— Знала, что он оценит.
— Да? — смеётся Том, смотря на меня.
Видя искры огоньков в его глазах, я сглатываю слюну, а он забирает из моих рук коробочку. Его губы вновь накрывают мои, и мы оба валимся на диван. Заключив нависающее тело в кольцо из своих ног, я кладу ладони на его шею, в ответ Том расставляет локти по обе стороны моей головы. В его глазах я пропадаю, тону, погибаю. Костяшки нежно проходятся по моей щеке, а на его губах играет загадочная улыбка.
— Ты красивая, Алексис Блинд.
Кожа покрывается гусиной кожей, а внутренности передёргивает, после чего они плавятся.
— Я всё ещё не понимаю, почему не видел тебя раньше. Хотя, нет, я видел тебя. Ты часто делала домашку на поле.
Щеки моментально вспыхивают и начинают полыхать. Но я всё равно решаюсь сказать правду.
— Не совсем.
— Что?
— Я тащила туда Лизи, чтобы посмотреть на тебя.
Смеясь, Том качает головой, и я ловлю его губы, привлекая ближе. Сейчас мне нечего скрывать, если и быть в отношениях, то в тех, где нет секретов. Я не хочу врать ему или скрывать то, что сжигает меня, угнетает или радует. Губы Тома вновь скользят по моей шее, оставляя ожоги и посылая разряды тока. Нижнее белье падает на пол, и я снова отдаюсь ему каждой клеточкой души. Взяв контроль, я оказываюсь сверху, крепко держась за плечи Тома.
— Мне кажется, что я попал в рай, — шепчет он, когда я начинаю двигаться.
Улыбка озаряет лицо, когда я начинаю осыпать его тело поцелуями, смешивающимися с нежными укосами. Руки Тома бродят по моему телу, когда я откинув голову назад издаю последний выдох, но вновь возвращаюсь в ритм, чтобы дать завершение ему.
Еда уже давно остыла и могла покрыться корочкой льда, но мы разогреваем её в микроволновке и, подхватывая одежду, быстро натягиваем на себя, а следом бежим к машине. Всё это время Том не отпускает мою ладонь даже тогда, когда машина выезжает на дорогу. С каждым новым днём и минутой, моя привязанность к нему растёт с бешеным темпом.
Получая задание, я приступаю к делу. В голове клубок в виде моих мыслей, спутавших между собой. Всё это напоминает новогоднюю гирлянду, которую нужно распутать, чтобы собраться и подружиться с самой собой. Смотря на белый лист, я не знаю, что нарисовать, чтобы сделать желаемое. Подняв глаза на Тома, который ответно смотрит на меня, я улыбаюсь, потому что в голове вспыхивает один вариант. Скорей, этот стиль больше подходит Лизи, но она будет рада. Карандаш водит по листу, вырисовывая линии. На свободном фасоне легкая ткань спадает друг на друга волнами. Я почему-то сразу вспомнила фильм «Три метра над уровнем неба», где Баби танцевала в клубе в белом похожем на то платье, что нарисовала я. Тогда между ней и Аче пролетела искра, мне же оно напоминает сегодняшние прибывающие волны реки, нахлестывающие друг на друга.
Взяв темно-синюю ткань, которая напоминает морской цвет, я полностью погружаюсь в работу. Периодически искоса поглядываю на Тома, который пристально наблюдает за мной и иногда помогает, поддерживая ткань. Знаю, ему возможно скучно, потому что тут я занимаюсь заданием, а не им, но то, что он рядом — придаёт вдохновения и стимула.
Когда платье готово, я рассматриваю каждую деталь и радуюсь, что всё получилось идеально. Наверно, это тоже благодаря Тому, перед которым я не хотела ударить в грязь лицом. Лёгкая прозрачная ткань покрывает синюю под низом, спадая по всей окружности силуэта, бретели удерживают его на плечах и несмотря на то, что шила я его скорей для Лизи, я всё равно примеряю его.
— Оно идеально, — улыбается Том, стоя за моей спиной, — ты — волшебница.
— Смотря в чём, — хихикаю я.
— Во всём, — кивает он, намекая не только на платье.
— Спасибо.
Оперевшись на грудь Тома, я смотрю на наше отражение и не желаю уходить. В его объятиях тепло и чувство защищённости обволакивает меня мягким пледом. Безумие, но это действительно так. Моя сказка и мечта, воплотившая в реальность, где есть он и я. Где только наш мир. Где наша история только дала своё начало.
— Какой твой любимый цвет?
— Не знаю, — улыбаюсь я, — наверно, серо-голубой.
— Серо-голубой?
— Ага, — киваю я, и Том смеётся, поднимая бабочек в животе.
Его лёгкая улыбка напоминает солнечных зайчиков, за которыми хочется бегать и ловить. И я поддаюсь этой игре.
— Вернёмся?
— Да, — киваю я.
Сдав работу и получив за неё отлично, я воодушевлённо шагаю за Томом. Вскоре мы вновь возвращаемся в это сказочное место в виде дома его брата.
Смотря в окно, я наслаждаюсь изумительными видами, когда солнце медленно падает за горизонт, словно мяч в корзину, но гораздо красивее и красочней. Руки Тома заключают меня в объятия и прижимают к себе, повернув к нему голову, я посылаю улыбку и в ответ получаю поцелуй в кончик носа. Тишина между нами такая уютная и необходимая, она не требует слов, потому что я начинаю понимать его без лишних разговоров. Том не совсем предсказуемый, но это всё равно не мешает мне чувствовать его. Закрывая глаза, я плаваю в облаках, пока он оставляет нежные поцелуи на моём виске, а я поглаживаю его руки, забравшие меня в свой плен.
Глава 24
Том
— Вставай, мой милый Томми, — голосит на всю комнату и дом моя страшная участь на выходные, из-за чего я морщусь и утыкаюсь в подушку глубже.
— Господи, что я сделал не так? — стону я, — в чём моя ошибка?
— В том, что ты родился, придурок, — гогочет моя кровиночка.
— Заткнись и свали из моей комнаты, — вздыхаю я, продолжая кутаться в постельное белье.
Я уже думаю, что Джаред послушал меня и свалил, но не тут то было, когда матрас проваливается под натиском нового тела, а локоть брата впаивается и врезается в мою спину, заставляя взвыть и извергать проклятия.
— Ну, что ты там бубнишь, котёночек мой пушистый, — продолжает веселиться этот идиот.
— Всего лишь прошу, чтобы мы не состояли в кровном родстве.
— Ты такой сладенький после сна.
— Заткнись и свали.
— Хочу понежиться с тобой в кроватке.
С этими словами, мой дорогой брат залезает под одеяло, откуда со спешкой вылезаю я. Это утро не задалось сразу со вчерашнего вечера, когда я уехал от Алекс. Уверен, сейчас она сопит в подушку, пока я хочу пустить пулю себе в лоб. Кстати, у неё будет приятным не только праздничный ужин, но и вечер, потому что она, Лизи и Алиша решили устроить себе пижамную вечеринку. Алекс сказала, что у Алиши есть небольшие проблемы, и она ходит сама не своя, по этой причине они решили развеселить её своей компанией, развеяв тоску. Я не стал вдаваться в подробности, но дело дрянь, потому что по её объяснением я чётко понял, что в этом есть наша вина. И она в том, что Алиша общается с Алекс, которая состоит в отношениях со мной, в итоге Хэйли обиделась на неё, потому что первая отказалась прерывать общение с Алекс. Я не понимаю всех тонкостей женской дружбы и глупостей, но Алекс дала понять, что это действительно неприятно. Это даже смешно, ведь то, что они будут втроём — однозначно ещё хуже, если обращаться к женской логике. В любом случае, это их право и их предложение выхода из ситуации. Я просто принял то, что в этот день не увижу её, хотя хочется совершенно обратного. Но я тут, застрял со своим безумным братцем на пару дней.
— Ты разбудил меня в шесть утра? — фыркаю я, смотря на часы.
— Думаешь, я позволю тебе спать, когда сам отмучился в неудобном кресле? — усмехается он, развалившись в моей кровати, закинув руки под голову и сложив ножки крестиком. Само благочестие, не хватает нимба над головой.
— Мог бы просто не прилетать, я был бы совсем не против.
— Хрена с два.
Закатив глаза, я валюсь обратно, и плотно укутываюсь в одеяло, добавляя сверху подушку на голову, которая избавит меня от голоса Джареда и его самодовольной рожи. Я досплю эти чёртовы несколько часов любой ценой. Даже если мне придётся выбить ему зубы.
— Ты не против обнимашек? — спрашивает он, залезая ко мне под одеяло и привлекая в объятия.
— Я буду спать, даже если ты снимешь трусы и пристроишься сюда голым, Картер.
— Идея бомба, но инцест не по моей теме.
— Отлично.
Руки Джареда крепко обнимают меня, и мне становится жутко некомфортно, хотя это слабое выражение чувств, потому что на самом деле осталось ощутить его младшего дружка у своей задницы. Отодвигаясь дальше, Джаред лишь следом ползёт за мной, приводя меня в раздражение.
— Картер, прекрати умещать свой член у моей задницы, я гетеросексуален.
— Сексуален тут только я, — щебечет он, шлепая меня по заднице, из-за чего резко напрягаюсь и разворачиваюсь лицом.
— Как только я встану, откручу твою башку.
— Вот она, твоя любовь, — широко улыбается Джаред, подложив локоть под голову, пока я скидываю его вторую руку. Этот идиот набирает мышечную массу довольно быстро, и это пугает, потому что через год сюда может заявиться машина, для которой будет нужен отдельный проход.
— Надеюсь, время ускорится, и ты исчезнешь, как только я моргну, — вздыхаю я, когда телефон позади, издаёт звук о прибытии нового сообщения.
Я не знаю, кто не спит в такое время в субботу утром, но как только поднимаю телефон, вижу имя своей девушки, что заставляет меня улыбнуться в это дрянное утро. Знала бы Алекс, когда набирала сообщение с пожеланием доброго утра, что я торчу тут с предводителем идиотов, не стала бы делать такие воодушевляющие поспешные выводы. Но я набираю ответное пожелание и спрашиваю, по какой причине она не спит, после чего убираю телефон в сторону, но он тут же сигналит снова, и на экране чёрным по белому написано: «Лизи вчера принесла конфеты ночью», издав смешок, я пишу ответ: «Ты будешь бегать до тех пор, пока не выгонишь их?», на что тут же получаю: «Да!!!!». Смеясь, я набираю ответ: «Ты и так красивая», тут же получая следующее: «Когда я не буду помещаться в дверном проёме, тогда ты заговоришь по-другому», и к нему добавляется ещё одно: «Спасибо, люблю тебя. Всё, я передохнула и передохла. Напишу, когда буду худой». Смеясь, я перечитываю последнее несколько раз и убираю телефон в сторону, натыкаясь на самодовольную ухмылку Картера. Я даже не собираюсь отчитываться перед ним, поэтому вновь поворачиваюсь на другой бок, чтобы поспать, хотя идея присоединиться к Алекс, кажется мне очень даже заманчивой.
— Ты закадрил эту девочку? — чуть ли не поёт Джаред.
Молча подняв руку, я показываю ему средний палец, на что получаю смешок.
— Вот же придурок! — закатывается он, — в шестнадцать покрестил себя, ты не мог отмазаться от неё?
— Скажи мне, ты идиот с рождения или это приобретённое?
— Идиот тут только один, который заклепал себя в шестнадцать.
— Я подарю тебе мозги на Рождество.
Джаред продолжает посмеиваться, но через пару минут его смех прекращается, даря мне желаемую тишину, хотя, я был бы ещё не против, чтобы он свалил из моей комнаты.
— Да ладно, Томми, — говорит он слишком подозрительно спокойным тоном, из-за которого я желаю повернуться и взглянуть на него, но отказываю себе в подобном жесте.
— Картер, молю, свали.
— Ты любишь её? — ошарашивает меня братец, из-за чего я тут же заворачиваю к нему лицо, выгнув бровь. Подвох где-то рядом, я в этом уверен, Джаред желает узнать это лишь для того, чтобы в дальнейшем подбирать новые шутки.
Окинув его недоверчивым взглядом, я жду продолжения или какую-нибудь колкость, но он молчит. Даже больше — его лицо выражает серьёзность, а в глазах не бегают искры дебилизма. Что с ним не так? Не уж-то в Бостоне нашлась та, что заполучила не только его младшего дружка на один вечер.
— Ты любишь её? — повторяет он.
— Не думаю, что буду обсуждать с тобой свои отношения.
— Ответь мне да или нет.
— Твоё какое дело?
— Я хочу знать.
— Меня не особо волнует, что ты хочешь.
— Я хочу знать это для того, чтобы не упустить своё в будущем.
— Картер, смой это серьёзное выражение лица, и стань придурком, как ты любишь.
Я уже отворачиваюсь, как он задерживает меня в положении полубоком и это в действительности пугает. Сейчас того Джареда, которого я знаю и который был минуту назад — нет, на смену ему пришёл какой-то непонятный. Я даже не могу подобрать точное описание человеку напротив. Я не знаю, уловка ли это для будущих шуток или он интересуется вполне серьёзно.
— Том, да или нет, — вторит он, продолжая сверлить меня взглядом тёмных глаз. Том? Том, а не Томми? Дело серьёзное?
— Да, теперь отвали.
На губах Джареда тут же начинает появляться тень улыбки, и я понимаю, что попал на крючок. Вздохнув, я окидываю его взглядом, и отворачиваюсь, потому что этот придурок готовит новые шутки. Но ни одной ещё не вылетело, что снова удивляет.
— Как ты это понял?
— Что? — хмурюсь я.
— Как ты понял, что любишь её.
— Просто понял, к чему ты этим интересуешься? Если запасаешься идеями для шуток, то заранее говорю: мне плевать.
— Я уже сказал для чего.
— В Бостоне появилась та, что отказала тебе?
Губы Джареда растягиваются в ехидной улыбочке, а я закатываю глаза. Нет, она определённо не появилась.
— Не-а, такой не существует.
Бинго!
— Плохо ищешь.
Лицо Джареда вновь становится непроницаемым и такая резкая смена в его настроении начинает пугать меня. От идиота до серьёзности — доля секунды.
— Какая нахрен разница? Я просто хочу знать, как ты это понял.
— Это не нужно понимать, ты просто знаешь, что любишь и всё.
— Что за дерьмо? — морщится Джаред.
— Вот такое дерьмо, — киваю я и отворачиваюсь.
— Где вспышка? Искра?
— Картер, ты просто поймёшь, что это твоё, что это то, что ты хочешь и то, что тебе нужно или необходимо.
— Ты скучный. Идея с фотками явно не принадлежала тебе.
— Благодари Алекс.
— Как лев из Мадагаскара, — посмеивается он, — она рычит и у неё такая же шелковистая шевелюра?
— Я же говорил, что ты идиот.
— Хочешь сказать, что я должен бегать за той, что вдруг стала мне необходима? — фыркает он, — да мне каждая необходима.
— Джаред, — вздыхаю я, проходясь ладонями по лицу из-за тяготы мучений от разговоров с ним, — не для того, чтобы засунуть в неё член, а для того, чтобы быть с ней рядом. Не думай только о сексе.
— Ты уже зарядил ей?
— Господи! — стону я, — я спать.
— А что такого то? Ну, было, да было, она же не монашка и не святая великомученица девственница.
— Она девственница, — вырывается у меня раньше, чем я мог подумать. За это хочется биться головой о стену и завыть, но я усердно держусь. Это были самые тупые слова в моей жизни. Формально, уже не девственница, но я не собираюсь дополнять свою дурость ещё большей дуростью. Джаред же позади практически ликует, мне не нужно смотреть на него, чтобы знать, как сейчас выглядит его самодовольная рожа.
— Да ладно? — вопит он, — такие существуют? Ей десять? Двенадцать? Она только пошла в начальную школу? Она страшненькая? Она задротка?
Последние слова задевают меня, и я жутко желаю показать Алекс Джареду, но ещё я слишком терпелив, поэтому лучше буду слушать его тупые шутки, чем познакомлю их. Хотя, Алекс говорила, что не против познакомиться с ним и любопытство внутри подрывает здравое мышление, потому что я хочу увидеть, как она будет смотреть и общаться с ним. Не знаю, говорит ли во мне неуверенность, не свойственная мне или же я просто лишний раз заморачиваюсь, но отрицать любопытство — идея не самая блестящая.
— Отвали. И когда увидишь её, будь добр, заверни или втяни свой член в себя. Тебе не светит.
— Я бы не был так уверен.
— Вот и не будь так уверен, потому что твои надежды заранее обречены.
— Успокойся, я не собираюсь кадрить девушку, которую ты любишь, но если она будет вешаться мне на шею — я не виноват.
— Забудь об этом, и теперь я могу поспать?
— Не-а, — гогочет он.
— Плевать, — вздыхаю я и закрываю глаза.
И это действительно чудо, потому что Джаред молчит, а я погружаюсь в желанный сон, хоть и с трудом, потому что успел взбодриться после утренних разговоров с ним.