— И зарисовывать, — разглядывая рисунки, ответила я.
— Есть такое. У каждого свои недостатки. Кого-то заткнуть нельзя, кто-то не может успокоиться и перестать танцевать, а кто-то рисует.
— У меня таких недостатков нет.
— Ты пока о них не в курсе, — возразил Артём. — Только честно, хочешь сбежать?
— Есть такое желание.
— Давай договоримся, я тебя отвезу в любой момент. Но для начала давай хотя бы попробуем?
— Попробуем что?
— Не только жить по отдельности, но и вместе с поправкой на моих родных. Знаю, что это непросто. Но это обещает быть интересно. А в жизни должны быть интересные моменты.
— Так мне уже интересно живётся на этом свете.
— Так ты интересно живёшь одна. А теперь будем жить вместе, — уверенно ответил он. Мне этой уверенности не хватало, но я доверилась ему, надеясь, что Артём, в отличие от меня, знает, что делает. По его взгляду было видно, что знает.
Глава 7
Чёрная рябина вяжет во рту. Кислая облепиха заставляет морщиться. А вот яблоки прям мёд. Сладкие, прям приторные. Артём показывал свои угодья, рассказывал о достижениях и каких-то сортах. Пустился в рассуждения и объяснения, почему отказался от одних яблонь, а решил засадить всё другими сортами. Мне было неинтересно. Я раньше помогала маме с участком, но никогда не была фанатом сада и огорода. Артём же был именно фанатом.
— Тебе неинтересно, — неожиданно сказал он.
— Нет, — ответила я, наблюдая, как его лицо приняло задумчивое выражение.
— Ну и ладно, — отмахнулся он. — Я тогда с грядок ботву уберу. Составишь мне компанию?
— Если дашь перчатки, то составлю, — ответила я.
— Да я думал, что просто не уйдёшь.
— Ты мне помогал всю неделю, так что пора мне помочь тебе. Так сказать, отдать долг, — ответила я.
— Нет никаких долгов. Есть расчёт. Я хочу тебе понравиться. Это самый действенный способ. Но никак не заставить тебя чувствовать обязанной.
— Понятно. Грабли давай.
Может я соскучилась по земле, или не хотела общаться с родителями Артёма, но мне хотелось поработать на свежем воздухе, погреться под лучами осеннего солнца. Природа засыпала. Это чувствовалось в листве, траве, воздухе. В дыме от печки. В резких криков птиц.
Что-то в этом было. Неуловимое и непонятное, но волнующее.
После огорода Артём предложил прогуляться. Даже откопал для меня резиновые сапоги. Мы гуляли по лесу. Он почти подходил к окраине деревни. Берёзы, сосны, ёлки, осина росли в соседстве друг с другом. Высокая трава доходила до пояса.
— Не против, что я тебя пригласил? — спросил Артём.
— Я думала, что ты сам решаешь, чего мы будем делать, — ответила я.
— Что-то я резво взялся. События тороплю.
— Есть такое.
— Но ты вроде не против.
— С тобой сложно спорить. Ты ведь если чего-то решил, то идёшь до конца, не замечая препятствий.
— Неправда. Для меня важно всё решить и обдумать, а только потом действовать. Тут как-то всё пошло не так, как привычно. Но мне кажется, что это правильно.
— Артём, допустим, мы будем жить с тобой вместе. А дальше что?
— Что дальше? А для чего люди живут вместе? Может потому что интересно? — спросил Артём. — Или тебе не интересно?
— А в чём должен выражаться интерес? В узнавание другого человека? В желание быть рядом и подстраиваться под другого человека? Потери себя?
— А зачем терять себя? Почему нельзя просто жить рядом друг с другом? Так ведь проще, чем поодиночке. Ты сможешь меньше вкалывать.
— Вместо этого буду ездит с тобой на дачу, — ответила я.
— Ты против? Лора, а о чём ты мечтаешь? Хочешь всю жизнь прожить одна?
— Ты мне уже задавал этот вопрос.
— Но ты мне толком не ответила.
— Я давно уже не мечтаю.
— Тогда надо начать мечтать, — ответил Артём. — Вот и давай начнём мечтать вместе.
Он взял меня за руку. Мы молчали. Да и думать не хотелось. Вместо этого мысли уходили далеко от реальности.
— Начинать что-то новое страшно. Но только в движение ощущается жизнь. Страх заставляет останавливаться. Когда вода застаивается, то она затухает. Движение этому препятствует.
— Но вода может в итоге скопиться в канаве и опять затухнуть.
— Так мы не будем останавливаться в канаве, — легко ответил Артём. — К тому же мы с тобой не вода. Всегда есть шанс отматать события и выбрать другой путь, если тебе не понравится этот.
— Договорились.
— Что?
— Ты меня убедил. Давай попробуем жить так, как ты предлагаешь. Пока я жила одна, то из этого ничего хорошего не вышло. Попробуем жить вместе. Ведь всё равно терять мне нечего, — ответила я.
— Серьёзно?
— Сам же предлагал.
— Я и не отказываюсь от своих слов. Неожиданно. Думал дольше тебя придётся уговаривать, — ответил Артём.
— Это плохо? Нужно было дальше ломаться?
— Нет. Просто неожиданно.
Сделав круг, мы вышли к другой стороны деревни. Там была речка, через которую был перекинут живописный деревянный мостик.
— Отец делал. Я ему помогал. Правда, красиво?
— Молодцы, — проводя ладонью по перилам, ответила я.
— Часто, когда хочешь что-то сделать приходиться брать всё в свои руки, — ответил Артём. Закат. Он окрасил мост в оранжевый цвет.
— Красивое место.
— Ты красивая. Яркая, — накрывая мою руку, ответил Артём.
— Так кажется.
— О вкусах не спорят.
— Тогда не будем, — согласилась я, чувствуя, как в душе расплывается тепло.
— Нас ужин ждёт, который ещё нужно приготовить. Если я дома, то родители будут до последнего ждать, когда готовкой займусь я.
— Почему?
— Потому что я вкусно готовлю. Пусть и в первый раз я тебе это не доказал. А всю оставшуюся неделю мы питались не пойми как. Ты почти всё время от еды отказывался.
— Всё ещё впереди, — ответила я. И ведь правда, всё впереди.
Я чувствовала, что сошла с ума, но тревоги больше не было. Был лишь интерес. Как там? Движение. Значит будем двигаться вперёд.
Вечер прошёл спокойно. Родители Артёма слушали музыку и переругивались друг с другом. Похоже для них это было нормальное отношение. Артём только головой качал, вслушиваясь в их разговор и прятал улыбку. Я же сидела рядом. Помогала чистить картошку. Вкусная еда. Разговоры о грибах и ягодах. Небольшие подколки. Атмосфера была вполне хорошей. Пока настало время чая. Тогда и пришло время допроса, к которому я была готова.
— Лора, а кто вы по профессии? — спросила Анна Григорьевна.
— Я поступала на менеджера. Сфера питания. Но это оказалось не моё. К тому же колледж закрыли. Я не успела получить корочку. Дальше учиться не получилось. Не было возможности, — ответила я.
— Но всё впереди, — сказал Артём.
— Ну да. Учится никогда не поздно. Только сколько вам лет, чтоб начинать учёбу?
— Мам, а это имеет значения? — в свою очередь, спросил Артём.
— Я всего лишь считаю, когда появятся мои внуки. У вас же, насколько я поняла, всё серьёзно? Пять лет учёбы, потом года три для стажа… — Анна Григорьевна начала демонстративно загибать пальцы.
— Ань, оставь молодёжь. Без тебя разберутся.
— Разберутся? А как же мои интересы? — спросила Анна.
— Мам, я тебе уже предлагал завести собачку или кошечку. Этого вполне хватит, чтоб тебе наиграться в бабушку, — ответил Артём.
— Это жестоко, — хмыкнула Анна Григорьевна.
— Жестоко заводить ребёнка, чтоб ты могла с ним поиграться.
— Мне не так много лет осталось… — после этих слов Тимур Тарасович и Артём рассмеялись. Разговор сам по себе сошёл на нет.
Мы пошли спать довольно рано. Или скорее не спать, а скорее сбежали в комнату от его родителей. Он сразу включил музыку.
— Ты на моих не обращай внимания. Они хорошие, но немного резкие люди.
— Всё нормально.
— У мамы идея фикс была вначале меня жить. Теперь ей внуков подавай. Но она такой человек, что… Она капризная. Мы с отцом привыкли к её капризам, но со стороны они смотрятся диковато.
— Моя мама иногда заводила разговоры о том, что нужно замуж выйти. Только за кого замуж выходить? Как-то подходящих людей не было.
— Были лишь неподходящие?
— Кроме одного, который крутил романы сразу с несколькими девчонками, никого и не было. Мужчины любят ярких девчонок. Я же серая. Невзрачная. Мне нечем привлечь внимания. Поэтому и не было никого.
— Не бывает невзрачных людей, — возразил Артём. Я только пожала плечами. Спорить тут было бесполезно.
— Но ты и сам долго оставался один.
— Тебя ждал, — ответил Артём. — Не смейся. Я серьёзно. Хочешь я тебе кое-что покажу?
— Смотря что.
— Я тебе покажу, а ты решай, — ответила он.
Папка с рисунками. Графика: карандаш, пастель. Рисунки изображали людей, улицы города, какие-то сценки, подсмотренные из жизни. Они были красивые. Живые. Цветы. Капли дождя на стекле. Картинки были с душой. Казалось, что можно до них дотронуться и они оживут.
— Красиво рисуешь. Но ведь это непросто рисунки, — сказала я, посмотрев на него.
— Да. Непросто. Это часть жизни.
— У тебя красивая жизнь.
— На самом деле жизнь обычная, но мне нравится вносить в неё краски, — ответил Артём. — При желании мы можем раскрасить каждый миг. И тогда жизнь станет яркой.
— Иногда красота есть и в чёрно-белом тоне, — ответила я, показывая ему рисунок центральной площади выполненной карандашом.
— И такое есть, — ответил Артём.
— Но наша жизнь — это не рисунок.
— Ты в этом уверена? — хитро улыбнулся он.
Он взял в руки альбом и карандаш. Несколько штрихов. Ещё линии. На глазах стали появляться очертания комнаты в городе. Вот мы сидим рядом. Рука в руке. Чего-то смотрим. Он резко перевернул лист. Теперь стали появляться очертания кухни. И вот мы уже вместе готовили. Это были быстрые рисунки, без точно прорисовки, но они выглядели реалистично и узнаваемо.
— Я поняла, — рассмеялась я. — Ты можешь нарисовать всё что угодно.
— На самом деле нет. У меня до безобразия плохо получаются животные. Не животные, а монстры из кошмаров, поэтому лучше рисовать здания и людей.
— Ты учился?
— В художке, но дальше не пошёл. Хочется иметь стабильную профессию, которая гарантированно прокормит, — ответил Артём. Я положила папку на стол и села на кровать.
— Логично. А не жалко, что не занимаешься творчеством на постоянной основе? Ты ведь тогда мог бы получать деньги за то, что любишь делать?
— Почему-то мне кажется, что тогда любимое дело превратится во что-то ненавистное, — ответил Артём. — Чай будешь?
— Буду, — согласилась я. Он ушёл, а я осталась в комнате одна. Настольная лампа тускло освещала комнату. Тихая музыка, красивый женский голос пел на французском про любовь, задевая зачерствевшие нотки души.
— У тебя такое лицо интересное. Как у довольной кошки, — заходя с кружками, в которых был чай, ответил Артём. Из карманов он достал конфеты. Было что-то далёкое. Забытое вот в таких посиделках.
— Мы так после дачи с мамой приезжали и чай пили. До того как сюда переехали, у нас дача была. Такой же участок, как и здесь. Без сарая. Чтоб только покопаться на нём и вернуться домой. Только тогда такие времена были, что шоколадных конфет не было. Вместо них были барбариски. Всё равно было вкусно.
— У нас этот дом семейный. Отцу достался от его родителей. Здесь всегда было шумно. Семья была большая. В девяностые у нас тут яблоку негде было упасть. Спали прямо на полу. К бабушке в гости приезжали. А к нулевым никого не стало. Старики умерли, молодёжь погибла. В течение трёх лет каждый месяц были похороны. Они друг за другом уходили. Из большой семьи остались лишь наша ветвь.
— Жутко. У нас родственников много, но не общаемся. Квартирный вопрос испортил отношения, — ответила я. — Мы и с сестрой как-то воевали по поводу квартиры.
— А сейчас?
— Сейчас нет. У неё своя семья, а у меня…
— Своя, — добавил он, неожиданно целуя меня. Я чуть пустую кружку не уронила. — Ты чего так испугалась?
— Неожиданно вышло, — ответила я, ставя кружку на стол.
— Ты нервничаешь. Как-то в квартире была более раскованная.
— Тогда мы с тобой… Тогда я простужена была.
— И?
— И тогда было проще.
— Кашлять и чихать? Не вижу логики, — наблюдая за мной, ответил Артём.
— Сейчас я не болею.
— И? Хочешь заболеть?
— У меня раньше не было отношений, кроме тех нескольких свиданий, которые закончились тем, что у него оказалось две беременные подруги.
— Ты рассказывала об этом.
— Так получилось, что я дожила до такого, хм, позднего возраста, но при этом у меня никого не было из мужчин. Из женщин тоже. Кажется я уже чушь несу.
— Лор, успокойся. Тебя это напрягает?
— Что? — не поняла его я.
— Спрошу иначе. Тебе нравится со мной целоваться?
— Это приятно.
— Обниматься?
— Нравится.
— Ты хочешь продолжения? Чего там в фильмах показывают, в книгах пишут и подруги говорят?
— Пока не хочу.
— Лора, меня вполне устраивает всё, что есть между нами. К тому же мы с тобой знаем друг друга не так давно.
— Но это не мешает нам спать вместе.
— Не мешает. Это дополняет наши отношения, — усмехнулся Артём. — Давай думать: как и на что жить будем. Надо просчитать расходы и доходы. Может действительно тебе хватит одной работы на почте. Что-то мне совсем не нравится, что ты в том доме полы моешь.
— Почему?
— Потому что охрана там не просто так сидит. Не хочу, чтоб тебя кто-то случайно обидел, — ответил Артём.
— Ты сам в тот подъезд ходил.
— У меня там друг живёт. Но знакомить вас не буду. Он не такой человек, с которым я хотел бы, чтоб ты общалась.
— А тебе можно?
— Не так уж часто наша с ним жизнь пересекается, чтоб тебе переживать по этому поводу. Так будем дебет с кредитом сводить? Или будем спорить с кем общаться и как общаться?
— Я не хочу с тобой спорить, — сказала я.
— Тогда и не будем. В жизни есть куда более серьёзные поводы, чтоб ругаться, — согласился он.
Какое-то время мы с ним составляли список трат и считали деньги. За этим занятием он осторожно обнял меня.
— Я же говорю, что не всё так страшно, как кажется, — довольно сказал он, окидывая результаты наших расчётов.
— Но тогда придётся расстаться с мыслью, что я расплачусь с кредитами в ближайшее время.
— Твоё ближайшее время — это несколько лет. Давай мы про них не будем забывать, но и не будем отдавать свою жизнь на их погашение.
— А если ещё и дети появятся? Тогда мы сядем в яму.
— Не сядем. В этом ты на меня можешь положиться, — уверенно ответил он. И опять я поверила ему, потому что мне хотелось верить.
Глава 8
— Он слишком… молодой, — осторожно подбирая слова, сказала мама. Я и не думала, что она нас успела где-то увидеть.
— Думаешь? Чего-то я как-то забыла спросить сколько ему лет.
— Лора, не думаю, что у него какие-то серьёзные намерения. Ему погулять охота. Он будет дурить тебе голову. Ты потратишь на него оставшиеся годы, а потом он найдёт себе ровесницу, а тебя бросит. Погулять можно, но рассчитывать серьёзно? Я бы не стала.
— А на кого рассчитывать, мам? Любой человек может обмануть не зависимо от возраста. Если мужчина не был женат до тридцати лет, то это вызывает настороженность. Если развёлся, то опять же нужно смотреть по какой причине. Артём не пьёт, не выносит мозг. С ним интересно. Он знает, что хочет от жизни. Не вешает на уши лапшу, не обещает звёзд с неба. Нам просто интересно вместе.
— Моё дело предупредить. Хорошо, что тебе интересно с ним. Главное следи, чтоб не оставил тебя с детьми. Чувства — это хорошо. Они нужны в нашей жизни. Но и здравый рассудок не теряй. Не торопи события. Семья может ещё подождать.
— Он настаивает, чтоб мы вместе жили. С его родителями.
— А ты к этому готова? — спросила мама.
— Не знаю. Тут всё привычно. А там…
— Попробовать можно. Даже неудачный опыт — это опят. Ты всегда сможешь вернуться домой.