Беловежская пуща. Беларусь.
Едва вернувшись на базу с пленными альфовцами и подбитым ТАКТом, Валентин Сергеенко был тут же направлен на инструктаж, из которого узнал о старте проекта «Воссоединение» и своем новом задании в Республике Беларусь. Задача была установить контакт с объектом незамысловатого названия «Радиоприбор» имевшим высший приоритет и особую важность в промышленной карте возрождающегося Союза. На позывные объект не отвечал, так что было принято решение о заброске хорошо вооруженного десанта в размере 80 человек — с многотысячным городом никто воевать не собирался, нужно было установить контакт, разведать обстановку. Переброска предстояла дальняя, так что никакой поддержки техники, но все бойцы получат полную штурмовую экипировку, включая радио-оптический камуфляж. Такая щедрость говорила о по-настоящему ответственном задании: 80 комплектов брони и 80 камуфляжных плащ-палаток — практически половина всех запасов этого сложнейшего и ресурсоемкого обмундирования. Транспортировка прошла без особых проблем — на всем пути следования работала агентурная сеть и в нужных местах оказывались нужные люди.
Выход на объект укрепил недобрые предчувствия Валентина — гермодверь не открывалась уже очень давно. У бойцов с собой был специальный ключ-стартер для распечатывания таких дверей, установленный в правильном месте он разряжался с определенной частотой в толщу двери, активируя пиропатроны, расталкивающие створки на небольшое расстояние. Пока шла накачка ключа, группа еще раз проверила оружие и связь. Зеленый огонек возвестил о готовности прибора к работе.
- Оружие к бою, фонари не включаем, огонь открывать по необходимости. Помните — там наши люди, с которыми нам надо установить контакт. Внутри могут быть какие-то проблемы, мы должны быть готовы ко всему, - после этих слов Сергеенко нажал на кнопку активации. Лампа погасла, он отцепил прибор и отошел от двери. Секунд через 20 по массивной гермодвери прошла вибрация и створки отскочили друг от друга, обнажив проем полутора метров шириной.
Из проема вывалилось три скрюченых тела, Валентин уловил застарелый трупный смрад даже через фильтры шлема. Темнота по ту сторону двери не была кромешной — кое-где на стенах еще горели лампы аварийного освещения, так что приборы ночного видения, встроенные в шлемы бойцов, работали хорошо. 80 человек, перешагивая через иссохшие мумии, просочились в проем. Внутри их встретила картина страшного разрушения — с той стороны шлюза вповалку лежали кучи высохших тел, стены испещряли отверстия от пуль, виднелись следы пожара. Несколько сотен человек, судя по остаткам одежды тут были и гражданские, и военные, сошлись в смертельном бою у выхода из комплекса. Бойцы «30-30» аккуратно перешагивали через мумии мужчин, женщин и детей. Комплекс стал огромным склепом, в котором по документам должно было быть более двух с половиной тысяч человек. Отряд двигался по единственному тоннелю в сторону караульных помещений и КПП, продолжая натыкаться на тела погибших в борьбе людей. Никаких признаков жизни не наблюдалось, трагедия случилась здесь много лет назад.
-Капитан, в сети есть питание, реактор еще работает, - доложил один из бойцов.
-Продолжаем движение, всем быть начеку, мы пока не встретили и половины обитателей. Если тут еще есть кто-то живой — думаю они могут быть нам не очень рады.
Группа последовательно пересекала заброшенные помещения — раскуроченный КПП, усеянную телами площадь транспортного узла с остовами сгоревших поездов метро.
Время от времени попадались хорошо освещенные коридоры и помещения, кругом царила грязь, сырость и смерть. Читая настенные надписи, Сергеенко начал понимать, что тут произошло — бунт. Голод, нужда, отсутствие цели — привели к восстанию. Кругом были призывы взломать двери и выйти в мир, проклятья в адрес администрации, требования к солдатам не подчиняться преступным приказам. Тут и там попадались наспех возведенные баррикады, усеянные телами их защитников и штурмующих. Через некоторое время начали попадаться указатели — нарисованные на стене краской стрелки. Бойцы двинулись по ним дальше, продолжая углубляться в недра комплекса. Через примерно километр блужданий по корридорам, они вышли в просторное помещение, которое раньше наверняка было центральной площадью города. Теперь же она была похожа на грязную свалку вперемешку с поселком бомжей — вокруг были горы мусора, грязные шатры, тряпье и кости валялись под ногами. Кости были человеческими, еще розовыми от недавно укрывавшей их плоти. Каннибализм, вот что это такое, подумал Валентин. Его группа распределилась по площади, бойцы залезли в каждый вонючий шатер, под каждую тряпку. В итоге в центр освещенного круга выволокли 42 обтянутых кожей скелета в грязных, ободранных лохмотьях. В нем бурлила ненависть к одичавшим согражданам, он не мог принять такой выбор.
- Скоты, среди вас еще остался хоть кто-то, владеющий человеческой речью? - обратился к дикарям Сергеенко. Его люди разделились — часть держала под прицелом это жалкое стадо, другая — взяла под охрану все входы.
Один из оборванцев, тараща на него впалые глаза поднял руку и запинаясь, глотая звуки, произнес: Я могу!
- Пойдешь со мной, - с брезгливостью в голосе ответил ему командир.
Через два часа с той стороны, куда Сергеенко увел дикого жителя «Радоприбора», раздался одиночный выстрел. Остальные пленные повернули свои пустые лица в сторону звука, не замечая, как их охранники подняли оружие на изготовку. Через 5 часов живыми в комплексе остались только пришельцы с поверхности, которые разделившись по-хозяйски деловито принялись рыться в картотеках, отбирая ценную документацию, которая еще послужит советским гражданам. Последней задачей было заглушить реактор и вновь запечатать этот склеп. Может быть когда-нибудь сюда еще придут люди.
Иркутск. Городская клиническая больница №8
Он жадно присосался к бутылочке минеральной воды, которая по случаю оказалась у Маши с собой. Выпив ее всю залпом, он перешел прямо к делу — нельзя терять ни минуты:
- Маша, ты на машине?
-Да, ты только не дури, тебе бы тут хотя бы денек под присмотром полежать! - решительно сказала она
- Срочно уходим отсюда, едем к тебе, быстрее. Где мои вещи? - он резко сел и в голове тут же взорвалась авиабомба боли, - Мммммм, как же больно...
-Радуйся, что глаз на месте, а то сразу было непонятно — есть ли он еще у тебя
-Помоги мне подняться, надо быстрее уходить. Помнишь Макса?
-Торчка, чтоли? Ну да, помню — нервный такой.
-В общем он уже наверное пошел к ментам, да еще и до кучи конторским мою пропажу сдал, а у них там вчера очень нехорошая ситуация вышла и мне меньше всего сейчас надо оказаться их козлом отпущения, быстро тащи сюда мои штаны, как же больно, черт!
Кое-как собравшись, в обнимку с Машей Константин спустился на первый этаж и проковылял к выходу. Персоналу было глубоко наплевать на него, так что никаких препятствий на пути они не встретили. Машина белая Нива стояла на другой стороне улицы, едва она тронулась — к больнице подъехал черный автомобиль с мигалкой, который пустили прямо на территорию.
Глава 10
Мурманск. Военный городок
Теплым летним вечером семья морского офицера в отставке собралась на маленькой кухне. В чашках дымился ароматный горячий чай, в стеклянной вазочке лежали сладости. Легкую клеенчатую скатерть трепал ветерок. На шести метрах кухни размещалась простая мебель, небольшой стол, плоский маленький телевизор, белый холодильник, и пыльный старый радиоприемник “Океан-209”. Радио было причудой пожилого главы семейства - крепкого и здорового как медведь старика с лихими густыми усами. Однажды в 1994 году он принес это радио домой, водрузил на тогда еще холодильник ЗИЛ, воткнул вилку в розетку, включил и строго-настрого запретил домочадцам трогать, выключать или перенастраивать. Перечить капитану атомохода в этой семье было не принято, так что все быстро смирились с таким заскоком и радио все эти годы тихонько работало на пустой частоте, издавая легкое шипение статики на минимальной громкости.
За столом сидело четверо: пожилой капитан первого ранга в отставке, его миниатюрная супруга, их старшая дочь и внук - курсант нахимовского училища, приехавший к родным на побывку. Секундная стрелка настенных часов продолжала свой размеренный бег, в то время, как замерев в оцепенении, три головы круглыми глазами таращились на старый пыльный радиоприемник. Он ожил, от треска помех не осталось и следа - несущая частота была чистой и в ней шла повторяющаяся запись - три коротких сигнала. Пип-пип-пип. Ничего больше. Только один из сидевших за столом не повернул голову - он всегда знал, внутри себя верил, что этот день однажды настанет. Сделав глоток, он поставил свою чашку чаю на стол, встал, выключил радиоприемник, и молча взял с полочки у телефона старую записную книжку с потрепанными желтыми страницами. Надел очки и уверенной рукой начал искать телефоны сослуживцев, пришла пора им снова встретиться. Он уже давно не чувствовал себя столь живым, с тех самых пор, как ушел со службы, не найдя в себе сил изменить данной один лишь раз присяге.
Три коротких сигнала были знаком “Внимание, всем!”.
Иркутская область, “Горный-3”
В зал совещаний ворвался запыхавшийся радист:
-Товарищ генерал, установлена связь с ОКБ “Электрон-5”, но только с администрацией и она отказывается признавать нашу власть. Говорят, что готовы к обсуждению торговых отношений, но о подчинении не может быть и речи!
Генерал сжал руки в кулаки и с силой опустил на поверхность дубового стола:
- Предатели! Что с гарнизоном? Он тоже под их контролем? Мне нужны все данные по этому предприятию, имена возможных заместителей руководящих должностей и командного состава. И пригласите сюда наших друзей из “30-30”, а лучше вообще срочно собирайте весь совет, бегом!
-Есть, товарищ генерал, - козырнул лейтенант и поспешил скрыться за дверью от взгляда взбешенного командующего гарнизоном.
Уже через 20 минут все были в сборе и изучали оперативную информацию.
Первым слово взял подготовивший оперативный доклад майор:
- У них на данный момент должно быть приблизительно 4500 человек гражданских и 1500 солдат в гарнизоне.
Справившийся с эмоциями генерал направил докладчика в нужное русло:
-Давай подробнее о гарнизоне: вооружение, техника, оборонительные позиции.
Майор спешно перелистнул бумажные страницы планшета с машинописным текстом и, найдя нужное место, продолжил:
-На 1994 год по последним имеющимся данным у них было 52 танка, из них 10 Т-80У, 17 Т-72Б, 21 Т-64БВ и 4 Т-55М6. Порядка 130 единиц ствольной артиллерии, калибров 76-152, 11 тысяч единиц иного оружия, включая автоматические гранатометы, пулеметы 7.62 и 12.7 калибров, стрелковое оружие. Большой объем взрывчатки и тяжелая техника для земляных работ.
-Что с самим комплексом?
Майор перелистнул еще несколько страниц:
-Комплекс построен по типовому проекту “Улей-3”: центральная входная галерея упирается в главный опорный бастион, за ним идут казармы, ангары с техникой и оружейные склады, транспортно-погрузочный узел, производственный сектор, складской сектор, жилой сектор, администрация, склады военного резерва и камеры раскапывания с законсервированной землеройной техникой. Все сектора соединяются железнодорожным сообщением, главная ветка проходит через весь комплекс, альтернативных входов в плане не предусмотрено.
В разговор включился полковник Центра Специальных Вооружений “30-30”:
-Воевать с ними в лоб - дурная затея. Есть основания полагать, что гарнизон все еще лоялен Союзу, но отрезан от информационных каналов и просто не в курсе нашего существования, а предатели используют их втемную против нас. Установить связь с гарнизоном - наша первоочередная задача, но на этом проблемы не заканчиваются - даже имея на своей стороне армию внутри, мы обречены на бойню с гражданскими, которых неизбежно поднимут гнилые царьки из аппарата администрации. У нас уже есть один вымерший “Радиоприбор”, повторение его урока нам ни к чему. А значит нужна компактная диверсионная группа для быстрого проникновения и нейтрализации - это наш профиль.
Генерал внимательно посмотрел в глаза полковнику:
-Вы справитесь?
-К суду доставить предателей не обещаю, но минимальные жертвы среди гражданских гарантирую своей головой. Мы не в том положении, чтобы из-за кучки подонков терять самый ценный ресурс и допускать разброд. В “Радиоприборе” вырожденцев пришлось уничтожить - не было никаких шансов вернуть их в человеческое общество после того, через что они прошли, здесь же у нас тысячи трудоспособных квалифицированных граждан СССР и хорошо укомплектованная боевая часть.
Полковник, по привычке чуть прищурив один глаз, начал водить пальцем по калькам начертанных тушью чертежей комплекса:
-Мне надо внимательнее изучить схемы, снимите копии и передайте в мою канцелярию, завтра в 10 утра снова здесь соберемся и я представлю вам план решения этой проблемы. Группа Сергеенко как раз вернулась из “Радиоприбора” и должна уже была передать документацию в аналитический центр - сутки им на отдых, затем будем готовить проникновение.
Москва. ЖК “Алые Паруса”
Власть развращает. Макаров знал это как никто другой. Власть меняет людей, делает постыдное вожделенным, а банальное - недостойным. Переходя на новый уровень манипуляции реальностью, изменяешь свое представление о ней. Власть над людьми пьянит сильнее самого чистого наркотика, безграничная власть. Власть, заставляющая страдать, умолять. Жертва отдает свою агонию боли как высший дар повелителю, самое сокровенное и искреннее, что у нее есть. Макаров ревностно охранял тайну своих пороков и лишь несколько человек знали, откуда в его тайной квартире появляются люди, и куда потом исчезают их останки. И их он тоже предпочитал периодически менять. Их агония доставляла ему даже большее удовольствие, чем детские крики - еще до первого надреза они точно знали свою судьбу, он специально заставлял их присутствовать в самые интимные моменты художественных сеансов релаксации. Чем отчетливее потом они понимали, что сейчас хозяин начнет творить с ними - тем яростнее и искреннее было их желание жить, а затем и быстро умереть.
Сегодня был особенно дурной день, держать маску невозмутимости в Орле было просто невыносимо - дебилы, все до одного, галдели наперебой, отказываясь принять простую истину - они все слишком тупые для занимаемых ими должностей. Это по сути совсем не плохо в обычное время - тупой исполнительный жулик в хозяйстве очень полезен, им легко управлять и он точно знает свое место в пищевой цепочке, но в случае присутствия реальной угрозы - вся бесполезность и никчемность этого генетического мусора, способного лишь к “освоению бюджетных средств” вылезает на поверхность.
Операция по поиску и уничтожению диверсионной группы противника на Алтае провалилась с треском - враг рассеялся как дым от созданных им пожаров, в Кыгрызстане тоже полное фиаско - наемники перебиты, находка уничтожена, в Иркутске деятельные дебилы (худший из видов дебилов, по мнению Макарова) из краевого ФСБ на голом энтузиазме решили штурмовать поместье Речного в то же самое время, когда туда прибыли ребята Василия. 13 человек убитыми и еще дюжина раненых! А от Речного уже и след простыл. Завтра, завтра он займется поисками крота в своем окружении, кто-то сдает его планы противнику. Но это будет завтра, сегодня он отдохнет, у него впереди целая ночь удовольствий. Хром, нержавеющая сталь, острые как бритва, с зубами, захватами и зажимами. Электрические, пневматические и гидравлические - они все в его распоряжении.
Завтра на ТВ появится очередной душещипательный и одновременно скучный сюжет о пропаже в столице двух подростков, возвращавшихся из школы. Или не появится… Макаров улыбнулся своим мыслям хищной плотоядной улыбкой и открыл дверь пентхауса на последнем этаже дома.
Глава 11
Центр Специальных Вооружений “30-30”, Уральские горы