Брайс остался стоять на краю гравийного тротуара, постукивая ногой от бескрайней скуки. За последний час крики, улюлюканье и грохот музыки усилились вдвое, чем вызвали у него головную боль. Где они, черт возьми? - подумал он, глядя на часы. Нельзя трахаться так долго. Но, наконец, со стороны трейлера донеслось громкое и протяжное: "ЙAAAAAAAAAAA-ХOO!". Судя по голосу, крик принадлежал Оги. Они с Кларком, пошатываясь, брели по тротуару. Оги сжимал пинтовую бутылку чего-то, что могло быть лишь кукурузным самогоном.
- Ну и как, парни? - спросил Брайс. - Получили свой минимальный суточный рацион "грязненького"?
Оги хохотнул.
- Черт! Моя девка оттрахала меня так, как никто еще раньше не трахал, а на одной из сисек у нее было два соска!
- Звучит потрясающе.
Кларк ухмыльнулся, пытаясь отдышаться.
- А.. а... а моя девка! Ее звали Бетти Сью...
- Почему я не удивлен? - заметил Брайс.
- ... и... и она смогла закинуть оба колена себе за плечи, мужик! Клянусь, я заставил ее кончить!
- Конечно, Кларк. Наверное, даже пару раз, верно?
Оги сунул Брайсу бутылку.
- Попробуй, братан! Купил у одного парня. Это настоящий "Маккой"!
Брайс сделал нерешительное лицо, глотнул, затем выплюнул, поморщившись.
- Этим дерьмом можно заправлять газонокосилку, мужик! У вас от него будет травма мозга! - Затем он выбросил бутылку.
- Эй! - недовольно воскликнул Оги.
- Тебе хватит! Вы, парни, получили своих "грязных" развлечений, так что давайте выбираться из этого "болота".
- Ни за что, Брайс! - сказал Кларк. - Мы только начали!
- Да! Мы пойдем еще на один заход, - хвастливо заявил Оги.
Брайс рассмеялся.
- Не мечтайте. Вы, парни, уже слишком пьяны. Только оконфузитесь.
- Ни за что, Джоз. Просто нам надо немного времени на... как это называется, док?
- Эректильный рефрактерный период, достаточный для восстановления эякуляторной способности, - произнес скороговоркой Кларк.
- Да! Именно! - сказал Оги. - Мы немного поиграем, пока наши старые "джонсоны" снова не придут в боевую готовность!
Оги и Кларк ударили по рука, а Брайс застонал. Он нехотя последовал за ними вдоль "главной улицы". Слева от них, в противоположном направлении, шатаясь, брела пьяная деревенская девка с обалденным телом, в обрезанных шортах и топике. Большую часть ее оголенного тела покрывали татуировки.
Оги хихикнул.
- На этой пьяной шлюхе клейма ставить негде.
- Она, похоже, спала на комиксах, - усмехнулся Кларк.
Пышногрудая девица, пошатнувшись, остановилась, затем прислонилась к столбу, очевидно, чтобы не упасть. Брайсу никогда не нравились татуировки, но что-то в них всегда привлекало его внимание. Тело конкретно этой женщины было покрыто месивом из черепушек, "свободных птичек", пронзенных кинжалами сердечек, и тому подобного. Пупок окружала самая замысловатая татуировка: наклонившаяся и ухмыляющаяся через плечо девушка. Ее анус располагался как раз на месте пупка.
- Шикарно, - сказал Брайс. - Вот это да, в жизни такого не видел. И думать не хочу, что может быть у нее между ног.
- Она слишком пьяна для секса, - сказал Оги. - Идем.
Брайс двинулся, было, вслед за друзьями, но в последний момент что-то привлекло его внимание и заставило замереть на месте.
И это не пьяная женщина. А проходящий мимо нее мужчина, возможно, тоже пьяный. Огромный, мускулистый работяга в трактористской бейсболке, выпачканных травой джинсах и рабочих ботинках. Он был без рубашки, и когда повернулся, Брайс заметил огромную татуировку, украшающую ему всю спину. "НИНАВИЖУ БАБ", под надписью была изображена мужская фигурка, вставляющая пенис в череп женской фигурке.
Ниже было еще одно слово: "ГОЛОВАЧ".
Выпучив глаза, Брайс уставился на этот странный чернильный образ. Моргнул, а затем...
Оги схватил его за руку.
- Брайс! Идем!
- Эй, Оги, видишь татуировку на...
Оги сердито зыркнул на него.
- О чем ты? Идем! Кларк уже ушел вперед.
Через трейлер от них Кларк беседовал с каким-то старым, бородатым деревенщиной в соломенной шляпе.
- Верно, сынок. Рулетка, покер, блэкджек, "кости".
- Я бы хотел покер, - с энтузиазмом произнес Кларк.
Но Оги казался недовольным.
- Где тут собачьи бои, папаша?
- Извини, сынок. Только по субботам.
- А петушиные?
Старик покачал головой.
- Закончились. Час назад, - а затем он подмигнул и указал на металлическую бочку с ревущим в ней пламенем. В корзинах над огнем жарились ощипанные петухи. - Это - проигравшие.
- Блин, - пробормотал Оги.
Старик махнул рукой.
- Но у нас есть кое-что получше, чем петушиные бои. Зуб даю, вы те самые городские парни, о которых я слышал.
- Почему вы так уверены? - спросил Брайс.
Старик хрипло рассмеялся и похлопал Брайса по спине.
- Ты мне нравишься, сынок! Смышленый парень! Но если хотите чего-то, чего никогда раньше не видели...
- Да, мужик! - встрял Оги. - Именно этого мы и хотим!
- Харч-вечеринка на заднем дворе, - сказал старик, ткнув большим пальцем себе за спину. - Первая ставка - десять "баксов".
Кларк выглядел озадаченным.
- Какая вечеринка?
- Харч-вечеринка, сынок, Харч-вечеринка.
- Не похоже на интеллектуальное состязание, - с усмешкой сказал Брайс.
Но Оги уже завелся.
- О, круто! Старое доброе соревнование по плевкам в длину. Идем!
Брайс был в ярости.
- Ты, что, шутишь?
Оги и Кларк бросились за трейлер. Брайс, находясь в полной растерянности, повернулся к бородатому старику.
- Что это на самом деле, сэр? Соревнование по плевкам?
Старик усмехнулся.
- Можно сказать и так, сынок, можно сказать и так.
- Не хочу обидеть вашу культуру, но я сомневаюсь, что соревнование по плевкам может доставлять кому-то удовольствие.
Старик снова подмигнул.
- А ты сходи, посмотри. Если у вас в городе есть такое, я съем свою шляпу.
Какого хрена, - подумал Брайс. Хмуро качая головой, он двинулся вокруг трейлера.
Представшая перед ним сцена напоминала средневековую. Расчищенный участок за трейлером освещали керосиновые факелы. Дальше темнел лес. В левой части участка собралось больше двадцати мужчин, все деревенщины. Они хохотали, обменивались "петюнями" и хлестали пиво. Глаза у всех горели в предвкушении, казалось, чего-то запретного.
Справа, на сорной траве стояло два раскладных садовых стула.
Для чего эти стулья? - подумал Брайс. Для зрителей? Судей?
Один из мужчин нетерпеливо крикнул:
- Эй, Текс! Начинай уже! Я свой харч уже приготовил!
Длинный деревенщина с выпирающим кадыком собирал по "десятке" с вновь прибывших.
- Попридержи коней, Донни Бой. Мне нужно деньги собрать. К тому же девок еще нет.
Девок? - задался вопросом Брайс. Пожалуйста, скажите, что здесь не будет никаких любительниц харчков, или я разворачиваюсь и прямо сейчас еду домой.
Наконец, подошла очередь их троицы.
- По "десятке" с каждого за игру, ребята, - сказал дылда Текс.
Оги посмотрел на Брайса и Кларка.
- Ну, что, за дело, парни! Черт, в детстве я мог переплюнуть кого угодно!
- Это не делает чести выпускнику Гарвада, - сказал Брайс.
- Я участвую, - сказал Кларк и вслед за Оги "отслюнявил" десять долларов. - И... вы сказали что-то насчет девок?
Прежде чем Текс ответил, Оги пихнул локтем Брайса.
- Давай! Не ссы!
Заплатив, Брайс сказал:
- Поверить не могу, что только что подписался на соревнование по плевкам. Папа перевернется у себя в могиле.
Оги ухмыльнулся.
- Только если мы проиграем. К тому же, он, наверное, уже вертится с того момента, как мы въехали в этот город.
Праздная болтовня вокруг внезапно смолкла, когда к стульям приблизились две тени. - Вот они! - крикнул кто-то, и следом раздался шквал свиста и аплодисментов.
Брайс, выпучив глаза, смотрел на чуждое ему зрелище. Тени принадлежали двум женщинам. Одна - полная дама, за шестьдесят, с взъерошенными, торчащими вверх седыми волосами, отвислыми щеками и огнем в глазах. Другая - фигуристая двадцатилетняя девушка с прямыми каштановыми волосами, с большим количеством бирюзовой бижутерии, в обрезанных джинсовых шортах, потрепанном белом топике и рваных шлепанцах. Выражение лица у нее было не самым счастливым.
- Что все это значит? - спросил Брайс Текса, который рассовывал по карманам собранные деньги.
- О, ничего особенного, - ответил тип. - Просто смотрите представление. Старуху зовут Дора. Она выиграла больше, чем кто-либо. Свыше дюжины раз, скажу я. Сиськастая мокрощелка - это Карли Энн. Тоже не промах. Выиграла восемь раз. В прошлом обе поднимали больше чем по "сотке". А выиграть они очень хотят, потому что им нужны деньги. Победитель получает половину всей собранной суммы.
- Это же не соревнование по плевкам? - спросил Брайс.
- В некотором роде, сынок. – усмехнулся Текс. - Просто смотри, и потом тоже можешь встать в очередь, если захочешь. Не вижу причины отказываться. Затем дылда подошел к сидящим женщинам, и в то же самое время большинство других мужчин сформировали за каждым стулом две одинаковых очереди. Молодая женщина, Карли Энн, сидела на левом стуле. Дора - на правом. Она громко хлопнула в ладоши и поприветствовала Карли Энн:
- Избавь себя от проблем, сучка! Я пойду домой с деньгами, а ты - с животом, полным харчков.
Если бы глаза умели убивать, взгляд Карли Энн мог бы стать смертельным оружием.
- Завали свое сморщенное хлебало, стара пьяная манда! Я не просто выиграю эти деньги, я еще надеру твою старую толстую задницу!
Дора издала хриплый смешок.
- Я порадуюсь, когда ты проиграешь, потому что остаток ночи тебе придется сосать члены, чтобы оплатить аренду трейлера. Как я слышала, единственное, что ты умеешь, это сосать члены. Этому тебя научил твой бесполезный папаша.
- Не говори так о моем дорогом усопшем папе, ты, гребаная толстуха!
Дора хрипло усмехнулась.
- Едрен батон, твой папаша сейчас жарится в аду, дьявол дерет его в задницу... и ему это нравится. И все знают, что твой первый спиногрыз - от него.
- Я тебя грохну, ты, старая летучая мышь! - Но едва Карли Энн поднялась со стула, как Текс схватил ее за плечи и силой вернул на место.
- Прекрати, Карли, - тихо сказал он ей. - Вставать со стула - против правил. Если вы двое хотите подраться, можете сделать это после вечеринки.
Брайс стоял, разинув рот. Шестеренки в голове у него бешено крутились, как и у Оги с Кларком. Харч-вечеринка, - подумал он. В прошлом обе поднимали больше чем по "сотке".
И самая решающая фраза: Живот, полный харчков…
- Вы, парни, думаете о том же, что и я? - спросил Оги.
- Этого... этого просто не может быть, - сказал Кларк. - Верно?
Текс свиснул.
- Слушайте, все! Прежде чем мы начнем, давайте поприветствуем трех наших городских гостей! - и он указал рукой на Брайса, Оги и Кларка, которые все это время безмолвствовали.
Двор огласился свистом и аплодисментами.
- А теперь, покажем этим городским парням, как дела делаются! - Едва Текс договорил, как первый мужчина в очереди к Карли встал прямо у нее за стулом, а первый мужчина в правой очереди встал прямо за Дорой.
Карли Энн и Дора запрокинули головы назад.
Затем широко раскрыли рты.
Двое мужчин принялись откашливаться, звук при этом был влажным и пронзительным, как от циркулярной пилы.
Текс поднял руку, словно сигнальщик на гонке, затем резко опустил ее, крикнув:
- Один!
Двое, стоящих за стульями мужчин, почти одновременно сплюнули по сгустку флегмы в разинутые рты Карли и Доры, которые обе соискательницы тут же проглотили.
Подошли следующие двое мужчин, откашлялись и...
- Два! - крикнул Текс.
... сплюнули мокроту во рты Карли и Доры.
Затем:
- Три!
- Четыре!
- Пять!
И так далее.
Когда - на счет шестнадцать - первоначальные очереди сделали полный цикл, Текс объявил тайм-аут и поинтересовался у участниц:
- Как себя чувствуете, дамы? Готовы продолжать?
- Еще как, Текс! - рявкнула Карли. - Мы еще даже не дошли до пятидесяти, и сегодня я преодолею этот предел! Я сдохну, если эта старая сморщенная корова съест больше харчков, чем я!
- Тогда сдохни, ты, накачанная молофьей бомжиха! - огрызнулась в ответ Дора. - И я сама вырою яму для твоей вонючей "дырки", потому что, насколько я могу судить, то, что мы только что проглотили, не тянет даже на закуску. И слушай сюда, королева отсоса: ты проиграешь! -
А затем... цикл возобновился.
Хрррр-КХА!
- Семнадцать!
Хрррр-КХА!
- Восемнадцать
И так далее.
Брайс словно находился в каком-то наркотическом ступоре от этой демонстрации абсолютного человеческого позора. Некоторые мужчины из очереди открыто потирали себе промежность, испытывая настоящее возбуждение при виде этих двух добровольно унижающихся женщин. Соски у Карли торчали, выпирая из-под тонкого топика, будто она тоже испытывала возбуждение от унижения. Поверить не могу, что вижу это, - пришла Брайсу в голову самая тупая мысль. Поверить не могу, что такое возможно...
Когда он повернулся к Оги и Кларку, чтобы уговорить их уехать...
Где...
... их уже не было на месте. Но ему потребовалось лишь слегка повернуть голову, чтобы увидеть, куда они ушли.
Они оба стояли в очереди.
- Двадцать пять!
Хрррр-КХА!
- Двадцать шесть!
Хрррр-КХА!
Брайс бросился к Оги, стоящего в очереди к Карли.
- Оги. Пожалуйста, скажи мне, что ты не будешь делать это, - произнес он, словно на автомате. - Пожалуйста. Скажи мне, что ты не будешь плевать женщине в рот.
Оги покосился на него.
- Что? Что тут такого? Это все - часть развлечения. Посмотри на них. Им это по-настоящему нравится. Мы можем обидеть их, если не будем участвовать. Об этом ты думал?
Брайсу захотелось схватить брата за шею.
- Плевать в рот женщинам? Это же позор! Это худшее отношение, которое я когда-либо видел. Ты унижаешь их самым чудовищным образом!
- Ты кто, гребаный Андерсон Купер (амер. журналист, писатель и телеведущий - прим. пер.)? - морщась, ответил Оги на протест Брайса. - Черт, в Нью-Йорке орудуют производители детского порно, торговцы людьми, уличные банды, избивающие людей до полусмерти лишь затем, чтобы снять это на сотовый телефон и выложить в интернет. А это - ерунда.
Брайс был потрясен. Он посмотрел на Кларка, стоящего в очереди к Доре.
- И ты туда же, Кларк! Ты же манхэттенский врач! Ты будешь плевать в рот той женщине просто ради прикола?
Кларк, ухмыляясь, пожал плечами.
- Почему нет? Все так делают. Будет что рассказать парням в следующий раз, когда мы пойдем выпить в "Гарриз Бар" Это совершенно безопасно... по крайней мере, для тех, кто в очереди. - Затем он принялся откашливаться.
- Ради бога, Кларк! - взвыл Брайс. - Не надо!
Оги уронил свой сгусток флегмы прямо в раскрытый рот Карли. Она тут же проглотила его.
- Зашибись! А у тебя вкусные харчки, городской.
Текс положил руку Брайсу на плечо.
- Отойди, сынок. Ты задерживаешь шоу.
- Да, красавчик, - сказала ему Дора. - Если не будешь плевать, отвали!
Текс захлопал, подзадоривая Кларка.
- Давай, городской! Отвали-ка Доре нью-йоркских "грудных устриц".
Кларк наклонился, подождал, когда Дора снова примет правильное положение, затем...
шлеп!
... сделал весомый вклад в рот старухе.