Кивнув, удостоверилась, что Никита заметил этот жест, после чего отвернулась к окну, понимая, что последовавшую за согласием улыбку ненормальной Доронин вряд ли оценит.
Я мечтала о том, чтобы провести этот день идеально, строила в голове планы, засыпая на протяжении всей прошедшей недели, но ни одна из моих фантазий не включала в себя аллергию и испытание нервов на прочность, которые приведут к такому волшебному финалу.
Никита всегда был для меня сказочным героем, эталоном, общение с которым ограничивалось лишь скромными приветствиями. Я была влюблена в образ, который по большей части придумала себя сама, а сейчас же, именно в эти мгновения, все менялось.
Реальный Доронин оказался в разы лучше вымышленного, и от осознания этого факта удерживать собственную крышу на месте становилось все сложней.
Сбивчиво поблагодарив и попрощавшись, едва мы остановились перед домом, я постаралась как можно скорей выбраться на улицу, отчаянно нуждаясь в свежем воздухе. И сейчас дело было отнюдь не в аллергии. Просто слишком много переживаний для одного дня.
Вдохнуть полной грудью удалось далеко не сразу. Лишь проследив, как машина Никиты выехала со двора, я позволила себе немного расслабиться, потому что мозг отчаянно сопротивлялся тому, чтобы принять события этого сумасшедшего понедельника за чистую монету.
Еще немного постояв перед подъездом, прокрутив в голове все, что успело приключиться, я решилась ущипнуть себя и, лишь ощутив болезненное покалывание, позволила поверить в происходящее, искренне надеясь, что сегодняшний день действительно станет началом чего-то светлого и волшебного.
***
Социофобия — боязнь общества, контактов, неловкого поведения в обществе, оценки окружающими.
Глава 8. Аутофобия
Домой я не вошла, я вплыла. Сейчас меня умиляло решительно все, начиная от древнего громоздкого шкафа в коридоре, заканчивая немытой кружкой, которую Луша по традиции оставила на тумбочке.
Скинув обувь и верхнюю одежду, я подхватила кружку и подумала о самой подруге. Пожалуй, было бы неплохо ей позвонить и объяснить, почему я не вернулась в офис.
Свято следуя инструкции, выпила назначенную Яном таблетку и лишь после этого взяла мобильник. Ждать ответа Луши пришлось недолго, она, словно дежуря у телефона, подняла трубку уже после первого гудка.
— Мне дали отпуск! — радостно прогорланила девушка, заставив зажмуриться.
— Круто, но это реально не повод лишать меня слуха, — сказала, поморщившись от звона в ушах.
— Я, блин, смогу поехать домой и успею на годовщину свадьбы родителей, Стеша-а-а! — Луша даже не подумала сбавлять обороты.
— Поздравляю! — в этот раз я улыбнулась искренне, помня о том, как подруге хотелось вырваться к родителям хотя бы на пару дней.
Я бы тоже с радостью последовала ее примеру, но вот только свой заслуженный отпуск отгуляла еще в новый год. Из этого вытекало как минимум два вывода: во-первых, мой следующий отдых будет тогда, когда на улице начнется вселенский потоп или апокалипсис, и ни одно здравомыслящее существо не согласится взять даже отгул в это время; а во-вторых, наступит он не раньше осени.
Отдел кадров, к которому относилась «Эвита», находился в головном офисе, и никого из работающих там сотрудники нашего агентства не знали, ровным счетом как и кадровики не знали нас. Разница состояла лишь в том, что они могли вмешиваться в наши судьбы, а мы в их — нет, поэтому считали своим долгом делать судьбу обитателей нашего агентства еще более тоскливой.
Каким образом мне в прошлый раз удалось вымолить отпуск в желаемое время, по-прежнему оставалось загадкой, так же как и нынешний внеплановый отдых Луши. Не иначе как полнолуние или солнечное затмение, или что там еще на этих кадровых оборотней может благоприятно влиять?
— Ладно, а почему ты мне хоть звонишь? Принц оказался зверем в работе и посадил тебя на цепь? — усмехнулась подруга.
— Вообще-то, он отвез меня домой и сказал, что сегодня могу быть свободна, — опустив все возможные подробности, проговорила реплику в защиту Никиты.
— Может, тебя уже просто уволили? — не переставала потешаться Луша, и, наверное, если бы мои щеки и так не собрали на себе пятьдесят оттенков томата, я бы покраснела, вновь вспомнив события дня.
Однако вспомнив эпизод в машине, быстро улыбнулась и перестала смущаться, честно признавшись:
— Ладно, на самом деле у меня началась аллергия на какой-то из твоих лосьонов, поэтому теперь я напоминаю гибрид малины с клубникой, и речь сейчас не о вкусе.
Я едва успела договорить, как подруга рассмеялась. Ну да, а чего я, собственно, ждала?
— Ты сейчас серьезно? — успокоившись, переспросила Луша.
— Вполне, — сонливость, навалившаяся, едва я успела сесть на диван, не позволяла даже злиться.
Подруга продолжила развивать тему моей удачливости, однако теперь я слушала ее уже в пол-уха. Диван был слишком мягким, а день слишком насыщенным событиями, поэтому подколы Луши проходили мимо кассы. И в итоге, смирившись с тем, что бурной реакции от меня не добиться, девушка бросила попытки поглумиться и попрощалась, обещая вернуться домой ровно тогда, когда срок каторги в «Эвите» подойдет к концу.
Едва отложив телефон, я закрыла глаза, понимая, что пара часов дремы явно не повредит, и практически моментально провалилась в сон. В очень странный сон, где Никита представлялся прекрасным принцем, пытающимся освободить меня из плена ужасного Яна, но уже через несколько кадров все поменялись местами, а к концу я уже окончательно перестала понимать, кто же кого спасал, не исключая вариант, что Никита освобождал Яна от меня, однако утверждать не рискну.
Возвращение в реальность стало таким же стремительным, как и засыпание. Я настолько глубоко завязла в своих наркоманских сновидениях, что даже не услышала, как Луша вернулась домой, и теперь, жмурясь от яркого искусственного света люстры, смотрела на подругу, которая стояла надо мной и внимательно изучала.
— А это хоть не заразно? — скептически поинтересовалась она.
— Примерно так же заразно, как и твой нездоровый сарказм.
— Ммм… Тогда стоит держаться от тебя подальше, — улыбнулась подруга и, вопреки своим словам, села рядом. — Вид у тебя, прямо скажем, не очень.
— Спасибо, утешила, — усмехнулась я в ответ.
— Я тебя такую не оставлю, — уверенно заявила девушка.
— Рехнулась, что ли? — еле сдержалась, чтобы не покрутить у виска. — Это всего лишь аллергия!
— Да хрен тебя знает, — нахмурилась Луша. — Не каждый день возвращаешься домой, а тебя вместо подруги на диване рыбка Немо поджидает. Ты у врача хоть была?
Вспомнив, что пункт программы с Яном я как-то незаметно опустила, скромно кивнула.
— Мне укол сделали, сказали, что уже должно быть лучше.
— Если это лучше, то не хочу знать о том, как было хуже, — пробубнила Луша, а я все-таки не удержалась и запустила в нее подушкой.
— Еще одно слово по поводу моей внешности, и ты рискуешь нарваться на неприятности.
— Не злись, Немо, это же я, Дори!
Вторая подушка полетела следом, но я улыбнулась.
— Когда у тебя поезд?
— В десять вечера.
— И чего ты еще сидишь?
— Да не поеду я никуда, пока ты тут такая! — уперлась Луша.
— Да не склею я ласты, не надейся! — эта дурацкая позиция начинала бесить, и, кажется, до подруги, наконец, дошло мое настроение.
— Это действительно несерьезно? — однако озадаченность из ее голоса не торопилась уходить.
— Действительно, — для убедительности даже кивнула.
Девушка прикусила губу, как обычно это делала в минуты глубочайшей задумчивости, но через какое-то время все-таки улыбнулась. Слишком хитро улыбнулась.
— Луша! — я вспыхнула еще до того, как она успела что-то сказать.
— Что? — беззаботно поинтересовалась подруга, чем лишь сильней убедила меня в собственной правоте.
— Что ты задумала?
— Я? — девушка часто заморгала, а потом подскочила на ноги. — Я собираться!
— Блин, что ты задумала?!
— Ничего! — донеслось из соседней комнаты, но верилось в эти слова примерно так же, как в существование зубной феи.
Все прояснилось прямо перед Лушиным отъездом, когда раздался звонок в дверь.
— И почему я сомневаюсь, что таксист решил лично за тобой зайти? — сквозь зубы процедила я, глядя на то, как подруга обувается.
— Меньше философствуй! Открой лучше!
Сделав глубокий вдох, я поплелась к входу, чтобы уже через несколько секунд перед моими глазами предстали Сережа и Ян.
Блестяще!
Я кинула испепеляющий взгляд на Лушу, но от подруги отвлек голос Сотникова.
— Ничего себе, как жизнь тебя потрепала!
Сочувствие и мое друзья?! Пф-ф-ф-ф! Забудьте!
Криво улыбнувшись, посмотрела на Яна, который, к счастью, от комментариев воздержался.
— Ну, я готова, — прощебетала Луша.
— Поехали, — Сережа кивнул и взял ее дорожную сумку.
— Куда?! — кажется, я растеряла остатки интеллекта.
— На вокзал, — усмехнулась подруга, и я выдохнула с облегчением.
Значит, эта делегация просто сопровождает ее на вокзал?
Фух!
А я уж подумала!
— Ну, удачно добраться. Позвони, как приедешь, — произнесла напутствие.
— Ага, и вам не скучать, — почему-то во множественном числе или с глубочайшим уважением обратилась ко мне Луша.
Не обратив внимания на такое странное прощание, я стала ждать, пока подруга наденет куртку. Напряглась только в тот момент, когда параллельно с тем, как Луша начала застегивать молнию, Ян начал расстегивать.
И тут до меня, наконец, дошло, что она задумала.
— А тебя что, Сережа на вокзал повезет?! — постаралась, чтобы в голосе не появились панические нотки.
— Да ты прямо такая сообразительная стала с этой аллергией, — усмехнулся Сотников и демонстративно помахал автомобильным брелком.
— А почему не ты? — задала Яну безумно глупый вопрос.
— Потому что он отныне пешеход, — вновь ответил Сережа.
— У вас целая ночь на разговоры есть, а я опаздываю! — пресекла дальнейшую дискуссию Луша и, схватив Сотникова, стремительно вылетела из квартиры, оставив нас с Яном наедине.
— Ну что, подруга, будем лечиться? — улыбнулся парень, давая понять, что уходить он не собирается.
Просто прекрасно!
— Ты же не собираешься уходить? — спросила, глядя как Ян разувается.
— Не-а, — последняя надежда на свободу лопнула подобно мыльному пузырю.
— Ладно, — понимая, что спор с моим ужасным другом — пустая трата нервных клеток, пожала плечами и прошла в зал.
Ян появился там минутой позже. Осмотрев обстановку, он слишком показательно хмыкнул, и я моментально вспыхнула.
— Что уже не так?!
— А у вас тут забавно, — замерев взглядом на бюсте Ленина, красующегося на подставке из ИКЕИ, прокомментировал он. — В первый раз как-то не приглядывался.
— Удивительно. С твоей-то наблюдательностью! — не сдержала сарказма, но Ян пропустил его мимо ушей и быстро сменил тему.
— Чем займемся? — вопрос прозвучал настолько умилительно, что я усмехнулась от такого резкого перехода.
— Телевизор посмотрим, — буркнула, вспомнив, с кем разговариваю.
— Уныло, — быстро отсек такую идею Ян, вновь заставив мою нервную систему пошатнуться.
— Предложи что-нибудь повеселей.
— Ты же хозяйка, тебе и предлагать, — начал парень, но, встретив мой совсем не дружелюбный взгляд, добавил: — Я бы предложил, но ты откажешься.
А я уже успела позабыть об этой дурацкой привычке решать и отвечать за других.
— С чего ты взял? — спросила, как ни в чем не бывало.
— Ты скажешь, что я не в своем уме или что-нибудь в этом роде, — гнул свою линию Ян.
— Может, все-таки озвучишь идею?
— Давай сделаем перестановку, — с искоркой в глазах провозгласил Ян.
— Ни за что! — ответила, едва не захлебнувшись водой, глоток которой так некстати решила сделать.
— А я о чем говорил? — кажется, моего собеседника сложившаяся ситуация веселила, однако я его радости не разделяла. — Скука страшная.
Ян опустился на диван и уставился на меня в ожидании ответа.
— Дело не в скуке. Хозяйка строго-настрого запретила нам что-либо менять здесь, — постаралась объяснить как можно более спокойно, понимая, что вскоре мне могут понадобиться не только таблетки от аллергии, но и успокоительные.
— И когда к вам последний раз приезжала эта ужасная женщина? — парень поднялся на ноги и подошел к шкафу.
— Аделаида Альбертовна — не ужасная женщина. Она просто немного… — тут я замялась, — странная?
Окончание фразы получилось вопросительным, поэтому Ян усмехнулся.
— Немного, говоришь? — он взял с полки фарфоровых балерин и покрутил в руках. — Ну, допустим, — вернув фигурки на их законное место, вновь посмотрел на меня и повторил вопрос. — Так когда она приезжала?
— Когда мы договор подписывали, — неохотно ответила я.
— А деньги за квартиру? — тут, кажется, удивился даже Ян.
— Внук забирает.
— Такой же ценитель культуры СССР?
— Я не знаю, можно ли со стопроцентной вероятностью назвать татуированного с головы до ног мужика с неизменной бутылкой пива ценителем культуры СССР, но его зовут Вилорий. *
— И он этому рад? — Ян улыбался во все тридцать два.
— Сомневаюсь, — тут уже и я последовала его примеру.
За считанные секунды выражение лица парня изменилось с насмешливого на заинтересованное, и он спросил уже абсолютно серьезно:
— И что же тебя останавливает от того, чтобы сделать эту квартиру менее похожей на… — он замолчал, осматривая комнату.
— На музей? — легко закончила я, озвучив собственные мысли.
— На музей, — повторил Ян, удовлетворенно кивнув и поспешно добавив с улыбкой: — Только не говори, что тебе все это нравится, я этого не переживу!
— Это разве не впишется в мой портрет объекта для опытов? — спросила в шутку, но Ян нахмурился.
— Сколько раз мне еще повторить, чтобы ты уяснила? Я просто хочу подружиться, — парень проговорил эту фразу, напоследок посмотрев на меня глазами кота из Шрека, и я не смогла сдержать смех.
Взвесив в голове все за и против или, возможно, просто уже во второй раз за день поведя себя так, как от меня не ждали, чисто из принципа я в итоге кивнула.
— Ладно, меня всегда бесил этот комод. С него и начнем!
— У тебя сейчас такой огонек в глазах, что становится страшно, — усмехнулся Ян, но все-таки пошел следом.
Не сумев пропустить реплику мимо ушей, обернулась и показала парню язык, после чего полностью погрузилась в мысли о перестановке.
Если быть честной, сейчас, собирая в добытую с боем с антресолей коробку чудеса советского декора, я всерьез задумалась над тем, почему идея поменять здесь все не пришла в голову раньше. Пожалуй, в какой-то момент мы с Лушей просто смирились с таким порядком вещей. Хотя нет, правильней было бы сказать, что я смирилась, а подруга просто не устраивала споров.
В том, что Вилорию было глубоко сиренево на то, чем мы в этой квартире занимаемся, я была практически уверена. Даже устрой мы тут притон или клуб анонимных сектантов, он бы вряд ли впечатлился такой идеей. Мы платили деньги, и это было решающим фактором.
Почему-то, убирая с полки очередную страшную статуэтку, я вспомнила разговор в вечер нашего с Яном знакомства, и я, нехотя, согласилась с его словами. Моя жизнь становилась страшной скукой, лишенной нематериальных радостей, и это нужно было срочно исправлять.
Хотя, пожалуй, я уже была на верном пути. Взять хотя бы общение с Никитой, теперь можно было с уверенностью сказать, что оно вышло на новый уровень. Точнее, у него вообще хотя бы появился уровень.
Вторым шагом я занималась в данный момент, заталкивая в коробку все пережитки прошлого и, если честно, надеясь, что этот маленький бунт в масштабах одной комнаты сможет как-то встряхнуть мою впавшую в спячку жизнь.