Перед выходом из кабинета оцениваю свой внешний вид в зеркале на стене: волосы после заезда все еще влажные, выбились из прически и висят сосульками. Лицо белое с желтыми кругами под глазами и красными пятнами на щеках, а на носу пластырь. Забинтованными рука болтается на перевязи, и образ мой довершает пошатывающаяся походка.
Возвращаюсь в ангар, где давно уже собралась вся команда. Поприветствовать нового спонсора пришли не только пилоты и механики, но и высший руководящий состав. В помещении так людно, что мне слышен только восторженный голос Ханнигана, который расписывает достоинства гоночных болидов, самого мужчину и нового щедрого спонсора мне не видно — нас разделяет полсотни голов. Зато замечаю в самом конце зала Эрин и осторожно пробираюсь к ней по стеночке.
— Ну, как? — шепотом спрашиваю ее.
Она кривит лицо и так же тихо отвечает:
— Официальщина, скоро должны отпустить. Побыстрей бы! Сама как? — окидывает меня жалостливым взглядом.
— Места живого не чувствую, еще и мышцы ломит, — признаюсь и страдальчески переминаюсь на месте, полностью разделяя ее желание поскорее убраться отсюда.
— Будешь, тоник? — протягивает она мне небольшую флягу.
Силы мои на пределе, поэтому глоток энергии в чистом виде мне не помешает.
— Спасибо, — благодарно улыбаюсь девушке и прикладываюсь к горлышку фляги.
И именно в этот момент Ханнигану приходит в голову представить нас с Эрин новому спонсору.
— Где же мои дорогие девочки? — хлопает он в ладоши, и толпа покачиваясь и оглядываясь на нас с Эрин, начинает расходиться в стороны.
— О, нет, — тяжело вздыхает соседка, которая, видимо, хотела избежать публичного представления, — Ненавижу…
— С Раулем Скорсезе вы уже успели познакомиться, господин Истербрук, а теперь пришло время представить вам моих звездочек сегодняшнего заезда.
От одного упоминания фамилии моего супруга, дрожь пробирает меня с головы до ног, электрическим разрядом пробегает по позвоночнику и отстреливает в затылке. Стараюсь как можно быстрее завершить глоток, в надежде, что спонсором не окажется мой супруг, и он не увидит меня в столь неприглядном виде.
Это несерьезно. Мужчина рядом с Ханниганом никак не может оказаться моим мужем, интересы Генриха лежат в другой плоскости, отличной от гоночного спорта. Моему изнуренному сознанию просто послышалась знакомая фамилия, ну или это обычный однофамилец. Такое тоже случается.
Опускаю флягу и сталкиваюсь с арктическим взглядом своего мужа. Синие с искрами серебра глаза, они направлены прямо мне в душу, пронизывают ее жгучим холодом, заставляют сердце замирать и срываться в бешеном ритме. Губы его подернуты вежливой улыбкой, но она такая же ледяная как и его взгляд. В такие моменты мне хочется сорвать с лица мужа его фальшивую маску и прочитать все его настоящие эмоции.
Воздуха не хватает, я закашливаюсь, и Эрин тут же приходит мне на помощь, слишком сильно похлопывая меня по спине. Издаю глухой стон, и мое лицо кривится в болезненной гримасе.
— Боже, извини, я растерялась! — бормочет девушка, осторожно поддерживая меня под локоть, — Прости.
— Мисс Хендрикс на финише попала в досадную аварию, — тут же принимается за объяснения Александр, а Генрих водит по мне внимательным взглядом, изучает тонкий пластырь на носу, забинтованную руку, скользит по поврежденному боку, который я интуитивно прикрываю ладонью. Мне кажется, ничего невозможно утаить от его взгляда, за исключением того, разумеется, что перед ним стоит его жена, — Донна, милая, ты точно ходила к врачу, или снова ослушалась моей просьбы? — ласково воркует Ханниган, хотя чувствую, что он совсем не прочь меня добить.
Язык прилипает к небу, во рту сухо, но я хрипло, старательно изменяя голос:
— Да, сэр, ходила, — и совершенно забываю, что иллюзия уже сделала это за меня.
— Ты что простыла? Что с голосом? Что врач сказал? — прицепляется ко мне Ханниган у всех на виду, будто других тем для разговора нет.
— Хорошо все, жить буду, — бурчу себе под нос обычным голосом, и мужчина успокаивается.
— Лорд Истербрук, знакомьтесь, это Эрин Браун, это ее второй по счету сезон в Мировых Гонках, — Александр переключает всеобщее внимание на Эрин, которая тут же вытягивается по струнке смирно и отвешивает Генриху вежливый поклон, — А это Донна Хендрикс, наш новый пилот. Сегодня состоялось ее дебютное выступление, которое закончилось аварией, поэтому меня так беспокоит ее самочувствие.
— Рад знакомству, дамы. Эрин, поздравляю, вам удалось войти в пятерку, — Генрих посылает девушке одобрительную улыбку, и с не меньшей теплотой смотрит на меня, — Донна, благодарю за столь красочное зрелище. Вам удалось создать невероятную интригу. Все ставили на победу Томаса Уиллера, а вышло все совсем иначе.
— Обращайтесь, — бормочу себе под нос и прячу взгляд.
Александр начинает в подробностях расписывать, какую феноменальную работу проделали механики, чтобы подготовить мой болид к заезду. Генрих кивает в такт каждому его слову и смотрит на исключительно на машину, будто что-то понимает.
Про нас с Эрин забывают, и народ вновь медленно заступает нас со всех сторон, скрывая от глаз руководства, и я обессиленно прижимаюсь к холодной стене.
— И не говори, — копирует мою позу Эрин, — Не люблю весь этот официоз, мы же с тобой цирковые мартышки.
Лично я не вижу проблемы быть представленной спонсору, если этот спонсор не твой муж.
Генрих произносит пламенную речь о том, что он рад открывать новые горизонты для своего бизнеса. Быть генеральным спонсором автоклуба «Гамильном» для него огромная честь, и он с радостью предоставит камни для следующего заезда, который пройдет через неделю в Абу-Сахари.
Нехорошее подозрение царапает меня, но я не могу понять, с чем оно связано.
— И поскольку в следующую пятницу состоится мероприятие, посвященное очередному этапу Мировых Гонок, то я обязан присутствовать на нем. И в связи с этим у меня возникают некоторые сложности, — Генрих делает паузу, и все устремляют на него свои сопереживающие взгляды, готовые помочь кто чем может, — Видите ли, моя дорогая супруга, графиня Диана Даор, в настоящий момент пребывает на отдыхе и у нее совершенно нет возможности составить мне компанию. Поэтому, если никто не возражает, я хотел бы в качестве своей спутницы пригласить кого-нибудь из присутствующих авто-леди. — толпа снова расходится в стороны, потому что других дам кроме меня и Эрин в команде нет.
Отлепляюсь от стены и вытягиваюсь по струнке смирно. Не знаю, какие эмоции отображаются на моем лице, но определенно точно могу сказать, что мне хочется не просто развестись, а овдоветь, непосредственно приложив к этому руку. Может быть, если бы Генрих соизволил поставить меня в известность относительно намечающегося вечера, у меня бы получилось составить ему компанию. Но нет! Мой муж не удосужился прислать мне даже сообщение!
— Хоть бы он тебя выбрал, — бормочет Эрин, нервно сжимая ладони за спиной.
С другой стороны, мое внутреннее чутье и без бормотания Эрин подсказывает мне, что в любом случае выбор Генриха остановится на мне. Что затеял мой муж? Желает ли он приударить за Донной Хендрикс, а может, на кону стоит другая цель? Спонсировать команду ради интрижки с племянницей шофера слишком обременительно, должно быть другое объяснение. Тут точно должен быть зарыть какой-нибудь клад!
— Мисс Браун, вы не откажетесь составить мне компанию? — вежливо спрашивает Генрих.
— Я? — сипло переспрашивает моя соседка, ловит на себе гневный взгляд Ханнигана, мнется и кивает в ответ, — Я только за. Всегда мечтала.
Стою и не верю своим ушам. Я была больше, чем уверена, что Генрих попросит именно меня составить ему компанию на вечере! Может быть, глубоко в душе я глупо лелеяла надежду, что он узнал меня! Не Донну Хендрикс, а меня! Диану Истербрук, его законную жену, черт побери!
Генрих уже не смотрит в нашу сторону, а я все еще пытаюсь испепелить его взглядом, прожечь дыру в этом двуличном интригане. Хочется двинуться ему навстречу, так, чтобы окружающие картинно расходились в разные стороны, уступая мне дорогу. Гордо вскинуть голову и сорвать с груди камень иллюзии, грозно воскликнув: «Что вы там говорили о своей супруге, Лорд Истербрук?»
Вот тогда бы я улыбнулась, может быть, даже рассмеялась, наблюдая за пробуждением мук совести на его лице. Правда, не долго… Во-первых, Генриху явно не понравилась бы моя ложь и игра в «маски», а во-вторых, он прилюдно сообщил бы о разводе.
И тут понимаю, что разоблачения своего ужасно боюсь, и совершенно к нему не готова. Осознание этого сродни ушату ледяной воды. Чувствую, как холод сковывает мои эмоции, покрывает их тонкой корочкой льда. Мои плечи и голова опускаются, и отчетливо прояснивается текущая ситуация: слишком уж я заигралась в авто-леди, и мне пора домой.
Генрих поворачивает голову в мою сторону и смотрит прямо в глаза. Не знаю, какие игры ведет мой муж, да и играет ли он? Но я не в силах вынести его взгляд, смиренно опускаю голову так, как сделала бы графиня Даор.
— Как же не хочется идти на вечер с этим Истербруком! — пыхтит себе под нос Эрин.
— Почему? — удивленно шепчу я, — Генрих Истербрук очень красив, и он все-таки граф, — тихо замечаю.
— Донна, ты такая смешная, — улыбается девушка и передразнивает меня: — Все-таки граф. Да, какое мне до этого дело, граф он маркиз. Я просто думала пойти на этот вечер с Раулем и отдохнуть, а с этим графом расслабиться не получится, нужно будет держать в ухо востро, явно он здесь мутит какие-нибудь свои делишки.
Пожимаю плечами и вновь замолкаю. И все-таки интересно угадать мотивы мужа. Зачем он здесь. Одно знаю точно, ему нет до меня никакого дела. Так же мне известно, что Эрин совсем не его тип женщины, и делаю вывод, что выбрал он ее исключительно ради ее известного в спортивных кругах имени. И тем не менее, главный вопрос остается открытым — зачем Генрих решил стать спонсором «Гамильтона»?
— Господа, предлагаю перебраться на второй этаж, там организовали небольшой фуршет, — наконец объявляет Ханниган об окончании официальной части.
— Слава богу! — выдыхаем мы с соседкой, вот только первыми выскользнуть из помещения у нас не получается, поток голодных мужчин отсекает нам дорогу.
Краем глаза, вижу, что Генрих остается в компании Рауля Скорсезе, а Александр спешит к нам:
— Мисс Хендрикс, можно вас на минуту?
Морщу нос, но останавливаюсь. Ханниган начинает меня отчитывать за непослушание, при этом, как заботливый папочка, не забывая уточнять о состоянии моего здоровья. Вежливо отвечаю на его вопросы, и напоминаю, что срок нашего договора истек, и мне пора домой.
— Вот как. — замолкает Александр и важно вскидывает нос, — Ваше дело, Донна. А я хотел с вами подписать новый договор. Мне по-прежнему необходим запасной пилот. Мы могли бы продолжить тренировки и показать годный результат в следующем сезоне.
Я замираю. Предложение соблазнительное. Очень. Но знаю, что протяну руку и попаду в мышеловку. Это не моя жизнь. Это очередная выдумка. Бросаю взгляды на своего мужа и отрицательно качаю головой. Я графиня, а не автогонщица.
— Не смею вас разубеждать, Донна, — чопорно произносит Ханниган, — Благодарю за заезд.
Киваю в ответ и не замечаю, как к нам присоединяются Генрих и Рауль. Мышцы болят, но я непроизвольно напрягаюсь, приосаниваюсь. Боюсь дышать и сделать шаг в сторону.
— Простите, господа, вышло недоразумение, — лучезарно улыбается мой муж, — Мисс Браун, я не знал, что вы договорились отправиться на вечер в компании господина Скорсезе. Не смею мешать вашим планам. Мисс Хендрикс, не будете ли вы столь любезны составить мне компанию? — сразу же к делу подходит Генрих.
— Я? — поднимаю ошарашенный взгляд на мужчину. Он улыбается. Не злорадно, а тепло. И смиренно ожидает моего решения.
Перевожу взгляд на Ханнигана, на его указательный палец, приложенный к груди, и читаю по его губам: «Одна неделя».
— Я не планировала продлевать договор, но если Александр не против, то попробую скорректировать свои планы, — говорю на автомате, думать и жалеть о своем решении буду потом.
— Это было бы замечательно! — улыбается Генрих, а Александр тут же поддакивает ему:
— Ничего не имею против.
Мы с Эрин киваем мужчинам и собираемся отправиться на фуршет, как из дверей навстречу нам вылетает мой ненаглядный брат и со свойственной ему непосредственностью восклицает прямо с порога:
— Простите, господа, задержался! Брал автографы у пилотов для Дидишки! — подбегает он к нам, потряхивая стопкой карточек, оглядывается по сторонам и озадаченно выдает: — А что никого нет? Все уже разошлись? Я немного опоздал?
— Да, Николас, ты немного припозднился, — усмехается Генрих, привыкший к подобным фортелям моего брата, — Дамы, позвольте представить вам моего компаньона по бизнесу, маркиза Николаса Даора, — Ник, ничего не замечая вокруг, быстро подхватывает ручку Эрин, затем мою, а Генрих задорно смеется и продолжает: — Нужно пояснить, Лорд Ханниган, что маркиз Даор брал автографы для моей несравненной жены, Дианы.
И вот тут мозг Николаса наконец обрабатывает визуальную информацию. Глаза его в ужасе округляются, и он замирает. Не дышу и я, старательно отводя от брата глаза. Сейчас он хлопнется в обморок с моим именем на устах. Трудно его осудить, наверняка, он не ожидал увидеть родную сестру всю битую-перебитую, в то время пока собирал для нее автографы знаменитостей.
— Она большой фанат Мировых гонок, — продолжает Генрих, обращаясь к Ханнигану и не замечая безумного выражения лица моего брата, — Теперь, думаю, ни для кого не секрет, почему мы намерены сотрудничать с вашим автоклубом.
— Как жаль, что не получается познакомиться с Леди Истербрук, — вздыхает Александр, — Действительно теперь понятно, почему вы остановили свой выбор на нас, ваше сиятельство.
— Дидишка яростный фанат, — сиплым голосом вставляет свою ремарку Николас.
— Диана, мой друг, мою драгоценную супругу зовут Диана! — поправляет его Генрих, — Что с вами, маркиз, на вас лица нет?
— Кушать хочется, — сглатывает голодную слюну Николас, Генрих заливисто смеется, извиняется, и они с Николасом покидают помещение.
Я провожаю их растерянным взглядом и бормочу себе под нос:
— А я и не знала, что Леди Истербрук фанат автоспорта.
— Я тоже не знал, но нам это только на руку, — довольно улыбается Ханниган и потирает свои руки, — Думаю, господа, нам тоже стоит поспешить на фуршет.
— С превеликой радостью! — отвечает Эрин, целует Рауля в щеку и подхватывает его под руку. Я и не подозревала, что они встречаются. Пара уходит вперед, а мы с Александром плетемся чуть позади.
— Спасибо, Донна, что согласилась. Я твой должник, — тихо благодарит он, — Генрих Истербрук крупная рыба, и не хочется, чтобы она сорвалась с крючка. Он обещал предоставить нам камни для следующего заезда, а взамен попросил всего лишь приглашение на вечер, посвященный открытию гран-при Абу-Сахари.
Я удивленно вскидываю бровь, но ситуацию не комментирую. Зачем Генриху это приглашение? Если он захочет перед ним и так откроются все двери, для этого не обязательно спонсировать целую команду.
— Если ты не хочешь принимать участие в самих гонках, то так и скажи, — пожимает плечами Александр, — Думаю, Рауль будет сам в состоянии сесть за руль, откатать всю дистанцию не сможет, но зато мы не получим штрафы.
Действительно, благодаря современной медицине тяжелые переломы заживают за несколько недель. К примеру, сегодня Раулю сняли гипс, и он уже передвигался, опираясь на трость.
— Нет, я совсем не против навернуть кружок другой, — в предвкушении закусываю губу. Нет, действительно, если я поддалась соблазну, то почему бы не получить все прилагающиеся к нему удовольствия?
— О, Боже, женщины! — восклицает Александр и возводит глаза к небу, — Не ты ли пять минут тому назад говорила, что не желаешь продлять контракт?
Я густо краснею и ничего не могу сказать в свою защиту. Да, я женщина и бываю не всегда последовательна в своих решениях, потому что иду на поводу своих же желаний, не всегда прислушиваясь к голосу разума.
— О, нет, Донна, только не говори, что на твое решение повлиял Генрих Истербрук. Ты же девочка умная, должна понимать, что это… хмм…