- Хаос - это мы можем. Хаос у нас получается хорошо. Какие изменения в прогнозе по целевым территориям?
- Да, в общем, как и в предыдущей модели. Только сдвиг по времени лет на 30. Все это, - он сделал жест рукой в сторону горизонта, - постепенно превратится в пустыню. Пресной воды не будет. Города вымрут от жажды, болезней и нехватки ресурсов. Канада может еще продержится немного, но большую ее часть затопит поднимающийся уровень океана. Останутся только горы на западе. Ну и пару возвышенностей на нашей границе.
- Жаль, - разочарованно покачал головой Бергман. - Хорошая была страна.
- Да брось, - не скрывая скепсиса, хмыкнул гость. - Хотя да. Если сделать упор на слово "была". А сейчас здесь рассадник блуда и разврата. Содом и Гоморра, которые по воле божьей должен рано или поздно испепелить праведный огонь небесный. К этому как раз дело и идет. Все как в священных текстах.
- Да. К этому все и идет, - тихо повторил за другом Бергман. - По Европе тоже без изменений?
- Европу высушит до северных морей. Пригодными для жизни останутся только север Франции, Германии и Польши. Хотя... как пригодными... То, что не затопит поднимающийся океан, накроет цунами мигрантов с юга. И не только итальянцев, испанцев и греков. Спасаясь от зноя и засух, на север пойдет вся Северная Африка, Ближний и Средний Восток. А это почти полмиллиарда человек. В России ситуация с погодой тоже будет экстремальной. Весь юг высохнет. Северные низменности затопит океан. Но, как мы и предполагали, Восточносибирское плоскогорье и горные системы к югу и к востоку от него от изменения климата пострадают меньше всего. Наоборот, среднегодовой температурный режим в этом районе станет более мягким, больше похожим на тот, что сейчас в средней полосе России. Для этой территории основная опасность - это мигранты с юга и коллапс инфраструктуры на севере из-за таяния вечной мерзлоты. Если ничего не предпринять, обширные северные территории вечной мерзлоты летом будут превращаться в глубокие топи, которые постепенно поглотят города, буровые, трубопроводы, предприятия и все, что там построено. Но, как показывают наши модели, и эти регионы будут пригодны для жизни, если не считать китайцев, конечно. Ты карту обитаемости посмотри. Там все в цветах разрисовано.
- Да помню я ее. Зеленых пятен, пригодных для жизни, очень мало. Экватор и тропики зальет непрекращающимися ливнями. К северу и югу от тропиков - мертвая пустыня и температуры под 50. А еще севернее - болото из тающей вечной мерзлоты. Безрадостные картинки. Многие серьезные люди в мире очень ими впечатлены. Не думал я, что нашему поколению придется решать такие проблемы. Надеялся, после развала Советов все как-то само обустроится. Что хоть немного удастся пожить без страха за будущее.
- К сожалению, момент упущен, - констатировал факт профессор Рихтер, руководитель Межправительственной экспертной группы ООН по изменениям климата. - И судя по всему, изменить уже ничего нельзя.
- Да, - Бергман сделал несколько глотков лимонада и со стуком поставил стакан на стол, - после развала Советского Союза наши президенты вели себя, как полные идиоты. Откуда у них взялась эта маниакальная идея об исключительности американской нации? Как им удалось превратить победившую в холодной войне сильную, успешную Америку в рассадник псевдолиберальной мрази, живущей фантазиями о собственном величии? Где новое поколение мудрых, дальновидных политиков? Не подумай, я не против либерализма. Даже наоборот, считаю, что общечеловеческие ценности, такие как приоритет человеческой жизни и свобода личности в рамках закона, это основа, на которой мы должны двигать цивилизацию вперед. Но то, что творится здесь в последние десять лет, с либеральными идеями не имеет ничего общего. Современный западный неолиберализм пропитан ненавистью к инакомыслию. Он превратился в особо извращенную форму фашизма, когда псевдолиберальная верхушка любыми путями пытается пробиться к государственной власти, чтобы продвигать свои порочные идеалы. Глядя, какими варварскими методами они зачищают идеологическое поле в Америке, их либералами-то назвать нельзя. Им бы и Гебельс позавидовал.
- Откуда, по-твоему, в свободной Америке такая тяга использовать идеологические методы фашистской Германии. Ведь еще совсем недавно все было не так очевидно.
- Ты профессор. Ты мне и объясни, - Бергман взглянул на гостя.
- Хэй! Моя специальность - климат и погода. Я в социологии и политике не очень, и кроме личного мнения, основанного на дилетантском анализе того, что происходит, тебе ничего сказать не могу.
- Хорошо, тогда я дам тебе ответ, которого ты нигде больше не найдешь. То, что сейчас происходит в Америке, можно охарактеризовать как либерал-фашизм. Думаю, это вполне адекватный термин, хотя состоит он из двух взаимоисключающих слов, подразумевающих свободу и тиранию. Я считаю, что либерал-фашизм является идеологической базой новой стадии капитализма, основанной на доминировании крупных глобальных мегакорпораций. Экономисты уже окрестили его постиндустриальным капитализмом. Для его успешного развития нужны два фактора. Первый из них - псевдо-либеральная идеология, воспевающая свободу личности во всех отношениях. Причем эта личность только считает себя свободной, но на самом деле она полностью управляется через СМИ теми же корпорациями. Второй фактор - авторитаризм. Нет сейчас в мире более авторитарных структур, чем корпорации. Их даже можно сравнить с бесовскими сектами, где безумцы безоговорочно подчиняются лидеру. Авторитаризм - это основа корпоративной культуры и, следовательно, основа постиндустриального капитализма. Его можно маскировать, называть лидерством и прочими благозвучными именами, но сути его изменить нельзя. Суть его в безоговорочном подчинении личной свободы и государственной политики интересам глобальных мегакорпораций.
- И что в этом плохого?
- Абсолютно ничего. Я сам за порядок и дисциплину в делах. Но я в корне против того, чтобы те, кто подавляет свободу личности внутри корпораций, называли себя либералами. А еще я против того, что их авторитарные методы переносятся на политику и, самое главное, на повседневную жизнь. Я считаю, что, продвигая либерал-фашизм, корпорации готовят смену глобальной политической архитектуры. Если ничего не предпринять сейчас, через пятьдесят лет корпорации будут руководить миром. Не нации, не народ, не правительства, а именно огромные, разросшиеся до чудовищных размеров корпорации, основной задачей которых является собственная экспансия и извлечение прибыли. Если государства останутся, то лишь в виде надстройки, обеспечивающей их деятельность. И тогда забудьте про свободу и демократию, мой друг. Чтобы распространить свое влияние и завладеть чужими ресурсами, корпорации развяжут войны, уничтожат целые народы. И все это не для процветания нации, а для увеличения собственной прибыли. Да ты, наверно, видишь, что этот процесс уже запущен, что именно глобальные корпорации сейчас во многом управляют США и мешают навести порядок новому Президенту, который хочет вернуть власть над страной правительству.
- В том, что здесь происходит, есть и наша вина.
- Несомненно, - горестно вздохнул Бергман. - За последние четверть века мы совершили много ошибок. Надо было удержать президентов от грубого давления на Россию. Надо было контролировать развитие соцсетей. Не стоило лезть в бессмысленные войны на востоке. Вспомни, мой старый друг. Мы сами тогда верили, что все проблемы решены. Что поборовшая коммунизм Америка победным маршем поведет мир в светлое будущее. И впереди будем шагать мы, гордо неся наше знамя. А что сейчас? Россия стала обстоятельством непреодолимой силы. Интернет, соцсети - это дьявольское порождение - превращают людей в бездумное стадо, идущее за ложным пастырем. Даже войны, в которые ввязались США, по сути, позорно проиграны. Вот и получается безрадостная картина: мир полон врагов, ненавидящих слабеющую Америку, а изнутри страна похожа на изгрызенное либеральными червями гниющее яблоко.
- Может нынешний Президент все это исправит? - зная ответ заранее, спросил профессор.
- Он наш человек, но шансов у него уже нет. Исправлять надо было 15 лет назад. Сейчас он может только притормозить негативные процессы и дать нам возможность завершить начатое. Толкаемые корпорациями, обезумевшие от поражения на выборах либералы, как безмозглую овцу, ведут страну на бойню. Они не слушают нашего совета, не принимают приказы. Они возомнили, что обладают достаточной мощью и влиянием, чтобы делать то, что хотят. Как же они ошибаются. Их финансовая мощь держится на потерявших чувство меры банкирах и десятке молодых нуворишей, сделавших огромные состояния на новых технологиях, и их влиянии на корпоративные СМИ, превратившиеся в помойки, распространяющие ложь и фальшивые новости. Но и те, и другие будут уничтожены. Потому что погрязли в долгах. В долгах перед нами! А самим ренегатам не будет пощады, какие бы жертвы они не принесли на алтарь искупления и каким бы искренним не было бы их раскаяние. Сейчас наша задача - удержать страну под контролем. Не дать ей скатиться к гражданской войне или еще хуже - ввязаться в конфликт с Россией или Китаем. И у нас это пока получается. Хотелось бы сохранить такое положение дел и после того, как запустится "Мидас".
- Я иногда удивляюсь, Дэви, как вам в этом сложном мире удается сохранить такую убежденность.
- Мы не сами выбрали эту судьбу. Она предначертана нам свыше и предопределена нашей кровью. Но вернемся к твоим климатическим моделям, мой ученый друг. Со Штатами, Европой и Россией мне все более-менее понятно. А каков твой прогноз по Юго-Восточной Азии?
Закатное солнце, в последний раз окрасив расплавленной медью верхушки камышей, плотными зарослями растущих по болотистым берегам Потомака, исчезло за горизонтом. Два пожилых человека продолжали сидеть на террасе, неспешно рассуждая о мрачном будущем, которое с упорством самоубийцы сама себе готовила Америка.
На противоположном берегу реки безупречно замаскированная в камышах портативная автоматическая станция дальнего наблюдения, отфильтровав посторонние шумы и настроив оптику на максимальное разрешение, ловила каждое их слово и регистрировала каждое движение.
Но она была не единственным образцом сложного оборудования на этом участке болотистой поймы Потомака. Установленная на крыше виллы Бергмана антиснайперская система кругового обзора сразу обнаружила направленную на террасу оптику и идентифицировала ее как объектив цифровой видеокамеры. Если бы умная система решила, что имеет дело с прицелом, она бы мгновенно направила в него мощный лазерный импульс, который бы лишил зрения снайпера и, повредив светочувствительное покрытие линз, сделал бы оптику бесполезной. Но, поняв, что прямой угрозы нет, электроника, повинуясь заложенному в нее алгоритму действий, отправила сообщение на пульт охраны, находящийся в двухстах метрах в соседнем коттедже.
Через несколько минут с плотно обсаженного высокими кипарисами внутреннего двора коттеджа в воздух бесшумно поднялся небольшой коптер и, описав широкую дугу над поймой, завис в воздухе, внимательно изучая окрестности своими чувствительными камерами. Еще через минуту один из передатчиков, замаскированный под антенну спутникового телевидения, получив сигнал от оператора пульта охраны, медленно повернулся в сторону станции наблюдения и послал в ее направлении серию помех, имитировавших неполадки звукозаписывающего блока. В это же время в просторном каминном зале на первом этаже коттеджа группа охраны из пяти проверенных во многих боевых операциях бойцов не спеша проверяла оружие и экипировку, готовясь встретить тех, кто приедет для того, чтобы настроить или заменить вышедшую из строя станцию наблюдения.
Москва
На секунду Лексу показалось, что он лежит дома на своей широкой, удобной кровати. Что все, что с ним случилось, - дурной сон. Что нет ни бандитов, ни американцев, ни Титова. Есть только Надежда, которая сейчас готовит ему утренний кофе. Но тело ныло от сна в неудобной позе на коротком диванчике, подушка была чужой, на столе жужжала кулерами аппаратура, а из-за окна доносилось непривычно громкое гудение автомобилей, сплошным потоком идущих по Кутузовскому проспекту. Значит, это все не сон. Значит, ему опять придется столкнуться с новой пугающей реальностью, в которой схлестнулись в сложной и опасной игре две самые мощные спецслужбы мира.
Но запах свежезаваренного кофе был реален. Как и едва уловимый аромат духов, которыми пользовалась Надежда.
Мысленно проклиная себя за то, что влип в такую скверную историю, Лекс открыл глаза, медленно сел, вытянул ноги и покрутил головой, чтобы размять затекшую от жесткой подушки шею. Короткий сон все же сделал свое дело. Несмотря на ломоту в суставах и общую разбитость, как после долгого загула с друзьями, чувствовал Лекс себя вполне сносно.
Усталость и ощущение нереальности происходящего отступили и сменились невеселым осознанием того, что в его жизни теперь ничего не будет как прежде, и теперь его основная цель - выбраться из этого кошмара живым, здоровым и свободным. Горестно покачав головой, Лекс несколько раз с силой зажмурил и открыл глаза, чтобы прогнать остатки сна, и уперся взглядом в экран ноутбука, где висело сообщение системы о вскрытии пароля. Профессиональный интерес тут же вытеснил грустные мысли, и он, вскочив с дивана, плюхнулся на кресло у рабочего стола и подтянул к себе ноут.
- Ты уже проснулся, - Надежда вышла из кухни с подносом, на котором стояли две большие чашки кофе и тарелка с бутербродами. - Я как раз рассчитывала, что запах кофе тебя разбудит. Как самочувствие?
- Нормально. Не курорт, но немного отдохнул, - Лекс принял предложенную чашку горячего кофе и, с удовольствием сделав несколько глотков, качнул головой в сторону ноута. - Ты это видела?
- Видела, - она подтянула кресло и села рядом. - Но не хотела лезть без тебя. Программа твоя. Железо тоже. Мало ли... К тому же я не хакер. Я больше по защите.
- Мудрое решение. Там внутри вскрытого файла могут быть ловушки. Но мы сейчас подстрахуемся, - Лекс открыл один из принесенных Титовым дублирующих ноутов и соединил со своим. - Так... Мы сейчас перекачаем все в эту железяку. Отключим "Семен Семеныча", потому что не хотим его потерять, если во вскрытые файлы враги заложили стиратель* (*Защитная программа, которая при открытии переформатирует жесткий диск, уничтожая его содержимое), и посмотрим, что мы накопали.
Пальцы хакера забегали по выносной клавиатуре, сообщение системы на экране закрылось большим черным окном вводимых им команд. Сосредоточенно покусывая губы, он несколько минут следил, как медленно увеличивается индикатор статуса копирования файлов, потом наконец отсоединил дублирующий ноут и заявил:
- Готово. Можно вскрывать. Судя по объему, там не очень много всего.
По старой привычке сплюнув три раза через левое плечо, он несколько раз кликнул мышкой по экрану и довольно хмыкнул. Никаких внутренних защитных программ не было, и на экране один за другим начали появляться небольшие окошки с открываемыми файлами.
- Понятно, почему этот директорий такой легкий. Смотри, тут все заархивировано и архивы тоже запаролены, - сказала Надежда.
- Не забывай - это папки резервного копирования. Обычно они подлежат чистке каждые 24 часа. Если следовать обычным процедурам, то резервные копии делаются каждый час. Материала много, поэтому они используют архиватор. Но давай посмотрим то, что уже открылось, - Лекс развернул одно из окон во весь экран. - Похоже, история транзакций. Перевод крипто в баксы и евро. А вот это интересно. Смотри. Здесь покупка саудовского реала. Ха! Мы даже можем проследить дальнейшее движение денег. Похоже, это резервная копия отчета какой-то автоматической аудиторской программы. Я для одного банка делал систему защиты для архива аудиторских проверок, так что с таким форматом знаком.