Коттедж был огромным, его хозяин – тоже. Двухметровый Кинг-Конг весом килограмм под двести – теперь я понимаю, почему он всем машинам предпочел крузака с его безразмерным салоном. Впрочем – понял и то, почему он продает машину. Попробуй-ка, походи с таким весом и такой одышкой – какие к черту охоты, какие рыбалки? Сел на заднее сиденье служебной машины, привезли тебя на место, налили, выпил, закусил…девка тебя обслужила. Ей охота – и тебе охота, вот это охота! А машина должна ездить, не стоять на месте. От того, что она стоит – лучше не делается, скорее наоборот: резинки рассыхаются, кузов ржавеет. За ней следить нужно, даже если это неубиваемый ТЛС-80.
– Слышал, слышал! – прогудел Леонид, мужик лет пятидесяти, протягивая огромную, как лопата ладонь – Мне рассказывали про тебя! Я даже слегка взревновал! Говорят – красавчик, просто глаз не отвесть! Ну…я в мужской красоте не разбираюсь, но ты на какого-то актера похож, точно. Ну вот, смотри – если понравится, забирай! Для себя делал! Больше лимона денег вложил, и это еще когда – тогда доллар дешевле был!
Врет. Доллар тогда уже был дорогой, но это никакого значения не имеет. Машина и правда хороша, вижу с первого взгляда. Мечта моя!
Сел за руль, повернул ключ…заурчал, засопел сараюга! Газанул – взревел, аки вепрь дикий! Да, двигун здесь – моща! Нажал на широченную педаль тормоза, поставил рычаг в положение «Драйв». Нет, коробка не пинается. Когда автоматическая коробка уже на издыхании – при включении «Драйв» слышится эдакий удар – бум! – и машина дергается. А тут все тихо, чисто и без пинков. Включил заднюю передачу – то же самое. Тихо и прекрасно.
Салон – отпадный! Пижонство чистой воды. Обычно кожа в таких машинах серая, а тут – бежевая, телесного цвета. Панель тоже кожей обтянута – бешеные деньги отдал, точно!
– Здорово! – восклицает рядом со мной Варя и глаза ее горят от восторга – Красота!
Кошусь на улыбающегося Леонида, замечаю, как он разглядывает Варину задницу, обтянутую шортами. Да, приятно когда у тебя красивая подруга! А будет еще и красивая машина.
– Сколько за нее? – спрашиваю у Леонида, глуша двигатель крузака.
– Лимон семьсот, я Игорю сказал – гудит человек-гора, время от времени бросая взгляд на Варю. Она как раз сейчас решила влезть на водительское сиденье, и это зрелище очень даже привлекало внимание Леонида. И я его понимаю – сам такой! Да и какой нормальный мужик сможет равнодушно пройти и не оглянуться на голоногую стройную девчонку? Как там сказано? «Женщина для мужчины – цель, мужчина для женщины – средство». В общем-то этим все и сказано.
– Василий…можно тебя на минуту…поговорить! – снова гудит Леонид и оглядывается на Варю – А вы пока посидите в машине, ладно? Я умыкну вашего мужика! Но обещаю вернуть!
Мы идем в беседку, стоящую посреди деревьев сада. Садимся за стол на скамьи напротив друг друга и Леонид с минуту отдувается, унимая одышку:
– Видал? Совсем жир задушил! Сдохну скоро с такими-то делами! Слушай, Вась…я слыхал, что ты лечишь…от ожирения, и все такое. Тут еще ведь какое дело…только между нами…с бабами у меня стало не очень! Ты понимаешь, да? Через раз встает! Кошмар просто! Ну что я за мужик, если уже на бабу не встает? Зачем тогда вообще жить? Можешь помочь?
Я смотрю на Леонида, улыбаюсь. Он понятливо кивает головой:
– Не за так. Я не халявщик! За полтора ляма отдам тачку. Считай – двести штук за услуги. Сделаешь?
– Садись рядом со мной – предлагаю я, и Леонид грузно поднимается с места. Через минуту я сижу с закрытыми глазами и держу его за правую руку. Со стороны наверное мы похожи на двух гомиков, впавших в любовный романтИк – один тощий, другой как шкаф широкий.
Но смеяться себе не позволяю – не до того. Работы с этим человеком – выше крыши. На самом деле жить ему оставалось считанные месяцы, а то и недели. Раздолбанная печень, дряблое сердце, геморрой и всякое такое, что сопутствует обильному возлиянию спиртного, поеданию жирной пищи и малоподвижному образу жизни. Уже привычно внедряю в голову пациента установку на отказ от сахара, мучного, спиртного, даю тягу к физкультуре, а потом начинаю медленно и аккуратно выдергивать из Леонида проклятия. Много проклятий, очень много! Они торчат в нем как стрелы, выпущенные ротой английских лучников.
Эх, и много же людей желают ему зла! А ты не воруй! А ты как следует веди дела в своей компании!
Ну и напоследок – запускаю регенерацию сердца и печени. Все, теперь проживет еще лет сорок, не меньше. А может и больше. Таким здоровым он наверное не был с самой своей юности…теперь еще жир сбросит, и будет совсем молодец.
– Все. Готово! – констатирую я, и деловито добавляю – Ну что, поедем, оформим машину?
– Ох, ни хрена себе! – встает с места Леонид, и недоверчиво ощупывает себя руками – И коленки не болят! Господи, да ты колдун какой-то! А я-то Зинке сразу и не поверил! Говорю – все ты эту чушь по ящику насмотришься про экстрасенсов, и втираешь мне! А оно вот как! И одышки нет…да я просто хренею! И что, теперь не будет ничего болеть? Одышка не вернется? А как с этим делом? (он щелкает пальцем по ширинке брюк) Работать будет?
– Будет – киваю я, и спохватившись, сообщаю – Теперь ты не можешь пить спиртное – вырвет. Не можешь есть сладкое – блевать будешь фонтаном. Мучное не можешь есть. Будешь худой и здоровый. И…жеребец.
– Обидно… – вздыхает Леонид – Это я насчет спиртного. А насчет баб – это здорово! Сегодня же опробую – с секретаршей! Она конечно не такая классная, как твоя подруга…но тоже хороша! Ну что, поехали оформлять. Как уже говорил – полтора ляма. Слово держу! Кстати, я уже созвонился перед твоим приходом, нас там ждут. У меня инспектор знакомый, оформит без очереди.
Так оно и вышло. Все оформление заняло буквально минут двадцать. Номер менять не стал – Леонил свои номера оставил, крутые, «777». Они мне так-то нахрен не нужны, но если человек хочет сделать подарок – так почему бы его не принять? Ему приятно, ну а мне…мне все равно. Я бы и попроще взял номер, пижонство – не мой стиль.
Крузера отогнали к райотделу. Если что – я его тут и на ночь оставлю, ничего страшного не случится. Или попрошу Самохина отвезти меня в район, за машиной. Поставил чуть в сторонке, чтобы особо не светиться, припарковал свой боевой уазик, закрыл на ключ и пошел сдаваться.
Первым делом – зашел в оружейку и сдал свой вытертый до серебряного блеска старый «макаров». Не пришлось из него мне палить по супостатам – ну и слава богу. И по воронам тоже не пострелял. Пусть отдыхает теперь, старичок, ждет своего нового хозяина. Спи спокойно…
После оружейки – к Миронову. Странное ощущение – иду по такому знакомому коридору…и вдруг понимаю, что скорее всего иду по нему уже в последний раз. Он мне теперь совсем даже не родной. И если я по нему еще раз пойду, то скорее всего – не для хорошего какого-то дела. Или как терпила, или как задержанный. Ни то, ни другое мне совсем даже не в жилу.
Когда шел мимо открытого кабинета дознавателей, показалось, что из дверного проема выглянули две симпатичные коротко стриженные женские головки. Неужели это за мной следят? Похоже, что я заделался местной знаменитостью…ох, не к добру это! Не люблю я, когда на меня обращают слишком много внимания.
Миронов сидел у себя, вместе со своим замом капитаном Кукиным. Когда я вошел, они как-то странно переглянулись и Кукин даже замолчал на полуслове. Хмм…обо мне толковали, что ли?
– А мы как раз про тебя говорим! – подтвердил мои подозрения Миронов – Хреновые какие-то про тебя новости ходят, Василий! Увлекся вроде как гипнозом, люди к тебе не по делу ездят. Народ смущаешь! А этой ночью – что за стрельба там возле тебя была? Что такое случилось?
– А я знаю? – равнодушно пожимаю плечами – Кто-то хулиганил. Поймать не успели. Сбежал козлина. А то бы мужики деревенские ему ноги вырвали. Взяли моду хулиганить, городские наверное какие-то разборки устраивали. Вот, все что знаю. И это, Виктор Семенович…вот! Я к вам с рапортом.
– Что за рапорт? – тянется за бумагой, читает, лицо делается скучным, даже обиженным. Поднимает на меня взгляд, молчит секунд десять, потом взрывается – Да ты охренел, Каганов?! У меня и так участковых некомплект! Половина от нужного количества! А еще и ты сквозануть вдруг надумал! Единственный непьющий участковый, и туда же! Вы млять все сговорились меня до инфаркта довести! Да что бляха-муха за день такой! Федосов нажрался и в кафе стрелять начал по бармену, типа тот его обсчитал! Теперь отписываться год будем, как бы головы не полетели вместе с погонами! Рындин ДТП устроил – ларек снес, пьяный в умат! Теперь ты со своим гребаным рапортом! Кто работать-то будет, я что ли?
Меня так и подмывало сказать: «Так попробуйте поработать, может и понравится!» – но я этого говорить не стал. Во-первых, это хамство. Что ни говори, но Миронов еще мой начальник.
Во-вторых, это было бы несправедливо, потому что Миронов вылез из самых можно сказать низов, начинал еще младшим лейтенантом, участковым, потом стал старшим участковым, замом начальника отделения, и только год назад его поставили начальником, вместо ушедшего на пенсию подполковника Крючкова. И дело наше он знает на-раз, что доказывал уже неоднократно.
– Виктор Семеныч… – вздохнул я, и посмотрел в глаза майору – Не хочу больше работать в полиции. Вообще – в полиции. Вот как-то сразу надоело, как отрезало. Не знаю, что со мной, но…вот так. Надоело разгребать грязь, надоело слушать вслед «мусор поганый», надоело видеть, что твои усилия абсолютно бесполезны. И знать, что со стороны народа ты получишь только плевки в спину, а со стороны начальства…вечно виноватый. Я лучше…отдохну. Вон, к Самохину сторожем пойду. Книжки буду читать, в лес ходить, огород копать!
– Огород он копать будет! – фыркнул Миронов – Думаешь, мне не надоело? Думаешь у меня не бывает минут депрессии, когда кажется, что все уже так зае…достало, что жить не хочется! И что? Я же работаю! Кто-то же должен эту грязь разгребать?! Во что теперь тот же Самохин скажет? Прислали участкового, а он меньше двух недель продержался. Взял, да уволился! Соображаешь? Перед мужиком неудобно! Кого, скажет, прислали?! Взял, да уехал участковый!
– С Самохиным я все решил. Тем более, что никуда из Кучкино не уезжаю. Жить я там собираюсь. Буду тихонько сидеть в домишке, может книжки начну писать. А что? Фантастику! Про леших и домовых! Делать-то все равно нечего! И правильно вы сказали, все так зае…достало, что просто сил никаких нет! В общем – вот рапорт, вот мое удостоверение, вот ключи от уазика. Принимайте документы – по списку, я составил опись, и я поехал.
– На кой мне твое удостоверение? – вздохнул Миронов, откидываясь на спинку стула – В кадры сдашь. Сам. Машину щас приму. Документы – давай. Проверю по списку. Леш, прими ты, а? Посмотри – все на месте и распишись. Василий, может все-таки передумаешь? Возьмешь недельку отпуска, посидишь там у себя в этой берлоге, ну и…назад, к работе! Правопорядок учинять!
– Нет, Виктор Семеныч, все решено…увольняюсь. Как-то видать не пошло дело у меня. Не мое это.
– Зря. Тут ты хорошо работал, без претензий к тебе…деревня тебя добила. Уже жалею, что туда тебя отправил. Не все выдерживают испытание селом. Но да ладно…пойдем. Приму у тебя машину. А сам-то как? На чем будешь ездить? И чем жить? Только не втирай мне про сторожа у Самохина, смешно.
– Машину я уже купил. Сегодня. Вон стоит…из окна видать. Ага. Тот старенький крузак. А насчет чем жить…подумаю! Пока деньги есть, а там видать будет.
– Так он кодирует же, Семеныч! – пожал плечами Кукин – Тут уже весь отдел на ушах стоит! Каганов то, Каганов се! Машке Бровиной предсказал, что ребенок у нее будет, Семеновой Ленке тоже. И все совпало! Девки с дознания шушукаются, как с цепи сорвались, слышал – собирались к нему ехать детей делать!
– Что?! – Миронов даже опешил – Как это детей делать?! Что, с ними со всеми?! Как бык осеменитель?!
– Да ты чо, Семеныч! – Кукин даже фыркнул – Ну это…руками поводить, как экстрасенс. Поводит, а им муж-то чпок! И заделал ребенка.
– Ффухх…вот ты даешь! – Миронов прильнул к стеклу, разглядывая мой пепелац – выражаться надо яснее! Вот так ляпнешь где-нибудь что не надо было, и погоны слетят! Василий, да это же директора управляющей компанией крузак! Я номера вижу – точно, он! Его крузак!
– Был его – стал мой – ухмыляюсь я – Купил сегодня. Вот, теперь на нем ездить буду.
– Уже и деваху подцепил – улыбается Миронов – Гля, Кукин, какую деваху подцепил селянин! Ноги от ушей! В труселях, вишь ли!
– Где? Где в труселях?! – Кукин приникает к стеклу, и разочарованно выдыхает – Так не труселя же, Семеныч! Шорты! У моей тоже такие есть, только она в них смотрится как корова. Говорю – нахрена ты их купила, с такой-то жопой?! А она меня по адресу! Сама разожралась, а меня же и посылает! Будто я виноват! Кстати, Каганов, ты не можешь мою бабу закодировать от ожирения? Я слышал, вроде могешь?
– Могу – улыбаюсь ехидно – Всего сто тысяч рублей.
– Сколько?! – челюсть Кукина отпадает чуть не до груди – да ты охренел! Видал, Семеныч, каков буржуй?! И спрашиваешь, на что он жить будет?! Да ему нахрен наша зарплата нищенская не нужна! Он за один раз сотку снимает! Вот это выжига! Вот это знатный барыга!
– Да ладно…вам бесплатно сделаю – подмигиваю я – По свойски. Ведите жен, любовниц, дочерей – будут стройные, как тростинки! Только сахар не будут есть, спиртное пить, мучное не будут есть. Но сразу предупреждаю – они все берут снадобье от алкоголизма и подсыпают мужьям. Выпьете стопочку – и сразу фонтаном блевать. Оно вам надо?
– Да ну нах! – морщится Кукин – На кой такое лечение?! А ты без этого! Не давай им!
– А они иначе не соглашаются. Все равно требуют. Да ладно, шучу я. От алкоголя, если не лично кодировать – снадобье сто тысяч стоит. Там очень дорогие ингредиенты. Так что бесплатно я им не дам, не переживайте.
– Так они бабки из дома унесут и тебе отдадут – хмыкнул Миронов – Знаю я наших баб! Лишь бы нагадить своему мужику! Ну что за жизнь, если и стопочку не выпить? Ну его нахрен, это лечение. Ты это…если к тебе приедут они, потребуют нас закодировать – ни хрена не соглашайся. Скажи – запретили мне! Прикинь, Кукин – вот так рраз! И сцука даже не расслабишься после работы! Не, Василий, ты завязывай с этой куйней! Тебя этак мужики нахрен прибьют! Кстати, не из-за того ли в тебя там стреляли?! Нам еще только твоего трупа не хватало! А что – узнали, что тыих лишил удовольствия, поехали, да и стрельнули. Вполне допускаю такое дело. Ладно, пойдем, уазик приму. Да, крутую ты тачку купил. Смотрится просто отпадно. Я тоже такую машину хотел, но моя баба заныла – жрет мол тачка много, слишком большой, бла-бла-бла! Ничего не понимает в мужицкой душе!
Передача дел затянулась на целый час. Вначале уазик осмотрели – запаска на месте ли, и все такое. Потом акт приема-передачи уазика, акт приема передачи документов, карточку оружейную сдал, потом меня вызвал сам начальник отдела, полковник Климушкин и долго мне втирал про то, что негоже оставлять райотдел, когда недокмплект участковых более чем… В общем – все то же самое, почти слово в слово, что и Миронов. А под конец тоже спросил, правда ли…и все такое. На что я ответил, что только по секрету, для него – правда. И если что нужно – для него бесплатно, пусть жену ведет, дочку и все такое. Думаю, скоро у меня начнется нашествие Мироновых и Климушкиных. Халява – это естественная среда обитания любого настоящего мента. Зарплата маленькая, но ты имеешь то, чего охраняешь. Снадобье я им конечно не дам, жирно будет, а вот закодировать – это пожалуйста, никаких проблем.
Климушкин подписал рапорт на увольнение, хотя я и думал что с этим будут у меня проблемы. Тут ведь какая система – из ментовки не увольняются просто так. Это не предприятие, где пришел, положил заявление, и все, отрабатываешь две недели, и пошел на все четыре. Из ментовки увольняются только или по дискредитирующим мотивам – поступок позорящий честь, уголовное дело и все такое, или по состоянию здоровья – но тут уже должно быть медицинское заключение. Ну или по несоответствию с занимаемой должностью. Под это заключение можно подогнать все, что угодно – от поступка, дискредитирующего честь, и до обычного «по собственному желанию».