Могу, но не стану. И впрямь нужно посмотреть, что там за договор такой. Если он в самом деле существует, то потребовать проведения экспертизы на подлинность. Лично у меня после нашего недолгого общения доверия к темным магам нет никакого!
Вероятность того, что меня притащили сюда совсем не для того, чтобы ткнуть носом в треклятый договор, а с какой-то иной целью, я тоже не исключала. Но, как бы то ни было, убегать все равно не собиралась. Ибо расписываться в страхе — еще хуже, чем демонстрировать усталость!
Входная дверь оказалась плотно прикрыта, но не заперта — еще одно доказательство, что никакой вор в здравом уме сюда не сунется. Если приплюсовать к этому всеобщее отношение к Лафотьеру, выражающееся в непоколебимом страхе, то…
Мысль так и осталась недодуманной, поскольку, открыв дверь, я наткнулась на нечто. Нечто, очень смахивающее на… зомби! Не знаю, как мне удалось не заорать, увидев потрепанного жизнью… точнее, смертью, вырядившегося в костюм дворецкого мужчину преклонных лет. Костюм был как с иголочки — явно новый, идеально вычищенный и выглаженный, с аккуратной бабочкой. А вот его обладатель был, может, и идеально вычищенный, но уж точно далеко не новый. Не первой свежести, так сказать.
— О, хозяин, у нас гости? — Похоже, мой приход его удивил.
Расшаркавшись, полумертвый дворецкий посторонился и отвесил церемонный поклон, приглашая меня войти. Когда переступала порог, собственные ноги казались деревянными, голова — готовой взорваться от переизбытка острых ощущений. Хотя я тот еще любитель пощекотать себе нервишки фильмами ужасов, одно дело — увидеть зомби на экране и совсем другое — в реальной жизни прямо перед собой.
Впечатленная дворецким, на обстановку холла я практически не обратила внимания. Машинально отметила лишь общие темные тона, ведущую наверх массивную лестницу и висящие на стенах картины.
— Простите мне мою бестактность, госпожа, — вновь заговорил дворецкий. — Но я впервые в своем посмертии вижу ликоя. Не соблаговолите ли вы ответить, какую по счету жизнь проживаете?
— Десятую, — ответила я чисто машинально.
Хотя вежливость дворецкого подкупала. Вот все бы так ко мне обращались!
Мой ответ заставил зомби округлить единственный уцелевший глаз. Он уже снова открыл рот, намереваясь что-то сказать, но его опередил Лафотьер.
— Не сейчас, Крикко, — бросил он и, обращаясь ко мне, пригласил: — Ну, пройдемте в кабинет, госпожа ликой.
Обращение прозвучало откровенно издевательски, и я показательно фыркнула. Моей внутренней кошке так и захотелось снова выпустить когти, чтобы расцарапать самодовольную физиономию, но я ее сдержала. Вместо этого, непроизвольно подняв хвост и навострив уши, чинно прошествовала в указанном направлении.
ГЛАВА 7
Весь особняк был выдержан в одном стиле, и как-то сразу становилось понятно, что он стоит на этом самом месте уже много-много лет. Интерьеры, конечно, мрачноватые, но в отсутствии вкуса того, кто его строил, не упрекнешь.
Вот только… как же здесь было грязно! Пылищи почти столько же, сколько в моей мастерской! Полуразвалина-дворецкий, видимо, провести влажную уборку был не в состоянии, но Лафотьер хоть иногда мог бы тряпку в руки взять! Или у темных магов на чистоту аллергия?
В кабинете, куда мы пришли, царил кавардак. Если бы мне предложили наделить Лафотьера титулом, я бы назначила его королем хаоса. Почему-то сразу вспомнилось рабочее место старшего зерра, где все было чистенько, аккуратненько, разложено с предельной педантичностью.
Нет, ну ладно существовать, а ориентироваться в этих завалах как?!
Каким-то непостижимым образом темный маг в своем кабинете таки ориентировался. И очень хорошо ориентировался, поскольку договор мне был продемонстрирован незамедлительно. Лафотьер подошел к столу, дернул на себя выдвижной заедающий ящик и извлек из него подсвеченную фиолетовым цветом бумажку.
Класс… теперь еще и бумага светится!
Тот факт, что пылью оказались покрыты даже сиденья кресел, окончательно уверил меня в том, что гостей в этом доме не бывает — ни нежданных, ни запланированных. Присесть на слой пыли — совсем не то же самое, что посидеть на пляжном песочке, новый сарафан на этот раз было жалко, поэтому пришлось читать документ стоя.
Чем дольше я читала, тем хуже мне становилось. Даже под ложечкой засосало — противно так, гаденько. Потому что если все, что здесь написано, правда…
Собственно, сам текст был небольшим. В нем всего-то и упоминалось, что я в ответ на услугу от господина Лафотьера обязуюсь служить ему фамильяром одну из своих последующих жизней. Внизу две подписи и печать.
Забывшись, на креслице я все-таки присела… осела, точнее сказать, потому что подпункты договора подразумевали, что фамильяром я обязана быть действительно всю жизнь. Любую.
Как я могла такое подписать?! Как?! Да никогда бы не согласилась на подобную глупость! На целых сто лет отдать себя в полное пользование темному магу — это ведь безумие!
— Это подделка. — Хотела, чтобы прозвучало утвердительно, но получилось вопросительно и самую малость с надеждой.
— Подлинник, — возразил присевший на край стола Лафотьер.
— На слово тебе я не верю и настаиваю на проведении экспертизы, — тут же озвучила я свое требование и без перехода запальчиво воскликнула: — Бред! Что за услугу ты мог мне оказать, чтобы я подписалась под такими условиями?! Если это правда, то как ты меня заставил?
— О нет, киса. — Он сложил руки на груди и слегка прищурился. — Заставлять пришлось меня. Моя помощь была слишком ценной, и я долго раздумывал, стоит ли оно того.
Сначала показалось, что он опять издевается, но нет, маг был серьезен. И самое поганое заключалось в том, что сейчас, глядя на него, я уже знала, каким окажется итог экспертизы. Чувствовала всем своим нутром, что Лафотьер не врет, но все равно не хотела этого признавать.
— И что за услуга? — уняв эмоции и заставив голос звучать ровно, спросила я. — Что ты сделал для меня такого, что я согласилась прислуживать тебе целую жизнь?
На этот раз с ответом Лафотьер не спешил, занятый тем, что всматривался в мое лицо так, словно видел его впервые. И в первый раз за время нашего общения я заметила, как в глубине его черных глаз зарождается, а потом и открыто проявляется удивление.
— Так ты и правда ничего не помнишь… — не сводя с меня взгляда, задумчиво произнес он.
— Долго же до тебя доходило! — съязвила я и сложила руки на груди, непроизвольно желая оградиться и от него с его чрезмерно внимательным взглядом, и от условий треклятого договора.
Не обратив внимания на мои последние слова, он ответил на ранее заданный вопрос:
— Последние свои жизни ты провела нескучно. С завидной регулярностью светилась в сомнительных историях, обзавелась множеством связей и в один прекрасный день решила, что неплохо бы присвоить одну ценную вещицу из королевской сокровищницы. Очень ценную вещицу, государственной важности. Обзавелась парой известных в криминальном мире подельников и успешно обчистила монаршую семью. Только вот не учла, что вещица, помимо своей исключительной ценности, обладает еще и проклятием. С помощью последнего узнать, кто именно вор и где он находится, было вопросом пары часов.
Я слушала и… изумлялась, если выражаться культурно. Если все действительно так, то где в прошлых жизнях были мои мозги? Где, я спрашиваю?! Неужели за сотни лет жить стало так скучно, что меня потянуло на такие вот адреналиновые приключения?
— Избежать кары не удалось бы даже тебе, при всей твоей ловкости и потрясающему, должен признать, умению увиливать. И простой казнью дело бы не ограничилось. Тебя бы посадили в камеру, заточенную специально под ликоев. Умирая, ты перерождалась бы в ней снова и снова, пока не исчерпала все жизни. Такая участь хуже мгновенной смерти, не находишь? Коротать век за веком в четырех стенах, в абсолютном одиночестве и не видя белого света.
Стой я на ногах, осела бы в кресло повторно, даже не вспомнив о сохранности нового сарафана. Да уж… и впрямь незавидная участь. Кража — это, конечно, ужасно, и даже думать не хочется, что когда-то я была способна на большее, чем заимствование штанов и рубашки, но почему наказание такое суровое? Пожалуй, руку за воровство отрубить — и то гуманнее…
— Потому что ты — ликой, — словно прочитал мои мысли Лафотьер. — Это только в последнее столетие ваши права стали во что-то ставить. До этого весь ваш род подвергали гонениям, надевали магические, блокирующие силу ошейники и принудительно ссылали на тяжелые работы.
Жесть! Вот серьезно — жесть, другого определения и не придумать! Да воровство в сравнении с таким варварством — просто пустяк… на тех, кто такое творил, ошейники бы надеть!
— Как только ты поняла, что попала, сразу пришла за помощью ко мне, — произнес тем временем Лафотьер.
— На тот момент мы были знакомы? — уточнила я.
— Да. И не сказать, что это знакомство было приятным. Но это не помешало тебе вломиться в мой дом среди ночи, — усмехнулся он. — На тот момент я являлся придворным магом. В моих силах было решить твою проблему, но это был большой риск. Ты сама выдвинула предложение стать моим фамильяром на пятьдесят лет, но в итоге мы сошлись на целой жизни. Практически любой фамильяр для темного мага — редкость и большая удача, не говоря о том, если им становится ликой. Перспективы в магии открываются поражающие воображение, и я согласился. Мы составили договор, скрепив его магически и завязав на твоей душе, а не крови, поэтому он действует до сих пор.
Лафотьер замолчал, и повисла недолгая пауза. Я молча ожидала продолжения, заранее чувствуя, что оно мне не понравится. Это было понятно хотя бы даже по стремительно мрачнеющему лицу мага и его взгляду, тяжесть которого стала ощутима буквально физически.
— Да, я согласился. — Когда он вновь заговорил, в кабинете стало будто бы холоднее. — Но не учел того, с кем имею дело. С хитрой, эгоистичной особой, беспринципной до мозга костей. Как только я избавил тебя от следов украденного артефакта, проклятие снова вернулось на него. За несколько секунд до этого ты успела внести некоторые изменения в совершаемую магию. Артефакт посчитал вором меня, а буквально через считаные секунды у моего дома оказался целый гарнизон. Я поставил магию отвода, но ты, пока я был занят артефактом, успела повлиять и на нее, поэтому местоположение артефакта вычислили.
Все оказалось еще печальней, чем мне представлялось.
Неужели я в прошлой жизни и впрямь была такой беспринципной стервой? Нет, я и сейчас не ангел, эгоистичная в меру… но вот именно, что в меру! Подставлять так человека, который мне же помогает, сейчас точно бы не стала!
— На тот момент я был бесконечно удивлен твоей наглостью и ловкостью, поэтому тебе удалось уйти, — добавил Лафотьер. — Королева поверила в мою невиновность, но доказательств твоей причастности больше не существовало. Тем не менее от занимаемой должности меня все равно отстранили — не за кражу, а за то, что меня сумела провести ликой. При дворе решили, что я теряю хватку.
На несколько мгновений мне его стало даже жаль. Но себя было жаль больше — ту себя, которая существовала сейчас. Потому что я не помнила ничего из им рассказанного и никак — ну вот вообще никак! — не могла поверить, что все это совершила. Но и интуиция подсказывала, что маг не врет.
Тот еще взрыв мозга…
— Ты рассчитывала, что меня надолго посадят и исполнять свою часть договора тебе не придется. Но просчиталась. — В черных глазах мага застыл опасный лед, а его губы сложились в жесткую усмешку. — В прошлый раз я не успел, потому что тебя казнили раньше. Но на этот раз ошибки не допущу. Ты отработаешь все сполна, ликой. Акира ты или Маргарита, мне без разницы.
Я его понимала. Нет, правда понимала. Только вот легче от этого не становилось. Свой хвост к телу ближе, поэтому в первую очередь меня волновала собственная судьба. Прошлые прегрешения — дело десятое, их я уже искупила сполна, и в моей нынешней жизни им не место. Что-то мне подсказывало: стоит мне стать фамильяром Лафотьера, и на мне отыграются так, что захочется снова помереть.
С другой стороны, во всем нужно искать плюсы. Главное — деловой и вместе с тем творческий подход.
— Допустим, отработаю, — кивнула я, побарабанив пальцами по подлокотнику. — Но сперва экспертиза на подлинность твоей бумажки — объективная, беспристрастная, в присутствии меня и независимого эксперта.
— Хор-р-рошо, — прямо-таки процедил Лафотьер. — Будет тебе экспертиза. Объективная и беспристрастная. Но не надейся получить отсрочку, проведем ее сегодня же.
На другое нельзя было и рассчитывать, хотя глубоко в душе надежда робко теплилась.
— Прекрасно, — снова кивнула я, стараясь не выдавать нервозности. — Теперь предположим, что подлинность договора будет доказана. Каким образом я стану фамильяром? Что будет входить в мои обязанности? Какой оклад буду получать?
Если недавно в глазах Лафотьера на миг отразилось удивление, то теперь в них проступило недоверчивое и очень большое изумление.
— Оклад? — выразительно изогнув бровь, переспросил он.
— Ну ты же сам сказал, что я буду твоей помощницей, — невозмутимо рассмотрела отсутствие своего маникюра. — Помогать — значит работать. А любая работа должна быть оплачена.
Похоже, с такой точки зрения на роль фамильяра темный маг не смотрел. Не удивлюсь, если вообще никто не смотрел.
— Узнаю Акиру. — Лафотьер покачал головой. — У твоей наглости вообще есть границы?
— Моей наглости хочется что-то есть, что-то надевать и желательно в целом не бедствовать, — отрезала я. — Так что там с обязанностями?
Только он собрался мне ответить, как в коридоре послышались быстрые приближающиеся шаги, а в следующую секунду до нас долетел голос дворецкого.
— Хозяин! Хозяин, к вам посетитель! — Дверь кабинета отворилась, демонстрируя стоящего на пороге зомби во всей его посмертной красе. — Выйдете или прикажете спровадить?
Недовольно поморщившись, Лафотьер кивнул мне, предлагая следовать за ним.
Ну да, оставил бы он меня одну в кабинете, где хранится договор…
Посетителем оказался смутно знакомый мне мужик. Он топтался практически на самом краю скалы, не решаясь подойти ближе к особняку. Сначала я не поняла, почему его румяная бородатая физиономия кажется мне знакомой, а потом вспомнила, что это его вместе с дружком я видела, очнувшись в лесу.
— Господин Лафотьер! — Мужик нервно сминал в руках шапку и от волнения разве что в ножки магу не бухнулся. — Спасайте, господин Лафотьер! Привидение у меня в доме завелось!
Я негромко, но выразительно фыркнула, чем привлекла внимание мужика и… В который там раз от меня пытаются оградиться защитным жестом? Надо самой его выучить и при таких вот суеверных болванах воспроизводить!
— Какое привидение? — В интонации мага прозвучало раздражение пополам с насмешкой. — Опять с приятелем с утра пораньше надрались?
— Небом клянусь, привидение! — Еще один охранный жест, на этот раз адресованный уже не мне. — У меня вещи сами по себе то появляются, то пропадают… Вот позавчера повесил в рыбацкой хижине одежу сушиться, прихожу потом, а ее нет! Ну, думаю, сперли. А сегодня просыпаюсь, значицца, смотрю на улицу, а там оно — привидение! Лица-то я не видел, но в белом оно было… и одежу мою, значицца, обратно на веревки развешивает!
Слушая этот рассказ, я кусала губы, сдерживая порыв расхохотаться. Вот так проснешься одним весенним утром и обнаружишь, что ты теперь ликой. Проснешься другим — а тебя уже в привидение переквалифицировали!
— И что дальше? — осведомился Лафотьер, который, кажется, тоже едва сдерживал улыбку.
А не все потеряно, оказывается, в нашем темном королевстве. Мы еще и улыбаться почти умеем…
— Дальше-то? — Мужик на миг растерялся. — Так это, я глаза зажмурил от страха, знамением себя осенил, а как глаза обратно открыл, так и исчезло привидение!