Их привезли и оставили, потом пришли из опеки и сказали, что либо мы их забираем, либо детский дом. Только папа не захотел забрать своих внуков, понимаешь? Захотела я… вернее, а что я могла ещё? Отдать их в детский дом, вот таких? И я не жалею, совсем не жалею… просто это всё изменило. Я не смогла работать по специальности, а пособие просто смешное, у меня не стало друзей, кому я нужна с таким «прицепом»? Даже в магазин не сходить, не то что в клуб или… Потом скинхеды, потом я не смогла платить по ипотеке, и меня стали угрожать выселить из квартиры, и однажды я подумала, что всё нужно изменить и, найдя на карте этот город, мы переехали сюда, только ничего не меняется… Скинхедов только нет… это же хорошо, правда?
Он молча слушал, пока Агата сбивчиво выговаривала ему своё несчастье, доказывая поминутно, что она вовсе не жалеет о своём решении, рассказывая, как сложно было добиться опеки, но, в конце концов, им помогли в комитете по защите прав несовершеннолетних. И что самое большое чудо – это Машенька, её Машенька, которую привезли малюсеньким кричащим комочком, и которая провела в детской больнице по социальным показаниям целый месяц, пока Агата собирала документы, и самое большое удивление – как её сестрица умудрилась родить в африканской стране светленькую девочку.
- И я не откажусь от своих детей, - резюмировала блондинка.
- И не надо, - он всё ещё приходил в себя, ругая собственную вспыльчивость и невнимательность. С первого взгляда было ясно, что перед ним молоденькая девушка, а не мать троих детей.
- Почему они называют тебя мамой?
- Чтобы Машенька привыкла, и так удобней.
- Понятно… извини меня, мне нужно было поговорить с тобой спокойно.
- Ничего… правда, ничего страшного.
- Ты говорил по поводу работы, - она замолчала, отводя глаза в сторону.
- А, да, по поводу работы, - всё ещё пытаясь прийти в себя от полученной информации. – Всё просто, мне нужен человек, который будет поддерживать порядок в доме и готовить.
- В каком смысле?
- В прямом. Я живу один, у меня нет жены или подруги, которая занималась бы этим, но, как и любой мужчина, я люблю домашнюю еду. Ты ведь умеешь готовить?
- Конечно, у меня дети.
- Воооот, люблю домашнюю еду и уют, вот это неуловимое, что ощущается, когда в доме есть хозяйка, это и будет твоей работой.
- Прислуууууга? У тебя? – недоверчиво смотря, собираясь встать. – Спасибо, - вставая.
- Сядь-ка, - дёргая, немного не рассчитав силу, так, что девушка упала прямо в его руки и замерла там, на мгновение ему показалось, что она принюхивается к нему, уткнувшись носом в шею, - сядь, - он усадил её рядом, придерживая одной рукой две её, в запястьях. – Не прислугой, а помощницей по хозяйству. Мурочка, ты поможешь мне, я – тебе, подумай.
- Хм…
- Послушай, в этом нет ничего унизительного, к тому же, я предоставлю тебе жильё, дальше на участке есть домик, там четыре комнаты, иногда живут сезонные рабочие, но сейчас никого нет, и тебе не придётся платить аренду…
- Я уже оплатила.
- Вернут, - небрежно. - У тебя будет нормированный рабочий день, переработки я оплачиваю отдельно… И зарплата, – он назвал сумму, уточнив, – в евро.
- Скооолько? – Ярослав никогда не видел таких удивлённых глаз. – Я должна буду расчленять и закапывать трупы? Должна признаться, у меня нет опыта такой работы… Серьёзно, какие услуги ты ещё попросишь за эти деньги?
- Те, которые ты подразумеваешь, я просить не стану, если бы я был заинтересован в этом, я бы получил это от тебя бесплатно.
- Да как ты!.. Ты… просто самоуверенный бабуин!
Он раскатисто засмеялся.
- Да ты скандалистка, смотрю.
- Я серьёзно, это ненормальная плата …
- Послушай, конечно, это ненормальная плата, но я плачу не только за уборку или готовку, это ты верно заметила, я плачу за молчание. Это маленький городок, я не хочу, чтобы кто-либо говорил обо мне или о том, что происходит в этом доме.
- Все-таки трупы…
- Да хоть бы и трупы, хотя чаще просто пьяный разврат… Я стремлюсь сохранить свою жизнь приватной, поэтому плачу достаточно, чтобы мотивировать работника на молчание.
- А?..
- Что ещё?
- Ты же не уволил предыдущую помощницу из-за меня?
- Нет, конечно. Я бы ни за что от неё не отказался, она работала здесь пятнадцать лет, но у неё родился внук, и она уехала. Уже месяц я без помощницы, и это надоело.
- Ты можешь найти любую другую.
- Могу, но я хочу тебя. Во-первых, ты не местная и обременена заботами о детях, а значит, у тебя не скоро появятся подружки, чтобы посудачить. Во-вторых, ты очень заинтересована в деньгах, прости, Мурочка, но это правда… А значит, будешь хорошо выполнять свою работу, в нужных местах молчать, в нужных – говорить.
Она молчала, словно уговаривала себя.
- Пойдём, я покажу тебе фронт работ, и ты спокойно подумаешь.
Он взял её за руку и повёл через большое помещение куда-то влево, через широкую дверь, в просторную кухню, где всё сверкало алюминием и сталью. Серая столешница, серый гранит…
- Это кухня, вот тут, – он открыл шкафчик, оттуда мягко выехал металлический поддон для посуды, - кастрюли, дальше – сковороды, дальше, - ещё один шкафчик, - какие-то ковшики, не знаю, как эти штуки называются, вот тут, – легко надавливая на дверцу, отчего она плавно открылась, - посуда на каждый день, фужеры, бокалы тут, дальше…
Экскурсия по дому затянулась, Ярослав показывал комнату за комнатой, рассказывая, что именно он ждёт от помощницы по хозяйству, когда нужно убираться, в какой последовательности. Всё казалось не слишком сложным.
- Я встаю в семь утра, завтракаю в восемь, это значит, что в восемь ты должна быть уже на кухне… Но если форс-мажор, дети заболели или нездоровится – я могу сам позавтракать, не конец света и никак не карается, - он ухмыльнулся. – Прихожу к семи вечера, твой рабочий день до шести. К шести ужин должен быть готов, всё убрано. Если я приеду в обед, а здесь разгром – ничего не скажу, к шести должен быть порядок и готов ужин. Если я приезжаю не один – предупреждаю заранее, если потребуется, чтобы ты задержалась – оплачу сверху. Полотенца в ванной меняются каждый день, постельное бельё – раз в четыре дня, если забудешь – не катастрофа, через неделю – напомню, но лучше помнить самой… Так, Машенька… знаешь, она же скоро пойдёт, я думаю вооон там, - он показал в свободный угол большой комнаты с диваном, - можно поставить манеж, хороший, большой манеж… чтобы ей было место. Всякие качельки и что там малышам нужно… это ты сама реши. Скажешь мне, я куплю. Вот, в общем, и все обязанности. Накормить большого дядю, дядя скажет, где покупать продукты и какие, убраться в доме, дядя не мусорит много, он живёт один, и молчать, если дядя или его друзья ведут себя неприлично… Подумай.
- Что тут думать, - блондинка вздохнула, оправила красную юбочку. – Я согласна, мне нужны деньги, и это лучшее и, на самом деле, единственное предложение, которое я получила, так что, когда приступать?
- Завтра, Мурочка. Пока поехали за детьми, будем переезжать. И, главное забыл сказать, этот диван, - он показал на огромный кожаный диван, - дорог мне по ряду причин, и я хочу, чтобы он всегда был чистым. Никаких пятен, крошек, ворсинок…
- Ты очень любишь свой диван, - оглядывая часть интерьера из светлой кожи. Почти белой.
- Да, большой дядя не без странностей, - усмехнулся.
Глава 3
Агата ловко делала коктейль для Ярослава, она довольно быстро привыкла к его требованиям, которые были вполне разумны, и она всегда знала, что со своим работодателем можно договориться. Он не был слишком требовательным или взыскательным, всегда чётко озвучивала свои требования, которые он лояльно называл просьбами, и она всегда их выполняла.
Как и сегодня, борясь с раздражением и недосыпом.
Ярослав появился на кухне раньше времени, молча сел за стеклянный стол и смотрел, как перед ним появляется салфетка, посуда, утренний кофе, завтрак.
- Где «приятного аппетита», Мурочка?
- Приятного аппетита, - громко, со злостью.
- Не с той ноги встала?
- Ага, сегодня с левой!
- Хм… - он смотрел уже на спину удаляющейся блондинки. Сегодня она забрала волосы в высокий хвост, но по кромке шеи вились светлые волоски, выбиваясь и дразня Ярослава. Иногда хотелось подуть на эти волоски, поцеловать длинную шею блондинки…
Он молча продолжил завтрак, потом поставив грязную посуду в посудомойку, встал и столкнулся с девушкой, которая врезалась в него почти с наскока. Он машинально придержал, всматриваясь в злое лицо:
- Что случилось? Я начинаю ощущать себя виноватым мужем, топаешь всё утро, хлопаешь дверями, бокалами… Мурочка, остановись, а.
- Пусти меня.
- Не пущу, - всё ещё удерживая, - ты скажешь, в конце концов, в чём дело?
- Вооооооооот, - она быстро подняла руку в резиновой перчатке и просто ткнула в бороду нечто кружевное, розового цвета.
- Тьфу ты, убери это!
- Это я и собираюсь сделать. – Он уже отпустил блондинку, наблюдая, как она открывает дверцу и выкидывает кружево, громко хлопая при этом крышкой мусорного ведра. – Мне прям интересно, она без трусов ушла или запасные с собой носит? Или, может, в твоих, а?
- Откуда я знаю… Слушай, что ты завелась-то, первый раз, что ли… Не веди себя, как злая неудовлетворённая жена, это нервирует.
- Нервирует его, меня тоже нервируют эти ваши попойки!
- Мурочка, совесть имей, мы пили-то всего пару раз и то… И ты, между прочим, получила хорошую доплату за сверхурочные, и сегодня тоже получишь, - похлопал по карману в поисках бумажника. – Не злись, Мурочка, ну… не злись.
- Спасибо, благодетель, - она наигранно поклонилась в пояс и развернулась, демонстрируя пятую точку в узкой юбке, что-то бурча себе под нос.
- Чего шепчешь?
- Ай, ну тебя!
- Мурочка!
- У меня есть имя – Агата, перестаньте называть меня Мурочкой!
- Ого, - почёсывая бороду, - сильно обиделась…
Она в раздражении, с брезгливым выражением лица, протирала диван, присматриваясь, не осталось ли разводов или пятнышек.
- Мурочка… - он виновато стоял сзади и всем своим видом выражал раскаяние, в которое не верила Агата, как и в свои претензии тоже. Её дело маленькое: дядя намусорил – убери. Дядя попросил приготовить поздний ужин на двоих – приготовь… Дядя имеет сексуальную жизнь – смотри…
- Всё, - бросая салфетки под ноги здоровяку, - потом уберу. Злой неудовлетворённой жене пора собирать детей в школу.
- Обещай, что не будешь больше злиться.
- Не буду я ничего обещать, - уже накидывая куртку, чтобы пробежать задний двор, мимо большой беседки и стационарного мангала, и зайти в небольшой домик, где сейчас Арни кормит Машеньку, а Лютик сонно бродит по дому в поисках своих учебников – он никогда не кладёт учебники в одно место.
- Ну почему? – взгляд кота из Шрека почти удался, мешали только борода и огромный рост, но выглядело всё равно комично. Но в этот раз Агате было не смешно.
- Да потому что я и есть – неудовлетворённая!
- Чего-чего? – он уставился на блондинку перед ним, как будто она только что, на его глазах, доказала теорему Ферма.
- Того! Неудовлетворённая. У меня, знаешь, сколько мужчины не было? Это же целая вечность… вообще ничего, никаких отношений, даже на разик… Вон, приятель твой, Сергей, подкатывал ко мне, что ты сделал? «Я запрещаю какие-либо отношения со своими работниками». Обалдеть! Запрещает он… так бы мне, может, хоть что-то перепало, - она топнула ногой со злости. – А сам? Приводишь домой всяких шалав, да это ладно, я понимаю, я бы тоже водила на твоём месте, но зачем на моих глазах-то? Специально, что ли?
- В смысле – на твоих глазах?
- В прямом. На своём драгоценном диване, поставил её и давай по заднице… этим своим шлёпать, а потом… прямо 3D-анимация, а ключи у тебя в штанах, мне дверь не открыть, свои-то не взяла… Так по стеночке и пробиралась на кухню под ваши шлепки и оханья! Изверг! Как так можно с живым человеком, я что, по-твоему, железная?
- О, мой бог… скажи, что ты пошутила.
- Конечно, я пошутила, ай, ну тебя, эксгибиционист!
- Подожди, - он удержал её перекрыв дверь. – Ты сейчас мне сказала, что я на твоих глазах... хм… имел отношения, и тебя это вроде как возбудило, Мурочка?
- Я это пыталась сказать? Ну да… наверное, это, - она вздохнула. – Выходит так, и теперь я злюсь… я вообще часто злюсь, когда… вот.
- Да ты вуайеристка, Мурочка, - он нагло улыбался.
- Наверное… - делая попытку пройти, - меня дети ждут.
- Подождут ещё две минуты. Так ты хочешь секса, мужчину? – он удивлённо оглядывал девушку в красной футболке, которая выгодно облегала окружность груди, обтягивающую трикотажную юбку, подчёркивающую маленькую упругую попку, на которую любил смотреть Ярослав, и ноги в обуви на каблуке.
- Хочу, - она обиженно уставилась в пол. – Что тут такого?
- Ничего такого, просто ты… не маленькая, хотеть этого?
- Чего? Мне двадцать два года, я вполне половозрелая женщина, между прочим, или ты считал меня девственницей?
- Да я как-то вообще ничего не считал… - пропуская девушку, которая проскользнула мимо. – И извини меня, больше такого не повториться, только в спальне, окей? – уже в спину.
- Отлично! – издалека.
Агата быстро собрала детей в школу, поиграла с Машенькой, потом смотрела, как открываются ворота, и машина медленно выезжает со двора, и только тогда, одев Машеньку, пошла приступать к своим служебным обязанностям. И чистить диван – от пятен. Она была довольна своей работой, у неё оставалось много времени на детей. Конечно, это не было тем, о чём она мечтала даже год назад, но это определённо было меньшее из зол. Угнетал Агату не сам факт того, кем она работает, а на кого.
Став работодателем, Ярослав больше не смотрел заинтересованно на девушку. Он так же разговаривал с ней, с каким-то особым удовольствие занимался с Машенькой, запускал с мальчишками модель самолёта на радиоуправлении, ходил вечером на пляж, где иногда обнимал Агату, но при этом она не чувствовала себя интересной девушкой, а скорее племянницей или дочкой лучшего друга.
Ей не хватало мужского внимания, иногда они скатывались с Ярославом на пошлые шуточки, но он всегда держал дистанцию и контролировал свои слова.
- Не зли меня, Мурочка, - улыбаясь, смотря, как на ребёнка. – Нельзя злить большого дядю.
- Ой, ладно, большого… так уж и большого? Я слышала, что у качков совсем-совсем не большое, влияют стероиды-то?
- Заноза ты, Мурочка, давай, это останется загадкой для тебя.
- Да уж, лучше бы осталось загадкой, не очень-то хочется разочаровываться в таком большом и умном дяде.
- Ты мудра не по годам, - он тут же перевёл тему на что-то незначительное.
Вчера Агата всё-таки увидела эту загадку и… оказалось, что врут про стероиды, или Ярослав не принимал никогда ничего подобного, но то, что увидела Агата, было под стать росту и стати мужчины. Она даже загляделась в первый момент – огромный член в большой ладони. Она успела хорошо рассмотреть и само достоинство и его хозяина в столь пикантный момент. Вопреки всем представлениям о «качках», Ярослав не ходил по дому с обнажённым торсом, только пару раз она видела расстёгнутую рубашку на нём и заметила поросль волос на груди, которая сбегала вниз, к пупку, и пряталась под брюками.
К удивлению Агаты, там поросль была если не сбрита, то убрана под машинку… что ещё больше подчёркивало размеры и то, как методично он входил и выходил под вздохи своей подружки.
Она закатила глаза от воспоминаний, смакуя их, возбуждаясь и злясь. На него и на себя, что её не только не возмущает такое поведение, но и даже оказывает вот такое влияние… В этот момент ей хотелось плакать от того, что этот член и всё, что к нему прилагается, получила этой ночью не она.
Звонок телефона вывел Агату из транса собственных мечтаний, она быстро провела по экрану.
- Мурочка, у меня сегодня будут гости, в восемь, я тебя попрошу приготовить примерно на четыре человека и, возможно, мне понадобится твоя помощь, это возможно?