— Вот прилипала, — бурчала она в сторону. — Если бы не Прокуда…
Продолжая бормотать, Степанида Петровна двинулась по коридору, на ходу приводя одежду в порядок.
— Что это с ней?
Выглядела заведующая так, словно в комнате не сражение шло. Но кровать осталась в том же виде, что и была.
— Да дралась она, — Майя перехватила мой взгляд. — Только с кем?
Ребята не знали. Зато Прокуда расплылся в довольной улыбке — ему нравилось чувствовать себя умнее:
— С Переругом! — пропищал, наконец, решив придать собственной персоне еще немного веса.
— Кто это? — не стала стесняться Майя, и Прокуда даже раздулся от гордости.
— Божок мелкий. Ругался с другими так, что Сварог отправил его на землю заведовать склоками. Где Переруг появится, там мира не видать. Иной раз до братоубийства доходит. Не заметь я его, тут бы пух да перья летели!
— Молодец, молодец! Спасибо тебе, — в рекреацию ворвался запыхавшийся Павел Семенович. — Все целы?
И, оглядев каждого из нас, всполошился:
— Где Кирилл?
— В морге.
В ушах зазвенела тишина. Куратор только и смог, что выдохнуть:
— Что…
— Впрочем, как обычно, — продолжила Майя. И, развернувшись, ушла к себе.
— Зря она так, — шепот Даши был едва Слышен. Павлу Семеновичу только что строгий выговор влепили, с занесением в личное дело. Заведующей тоже досталось… Лучше их сейчас не злить.
Оставалось только верить, что это не связано со мной. Иначе…
— Тоня, бери ручку, тетрадь, записывай…
Заскучав, Даша с Артемом исчезли в своих комнатах. А я поплелась за названным.
— Ты спрашивала, почему нельзя на Кромке стационар открыть… Да потому, что болезни там не всегда имеют естественные причины. О сестрах-лихоманках слышала?
Что-то такое было, да. Но что именно…
— Их двенадцать сестер: Огнея, Трясея, Ледея, Гнетея. Грудея, Глухея, Ломея, Пухнея, Желтея, Корчея, Глядея и Невея. И еще тетка Кумоха, которая и определяет, кому из них куда идти, на какого человека нападать. В принципе, в именах болезни и отразились.
— А Невея как же? — она выпадала из общего перечня.
— Старшая сестра, и самая опасная. Настолько, что прикована в ледяной пещере железными цепями, с которых ее только Кумоха или Кощей спускают. И не приведи судьба с ней встретиться!
— А с остальными… часто встречались?
— К счастью, основные заболевания вызваны естественными причинами. А с порчами и сглазами на Кромке и без нас справляются.
Это обнадеживало. Почему-то у меня при одном упоминании сестер-лихоманок мурашки по коже побежали. Ледяные, острые.
— И вот тебе первое задание: сделай о лихоманках реферат. Спроси у заведующей допуск в библиотеку.
— А почему мне о ней раньше не сказали? — все, что смогла спросить, так удивилась.
— К переходам на Кромку обычно готовятся заранее. Со второго семестра у вас в расписании «Основы мировых религий», с индивидуальной программой для спецкурса. К практике туда допускают не сразу, и то начинают с экскурсий. Просто с тобой все пошло наперекосяк.
Я тут же вспомнила, кто и зачем взял меня с собой во время пожара, но ехидничать не стала: Даша права, не стоит злить и без того раздраженного преподавателя.
— Кстати, не надо винить меня в халатности: твой Дар, в отличие от остальных, имеет откат…
— Тотальное невезение.
— Именно, — Павел Семенович поднялся. — Так что, делай реферат, и не забудь про способы борьбы с напастью. Кстати, Степанида Петровна просила сказать, чтобы ты не стеснялась обращаться за информацией. Будут вопросы — задавай ей или мне.
— Подождите!
Как всегда, если отвлечься от проблемы, ответ приходит сам. Некоторое время мне нее давало покоя что-то странное, неправильное. Какой-то диссонанс… И вот теперь, оглушенная новостями, я поняла, в чем дело.
— Павел Семенович, вы говорили, что все выпускники Академии получат работу в НИИ Макоши.
— Да. Тебя что-то смущает? — куратор вернулся на диванчик.
— Тогда почему Кирилл сказал, что все мы конкуренты?
— И? — Павел Семенович явно не понимал, в чем дело.
— Так зачем нам конкурировать? Не проще стать командой и дружно идти по жизни?
Куратор рассмеялся. К хрипловатому смеху добавилось раздраженное фырканье — Кирилл как раз вернулся из анатомички и стал свидетелем разговора:
— И жили они долго и счастливо, а на лужайке мирно паслись розовые пони и пукали бабочками! — съехидничал, и скрылся за дверью своей комнаты. Отсмеявшись, Павел Семенович кивнул:
— Он прав. Тоня, ты не спросила ничего смешного, просто… твой вопрос такой наивный, что… В общем, академий в России довольно много, а НИИ — один. Правда, работать там может только человек без двойника и с Даром. Даже санитары — выпускники академий имени Макоши. Так что… за место под солнцем придется побороться. Сама думай чего хочешь: утки выносить, или на Кромке помощь оказывать. А, может, стать лучшим хирургом, заведующей отделением или даже первой женщиной-руководителем этого НИИ? Решай. И помни, все они — он оглядел закрытые двери, — твои конкуренты. Лучшие места получит лишь достойный. И личностные связи не помогут никому.
Павел Семенович ушел, а я долго смотрела ему вослед: теперь вопросов стало куда больше. Похоже, придется идти к заведующей!
10.4
Та что-то писала в толстой тетради и жестом указала на потертый стул. От скуки я оглядывала кабинет.
Совершенно обычный: темно-персикового цвета стены заклеены обоями под покраску. Белые пластиковые плинтуса, простая офисная мебель: стол, книжный шкаф, из которого почти вываливаются пухлые разноцветные папки, тумбочки с оргтехникой. На подоконнике — неизменный фикус. И кактус на столе, рядом с ноутбуком.
Хотелось фыркнуть — неужели кто-то еще верит в то, что он нейтрализует вредное излучение? Но пришлось прикусить язык — все-таки напротив меня сидела не кто- нибудь, а божество древнего мира. Может, этот кактус какой-то особенный? Вон, даже цветет!
Ярко-алый бутон словно светился. Как будто в его сердцевине, за плотно сжатыми лепестками пряталось что-то необыкновенное. Перехватив мой взгляд, заведующая улыбнулась:
— Небольшое исследование. Говорят, что в сердцевине этого кактуса живет особая Берегиня… Вот, жду, когда она подрастет. Караулю.
Вспомнились девушки, которым я помогала на пожаре. Как они в такой цветочек-то поместятся.
— В Европе их называют фейри, — опять Степанида Петровна ответила раньше, чем я задала вопрос. Мысли, что ли, читает?
— Так, зачем пришла-то? С Семенычем поговорила?
— Да. Только не поняла ничего. Рассказал о Лихоманках, велел реферат сделать. А о Кромке…
— О Кромке Семенович на уроках «Основ мировой религии» расскажет. А до того ты туда больше не попадешь, хватит с нас потрясений. Так что используй это время, чтобы закрыть «хвосты», их немало накопилось.
— А из-за кого они образовались? — не выдержала обвинений. — Если бы меня на вашу Кромку не утащили, выпила бы отвар, и горя не знала!
— Ну, и выпила бы, — пожала плечами Степанида Петровна. — Предлагали же. Ведала, на что шла, так что теперь не жалуйся. Надеюсь, ты не за этим сюда пришла?
— Я уже все узнала что хотела, — холодный тон Бабы Яги смущал и немного пугал. Даже на мгновение решила, что зря согласилась, но тут же отбросила шальную мысль: я должна попасть в этот чертов НИИ! Может, спасая людей, смогу отплатить князю.
— Ну и хорошо, что узнала, — кивнула заведующая. — Что-то еще?
— Да. Но это не по поводу учебы.
— Спрашивай.
— Мне сказали, академий Макоши в нашем мире много. Общежитие есть у каждой?
Короткий кивок.
— Тогда… получается, такие как вы — тоже есть?
Заведующая смотрела на меня пару секунд, а потом рассмеялась. Весело, задорно, совсем как девчонка:
— Какая невнимательная! Тоня, ты же была в моей избушке, видела двери! Это же как из одной комнаты в другую войти! Ох, иной раз слушаешь вас и не знаешь, плакать или смеяться. Запомни: миров может быть множество, но Баба Яга — одна!
— А… — вопрос родился внезапно, — сколько всего человек с Даром удачи?
Заведующая посерьезнела:
— Понимаешь… сейчас ты одна такая. Есть еще парочка, но мы пока не выяснили, что это — Дар, или просто совпадения. А почему ты спросила?
— Хотела узнать, почему нападают только на меня.
— С чего ты так решила? — удивление Бабы Яги было неподдельным. — Из-за Переруга? Так этому пакостнику все равно, с кем собачиться, может привязаться даже к телеграфному столбу. Ты просто на пути оказалась. Видимо, куда смог просочиться, туда и заскочил. Но не беспокойся — этого не повториться, Переругу сейчас не до вашего мира, в своем бы копыта не откинуть. Или, — она внезапно посерьезнела, — было еще что-то?
— Нет-нет, — ну не князя же вспоминать!
— Ну, и хорошо. Ступай учись. И ни о чем не беспокойся — о Кромке тебе расскажут на занятиях. И перед практикой.
В принципе, все было логично: узнавать о мире, в котором предстоит работать, на уроках. Правда, хотелось всего и сразу, но настойчивость грозила новыми домашними заданиями, а дел и так много.
Оставалось только вздыхать над своей участью и зубрить, зубрить и зубрить.
Начала с переписывания конспектов — «анатомичка» обязательно проверяла их наличие. Рука устала, но к вечеру я справилась. Быстренько сделав «текучую» домашку, вернулась к учебнику. И поняла, что сама не разберусь — проклятые кости черепа никак не желали укладываться в голове. Я забывала быстрее, чем читала!
Было огромное желание плюнуть на все и завалиться спать. Но позволить себе проиграть я не могла. Поэтому и решилась на отчаянный шаг: постучалась к Кириллу.
Тот вырос на пороге, как всегда взъерошенный. Припухшие глаза в отпечаток тетрадной пружины намекали, что он заснул прямо за столом. На миг стало страшно — а вдруг откажет? Говорил же про конкуренцию.
Но выхода не было. Наплевав на то, что в комнату не приглашали, попросила:
— Можно с тобой в морг сходить?
Он лениво оглядел меня с ног до головы и поинтересовался:
— Острых ощущений не хватает? На зомби посмотреть решила?
— Нет так нет, — развернулась, чтобы уйти. Шутит он тут, понимаешь!
— Погоди ты, шалая! Зачем тебе туда?
Ответила, не оборачиваясь, чтобы не возомнил о себе:
— Из-за анатомии. Не понимаю я по этим картинкам! Нужно вживую увидеть.
— Что проходишь?
— Скелет.
— Понял. Что-нибудь придумаю.
Я уставилась на закрывшуюся дверь. Неужели не послышалось? Кирилл согласился помочь?
11
Утро началось не с кофе.
Утро началось со взгляда на часы и вопля: «Проспала!».
Разом умываться, пытаться сделать «хвостик», потому что расчесываться и заплетаться времени нет, и одеться тот еще квест. Но я справилась. Я даже не опоздала. Ну, почти — влетела в аудиторию через секунду после звонка, и за две — до появления преподавателя.
— А вы удивительно безалаберны, Берестова. И поразительно везучи.
Я было выдохнула, и тут же поняла, что влипла:
— И везение ваше заключается в том, что вы сейчас будете решать задачу. У доски. Остальные открыли учебник на странице…
Да уж. «Везение». Биология никогда не была любимым предметом, а рассчитывать на подсказку нельзя — к спецкурсникам в группе нежных чувств не питают. Тем более, если они в наглую пропускают лекции.
Так, а какая тема? Вчера же даже читала! Что-то, связанное с генетикой.
Преподаватель сунул мне в руки открытый учебник:
— Задача триста пятая.
Ура! Точно генетика! Мой любимый раздел!
Задание было трудным, но я справилась. Правда, от пробандов, сибсов и полусибсов немного мутило, но было даже интересно. Своего рода вызов. А смотреть, как в журнале появляется заслуженная пятерка, было настоящим удовольствием.
— Надеюсь, к остальным урокам вы подготовитесь так же блестяще.
И, только усевшись за парту, я стала подозревать, что задача была подсунута специально — показать мою некомпетентность — вон, как удивленно все смотрят.
Слушая новую тему, поняла, что так и есть — упражнения такой сложности группа еще не проходила. Вот ведь… зараза!
И все равно — не дождется! Я зубами вцеплюсь, но академию закончу!
К счастью, Мироздание подсластило пилюлю: преподаватели по физике и химии сообщили, что если я сама устраню лакуны в знаниях и не буду тормозить новые темы, долги зачтут «автоматом». На троечку. Хочу больше — придется сдавать.
Ох, как подмывало согласиться! Но вдалеке замерцал красный диплом, и я отказалась: зачеты, так зачеты! Спокойный, здоровый, полноценный сон прощально помахал ручкой.
Но не сегодня! Глаза слипались и, вернувшись домой, я даже обедать не стала. Упала на кровать прямо в джинсах и последнее, что успела до того, как отключиться — завести будильник. Два часа — не больше.
Кажется, я и не засыпала. Ну вот почему, если прикорнуть днем, потом чувствуешь себя, как древняя развалина? По идее, отдых должен освежать. Или у меня снова все, не как у людей?
Встала, поплелась в душ. Оттуда заглянула на кухню, поставила на плиту чайник. И пошла за кастрюлей — готовить полноценно некогда, хоть пельменей сварить, а то желудок уже бунтует.
В рекреации встретила Дашу. Та снова заплетала тело в неимоверные узлы и шумно дышала.
— Привет. Кирилл еще не вернулся?
— В морге.
Вот это поворот! Без меня? Обманул? С него станется.
От расстройства аппетит разыгрался сильнее. На всякий случай сварила побольше пельмешек, вдавила в тарелку полпачки соуса и отправилась заниматься: читать можно и за едой.
А вот рисовать — нет. А лабораторные по патологии, физиологии и анатомии требовали именно этого. Благо, в первой достаточно было перерисовать парочку картинок из учебника.
С анатомией, которая включала физиологию, как всегда, оказалось куда сложнее.
Зарисовать формы клеток: нервную, эпителиальную, гладкой мускулатуры и мышечную… Это если коротко. Каждую — на отдельной странице, да с подписями. Кажется, комплекс Годжи, цитоплазма, вакуоли и митохондрии даже ночью будут сниться!
Вторым заданием были ткани. И снова вопрос: я в медицинскую академию поступила, или в художественную?
Но меня не спрашивали, поэтому пельмени остывали на подоконнике, соус гутел, а желудок даже болеть перестал от отчаяния — бесполезно, все равно не накормят.
Стук в дверь отвлек от изучения лейкоцитарной формулы. Кости скелета в общем, и кости черепа в частности, по сравнению с этим казались ерундой, так что дверь открыла, будучи в несколько нервном состоянии.
— Привет, — отодвинул меня с дороги плечом и зашел в комнату. Оценил разгром и кивнул сам себе: — найдется местечко.
— Какое месте… — начала я, но из коридора послышалось умильное:
— Ой! Ва-а-а-ся! Приве-е-ет!
Чтобы Майя так с кем-то сюсюкала? Я просто обязана увидеть причину!
Выглянула за дверь и…
Помолчать, когда нос к носу сталкиваешься со скелетом, который еще и зубами клацает, просто невозможно!
На визг выскочили все: и Даша, и Артем. Кирилл Зажал уши руками, а когда я замолчала, буркнул:
— Что ж так громко-то?
— Напугала Васеньку, — поддержала его Майя и, нажав пальцем на нижнюю челюсть скелета, отпустила.
Белоснежные зубы громко клацнули, что привело Прокуду в восторг. Он запрыгал вокруг, поскуливая от радости:
— Вася! Вася!
— Теперь я за тебя спокоен, — ухмыльнулся Артем и привалился плечом к стене, явно чего-то ожидая.
— Не бойся, — тихий голос Даши заставил замолчать, — Мы тут все так анатомию учили.
— Верно. Я подумал, что в анатомичку тебе рановато, нервы могут не выдержать. Вот, принес наглядное пособие. Зовут Вася. Тихий, спокойный…
— Ну вот и познакомились, — перебила я.
Раздался четкий стук, как от сталкивающихся бильярдных шариков, и скелет склонил голову. Мало того, протянул руку!
В глазах потемнело. Единственное, что осталось незыблемым — стена. По ней я и