- А мои люди, которых взял Бергман? - задал вопрос Брэд.
- С ними все в порядке. Теперь, когда мы знаем, откуда ноги растут, их отпустят.
Когда Китон ушел, Брэд длинно и сочно выругался. Потом плеснул себе в стакан виски и, залпом выпив, перебрался за рабочий стол. Он несколько минут в раздумье смотрел на телефонный аппарат, потом резким движением снял трубку и набрал куратора в Пентагоне. Надо было постепенно завязывать с работой на ЦРУ. Видимо, Контора совсем деградировала, если правая рука не знает, что делает левая. Так можно попасть под такую раздачу, что ни один юрист не поможет.
* * *
Сразу после разговора с наемником Китон направился в Лэнгли, предварительно выяснив, что Виллиамс находится у себя в офисе. По дороге он связался с Бергманом, сообщил о том, что наблюдение за ним не является действиями враждебной стороны, попросил отпустить людей Брэда и сказал, что через несколько часов сможет сообщить о дополнительные новости по ситуации.
Когда замдиректора ЦРУ без доклада вошел в кабинет Виллиамса, тот сидел за рабочим столом и, немного прищурившись, всматривался в стоящий перед ним монитор рабочего терминала.
- А... Это ты, - директор киберразведки бросил на гостя быстрый взгляд и снова уткнулся в монитор. - Проходи. Садись.
Немного опешив от такого странного приема, Китон прошел в кабинет и, чуть помешкав, сел на свободное кресло, стоящее у рабочего стола.
- Кто санкционировал разработку Бергмана? - задал он прямой вопрос.
- Бергмана? - рассеянно переспросил хозяин кабинета и перевел на замдиректора немного удивленный взгляд. - Ты что, ведешь официальное расследование?
- Я здесь по поручению директора. Босс очень недоволен, что кто-то дергает старика. Бергман - тип нервный, может начать звонить в Белый дом. Но я и подумать не мог, что это ты поручил Брэду за ним следить. Что происходит? Вы ведь уже почти два года работаете вместе.
- Не шуми, - Виллиамс оторвался от экрана, устало вздохнул, откинулся на спинку кресла и, посмотрев в глаза коллеге, спросил: - Ты в курсе проекта "Мидас"? Он ведь обслуживает и твои программы тоже.
- Конечно, в курсе, - удивился вопросу Китон. - Красивый, успешный проект. Снял нам кучу головной боли по скрытому финансированию неофициальных программ. И ты сам знаешь, без банковских и биржевых связей Бергмана мы бы не смогли его организовать.
- И ты в курсе того, что неделю назад русский хакер скачал себе некоторые материалы проекта, в том числе резервные копии программы управления курсом криптовалют, истории транзакций и маршруты движения средств.
- Неприятно, конечно. Но все похоже на то, что это была случайность. Русские пока молчат. Скорее всего, целью хакера была биржа, а не "Мидас". Ты сам об этом докладывал. Даже если события будут развиваться по самому плохому сценарию, если здесь замешана русская разведка, мы уже подчистили на бирже все концы. Теперь нас пристегнуть будет очень сложно. А скачанные материалы будут признаны сфабрикованными. Вони будет много. Но мы и не через такое проходили. Переживем. Я не понимаю, к чему ты клонишь?
- Учитывая то, что ты сейчас сказал, тебе не кажется странной вся эта возня вокруг "Мидаса". Личные распоряжения директора, звонки Президента. Посмотри, что мы устроили в Москве. Диверсанты, гранатометы. Мы чуть с русскими гребаную войну не начали. Хогарт до сих пор отойти не может. А теперь вопрос: нахрен так подставляться, если, как ты говоришь, наши задницы надежно прикрыты или нам вообще насрать на то, что скажут русские.
- Ну... - Китон сделал неопределенное движение рукой. - Может, наверху думают иначе. Может, им сейчас не нужна огласка. Если вскроется система финансирования через "Мидас", скандал будет колоссальный. Европейцев и прочих мелких шавок мы сдержим, но все остальные страны подхватят русскую историю на ура. Они нас ненавидят и сделают все, чтобы унизить в СМИ еще больше. С этим пусть госдеп разбирается. А что касается внутреннего разбирательства, то я уверен, что и Минюст, и генпрокурор, и спецкомиссия Конгресса не найдут для него достаточно оснований. Эти дебилы загнали себя в парадигму, которая сейчас сама себя поддерживает. Они создали ложь и раскрутили ее до таких размеров, что сами стали в нее верить. Для них Россия - враг, и все, что исходит из Москвы, это действия, направленные против национальных интересов Америки. Так что с этой стороны опасности нет. Но ты с темы не соскакивай. Ты Бергмана решил самостоятельно разработать? Без согласования с директором?
- Без согласования с директором, - медленно проговорил Виллиамс и снова внимательно посмотрел на экран монитора.
- Тогда ты просто самоубийца. Ты же знаешь, какие концы у Бергмана. Он Президенту свободно звонит. Старик тебя сожрет и не подавится. Нахрена тебе это все?
- А вот нахрена, - Виллиамс серьезно посмотрел на гостя и развернул монитор в его сторону.
На экране было открыто несколько черных окон со столбцами командных кодов и одно красное, на котором контрастные белые цифры таймера, монотонно сбрасывая секунды, вели обратный отсчет.
- Что это? - с тревогой в голосе спросил Китон.
- Я пока не знаю, - развел руками директор киберразведки. - Ясно одно. В "Мидасе" существует не два уровня, как мы предполагали, а три. Первый уровень Бергмана - манипуляция курсом криптовалют через интегрированную сеть торговых площадок. Второй наш - внебюджетное финансирование тайных операций. Но есть еще и третий неизвестный нам уровень.
- И что там?
- Мои люди пока не могут туда пробиться. Нужна сложная программа взлома на основе нейросети и желательно суперкомпьютер, а то взлом займет месяцы. К суперкомпьютеру доступ я пока получить не могу, так что использую то, что у меня есть. Если я сунусь в АНБ или НЦКБ* (*Национальный центр кибербезопасности США), они сразу узнают о "Мидасе". Но и без суперкомпа ясно: этот третий уровень первичен по отношению к двум первым. Он задает и меняет алгоритмы, обменивается с ними кодированными программами, закладывает в них какие-то команды. По сути, он управляет "Мидасом". И этот уровень развился из установленной по просьбе Бергмана аудиторской программы, которая оказалась эмбрионом нейросети.
- Нихрена не понимаю, - покачал головой Китон. - Что за эмбрион? Ты можешь объяснить человеческим языком.
- Все просто. Средства, генерируемые "Мидасом", идут на тайные операции, осуществляемые с нарушением законов США. Но для того чтобы деньги использовались по назначению, а не расходились по карманам агентов, Бергман установил программу внутреннего аудита. Она отслеживает, куда, сколько, чего ушло и на какие цели. Там есть расшифровки всех кошельков: кто владелец, когда получил, для чего, на что реально потратил или куда пошли отгрузки и так далее. С виду обычная аудиторская программа. Но, как выяснилось, в ней была заложена матрица нейросети. Она начала взаимодействовать с другими элементами и площадками проекта. Начала обучаться, расти и развиваться, охватывая всю сеть "Мидаса", раскручивая заложенный в ней потенциал для выполнения каких-то своих задач.
- И что это за задачи?
- Это мы узнаем, когда истечет время таймера, - Виллиамс постучал карандашом по монитору. - Или когда я вскрою третий уровень.
- Осталось чуть больше трех дней, - тихо проговорил Китон, глядя на монитор.
- Именно поэтому я решил разработать Бергмана. Похоже, только старик знает реальную природу и задачу проекта. И, похоже, она настолько секретна, что моего допуска к ней недостаточно. А у меня, мать твою, один из самых крутых допусков в гребаной Конторе. Я всю Европу могу без света оставить на неделю, воду им отключить, канализацию, газ. Атомные станции их повзрывать. Я целый континент могу в каменный век отправить. А тут такая хрень...
- Твою мать, Виллиамс, успокойся. Всем известны ваши с АНБ возможности. Дай подумать, - замдиректора обмяк в кресле и, нахмурившись, помял гладко выбритый подбородок. - Я даже не знаю, что тебе сказать. Давай поступим так. Возьмем паузу на пару часов. Ты продолжай разбираться с третьим уровнем, только так, чтобы не привлекать лишнего внимания. А я пока еще поразмыслю, покопаю, понюхаю. Прикину по датам. Какое число через три дня, что там за события? Может, найду подсказки. Потом еще раз встретимся и решим, что со всем этим делать.
Покинув сектор офисов, где располагался Центр киберразведки, Китон отменил все встречи, прошел в свой кабинет и, попросив никого не впускать и ни с кем не соединять, уселся за рабочий стол. В несколько кликов он открыл защищенный чат в кодированном мессенджере и послал короткое сообщение "3-й уровень скомпрометирован. Угрозу можно устранить". Прошло всего несколько секунд, и пришел короткий ответ "Действуйте".
Набрав в легкие воздуха, замдиректора ЦРУ откинулся на спинку кресла и медленно выдохнул. Действовать надо было сейчас, пока Виллиамс не раскрутил весь уровень до конца.
Через полчаса расшифровка этого короткого обмена, перехваченного людьми Виллиамса, взломавшими коды чатов, которыми пользовался Китон, легла ему на стол. Директор киберразведки долго смотрел на последнее слово в этом предельно понятном диалоге и понимал, что оно звучит как смертельный приговор. "Действуйте". Приказ пришел от Бергмана. Это означало только одно - он действительно вскрыл нечто настолько секретное и опасное, что им самим были готовы пожертвовать ради того, чтобы не раскрывать тайну 3-го уровня проекта "Мидас".
Положение было отчаянным. Если его решили убрать, то помощи просить было не у кого. Директор ЦРУ явно действовал на стороне Бергмана, беспрекословно выполняя все его распоряжения. Ведь именно от него он получал инструкции по проекту. А старик был очень, очень непрост. Судя по тому, что он звонил в Белый дом, как к себе на виллу, Президент тоже находился под его влиянием, да и вся вашингтонская верхушка тоже.
Смерти Виллиамс не боялся. Долгие годы в разведке выработали у него к такому страху если не иммунитет, то безразличие. Хоть он и не был полевым агентом или оперативником, но все же не раз сам ходил по краю пропасти, выполняя задания на территории противника. А еще он посылал на риск людей, и не все возвращались с заданий. Внутренне он понимал, что является всего лишь отдельным элементом в большой, интересной и очень опасной игре и что в любой момент им, как пешкой, могут пожертвовать ради победы. Но одно дело - рисковать, зная, что твоя жизнь потрачена ради безопасности и процветания Америки, и совсем другое - отдать ее за красное окошечко таймера, неумолимо отсчитывающего секунды до неизвестного события. Согласиться на такое не позволяло профессиональное достоинство. Поэтому он решил бороться до конца.
Вариантов было не очень много. Можно было скрыться с материалами по "Мидасу" и попытаться выторговать у Бергмана иммунитет, шантажируя сливом в СМИ или в иностранные разведки. Но, учитывая возможности старика, шанс выйти из такого расклада живым был очень небольшим. Можно было просто исчезнуть. У Виллиамса на этот случай был безопасный комплект документов и несколько криптосчетов с шестизначными суммами, которые он, пользуясь своим положением, выдоил из "Мидаса" в качестве добавки к пенсии. Этого должно хватить, чтобы безбедно прожить в любой стране мира, где еще не очень развита система слежки за населением через биометрию. Он знал, как скрываться. Он мог просто испариться, и все спецслужбы США сбились бы с ног, пытаясь его вычислить где-нибудь в Латинской Америке. Но они бы не стали его искать потому, что в этом случае он бы передал материалы по "Мидасу" в СМИ. Этот вариант был очень заманчивым. Да, скорее всего, так надо будет и сделать.
Какой способ устранения выберет Китон, сказать было сложно. Вероятнее всего, он сымитирует сердечный приступ или что-то похожее. В Лэнгли он это делать не станет, чтобы не плодить лишние домыслы и не привлекать к штаб-квартире ненужное внимание. Значит, скорее всего, его из офиса выпустят. Да и на подготовку чистого убийства надо несколько часов. Значит, немного времени у него есть.
Покусывая от напряжения губу, Виллиамс уставился на висящий на экране таймер. Что там такого, на 3-м уровне "Мидаса"? Из-за чего можно с такой легкостью отдать приказ на устранение директора ключевого подразделения ЦРУ? Он выругался вполголоса и, вставив флэшку в скрытое гнездо рабочего терминала, приступил к копированию файлов проекта. Пока по экрану в десятке открытых окон бежали зеленые ленточки, отображающие статус выполнения задачи, он связался с НЦКБ и договорился о встрече с одним из заместителей директора. Потом позвонил Китону и сказал, что едет на встречу, чтобы получить доступ к суперкомпьютеру. Тот звучал бодро, сказал, что есть кое-какие зацепки и к вечеру он будет готов встретиться, чтобы поделиться своими мыслями. Значит, как минимум полдня в запасе еще есть.
Виллиамс кисло улыбнулся и, спрятав флэшку в карман брюк, обвел взглядом свой кабинет, решая, что еще такого ценного можно с собой прихватить.
В этот момент на столе коротко пискнул монитор, оповещая, что пришло важное сообщение. Решая, насколько ему сейчас интересны рабочие проблемы, директор некоторое время смотрел на красочную заставку в виде герба ЦРУ, потом движением мышки открыл экран и, быстро прочитав сообщение, замер. Его людям удалось локализовать русского хакера. Вернее, он сам себя раскрыл. Он выложил в сети и в даркнете рваные куски программного кода первого и второго уровней "Мидаса". Он также прикрепил к сообщению кодированный адрес своего почтового ящика и ключ для двусторонней связи. Это могло означать только одно: хакер сознательно искал контакта с хозяевами проекта. А еще это значило, что он вскрыл файлы резервного копирования второго уровня и узнал, на что тратятся заработанные на махинациях с курсом криптовалют деньги.
Вот это было уже интересно. Русский предлагал какую-то свою игру. Директор киберразведки взглянул на часы. До вечера было еще далеко. Можно было потратить час-другой для того, чтобы разобраться в ситуации, ведь это может дать дополнительные козыри в противостоянии с Бергманом.
Недобро улыбнувшись, Виллиамс вызвал по видеосвязи шефа группы мониторинга и наблюдения, от которого пришла информация.
- Какова вероятность, что русскому удалось вскрыть резервные копии второго уровня, - не здороваясь, спросил он.
- Практически стопроцентная. Он выложил куски программного кода, позволяющего не только просматривать файлы, но и изменять параметры. Это значит, ему доступна вся программа.
- Как это могло произойти? Он что, взломал наш криптограф* (*Программа, руководящая динамическими ключами защиты доступа)? Там же динамическая система шифрования.
- Э... Сэр... Динамика криптографа защищает только рабочую копию. На резервной она действует как статический отпечаток на момент копирования, который вскрыть гораздо легче.
- Твою мать! И мы что, только сейчас узнали об этой проблеме? - сурово спросил Виллиамс.
- Нет, сэр. Проблема известна давно. Но согласно подписанной вами процедуре такой способ шифрования признан адекватным для резервных копий. Они обновляются каждые 30 минут. Это придает коду дополнительную защитную динамику. Вскрыть такие файлы без скачивания невозможно. Не хватит времени даже на суперкомпьютере. А скачать можно только в окошке в несколько минут во время сервисных работ и обновления системы защиты. Попасть в этот слот* (*Жарг. промежуток времени) без инсайдерской информации нереально. Русский знал точное время обслуживания системы и провел атаку именно в момент, когда она была наиболее уязвима. Я полагаю...
- Погодите, - остановил подчиненного Виллиамс. - С этим разберемся позже. Сейчас приоритет хакер. Дайте подробности.
- Здесь все просто. Он выложил в сеть контрольные строчки программы, понимая, что по ним наши сканеры трафика моментально его вычислят. Следующим приложением он выложил ключ, который защищает его почтовый ящик.
- Мы бы и так его взломали, - буркнул директор.
- Да. Но на это ушло бы много времени. Я думаю, все это сделано с одной целью. Хакер хочет установить с нами контакт.
- Это парень явно не идиот. Я вижу, он пользуется не мобильником, а проводной сетью. Мы можем отследить его местоположение через роутеры?