— Но с одним вы просчитались! В космосе должна быть невесомость! - воскликнул Дух. В его голосе звучала победа, но в глазах была мольба, словно он просил подтвердить свое предположение. Он и просил: снять занавес, убрать декорации, унести бутафорию… И поставить все на свои места. Все должно быть на своем месте: Земля под ногами, города, леса, моря, горя и реки на ней, небо над головой. А космос — где-то далеко, в мечтах, недостижимый.
Хватается за последнюю соломинку, подумала Карина. А еще хотел в космос полететь… Бедный Дух, бедные они! Что будет с ними, когда они полностью осознают то, что произошло. Ведь скорее всего у нас такой же шок, как от сильной раны, когда течет кровь, а ты ничего не чувствуешь. Карина переглянулась с Карасевым и грустно кивнула на Духа. Андрей, как и она, умел безошибочно отличать истину от обмана. Случившееся с Землей было правдой. Невероятной, сногсшибательной, фантастической, ужасной правдой.
Ничего и никого не осталось… Мама, папа, дедушка, двоюродный брат, друзья по университету… Миллионы, нет, миллиарды людей, цивилизация, культура… Никого больше нет. Это невозможно осознать, об этом пока нельзя думать. А они, пятеро друзей, подвешены посреди космоса в руках у неизвестных инопланетян. Сквозь отрешенность прорвался резкий животный страх. Карина судорожно сжала ручки кресла. Ей тоже захотелось закричать, как Анька, криком пробить нереальность, невозможность происходящего. Но так было нельзя. Нельзя создавать панику, впадать в истерику. Лучше стиснуть зубы, стерпеть. Если можешь терпеть — терпи, если не можешь — тоже, учили ее с детства.
— Искусственная гравитация, — ответил Духу Ор'Майо.
— Ага, ну это ладно, - как заправский иезуит заметил Дух. — Готов поверить! Но если вы инопланетяне, то почему вы люди? Не слишком ли большое совпадение?
— В Союзе Мирных планет четыре человеческие расы. Жители Коралии — одна из них. Кроме того, у нас много гуманоидов. Так что человекообразная форма жизни достаточно распространена, — объяснил Ор'Майо.
Пока шел разгон, он попросил ребят сообщить свои имена, возраст, род занятий и прочее. Странно, но вымученный рассказ о себе позволил хотя бы немного ощутить реальность происходящего. Затем капитан Ко'Арицци велел максимально расслабиться и приготовиться, потому что сейчас произойдет прыжок через подпространство, а Ор'Майо пояснил, что больше всего это похоже на выключение света перед глазами и бояться нечего.
Свет действительно выключился. Это было похоже на кратковременную потерю сознания, как будто ты заснул и проснулся через секунду. Еще один разгон, во время которого земляне пришибленно молчали. Затем еще одно выключение света. И молчаливое торможение, в течение которого земляне изумленно смотрели на космос, представший во всей красе.
Много звезд, туманность в форме раковины слева и одна большая белая звезда в центре. Вокруг нее несколько планет. Пока они приближались, Карина насчитала десять. Пять больших, одна из них переливалась перламутром, остальные поменьше… Это было необычно, красиво, невероятно… Мозг отрешенно фиксировал красоту, и, словно отдельно от всего остального, в душе текло и переливалось восхищение.
Постепенно они приблизились к планете, окутанной сиреневыми облаками. Множество космических кораблей улетало и возвращалось на нее. Похожие издалека на маленькие игрушки, они летели к планете, тонули в пелене облаков или вылетали из нее, кружили рядом, словно пчелы вокруг улья. Среди них были вытянутые сигарообразные, овальные с тремя парами закрылок, похожие на бабочек, а были и хорошо знакомые по земной уфологии «тарелки». Это была фантастика, ставшая реальностью. Оставалось только удивляться, не верить своим глазам и убеждать себя, что не спишь. Карина ущипнула себя за руку, не помогло. Боль была где-то далеко, космические красоты — тоже как будто в стороне от нее. Но они были реальны.
— Это планета Беншайзе, - пояснил Ор'Майо.- На ней находится Центр Союзного Гостеприимства. А нам на Коралию. Это четвертая планета от звезды.
Вскоре показалась небольшая планета в редких облаках. Синие извилистые линии на ней чередовались с белыми и коричневыми. Казалось, здесь нет деления на воду и сушу, как можно было ожидать от планеты, населенной людьми. Линии переплетались, создавая извитой разноцветный лабиринт, в котором сложно было что-то выделить...
— Коралия. Столица Союза Мирных Планет, — пояснил Ор'Майо. В его голосе открыто звучала гордость.
И начался спуск на планету. Вначале показались нити рек, пятна озер неправильной формы, как кляксы на бумаге. Вода почему-то отсвечивала розовым… Небольшие холмы, квадратики рощиц. И вдруг открылся вид на огромный замок. Белокаменный, увенчанный множеством остроконечных башен. Высокие стены и висячие сады, величественные колоннады и изящные балконы чередовались между собой… Здание можно было назвать эклектичным, но это не нарушало в нем благородства и гармонии. Замок выглядел таким красивым, что захватывало дух, и снова не верилось в реальность происходящего. Чуть дальше величественные постройки замка переходили в семь огромных полусфер, сверкающих ослепительной белизной. А еще, пока они спускались, стало видно, что небо здесь розовое.
— Белый Замок, — сказал Ор'Майо. — Сердце нашей цивилизации. Здесь живет и работает Б'Райтон. Он распорядился сразу доставить вас к нему. Думаю, все объяснения вы получите прямо из первых уст, от Главы Союза.
Корабль приземлился прямо возле Замка, на большой площадке, окруженной высокими деревьями с листвой серебристого оттенка. Пилот и техник попрощались с землянами, еще раз выразили сожаление, пожелали благополучия, а Ор'Майо провел их по дорожке к Замку. И снова стало страшно... Карине подумалось, что они похожи на детей, которых впервые ведут сдавать кровь. Впрочем, чего теперь бояться? Терять-то им нечего. Кроме собственных жизней, разумеется. А собственная жизнь сейчас казалась то чрезвычайно важной, и сердце сжималось от тревоги, повинуясь животному инстинкту самосохранения, то становилась малозначительной песчинкой, в которой больше не было смысла… Поймав растерянный взгляд Карасева, Карина сделала шаг к нему, и он взял ее за руку.
Друзья навсегда запомнили, как впервые шли по Белому Замку. Широкая лестница, уставленная по бокам величественными статуями, привела к огромным дверям, которые распахнулись при их приближении. А потом был путь по белокаменным залам с колоннами. Их потолки и стены украшали барельефы. Фигуры на них словно бы двигались, оставаясь при этом на месте. Все поражало грандиозностью и красотой. Усталый мозг фоном замечал это и отказывался признать, что все происходит на самом деле. Наконец, Ор'Майо остановился у неприметной серой двери.
— Б'Райтон ждет вас, — сказал он.
Земляне стояли, переминаясь, как школьники у кабинета директора.
— Не волнуйтесь, — улыбнулся их проводник. — Глава Союза добрый и демократичный человек.
Дверь отъехала в сторону. Дух глубоко вздохнул и шагнул внутрь. Карина же остановилась на пороге, обернулась к Ор'Майо и сделала то, что надо было сделать давно.
— Спасибо! - сказала она. — Спасибо, что спасли нас!
Карасев и Анька с Ванькой присоединились к благодарности, вымучивая улыбки и кивая...
— Все благодарности Б'Райтону, — ответил Ор'Майо. — Это он отдал приказ спасти кого угодно, даже если на планете останется лишь одно живое существо.
***
Б'Райтон остановился у двери. Он хорошо знал, зачем отец его вызвал, но ему не хотелось верить, что все произойдет совсем скоро, почти сейчас. Ему было страшно и заранее одиноко.
Б'Райтон любил своего отца, любил добрую улыбчивую мать, любил и старшего брата. Но понимал он из всех троих только мать. Замыслы отца оставались для него недоступными, так же как поступки и мысли брата. Они всегда вели свою игру, действовали из соображений, понятных лишь им самим. А в мире Б'Райтона все было просто. Он хотел быть со своей семьей. И со своим народом. Пусть не он должен был со временем стать Правителем, но младший сын Древнего Рода Эль тоже не был рядовым Древним.
Тридцать лет… Кто он по меркам Древних? Мальчишка, не знающий жизни, почти подросток… В том возрасте, когда хочется понимания и поддержки. И когда особенно сильно ненавидишь себя за эту потребность. А на что обрекает его отец?! Б'Райтону стало до слез жалко себя. Но он постарался успокоиться. Древние не плачут, Древние не жалуются, Древние не сдаются… Что сказал бы Рон'Альд, увидев слезы, набухшие у него в глазах? Рон'Альд, который всегда спокоен, неуязвим, в котором живет древняя загадочная сила. А, может быть, как раз он и понял бы, подумал Б'Райтон, не осудил бы, в отличие от отца…
И Б'Райтон открыл дверь. Правитель в длинном серо-голубом одеянии стоял, облокотившись на стул, и смотрел в приоткрытое окно. За окном звонко пели фонтаны, журчали ручейки. Смеркалось, звезды одна за одной зажигались в высоком небе.
— Приветствую тебя, сын, — сказал Эл'Троун, обернувшись к нему. Б'Райтон подошел, склонил голову в легком поклоне, принятом перед Правителем Древних. Отец же приветственно коснулся его плеча.
— Я ждал тебя, мне многое надо тебе сказать.
— Вы уже уходите, отец? — спросил Б'Райтон. Внутри у него потекли слезы, так грустно ему стало. Неизбежность, проклятая неизбежность…
— Да, Б'Райтон, я должен увести свой народ. А ты должен остаться и позаботиться о Союзе.
— Но почему? Почему я не могу уйти с вами? Я хочу быть с нашим народом! Рон'Альд все равно останется, он сможет сберечь Союз, — подобные слова Б'Райтон говорил уже много раз. И каждый раз они разбивались о ледяное спокойствие и твердую решимость Правителя. Но в этот вечер что-то изменилось. Эл'Троун резко взглянул сыну в лицо, и его фиолетовые глаза потемнели.
— Как ты думаешь, Б'Райтон, я хочу расстаться со своими сыновьями? Со старшим, которого чуть не потерял, который много сотен лет был опорой Древних, и младшим, которого храню, как зеницу ока? — резко спросил он.
— Думаю, что нет, - неуверенно ответил Б'Райтон.
— Но кто-то должен позаботиться о Союзе. Он был создан силами Древних, а значит, мы по-прежнему отвечаем за него, - более мягко сказал Правитель.
— Но Рон'Альд остается, он может… — Б'Райтон снова попробовал пробить эту стену.
— У Рон'Альда свои задачи, - твердо ответил Эл'Троун. — Хранить Союз предназначено тебе.
Б'Райтон натянулся, как струна. Слезы, что текли в его душе, поднялись к горлу, ему захотелось зарыдать, упасть к ногам отца и умолять. Или нет, не так…
— Я не останусь! - резко сказал он, подавляя рыдания. — Я тоже Древний, я могу ходить по мирам. И я сам распоряжаюсь своей судьбой. Я уйду с вами.
Эл'Троун внимательно посмотрел на него.
— Это уже что-то, сын, — сказал он. — Ты становишься взрослым. Я буду рад, если ты научишься сам распоряжаться своей судьбой. И, к тому же, возьмешь на себя ответственность за судьбу Союза. Но ты не сможешь уйти. Если попытаешься, я наложу на тебя Запрет, и ты останешься прикован к этому миру. Волей-неволей, но со временем ты захочешь делать что-то значимое и возьмешь Союз под свое крыло. Ты хочешь так?
— Нет… — прошептал Б'Райтон. - Так я не хочу.
— Тогда прими решение сам.
— Хорошо, - Б'Райтон сдался. Ему захотелось опуститься в кресло и замереть, чтобы обессиленно принять свою участь.
— Хорошо, сын. Я рад, что ты меня понял.
— Но на самом деле я не понимаю! - грустно сказал Б'Райтон. — Зачем вам уходить? Зачем тебе уводить Древних? Неужели вы не можете просто жить на Коралии и ходить по мирам, как сейчас?
— Ходить по мирам, развлекаясь? Нет, Б'Райтон. Я должен дать смысл жизни своему народу, — ответил Эл'Троун. — Миры больше не нуждаются в нас. Проекты измельчали, Древние не знают, ради чего им жить. Нам нечего больше хранить. Такая сила, как мы, без смысла жизни… Помнишь сказки о Древних, что сошли с ума и потерялись в мирах? Нас ждет именно это. Я должен увести Древних и вернуть им смысл жизни прежде, чем они забудут, что значит быть Хранителем.
— Но многие говорят, что Древним не надо хранить… — начал Б'Райтон, но не успел договорить. Отец резко прервал его:
— Вот именно поэтому мы и должны уйти, пока все не начали думать и говорить именно так. Но и тебе, сын, я даю смысл жизни. Когда-нибудь ты будешь благодарен мне. Этот смысл жизни не нуждается в оценке и переосмыслении. Я даю тебе однозначную цель: ты должен хранить Союз. Со временем ты поймешь, что это очень много.
— Хорошо, отец, — Б'Райтон склонил голову. Рано или поздно с Эл'Троуном соглашались все. Ему было почти одиннадцать тысяч лет, пять тысяч из них он правил Древними, и мало кто отваживался с ним спорить. Для молодых Древних он был почти небожителем, даже для собственного младшего сына.
— И вот еще, Б'Райтон. Ты должен запомнить. Сейчас в нашей Вселенной все спокойно. Достаточно одного человека, чтобы поддерживать баланс. Это продлится долго. Но пройдет время, может быть, тысяча лет, может быть, меньше или больше, и над Вселенной нависнет угроза.
— Какая? Откуда это известно? — изумленно спросил Б'Райтон.
— Какая - не знает никто. Но об этом гласит одно из древних предсказаний уалеолеа. Любой правитель на Коралии должен знать его. Когда в наш мир придет великое зло, Вселенную спасут лишь пятеро с планеты, погибшей от древнего зла.
- Как-то странно звучит, — сказал Б'Райтон. Слушал он немного отрешенно. Смирение мягкими лапами прокрадывалось в душу, но горе еще не утихло и не давало в полной мере ощущать окружающий мир. — Это точно предсказание уалеолеа?
— Ты знаешь, все их предсказания сбываются. Поэтому помни, оно звучит именно так.
Повторять второй раз нужды не было, абсолютная память Древних позволяла запомнить все с первого раза. Б'Райтон никогда не забудет эту строчку.
— Иди, Б'Райтон, — закончил Эл'Троун.
Б'Райтон почтительно кивнул и направился к двери.
— И помни еще, — внезапно остановил его Эл'Троун. — дело Древних - хранить, а не править.
Когда Б'Райтон вышел, в дальнем конце зала открылась дверь, и вошел Рон'Альд.
— Ты все слышал, — сказал Эл'Троун. Теперь разговор шел телепатически. Почти все старшие Древние владели телепатией.
— Да, ему будет тяжело. Он чувствительный мальчик, возможно, ему было бы лучше уйти с вами.
— Со временем он поймет, — задумчиво сказал Эл'Троун. — оценит тот смысл жизни, что я ему дал. Присмотри за ним первое время.
— Как договаривались. Я оставлю ему Союз, лишь когда он будет готов.
— Хорошо, Рон'Альд, — Эл'Троун грустно посмотрел на сына и спросил вслух:
— А ты не передумал? И сейчас можно найти другого желающего остаться.
— Нет, не передумал, — Рон'Альд усмехнулся одной стороной рта.
— На что ты надеешься? Думаешь найти ее? Это невозможно. Это все равно, что искать алмазную песчинку в бескрайности миров.
— Я не надеюсь, отец. Я просто работаю. И, возможно, когда-нибудь она сама придет ко мне. Кроме того, я обещал, — ответил Рон'Альд. — Сообщи мне, когда вы соберетесь, я провожу вас по мирам. И позволь Б'Райтону сделать это. Он заслужил. А я прослежу, чтоб он не убежал по дороге обратно, — еще раз усмехнулся Рон'Альд и направился к двери.
— Рон'Альд, и ты тоже помни о предсказании, — сказал отец ему вслед. Рон'Альд утвердительно кивнул в ответ и вышел.
***
Когда Б'Райтон вышел от отца, то не нашел в себе сил уйти. Он встал, прислонился к стене и замер, стараясь понять, что произошло. Только что он сам согласился остаться. Это было навязанное решение, это было почти полное насилие над его волей. Но почему-то теперь он ощущал, что это было правильно. «Я дам тебе смысл жизни...», - пронеслось у него в голове. Он долго не будет думать об этом, будет чувствовать обиду и боль. Но тогда, в коридоре, сквозь боль и сомнения, он впервые понял, что отец дал ему все.
Знал он и то, что переживет расставание и одиночество. Переживет, как переживают большое горе и огромную потерю… Его душа выплачет боль и успокоится. Но пока, сейчас, эта боль была с ним. И ему все еще было страшно.