Вздрогнула. Рокочущие звуки, которые исходили из его горла, пробирали меня до косточек. Собер подошел ко мне впритык. Руки сжали плечи. Я ожидала самого худшего, но он притянул меня в свои объятия и крепко стиснул. начав шептать прямо на ухо:
— Я рад, что у моего пугливого зайчонка проявился характер. Неужели ты думала, что никто не следит за воротами? Мы хоть и львы, но живем в современном мире.
Камеры расставлены по всему периметру.
— Что меня ждет? — прошептала я.
Самое странное во всем происходящем было то, что, как только он обхватил меня руками, я перестала бояться. В его объятиях было настолько тепло и уютно, что мое тело моментально расслабилось, реагируя на близость сильного мужчины.
— Я теперь не могу доверять тебя, — игривые нотки совсем не вязались с тем, чего я ожидала.
Собер не выказывал ни злости, ни гнева, словно мой побег, наоборот, обрадовал его.
— Да?
— Да, а значит, придется сторожить тебя всю ночь.
Вздрогнула. Что он имел в виду? Спросить не успела. Мужчина резко отстранился и молниеносным движением поднял меня на руки.
— Ты что делаешь? — от неожиданности я обхватила его шею руками.
Терпкий мужской аромат окутал меня. Почему, черт его возьми, он так замечательно пах? Хотелось прижаться носом к его коже, чтобы вдыхать этот притягательных запах.
— Я отчетливо слышу, как рвано ты дышишь, а твой пульс зашкаливает. Ты явно пробежала расстояние на грани своих возможностей. Над твоей физической подготовкой я еще поработаю, а пока просто отнесу тебя назад.
Он проговорил это так беззаботно, что я опешила. Затем Собер подбросил меня, чтобы взять меня поудобнее. Мои пальцы в этот момент заскользили по его твердым мышцам. Горячая кожа обжигала. Он был обнажённым!
— О Боже, почему ты…
— Оборотни не волшебники. Одежду себе не наколдуют, поэтому мы часто разгуливаем в чем мать родила.
Щеки затопил румянец. Но даже сгорая от стыда, я не перестала касаться его, словно находилась под наваждением.
— Ты не сердишься, — не вопрос, утверждение. — Почему?
— Это должно было случится. Слишком много стресса и открытий. Знаю, что ты говорила сегодня с Дереком и сынок наконец показал себя со своей наилучшей стороны.
— Да. Я не хочу больше быть его женой. Я подам на развод, как только доберусь до города.
— Этим вопросом уже занимаются, — ошарашил меня Собер.
— Что?
Я даже слегка отстранилась, чтобы посмотреть на мужчину, но он со спокойным выражением продолжал идти вперед.
— Тогда почему ты меня не отпустишь? Если я не буду замужем за Дереком…
— Ты и так не замужем. По нашим законам, — напомнил Собер.
— Зато по законам своей страны я официально состою в браке! — возмущенно заявила ему.
— Значит, скоро официально изменишь мужу.
Слишком приподнятое настроение моего похитителя только сильнее раздражало меня. Настолько, что я со всей силы сдавила его сосок, единственное слабое место, куда смогла — дотянутся, как бы — по-детски это ни выглядело. Собер сгримасничал, но при этом наглым образом мне заявил:
— Я догадывался, что у тебя есть коготки, но давай наши сексуальные игры придержим для спальни.
— Ты ведешь себя глупо!
— Сказала та, которая только что вцепилась в мой сосок, — ехидно хмыкнул он.
— Скажи мне, что происходит? — взорвалась я.
Накаленные до предела нервы наконец сыграли свою роль, заставляя меня потерять самоконтроль.
— Почему ты не сыплешь угрозами? Как ты накажешь меня за побег?
— Никак, — спокойно ответил он.
— Не верю!
Мы прошли через ворота и снова оказались на территории прайда. Удивительно, но на нашем пути к дому никого не было, словно все скрылись, чтобы не попадаться на глаза вожака.
— Я знал, что ты убежишь.
— Как? Или ты…
— Да, я специально предоставил тебе такую возможность, после того как узнал о твоем разговоре с Дереком.
— Ты подслушивал? — надеюсь, осуждение в моем голосе звучало достаточно явно.
— Конечно, нет, — фыркнул он.
Тогда только один человек мог ему рассказать, и это вовсе не мой никчемный муж.
— Мередит, — огорченно выдохнула я, ощущая внутри разочарование, хотя этого стоило ожидать, ведь она его дочь.
— Не спеши судить ее. Мери — мое ласковое солнышко, папина девочка, поступила так не из-за преданности мне, а преследуя свою цель.
— И какую же?
— Сблизить нас.
Глупое предположение. Я чуть не рассмеялась ему в лицо, услышав подобное:
— Зачем ей это?
— Она всегда была умна не по годам. Очень прозорливая девушка. Скрыть от нее что-либо тяжело.
Казалось, он говорил с самим собой, нежели давал объяснения мне.
— Что же такое она знает, что решила сдать меня? — в моем голосе звучали обидные нотки, но я не могла сдержать их, хоть и понимала, что мои претензии выглядят нелепо — Ты узнаешь об этом вместе со всем прайдом перед посвящением.
Одно упоминание об этом чертовом «мероприятии» вызывало во мне дикую злость! Не зная, как выплеснуть ее, я впилась ногтями в плечо Собера:
— Тогда, когда ты меня поимеешь перед всеми?
— Я такого тебе не обещал, но подумаю над твоим предложением, — хмыкнул этот извращенец.
— Я не собираюсь с тобой спать! — категорично заявила ему.
— А раньше ты называла это насилием, — беззаботно заметил мужчина. — Мне нравится прогресс в нашем взаимопонимании.
Его невозмутимость обескураживала меня, заставляя злиться еще больше. Я совершенно не понимала, как себя с ним вести, и это лишь добавляло масла в огонь моего гнева.
Тем временем мы вернулись к дому. Я бросила обреченный взгляд на здание, которое стало моей тюрьмой Собер, все так же неся меня на руках, спокойно вошел внутрь и поднялся на второй этаж, словно не ощущал моего веса. Ногой открыл дверь в мою спальню. Вошел. Аккуратно поставил меня на пол возле кровати и отступил на шаг Я моментально подняла глаза к его лицу, старательно делая вид, что не замечаю его наготы, однако не скрою, что краешком взгляда зацепилась за мужское достоинство. Оно было в полной боевой готовности. К щекам прилил жар. Особенно, когда Собер вдруг ошарашил меня приказом:
— Раздевайся!
— Что?
— Раздевайся, будем ложиться спать.
— Ты же сказал, что до посвящения меня не тронешь?
— Не трону, — он еще и утвердительно кивнул. — Но еще я сказал, что не доверяю тебе, а если ты снова убедишь, то я точно не сдержусь. Зверь внутри меня хочет свою законную награду за твою поимку.
— Я не убегу! Честно-честно! — принялась быстро убеждать его.
— Не верю. Ты подорвала мою верю в твою рациональность, поэтому давай быстрее скидывай эти тряпки.
В моих мыслях творился хаос. Я искала способ переубедить его, но ничего не могла придумать.
— Но если мы будем оба… — я чувствовала, что краснею, пока пыталась объяснить ему, что это сделает нашу ситуацию еще хуже.
— Обнаженные, — добродушно подсказал мне Собер, вызывая дикое желание удушить его.
— Да, если будем спать обнаженными, то разве ты… ты не распустишь руки?
Мне было достаточно лишь на секунду представить, что я прижимаюсь к нему, как мое тело начало дрожать. Глаза переместились с его лица на крепкую мужскую грудь с небольшими волосиками, в которых прятались тугие соски. Они так сексуально смотрелись, что низ живота стянула тугая пружина. Между ног почувствовался зуд. Чем более сексуальными становились мои мысли, тем сильнее он нарастал. Я не понимаю, откуда во мне такая реакция на этого мужчину?
Собер сделал шаг ко мне. Сжал мой подбородок.
— Когда ты окажешься в моих объятиях, я покрою тебя своим запахом, пройдусь руками по изгибам твоего тела и прижму к себе. Это полностью удовлетворит моего зверя на сегодня. Если не сделаю этого, то не найду покоя, поэтому, косуля, хватит спорить.
Я дернула головой, вырываясь из его захвата. Собер предупреждающе зарычал, но я все же попятилась назад, пока не споткнулась о кровать. Плюхнувшись на нее, я не отвела взгляда от мужчины. Казалось, стоит это сделать, и он накинется на меня. В буквальном смысле. Руками пошарила по постели. Нащупала проклятую ночную и решила, что эта тряпка мой последний шанс.
— А ее? — сжала ткань в кулаке, поднимая перед лицом Собера. — Могу я надеть ее?
— Нем — Почему? Это же все что ты мне оставил. Где мои вещи? Куда ты их дел?
— Я их выбросил. Своим побегом ты доказала, что я поступил правильно.
— Ты не имел права! Я сама покупала их. Тратила собственные деньги! Там было все, что важно для меня!
— Ты приобрела их для жизни с Дереком. Этого не будет, поэтому я решил их заменить. После посвящения ты получишь все необходимое.
Его логика просто убивала меня.
— Я хочу обратно свои вещи! — потребовала резким тоном. — Мне не нужны другие!
Неожиданно Собер вырвал из моих рук проклятую ночную и отбросил ее в сторону.
— Или разденешься сама, или это сделаю я. Твое препирательство лишь сильнее заводит моего зверя.
Я тяжело сглотнула, вспомнив, как он выглядел в образе льва. Быстро потянулась к пуговицам. Пальцы дрожали. Глаза отыскали точку на стене за его спиной и уперлись в нее. В комнате стало невероятно жарко, или это я горела от стыда?
Знала, что просить его выйти или отвернуться бесполезно, поэтому даже не пыталась. От нервозности поерзала на кровати, а когда пришлось стягивать джинсы, даже не встала, а лишь слегка приподнялась. Оставшись в одном нижнем белье, замешкалась, мечтая о милосердии, но не тут-то было.
— Дальше! — повелительные нотки в его голосе отозвались сладкой дрожью в позвоночнике. Со мной снова происходило нечто странное. Горячая волна прошлась по всему телу, собралась в районе живота и ударила прямо между ног.
Вместо того, чтобы в гневе послать этого доминантного самца подальше, я почувствовала, как меня накрывает вожделением. Губы вдруг пересохли, и я прошлась по ним языком. Собер дернулся в мою сторону. Я застыла. Осознание того, что я так влияю на него, лишь усилило пульсацию в лоне.
— Я жду!
Медленно завела руки за спину, отцепила крючки на бюстгальтере, позволив ему упасть на пол. Глубокий взгляд цвета виски остановился на моих сосках. Я ощутила, как тяжелеет грудь, твердеют розовые горошины. Они практически начали покалывать от его пристального внимания. Мне захотелось их потрогать. Но еще больше я желала, чтобы их коснулись грубые мужские пальцы.
Какое-то сумасшествие. Откуда во мне такая тяга к нему? Собер влиял на меня как никто другой. Его аромат окутал все мое личное пространство, создавая вокруг вакуум, наполненный его запахом. Казалось, я дышала им. Он проникал внутрь меня, действуя как наркотик, приводящий в возбужденное состояние.
— Доволен? — вздернула подбородок.
Я понимала, что провоцирую хищника, но потребность сломать его контроль засела глубоко во мне.
— Я стану довольным только тогда, когда ты покорно будешь лежать подо мной, в то время как я буду трахать тебя.
Если бы такое сказал мне Дерек, я бы скривилась от этой пошлости. Однако грубость Собера заставила меня плотнее сжать ноги. Я чувствовала, какой влажной стала ткань трусиков, и ощутила стыд за свою реакцию. Крылья носа мужчины затрепетали, когда он резко втянул в себе воздух. Губы сложись в узкую полоску, а черты лица заострились.
— Ложись! — очередной приказ, который сопровождался кивком на кровать.
— А как же…
Быстро закрыла рот, осознавая, что собиралась спросить, не снимать ли мне трусики. Совсем ум потеряла! Неужели я подсознательно ждала, что он потребует это сделать? Разочарование, которое накрыло меня, говорило, что так и есть.
— Я передумал. Оставь их.
Кивнула. Подтянувшись на руках, забралась на кровать. коснувшись головой подушки. Собер обошел с другой стороны, чтобы устроиться у меня за спиной. Он крепко прижал меня к своей груди. Такой горячий. что я ощущала, как его жар проникает под мою кожу. Он обхватил меня, скрывая в коконе рук, а ноги положил поверх моих, словно в стремлении контролировать.
Слишком жарко. Неуютно. Особенно учитывая твердость, упирающуюся в ягодицы, и дыхание в области шеи. Как тут можно уснуть?
Я пошевелилась, пытаясь устроиться удобнее, но через мгновение поняла, что сделала только хуже, когда услышала сзади приглушенное рычание. Собер сжал меня крепче, удерживая неподвижно:
— Не делай так, если не хочешь, чтобы я сорвался!
Закусила губу. На глаза навернулись слезы. Я не знала, чего хотела! С одной стороны, это все неправильно и я не должна желать подобного, с другой — мое тело пылало от предвкушения. Та часть меня, которая жаждала ласки, страстных касаний, проснулась и откликнулась на близость мужчины. А ведь раньше я думала, что все это у меня будет с Дереком. Восхищалась его галантностью и решением подождать.
Мыслей было слишком много в моей голове. Таких разных, противоречащих Я прикрыла глаза, устав от раздирающих меня чувств, и даже задремала. Пока через некоторое время меня не выдернуло из сна. Наверное, я заболела, потому что проснулась от того, что дрожала. И не просто. Меня лихорадило. Я билась в кольце рук Собера, не понимая, что со мной происходит.
Зубы стучали друг о друга. Мне становилось то жарко, то холодно. Однако я открыла для себя одну интересную вещь — в местах, где наши с Собером тела соприкасались, я чувствовала облегчение. Только я и так вдавилась в него дальше некуда. Как еще я могла соединиться с ним, чтобы уменьшить свои мучения?
— Тссс, — успокаивающе проговорил он мне на ушко.
— Мне плохо, — захныкала я, больше не сдерживаясь.
Что-то было не так со мной! Это точно не простуда. Не обычное заболевание. Боль выстреливала внизу живота. Мышцы сжимались, но пустота внутри лишь усиливала мои мучения. То, что происходило, пугало меня до чертиков. Между ног стало невероятно влажно, настолько, что я физически ощущала, как женский секрет вытекает изнутри. Мои ноги сжались изо всех сил, и это приносило мимолетное облегчение, после которого на меня накатывала новая волна боли, еще сильнее предыдущей.
Вдруг ладонь Собера накрыла мой живот Рваный вздох вырвался из моего горла.
Это чувствовалось так хорошо. Простое касание немного унимало спазмы. Однако я нутром ощущала, что мне нужно больше. И то, что меня продолжало лихорадить, лишь подтверждало это.
— Что со мной? — сквозь судороги спросила я.
Мужская рука двинулась ниже, проникая под тонкую ткань трусиков, которые стали такими мокрыми, что их можно было выжимать. Я бы смутилась, если бы его прикосновения не приносили такого облегчения. Как будто мое тело знало, куда стремятся его пальцы, и дало мне передышку.
— Ты — моя пара! — в его голосе не было ни намека на неуверенность, словно его права на меня являлись бесспорными и очевидными.
— Что? — суть разговора ускользала от меня. Сознание сосредоточилось на том местечке, что изнывало от боли.
О чем он говорил? Мне было плохо, а Собер нес какую-то ахинею.
— Мои феромоны влияют на тебя, — продолжил он, тем временем добравшись до моих половых губок, которые растворились перед грубыми мужскими пальцами.
Он надавил на разбухший клитор, и я дернулась, приподняв ногу, чтобы открыть ему больше доступа. Я не обдумывала свои действия, а поступала чисто интуитивно, ведомая внутренней потребностью.
— Они подготавливают к брачной лихорадке.
— К чему?
— К тому, чтобы ты смогла выдержать всю сексуальную активность оборотня-льва.
— Ты сделал это со мной? Да? — несмотря на обвиняющие нотки в голосе, я подалась навстречу его пальцам, которые принялись растирать влагу по моей плоти.
Так хорошо! Невероятно! Дрожь, приносившая мне муки, неожиданно стала сладкой, желанной. Но этого тоже было мало! Я ощущала невероятную пустоту внутри. Мне катастрофически не хватало чего-то, и, когда он проник в меня кончиком пальца, я осознала, чего именно.
— Еще! — вырвалось у меня.
Лихорадка лишала разума. Она вызывала потребность, которую я обязана удовлетворить. Я была просто ослеплена этой жаждой.
— Не я сделал это с тобой, а природа, — шептал мне Собер, но я с трудом понимала значение его слов, потому что все мое внимание было сосредоточено на движении его пальца внутрь и обратно.