Очнулась в комнате с занавешенными окнами. Было тепло, температуры не было, только слабость и сильная головная боль. Рядом никого. С трудом приподнялась на подушке, пытаясь разглядеть, куда я попала, и тут в комнату вошла пожилая леди с подносом в руках.
— О, найденыш, пришла в себя. И кто ты, милочка? И как оказалась в моем саду? Советую не врать, иначе вызову полицейского.
Мысли заметались, что рассказывать этой женщине не знала и, пытаясь выиграть время, хриплым голосом попросила попить.
— И попить дам и лекарство, но сначала ты мне все расскажешь, — начала она командовать решительным голосом, но вглядевшись в мое лицо, почему-то передумала продолжать и, поддерживая мне спину, дала напиться мятного отвара. После чего потрогала мой лоб, протянула мне какую- то таблетку и со словами:
— На вот, выпей и спи, поговорим завтра, когда проснешься, — вышла из комнаты, щелкнул дверной замок, и я осталась одна.
Утром я проснулась от потрясающего запаха только что пожаренных блинчиков и свежесваренного кофе. За дверью раздавался тихий стук посуды и невнятный звук телевизора. Заворочалась, пытаясь встать. Очень хотелось в туалет и в душ, ночнушка неприятно липла к телу, волосы стояли дыбом. Пока я слезала с кровати и искала что-нибудь на ноги, дверь отворилась и вчерашняя леди заглянула в комнату:
— Проснулась? Как себя чувствуешь? Голова?
— Вроде нормально, только очень хочется помыться.
— Иди в ванну, я пока накрою на стол, тебе нужно хорошо поесть. Халат и тапочки сейчас принесу.
В ванной я провозилась недолго. Было страшно, что решит эта женщина. Стоит ей вызвать полицию — и моя участь решена. Больше шанса удрать у меня не будет. Решила рассказать ей правдивую, но отредактированную версию, про оборотней я рта не раскрою. Нет, я верила Лике, сама видела следы огромного волка на снегу, но попробуй рассказать кому-нибудь такое. Сейчас же поедешь под конвоем полицейского в сумасшедший дом. Наконец, решила выйти.
Выдохнула и потопала на кухню, откуда раздавался голос диктора, читающего новости.
Леди ждала меня, сидя за небольшим столом, покрытым красивой кружевной скатертью.
— Ешь спокойно. Я уже позавтракала, посижу с тобой, чаю выпью.
Я торопливо сжевала несколько блинчиков с медом, залпом выпила кофе и,
сцепив руки под столом, замерла.
— Меня зовут миссис Крич, Даяна Крич, можешь звать меня леди Даяна. А тебя как зовут?
— Кэйтлин.
— Ну, что ж, Кэйтлин, рассказывай, откуда ты, как здесь оказалась. Почему? — она не стала спрашивать как моя фамилия, словно не собиралась давить на меня.
И я принялась рассказывать, с самого начала — как мы жили с мамой, как она погибла и меня взяла к себе Ирен, как приехал и забрал меня отец, и что произошло за время, пока я жила у него. Закончила тем, что совершенно не помню ничего после того, как упала на дорожке у нее в саду.
— Я вышла позвать своего кота и наткнулась на тебя. Перетащила тебя в дом, переодела (вся твоя одежда была мокрой и грязной), дала тебе лекарства, у тебя была высокая температура. Нет, — она заметила вопрос в моих глазах, — я никому про тебя не рассказывала и никто тебя не видел.
Она повернулась и щелкнула пультом от телевизора. На экране шли новости и буквально через пару минут я смотрела на свою фотографию из школьных документов. Внизу была надпись: разыскивается полицией, ушла из дома и пропала, Кэйтлин Майло, семнадцать лет, проживает и так далее… Видевшим просьба сообщить в ближайший полицейский участок.
Внимательно рассматривая мое потрясенное лицо, леди Даяна выключила телевизор.
— Ты думала, тебя не будут искать?
— Нет, я знала, что будут, но вот так. На всю страну. — Я обхватила лицо руками и замерла. Мне не просто конец, меня возьмут на первой же остановке любого автобуса. Миллионы жителей нашей страны смотрят телевизор. Тысячи не поленятся и сообщат полиции, а долго убегать и скрываться, когда за тобой охотится полиция, это не реально.
— Кэти, — леди Даяна с сочувствием смотрела на меня, — не отчаивайся. Я помогу тебе. Моя дочка…она два года как пропала.
Женщина замолчала, вытерла выступившие на глазах слезы и глухо продолжила:
— Она числится без вести пропавшей, но я сердцем чувствую, что она мертва, давно уже. Как раз, пару лет назад, в наших краях взяли серийного убийцу. Он убивал молодых девушек невысокого роста, с каштановыми волосами и в очках. Моя девочка и была такого типа. Он признал только доказанные случаи, остальные пропавшие так и не найдены, как и их тела. Но у меня остались ее документы, я отдам их тебе. Мы постараемся превратить тебя в нее, хотя бы стать похожей, и ты сможешь уехать уже под другим именем и спрятаться.
— Почему?
Она поняла, что я пыталась спросить, и грустно улыбнулась:
— Ты спрашиваешь, почему я поверила тебе? А не объявлению твоего отца?
Я кивнула головой.
— Потому что я переодевала тебя. — Видя непонимание в моих глазах, пояснила:
— У тебя все тело черно-синее от синяков, явно сломано ребро, ты даже без сознания застонала, когда я случайно его задела. Ты бредила всю ночь, а я сидела рядом и отпаивала тебя лекарствами. И я видела твоего отца. Он выступил по телевизору с обращением к тебе, чтобы ты вернулась домой. В его глазах не было волнения за тебя или горя, что ты пропала. Там были только ярая злоба и бешенство. Так не смотрит любящий отец и так не выглядит любимая дочь.
— Спасибо, — я едва справилась со слезами, которые были готовы брызнуть из глаз.
— Не благодари, не надо. Тебе нужна помощь, я могу ее тебе оказать. После того, как я видела глаза того маньяка, когда его судили, я уже не обманываюсь внешней картинкой. Точно такую же ярость я видела в глазах твоего отца.
Она встала:
— Так, сегодня ты еще спишь и приходишь в себя, я съезжу в соседний городок за краской для волос, здесь не стоит светиться. Я тебя закрою на ключ, кто бы ни стучал — не шевелись даже. Нельзя, чтобы тебя кто-то видел.
Даяна уехала, а я заснула, только успев коснуться головой подушки. Когда она вернулась, не знаю. Проснулась я только поздним вечером, меня накормили и я снова уснула.
На следующий день мы с Даяной отрезали мне волосы, которые тут же закрутились в мелкий бес, и покрасили их в каштановый с рыжиной. Так же я теперь пыталась привыкнуть к очкам, которые привезла миссис Крич. Стекла были простые, но само ощущение чего-то постороннего на лице дико раздражало. Даяна сняла со своего счета немного денег и отдала их мне, а когда я попробовала сопротивляться, пресекла парой слов:
— Кэт, мне осталось совсем немного, дом я завещала племяннице, больше родственников у меня нет. Денег мне хватит и еще останутся, а тебе они нужны. Тебе необходимо уехать отсюда настолько далеко, насколько возможно. Там придется искать работу, снимать комнату, тебе нужна другая одежда, вполне возможно, полиция уже получила какие-нибудь описания. Не спорь со мной, девочка. Если уж ты решилась и смогла убежать, обидно будет попасться из-за каких- то денег.
Я с благодарностью согласилась. Похоже, судьба повернулась ко мне другой стороной. Мне стало везти на людей, которые готовы были мне помочь.
Вот, теперь я Мелори Крич, двадцати с половиной лет. Невысокого роста, с копной темно-рыжих кудряшек, в очках. Все это кардинально изменило мою внешность. Мы полностью поменяли мой гардероб. Длинная суконная юбка с небольшим разрезом, тяжелые ботинки на небольшом каблуке, короткая теплая куртка, замотанный на горле разноцветный шарф, в который я прячу подбородок. Я даже похожа на свою фотографию в новом удостоверении личности. А еще у меня есть диплом школы, с довольно неплохими оценками. Даяна купила мне ноут, отмахнувшись от всех моих возражений:
— Пригодится. Тебе нужно выбрать куда ехать, разбираться в расписании автобусов, да и вообще, он тебе нужен.
— Лори, — последние несколько дней она называла меня только так, — держись подальше от полиции. В их базе ты значишься, как пропавшая без вести, но есть одно но. Твое исчезновение связано с серийным убийцей и, если ты попадешь в полицию, тебя могут начать допрашивать. Или привезти сюда на опознание, а тут городок маленький, все еще помнят мою девочку и наша с тобой ложь откроется. Будь осторожна. Не верь никому и не расслабляйся, тебя, как я понимаю, искать будут не только полиция.
Она, действительно, волновалась за меня, и когда пришло время прощаться, она расплакалась.
— Мы не увидимся больше, детка. Я больна и не дождусь тебя. Постарайся прожить свою жизнь счастливо, за Мелори, ради меня. Все, беги, сейчас будет автобус, который отвезет тебя в районный центр, а там ты сама уже решишь, куда направиться.
Мы обнялись — и я ушла, не оглядываясь. Я до конца жизни буду помнить эту женщину. И она оказалась права. Мы больше никогда не встречались.
Глава четвертая
Первый мой опыт устроится на работу в каком-то Богом забытом городке окончился печально, хорошо, что ноги успела унести. Начиналось все более-менее нормально. Я, очарованная окружающим, как будто из сказки, пейзажем и поселком с разноцветными домами, решила остановиться тут надолго. В первом же магазинчике меня взяли на работу продавщицей. Я сняла номер в недорогой гостинице около магазина и я уже предвкушала, как пойду искать комнату в каком- нибудь из этих удивительно красивых домиков и буду тут жить, наслаждаясь огромными садами вокруг поселка и речкой, которая протекала прямо через город.
Но буквально через неделю в магазин заглянули пара полицейских, и как я не убеждала вести себя спокойно, видимо, сжалась и напряглась — и этим себя выдала. Сцепив зубы, выбила им чек, дала сдачу, вымученно улыбнулась на отпущенный мне комплимент и только тогда почувствовала, как чей-то взгляд прожигает мне спину. Обернулась —, в дверях подсобки стоял сын хозяина, довольно мерзкий тип. Если бы я увидела его в первый же день, то нашла бы другую работу. Он окинул меня сальным, раздевающим взглядом и предвкушающе ухмыльнулся:
— Что, нелады с полицией, детка? Ну… я буду молчать, конечно, если ты кое-чем со мной поделишься..
Я оскалилась в широкой улыбке, а сама мысленно вспоминала расписание редких в этих местах автобусов. Похоже, не судьба мне жить в таком красивом месте, а жаль, мне тут понравилось. На обед я демонстративно отправилась в забегаловку около остановки, успела купить сэндвич, забежать в гостиницу за своими вещами и вскочить в автобус, который следовал дальше на юг.
После такого негативного опыта я пересмотрела свой план и решила податься в большой город. Там на приезжих никто не обращает внимания и есть ты, нету тебя, всем все равно. Выбрала Джексон и не пожалела. Вот уже полгода, как я живу в небольшом доме, который сняла около работы. Работаю помощником и секретарем владельца небольшой мастерской, в которой чинят телевизоры, телефоны, компы и прочие электронные штучки. Владелец, мужчина среднего возраста, с явно темным прошлым. Иногда к нему заглядывают такие друзья, что даже я, наивный человечек, ясно вижу, что товарищи не понаслышке знают о зоне и тюрьме.
По легенде я — сирота, что впрочем, недалеко от действительности, миссис Даяна вряд ли еще жива. И его жена миссис Долорес, после того, как я наотрез отказалась общаться с соседями на любые темы, кроме как о погоде, и на вопросы о том, что там у нас в мастерской творится, отвечала, наивно хлопая глазами, что, мол, чиним все, приносите и вам починим, у мистера Фреда, совершенно золотые руки, решила взять меня под свое крыло. Кажется, она воспринимает меня как свою, может не дочь, но точно родственницу, за которую они с мужем отвечают.
Я, кстати, совершенно непротив, зато никакие крутые парни из этого района на меня даже глаз не поднимают. А еще Фред учит меня всяким техническим штучкам, как, например, собрать из ничего подслушивающее устройство. Или как открыть замок гвоздем. И прочими разными интересными вещами. Долорес никогда не задает мне вопросов про мою прошлую жизнь. Но они оба, похоже, давно догадались, что я от чего-то или кого-то скрываюсь, и старательно оберегают меня от излишнего внимания полиции. А неприметный старичок, один из друзей Фреда, с его молчаливого одобрения и с моего полного согласия, всерьез принялся обучать меня методам слежки и ухода от нее, всяким хитрым штукам, как на ходу поменять облик и как сбросить хвоста.
Я прижилась в этом шумном, полном постоянной толкучки, громких криков, жары и запаха цветов, месте. По документам мне уже двадцать один и я даже отметила свой новый день рождения. Я не забыла свою мечту и потихоньку откладываю деньги на колледж, даже с дипломом Мелори у меня есть все шансы поступить туда. Вечерами я провожу все время с Долорес. Шумная, яркая, богато одаренная природой (великолепные черные волосы, большие, полные жизни и огня глаза, аппетитные формы), умная женщина. И кроме этого — прекрасный кулинар, она учит меня готовить. И за разговорами пытается наставить на путь истинный. Своеобразный, конечно, но ее знание жизни и людей обширно, и я, как губка, впитываю все, чем она делится со мной. Я абсолютно счастлива.
И вот, когда я уже совсем поверила, что нашла свое место, все опять рухнуло.
В тот день я с самого утра сидела в мастерской, наводя порядок в каталоге заказчиков и заодно проверяя документы для налоговой. Фреда, как всегда, не было, он предпочитает работать вечерами, а с утра любит поспать. И тут прибежал соседский мальчишка с запиской от Долорес, в которой она просила меня срочно прийти к ним домой. Я, не мешкая, схватила свой рюкзак и понеслась к дому Фреда. Никогда до этого Долорес не присылала записок, она просто выходила на улицу и звала нас, если что-то было нужно. Ее трубный голос прекрасно было слышно даже в подвале, не говоря уже о помещении мастерской.
Когда я влетела на кухню, там уже было полно народу. Фред, его друзья, которых я уже хорошо знала, несколько неизвестных мне личностей, Долорес и мой добровольный учитель, все звали его по прозвищу Хват.
Фред кивнул мне головой, продолжая раздавать какие-то указания народу. А Долорес, схватив меня за руку, утянула с уголок, где меня ждала чашка горячего чая с медом.
Когда весь народ разбежался, Фред подсел к нам, позвал хвата, который о чем-то договаривался по телефону и, увидев мое испуганное лицо, нехотя заговорил:
— Лори, детка, мой заказчик…тот, который заказал специальные штучки, — он выразительно поднял брови, на что я согласно кивнула.
— Так вот он сдал меня полиции. Мой информатор уже сообщил — завтра с утра тут будет полно копов и шерстить они будут все и всех. Сейчас народ наводит порядок и в мастерской и в подвале, лишнее уберут…
— А что будет с вами? С Долорес? — от огорчения я чуть не плакала. Мой мир, который я так старательно строила, разваливался у меня на глазах.
— Ну, ну, детка, не плачь, скорее всего, меня заметут, может на пару месяцев, может чуть больше, но надолго, вряд ли. У них нет ничего против меня, кроме показаний этого козла. Выйду, мы с Дель переберемся куда-нибудь в другой штат, пора уже. Тут мы, пожалуй, засиделись. Вопрос другой, Лори, какие для тебя могут быть последствия, если ты попадешь в поле зрения полиции?
Я задумалась. Эти люди ничего и никогда у меня не выспрашивали, они заботились обо мне как могли, я с теплотой и симпатией отношусь к ним и они заслуживают правды, пусть и не всей.
— Последствия катастрофические. Я…ничего не знаю о жизни девушки, под чьим именем я живу, а она числится в базе полиции, как пропавшая без вести. Документы отдала мне ее мама, но она сразу предупредила, чтобы я не попадалась полиции. А когда они докопаются до моего настоящего имени — мне конец, в прямом смысле. И у меня не будет больше ни единого шанса.
Я подняла глаза на сидящих вокруг. Фред хмурился, Долорес поглаживала меня по руке и о чем-то думала. Хват что-то сосредоточенно писал на бумажке.
— Что-то подобное мы и предполагали. Значит так, Лори. Ты уезжаешь сегодня, твое имя и фамилию в документах о приеме на работу я не указывал, скажу, что была какая-то Лори Гамильтон. Долорес поможет тебе собрать вещи и скрытно уехать поздно вечером. Сейчас я принесу тебе денег за три месяца вперед, не спорь… — Фред грузно поднялся и вышел.
Долорес грустно улыбнулась:
— Ри, не расстраивайся, когда все закончится, мы встретимся. Я дам тебе адрес моей мамы, через нее ты всегда можешь узнать новости и связаться с нами. Пойдем, соберем твои вещи.