась:
— Так не честно!
— Так ты живой останешься, глупая!
— Тогда поцелуй меня!
В этой малости я не смог ей отказать. Пусть это будет печатью, скрепляющей договор между жизнью и смертью.
— Семь! — Наши губы встретились. — Восемь! — Просто свадьба в дурдоме, иначе не скажешь. — Девять!
Коленка Авеллы врезалась мне между ног. В глазах потемнело. Удара головой в лицо я даже почти не почувствовал. Понял только, что скатился на пол и не могу пошевелиться. Лежу, скрючившись, и хватаю ртом воздух, которого так мало, будто Авелла нарушила правила и применила заклятие вакуума.
— Пять! — донеслось до меня как будто из другого мира. — Шесть!
Стоп. Это мне, что ли? Ну да, на полу-то я валяюсь. Нет-нет. Нет, я сказал! Нельзя позволить ей победить!
Чуть не пища от боли, терзающей всё, начиная от отбитого хозяйства и до грудной клетки, я соскрёб себя с пола и встал, пошатываясь. Нашёл взглядом Авеллу. Она не нападала — тянула время.
Активировать навыки деревенского хулигана и/или деревенского любовника? Да/Нет/Не спрашивать
Теперь ещё и интерфейс от боли закоротило. Совсем хорошо. Я ткнул «Не спрашивать» и глубоко вдохнул.
Хватит играть в её игры. Авеллу необходимо остановить. Ради её же блага. А значит, надо найти в себе что-то, что позволит мне ненадолго стать другим человеком.
И я нашёл.
«Чё ты стоишь, а? Дерись!» — донесся до меня из глубин памяти этот противный голос.
Это было классе в восьмом, или девятом. За углом школы, на большой перемене. Она била меня, а они стояли, смотрели и смеялись. Они — это штук пять отморозков из разных классов, а она — самка самого старшего. Девочке захотелось «подраться», и мальчик выполнил её каприз. Под руку попался я.
Она лупила меня по лицу и визжала в бешенстве, что я не защищаюсь. А по взгляду главного можно было понять, что если я хоть дёрнусь в её сторону — мне конец. И я терпел. Ждал, пока всё закончится. Всегда всё заканчивается — это я знал. А планета продолжает вертеться.
«Дерись, я сказа-ала!»
Когда я двинулся на Авеллу, то видел перед собой не её лицо, а лицо той безмозглой мрази.
Стал бы я терпеть такое сейчас? Нет. Они все бы уже лежали мёртвыми. Или — я. Вместе в одном мире мы бы не выжили.
Я ударил с наслаждением, от которого даже стало немного жутко. Ни разу ещё я не получал удовольствия, делая кому-то больно. Она отступала, защищалась, но я налетел на неё, как поезд на Каренину, и почти с тем же результатом.
Когда пелена спала с моих глаз, я увидел Авеллу, скорчившуюся у моих ног. Ну что, можно уже переходить к самобичеванию и попыткам всё исправить?
— Четыре! Пять!
Нет, рано. Ещё пять секунд.
— Не вставай, — шептал я. — Пожалуйста, лежи!
Наклоняться к ней я не стал, наученный опытом. Авелле Кенса доверять нельзя, когда она твой враг. А она сейчас враг…
— Семь! Восемь!
Мне казалось, что она вовсе без сознания, но вдруг внутри скорчившейся девушки будто пружина распрямилась. Авелла стремительно выдала что-то в духе нижнего брейка, волчком закружилась, поднялась на руки, и моя шея оказалась плотно зажата у неё между ног.
Повиснув на мне таким образом, Авелла подняла корпус и с размаху врезала мне кулаком в лицо, тут же качнулась в сторону, и мы грохнулись на пол.
Я попробовал встать, но тиски вокруг шеи стали только крепче. Теперь она удерживала меня на полу, смотрела на меня, приподнявшись на локте.
— Раз! Два!
Да чтоб тебя! Навыков борьбы у меня не было совершенно, как освободиться от захвата, я не знал даже в теории. А должен знать! Будь у Авеллы такое желание — она бы мне шею сломала. Или задушила. Смерть между ног прекрасной девушки… Нет, мне нужна какая-то другая смерть, и точно не сегодня.
— Шесть! Семь!
Попытка была на уровне интуиции и на грани полного бреда. Я перестал хвататься за ноги Авеллы и положил руку на её талию. Слегка пошевелил пальцами…
Такого мощного эффекта я не ожидал. С диким визгом Авелла выпустила меня, подпрыгнула чуть не на метр и приземлилась на дальней стороне ринга. Я поспешно вскочил.
Щекотки, значит, боимся? Причём, панически? Тоже хорошо, давай так.
Я двинулся на Авеллу, строя план, как защекотать её до полной бессознательности, как вдруг…
— Время!
На ринг выбрался рыцарь-распорядитель и с улыбкой двинулся к Авелле.
Время? Какое время? Ах, время!
В интерфейсе мигали нули. Круглые, мать их так, нули! Четыре штуки. И двоеточие посередине.
Я закрыл глаза руками. Вот это провал. Вот это ***… Я не только зря избил Авеллу, я ещё и допустил, чтобы её приняли в Орден! Так жидко я ещё ни разу не обделывался, хотя до недавних пор мнил себя экспертом.
— Поприветствуем нашу новую сестру! Леди Авелла Кенса!!!
Под гром рукоплесканий и рёв множества гло́ток я перелез через ограждающий бортик и, не взглянув на истошно визжащую Авеллу, пошёл к выходу. Для меня эта драка была не последней на сегодня…
Глава 9
Атаку я предвидел, потому из здания не вышел — выпрыгнул головой вперёд. Почувствовал, как сверху что-то просвистело. Искренне надеясь, что это был кулак, а не меч. Я, конечно, понимал, что Лореотис разозлился, но ведь не до такой же степени. Хотя, если быть честным, я бы на его месте взял меч.
— Ублюдок!
Пинок под рёбра. Зован здесь же — ну ещё бы. Будь у него отношения с сестрой попроще — он бы сейчас тащил её в лазарет. Но он ведь скорее сдохнет, чем покажет ей, что ему не плевать.
Я откатился в сторону, попробовал встать — меня сбили на землю.
— Может, хоть поговорим? — предложил я.
— Сейчас, поговорим.
Рука Лореотиса в латной перчатке схватила меня за волосы.
Орать я себе не позволил, стиснул зубы. И вовремя — в зубы ударил кулак Зована. Да твою ж мать!
Полное облачение
Лореотис вскрикнул и отдёрнул руку, когда у меня на голове оказался шлем, а Зован зашипел, врезав по металлу голой рукой.
Я, наконец, поднялся на ноги и отозвал доспех. Из здания выходили рыцари.
— Продолжим здесь — нас растащат, — сказал я.
Лореотис и Зован переглянулись. Похоже, голос разума до них достучался.
— Пошли.
Схватив за плечо, Лореотис куда-то меня поволок. Я послушно шёл, не пытаясь вырваться. Шёл и думал странную мысль: Лореотис слаб. Сейчас, пока его переполняет гнев, он этого не понимает, но не позднее утра наверняка задумается.
Зован вёл себя так, как и должен был. А вот Лореотис оставался рыцарем, и должен был понимать, что, как член Ордена, я поступил верно. В глубине души он и понимал, но Авелла уже давно сделалась для него кем-то вроде дочери, которой у него никогда не было.
Если бы обстоятельства потребовали — смог бы он её ударить? Вряд ли. Наверняка он уже с ужасом и стыдом вспоминает, как собирался её убить несколько месяцев назад.
А я вот — смог. Переступив через себя, перестав быть собой — смог. И, значит, был сильнее него. Только вот счастья эта сила не приносила. Только боль, сожаления и пустоту внутри. Может, такова участь всех сильных людей? Одиночество, непонимание, отчуждение… Ну и в чём тогда разница между сильным и слабым? Я всю сознательную жизнь был одинок, не понят и отчуждён, только что девчонок не бил.
— Вот тут тебе будет хорошо! — завернув за угол, Лореотис швырнул меня на землю. Вернее — на камень. Мы же в скалах живём.
— Можно я первый? — попросил Зован.
— Валяй.
Но я был не в настроении валяться. Поэтому когда Зован на меня бросился, я опрокинул его подсечкой и подскочил.
— У меня не было выбора! — крикнул я.
— У меня его тоже небогато, — кивнул Лореотис, быстро ко мне приближаясь. — Как ты вообще ей это позволил, придурок?
Наша с ним схватка вышла до обидного короткой. Физически Лореотис был гораздо сильнее, и этого за три месяца даже в аниме не изменишь. Он, как минимум, был взрослым мужиком и наверняка за свою жизнь передушил, как котят, столько людей, сколько я мультиков не посмотрел.
Схватив за затылок, Лореотис приложил меня лицом об стену.
— Она — безголовая бестолочь, которой захотелось поиграться, а ты её отмолотил, как взрослую!
Ещё один удар.
— Да будь у тебя хоть что-то одно — мозги, или яйца, — ты бы пальцем её не тронул и молча вышел из Ордена! Но у тебя — яйца вместо мозгов.
Третий удар.
Вот теперь я взбесился. Хватит с ними цацкаться!
Захват
Трансформация
Не ожидал, что Лореотис до такой степени увлечётся. А он, вероятно, не ожидал, что у меня хватит наглости применить против него магию. Он только хрюкнуть успел, когда камень под ногами схватил его за ноги, а потом дёрнул вверх.
Почуяв свободу, я резко развернулся. Зован успел смекнуть, что к чему, и хотел было нанести упреждающий удар.
— Зах…
Не успел. С ним я проделал ровно то же самое, что и с Лореотисом — ну а чего велосипед изобретать? Заклинаний Земли в принципе не так много. Во всяком случае, тех, что можно использовать в бою, и при этом не убить.
Я сделал пару шагов назад и полюбовался на творение рук своих в свете луны. Два каменных нароста стояли друг против друга, напоминающие формой виселицы. Одна «виселица» держала за ноги Лореотиса, другая — Зована. Оба трепыхались, тщетно пытаясь вырваться из каменного захвата.
— Та на каком курсе? На четвёртом? — обратился я к Зовану. — Пора бы знать, что заклинания не обязательно произносить вслух. Мысль — куда быстрее.
— Убью! — взревел Зован.
— Но сначала выслушаешь. У тебя выбора не остаётся.
— Я тебя сейчас Огнём шарахну, — пригрозил Лореотис.
Да он что, вообще с катушек слетел?! Огнём? А потом что — вместе закопаем Зована, как опасного свидетеля? Балаган какой-то. Тут только у меня мозги остались? Да и те — яйца…
— Слушать и молчать! — велел я. — Авелла решила записаться в рыцари, чтобы потом пойти на турнир. Кевиотес палец о палец не ударил, чтобы её остановить, ему до звезды. А я — да, я — дерьмо. Но всё, о чём я жалею — это о том, что не успел её избить в три раза сильнее, чтобы она не только от меня — от каждого рыцаря до конца дней своих в ужасе шарахалась.
Ребята замерли, прекратили дёргаться. Зован что-то непонятное крякнул. Лореотис вытаращил глаза, и с него вдруг свалился шлем. От удивления, что ли, контроль утратил, даже подсознательный? Шлем откатился мне под ноги, я придержал его носком сапога.
— За каким Огнём ей на турнир? Что ты несёшь? — спросил Лореотис.
— За таким, что на турнир иду я. Зачем, почему — моё дело. А она хочет меня остановить, либо умереть вместе со мной, потому что вот так странно у неё в голове всё устроено. Я искренне верил, что самый ушибленный на голову человек в этом мире — я, но Авелла, кажется, хочет поспорить.
— И что? — прорычал сквозь зубы Зован. — Тебе теперь спасибо сказать?
— Можешь бить дальше. Я тебя отпущу и даже сопротивляться не буду. Тебя, Лореотис, это тоже касается. Но если вы оба, благородные мстители, хотите помочь Авелле, а не просто избить меня, то сделаете всё, чтобы не пустить её на турнир.
— Ты-то туда на кой полез? — буркнул Лореотис.
— Я всё тебе сказал ещё вчера. Хочу уничтожить Орден Убийц, точка. Но прежде чем действительно бросить им вызов, мне нужно понять, чего я сто́ю. Мне… — Тут я сбился, потому что эта мысль, эта главная мысль сформулировалась только сейчас. — Мне нужно поверить в себя.
Раньше такой необходимости у меня не было. Раньше я верил в Натсэ и готов был в лепёшку разбиться ради неё. Не она у меня, а я у неё был рабом. Но сейчас она далеко, и я остался один. За неимением лучшей кандидатуры придётся верить в себя. Чтобы потом заслужить обратно своё рабство, кроме которого мне в жизни ничего не нужно.
Вдруг Лореотис засмеялся. Покачал головой — в перевёрнутом положении это выглядело нелепо.
— Нет, ну как же ты меня подловил на этот детский фокус с захватом?
«Детский фокус»? Я обиделся. Меня самого на этот фокус ловили, причем, дважды. Сначала — Зован со своими подпевалами, но тогда меня спасла Талли. Потом — оживший мертвец Райхерт. В тот раз мне пришлось отрубить себе руку…
— Потому что ты в последний раз воевал Огонь знает, когда, а с тех пор только пьянствуешь и красуешься в доспехах, — сказал я. — А вообще — извини, конечно.
— Нет, ну нормально! — возмутился рыцарь. — Как мертвецов рубить — так «спаси, дяденька Лореотис, я обосрался», а как повезло меня одурачить, так я, значит, пьяница и выпендрёжник?
— Я же извинился…
Лореотис изменился в лице.
— Сзади! — крикнул он.
Я развернулся. Рука дёрнулась к Хранилищу, но Хранилища не было. Плащ и рубаха остались в зале, я их не нашёл в суматохе, только сапоги натянул. А тень, что скользила ко мне от ближайшей скалы, двигалась очень быстро. Нужно было принимать решение. И сзади послышались два тяжёлых удара о камень и один стон — я освободил своих пленников.
Глава 10
Тень, приближавшаяся от соседней скалы, двигалась быстро. Тот факт, что я уже обернулся, никакого впечатления на неё не произвёл.
— Дяденька проректор! — заканючил придурочным голосом Лореотис. — А Мортегар дерётся! Он нас вверх ногами подвесил и матом ругался!
Тень вышла на освещенный участок и оказалась Мелаиримом. Тайный глава клана Огня окинул тяжёлым взглядом всех троих. На меня посмотрел особенно люто, но не удержался и обратился сначала к Лореотису:
— Тебя одолел ученик первого курса. Таким рыцарям мы доверяем охрану академии?
— Знаешь, что? — тут же сменил тон Лореотис. — Я сейчас не на службе, кем хочу — тем и одолеваюсь. А вот кому мы доверяем заправлять академией Земли и обучать наших детей — это вопрос более интересный.
— Нет у тебя никаких детей, — буркнул Мелаирим.
— Я бы не был в этом так уверен, — хмыкнул Лореотис. — Но думать так, безусловно, полезно для здоровья. Чего припёрся-то?
Мелаирим перевёл взгляд на меня.
— Вижу, тебе уже неплохо всё объяснили. Поэтому я начну словами. В лазарет, в крайне тяжёлом состоянии, поступила представительница одного из самых могущественных родов клана. На ней живого места нет от побоев. Её рвёт. И мне сообщают, что благодарить за это нужно некоего безродного Мортегара. Коего, к слову сказать, сама пострадавшая очень хочет видеть, потому что он — я цитирую — «смысл моей переполненной ложью жизни и отец моих будущих детей». Именно так госпожа Авелла Кенса заявила во всеуслышание, предварительно оттолкнув и послав по матери своего жениха, который пытался проявить заботу и обеспокоенность. После чего она изволила зарыдать в подушку и заполнила вакуумом палату, благодаря чему пришлось спешно эвакуировать оттуда всех, включая лекарей. И, хотя наблюдать за беззвучной истерикой в безвоздушном пространстве довольно занимательно, я всё же отвлёкся от этого зрелища, чтобы задать вам, сэр Мортегар, один простой вопрос: что у вас с головой?
Пока я ошеломлённо молчал, пытаясь представить описанную картину, Лореотис восторженно присвистнул:
— Ну надо ж так нажраться за каких-то пять минут! Моя девочка…
— Благодарю за ценные сведения, — сухо кивнул Мелаирим. — Хотя бы часть симптомов это объясняет. Не объясняет только кучу синяков и кровоподтёков. Единственное объяснение я услышал от принёсших её рыцарей: «Всё, что происходит в Ордене, остаётся в Ордене». Однако оно не удовлетворяет меня и вряд ли удовлетворит главу рода Кенса.
— Она как вообще? — тихо спросил Зован.
— Полагаю, жить будет, — отозвался Мелаирим.
— Из-за этого всё! — Зован толкнул меня в спину. — Урод.
Прежней ярости в его голосе, впрочем, не было слышно. Должно быть, понял, что на моём месте поступил бы в точности так же. Но понять — одно, а приучить сердце к такой мысли — процесс куда более длительный.
— Разберёмся, — решил Мелаирим. — Мортегар — идёшь со мной. Зован — спать. Завтра первая лекция — моя, и если я тебя там не увижу — будут последствия. Лореотис… — Он помолчал. — Потеряйся куда-нибудь.