— Как ты думаешь, что она подумает о том, что ты делаешь?
Джуд напряг челюсть и сжал кулаки.
— Мне плевать на то, что она думает. Я просто хочу, чтобы она вернулась, и когда она вернется – а Хейли вернется, Нолан – я не хочу чтобы она посмела еще раз бросить меня.
— Джуд, ты потеряешь все из-за этой женщины. Ты потерял свой дом, свой бизнес...
— Они для меня ничего не значили. Единственное, что для меня имеет значение, это моя жена. Она – единственная собственность, которую я хочу сохранить, — мужчина вздохнул. — И в действительности, я не потерял свой бизнес, а просто обменял его на деньги. Деньги, которые нам с Хейли понадобятся, чтобы начать новую жизнь.
Нолан сидел тихо в течение длительного времени. А потом покачал головой.
— Убивая невинных людей, ты ускоряешь свой путь в тюрьму.
— Я убью себя и Хейли, прежде чем это произойдет.
Джуд рассмеялся, увидев потрясенное лицо Нолана.
— Не волнуйся, брат, я шучу. Я не буду этого делать. Я неприкасаемый. В любом случае, Хейли скоро вернется, и тогда я обещаю прекратить убивать. И да, прежде чем ты начнешь, я буду ей хорошим мужем.
— Что ты пытаешься доказать, ожидая, когда вернется к тебе? Почему бы тебе просто не пойти и не найти ее?
— А какое в этом веселье? Я хочу, чтобы она знала, что ее действия имеют последствия.
Часть него хотела признаться Нолану, что теперь, когда он начал это, ему было трудно остановиться. Голод рос с каждым днем.
— Ты не обманешь меня, — сказал Нолан. — Ты не знаешь, с чего начать поиски, правда? — он растянул губы в улыбку. — Нет, не правда. Ты вляпался в такое дерьмо, что теперь боишься слишком много двигаться и выставлять себя напоказ, но убийства женщин направляет на тебя чертовски яркий свет, — Нолан встал и подошел к окну. — Думаю, тебе следует отпустить ее, начать новую жизнь с кем-то еще. Ты можешь получить любую женщину, которую захочешь.
— Они мне не нужны. Ты знаешь, по какой причине я выбрал Хейли, — Джуд пожал плечами. — Кроме того, меня никто не бросает. Ты это тоже знаешь.
Нолан молчал в течение длительного времени. Затем, вернулся на свое место.
— Если она так много для тебя значит, и если найти ее значит, что ты перестанешь убивать, ты должен кое-что увидеть.
Нолан полез в карман пиджака и достал бульварный журнал.
Джуд выхватил журнал из рук брата, его кровь закипела. Чем дольше он смотрел на обложку, тем громче звенело у него в ушах и тем сильнее становилось желание убивать. И его жажда мести. Он швырнул журнал через всю комнату и вскочил на ноги.
Когда он посмотрел на Нолана, его глаза были полны гнева.
— Вот же сукин сын! Я должен был догадаться.
Глава 19
Пока Нолан вел машину, Джуд закрыл глаза и вернулся в прошлое. Он оттолкнул свой гнев и вспомнил, как выглядела Хейли в первую ночь их медового месяца. Как будто это происходило прямо у него перед глазами, он смотрел, как она вошла в комнату. Ее волосы были влажными и свободными от всех штучек, которые его жена использовала, чтобы заколоть их в высокую прическу. На лице Хейли не было макияжа. Она выглядела именно так, как ему и нравилось. Какого хрена женщины прятали свою красоту под таким количеством дерьма? Хейли определенно не нуждалась во всем этом.
Просто глядя на нее, мужчина почувствовал, как напрягся, когда желание омыло его. Он был уже полностью обнажен, и ему было приятно видеть горячее желание в ее глазах, когда она увидела, как его член встал.
— Кто-то определенно готов, — сказала Хейли, развязывая банный халат и позволяя ему соскользнуть по изгибам ее тела на пол. Он был белым и растекся, словно лужица молока, у ее ног.
Джуд облизнул губы, когда скользнул взглядом по ее гладкому телу – телу богини. Клеопатра была ничем по сравнению с ней.
Она просто стояла, обхватив ладонями грудь, медленно массировала и пощипывала соски указательными и большими пальцами. Сводила его с ума.
Он больше не мог этого выносить. Это была его брачная ночь, черт побери. И Джуд хотел трахнуть свою жену.
— Позволь мне показать тебе, как я счастлив, — сказал он и поднялся с кровати. — Я хочу попробовать каждый сантиметр твоего тела. И тогда я сведу тебя с ума так же, как ты сводишь меня. Уверен, тебе понравится то, что я могу предложить, моя леди.
Он добрался до нее, а затем, на одном дыхании, поднял ее с пола и обнял. Она тихонько застонала и обвила его талию своими длинными ногами. Джуд сжал ее задницу, чтобы удержать ее там, где она была. Ее лобковые волосы потирались о его живот, вызывая желание овладеть ею прямо здесь и сейчас, но это был их медовый месяц, и он намеревался быть джентльменом. Он будет играть в игру «дай и возьми».
— Где ты хочешь начать это путешествие? — прошептал он ей на ухо. — Кровать. Балкон, ванная или лифт?
Хейли хихикнула и этот звук потряс его. Он слишком сильно хотел ее, чтобы ждать. К черту манеры джентльмена. Он сделает это во втором или третьем раунде. Сейчас он просто хотел трахаться.
— Я выбираю балкон, — сказал мужчина, уже выходя из открытой стеклянной двери.
Выйдя на улицу, он прижал ее к стене, приподнял повыше и услышал ее крик, когда скользнул в нее. Он трахал ее спереди, сзади и в любой позе, которую только мог придумать. Он трахал девушку, пока ее волосы не стали влажными не только от душа, но и от пота. Джуд трахал Хейли до тех пор, пока она не выкрикнула его имя, а ее слова не унесло морским бризом. Она была его женой, и они были связаны навеки обещанием, которое никогда не будет нарушено.
Внезапно Джуд открыл глаза, и его воспоминания унеслись в прошлое, оставив его с колотящимся сердцем и твердым членом.
— Черт, — он провел рукой по волосам. — Это девчонка морочит мне голову.
— Кто? Хейли, я полагаю? — спросил Нолан, мельком взглянув на Джуда.
— Кто еще, черт возьми? — он посмотрел в окно на проезжающие машины. — Мы когда-нибудь доберемся до места назначения? Твое вождение отстой. Хочешь, я сяду за руль?
— Конечно, — раздраженно ответил Нолан. — Если хочешь, чтобы тебя арестовали за вождение в нетрезвом виде... для начала.
Джуд поднес к губам полупустую бутылку виски и сделал большой глоток.
— Знаешь, а раньше мы были счастливы.
— И ты действительно думаешь, что снова будете?
— Чертовски уверен. Ей просто нужно маленькое напоминание.
Глава 20
Хейли
Дастин вышел во внутренний дворик с расстроенным видом. Слабые морщинки в уголках его глаз казались глубже, а глаза затуманились.
Я положила свой роман на колени.
— Ты в порядке?
С тех пор как я приехала на ранчо, все разговоры были только обо мне. Несмотря на то, что я боролась со своим самым большим вызовом, все же напоминала себе, что должна была присматривать за Дастином всеми возможными способами. Я расспрашивала его о делах, работе на ранчо и о семье. Это было облегчением обсуждать чужую жизнь.
Дастин рухнул на стул рядом со мной и провел рукой по волосам.
— Недавно отелившаяся корова умерла. Какая-то инфекция.
Я наклонилась вперед.
— Боже мой! Это ужасно, — образ матери, уткнувшейся носом в новорожденного теленка, вспыхнул у меня в голове, и моя грудь сжалась. — Вчера, когда я ходила к ним, она казалась вполне здоровой.
— Такие вещи случаются чаще, чем ты думаешь, но это ничего не облегчает.
— Что... что будет с теленком?
— Придется кормить его из бутылочки. Мы нашли его лежащим рядом с матерью и сосущим молоко, но она, должно быть, умерла еще ночью.
— Это действительно печально.
Мне было ужасно жаль бедного теленка, который так и не узнает свою мать. Мне в голову пришла одна мысль. После того, как Грейс узнала, что я беременна – что было трудно скрыть из-за утренней тошноты – она отказалась позволять мне помогать с большинством домашних дел, хотя я так сильно нуждалась в отвлечении.
— Ты не возражаешь, если я буду кормить теленка? У меня много свободного времени.
Дастин наклонился вперед, положив руки на бедра, и повернулся ко мне.
— Я был бы очень рад.
— Думаю, для меня это тоже будет полезно, — забота о теленке могла быть шансом, в котором я нуждалась, чтобы установить связь со своими материнскими инстинктами. Прямо сейчас, когда пыталась установить связь с ребенком, растущим внутри меня, я ничего не чувствовала. — Когда я могу начать?
Дастин усмехнулся, и его лицо немного смягчилось.
Он встал и, вздохнув, посмотрел на открытое поле.
— Как насчет сейчас? Я послал одного из парней в один из мясных продовольственных магазинов за молозивом и другими припасами.
Час спустя я сидела на тюке сена и кормила теленка. Ее большие карие глаза были прикованы к моему лицу, когда она с жадностью сосала бутылочку, будто была благодарна мне.
Джонатан помог мне подготовить участок сарая для кормления с толстой соломенной подстилкой для теленка. Все, что мне было нужно, чтобы приготовить бутылочки, также было там. К счастью, теленок принял бутылочку сразу после того, как Дастин втер ему в рот какую-то молочную смесь, чтобы дать попробовать.
Дастин пробыл со мной всего несколько минут, прежде чем Трэвис вызвал его, чтобы разобраться с ситуацией – что-то связанное с Митчем.
После того, как он ушел, я заглянула во влажные глаза теленка.
— Мне так жаль твою мать, — сказала я. — Теперь здесь я. Я позабочусь о тебе, — и погладила его по голове. — Мне не нравится называть тебя «теленком». Это так скучно. Как насчет того, чтобы я звала тебя Хоуп?
***
Вернувшись в дом, я услышала громкие голоса, доносившиеся из кабинета Дастина. Внезапно дверь распахнулась, и Митч выскочил оттуда с красным лицом, а следом за ним и Трэвис.
Когда Трэвис увидел меня, он оглянулся на Дастина, который позвал меня.
— Что происходит? — я нахмурилась. — Что случилось с Митчем?
— Он уволен, — процедил сквозь зубы Дастин.
Я никогда не видела его в такой ярости. Он крепко зажмурился, потом снова открыл глаза.
— Я оставлю вас наедине, — сказал Трэвис. — Мне нужно найти ему замену.
Я опустилась на стул и сцепила руки на коленях.
— Неудачный день, да?
— Не совсем, — Дастин замолчал. — Хейли, я не хочу от тебя это скрывать.
Я склонила голову набок.
— Скрывать что?
Дастин провел рукой по волосам и встретился со мной взглядом.
— Митч знает... что ты жена Джуда.
Я застыла, вцепившись в подлокотники.
— Хорошо?
Я знала, что было что-то еще, и хотела знать и в то же время оставаться в неведении.
Дастин открыл ящик стола и достал сложенный бульварный журнал, который зарабатывал деньги, разоблачая знаменитостей или других известных людей, что вели себя неподобающим образом. Он протянул его мне, и я чуть не выронила его, когда взяла. На обложке была плохо обработанная, но все еще четкая фотография нас с Дастином. Он шептал мне что-то на ухо, и я улыбалась. Мой желудок скрутило в узел.
— Боже мой.
Я пролистала его и наткнулась на статью, в которой меня называли золотоискательницей, что сменила своего мужа, Джуда Макнайта, на еще более богатого мужчину, Дастина Брэннона.
Мне стало жарко, и одновременно я почувствовал холод, и чувствовала, что хотела умереть.
— Как? Как он это сделал? — почему я вообще задавала этот вопрос? Я знала как. В ту ночь в «Крюге» Митч с интересом разглядывал меня. Со слишком большим интересом.
— Он увидел возможность заработать денег, сфоткал нас на свой телефон и продал фото. Не волнуйся, мои публицисты прояснят слухи, но...
— Джуд может увидеть это, увидеть нас вместе. Он узнает, — он не читал желтую прессу, но я ничего не могла исключить.
— К счастью, в статье не указано, где ты находишься. Они были более сосредоточены на нашем предполагаемом романе.
— Но Джуд не глуп.
Если он видел статью, это лишь вопрос времени, когда он все выяснит.
Глава 21
Хейли
— Все становится только хуже, — сказала Грейс Трэвису.
Они читали разные газеты: Грейс местную, а Трэвис – «USA Today». Для них стало приятным ритуалом присоединяться к нам за завтраком каждую субботу, но готовили и подавали еду мы с Дастином.
— Что именно? — Трэвис пододвинул очки для чтения до переносицы и посмотрел на жену поверх газеты, приподняв бровь.
— Убийства проституток в Серендипити. Я рассказываю тебе о них уже на протяжении месяца. Серийный убийца на свободе. Бедные девочки умирают почти каждый день.
— И у них до сих пор нет подозреваемого? — спросил Дастин, повернув голову через плечо, продолжая мыть сковородку в кухонной раковине.
— Был то там, то там, но ничего путного. Убийца, кажется, хорошо прячется.
— Или полицейские бесполезны в своей работе, — Трэвис отложил газету.
— Они, очевидно, вызвали помощь со стороны.
Дастин вытер руки сине-белым полосатым кухонным полотенцем. Он повернулся и сел за стол.
Грейс тоже отложила газету и откинулась на спинку стула, сложив руки на груди.
— Я молюсь, чтобы его скорее поймали. Эти девушки не заслуживали смерти.
— Это так грустно, — сказала я.
Я слышала, как Грейс несколько раз говорила об убийце проституток, обычно, когда читала утреннюю газету. Я не призналась ей, но это дело глубоко тронуло меня. Любая из тех девушек могла быть мной.
Я поставила тарелку с яичницей и беконом на середину стола, а затем два кувшина – один с водой, а другой с апельсиновым соком, который только что отдал Дастин.
Дастин и Трэвис перешли к теме нового работника ранчо, который заменил Митча.
— Думаю, предательство Митча было скрытым благословением. Меньше недели, и Гэри оказался более чем способным работником, — Трэвис снял кепку и положил ее на колени.
— Согласен. Он хранитель, — Дастин налил себе апельсинового сока. — Хейли, еда выглядит восхитительно.
— Надеюсь, на вкус тоже.
Я села на стул рядом с Грейс и потянулась за газетой, чтобы заменить ее своей тарелкой. И замерла, прежде чем прикоснулась к ней. А потом, будто она контролировала меня, я подняла ее. С чувством, будто находилась под водой, медленно встала, все еще сжимая газету в руке, и вышла из кухни. Я слышала, как Дастин позвал меня, спрашивая, в порядке ли я. Слышала, как ответила, что со мной все хорошо.
Внизу лестницы стоял деревянный ящик, в котором Грейс хранила старые газеты. Я залезла внутрь и взяла пять местных газет, что лежали сложенными в стопку. С колотящимся в груди сердцем я побежала вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз.
Моя голова ощущалась так, будто сейчас лопнет, что-то невидимое сжимало ее, и давление достигало моего мозга. Боль отдавалась в ушах, глазах и распространилась по всему моему телу. Желудок сжало так сильно, что я была на грани того, чтобы согнуться пополам. Мои колени ослабли, и зрение затуманилось, а мой мир закружился вокруг своей оси, когда кроваво-красные флаги заколыхали в моем сознании.
Ворвавшись в спальню, я бросилась на кровать и зарылась головой в подушку, надавливая на ее всем своим весом и своими страхами. Я позволила себе закричать, выпуская наружу часть давления, что сжимал меня изнутри. Потом судорожно вздохнула, села и посмотрела на газеты, лежащие на кровати.
Я подняла одну, которой было несколько дней, и пролистала страницы. Найдя статью, которую искала, прочла заголовок.
«Десятой проститутке, которая была убита, было всего двадцать пять».
Очевидно, ее тело не было найдено; фотография, посланная ее близким, была единственным свидетельством ее смерти. На спине была выведена цифра десять. Она была пронумерована, как и проститутки, убитые до нее. Я перевела взгляд к фотографии. Когда-то, она была красивой. На этой фотографии – идеальный снимок ее лица и верхней части тела – ее глаза открыты и пусты, зрачки расширены.