— Удивительно, — задумчиво качнула головой Олира. — Насколько необычные порядки… Но, выходит, при таком отношении к жизни они не могли пойти на подобную подлость?
— Я бы не делал таких категоричных заявлений, они ведь все разные, как и люди. Среди нагов тоже есть существа с гибкой моралью и двойными стандартами, а их правитель не только очень сильное, но на редкость хитрое существо. Я говорил не обо всем Эштаре, а о после и вот этих троих, которые с ним. Они все — настоящая, благородная до кончиков хвостов, элита. Да других бы сюда с официальной миссией и не отправили, все же лицо страны. Пойдемте, поздороваемся, сами-то они не приблизятся: у вас горе и навязываться вам сейчас — недостойно.
— Кажется, я впервые по-настоящему наслаждаюсь торжественным собранием, — тихо хмыкнула себе под нос Олира. — Почему вы так странно на меня посмотрели?
— Любопытно. Все же зря Тавьер клеветал на свое чутье, в отношении вас он, похоже, попал в яблочко.
— Что вы имеете в виду?
— Из вас получится королева. Он так решил, Лора подтвердила, а теперь я и сам вижу.
— Вы мне льстите. Это слишком тяжелая ноша, и я не уверена, что согласна и сумею ее поднять.
— Я вижу, что вам неинтересно блистать в роли подставки для драгоценностей, вам интересны люди и нелюди, вы пытаетесь разобраться в происходящем. Это характер. А знания и умения — дело наживное. Просто вы, ваше величество, в этом мире еще дитя и не намного опытнее собственного сына, но все мы когда-то были детьми.
— Спасибо, — растерянно пробормотала королева, а потом стало не до личной болтовни.
Наги… впечатляли и издалека и вблизи. Почти человеческий торс примерно на уровне нижних ребер переходил в длинное змеиное тело. Олира раньше думала, что кожа у них на «человеческой» части выглядит более… «человеческой», но никакой границы не было: тот же ровный чешуйчатый рельеф, те же цвета. Они вообще походили на людей только наличием пятипалых рук и похожей по форме головы, а уж спутать лица и вовсе было невозможно — безносые, гладкие, с широкой щелью рта и большими, очень широко расставленными змеиными глазами, которые то и дело прикрывала мутная пленка третьего века. Одежды на эштарцах не было, зато в изобилии — ожерелья и браслеты, а на головах блестели вычурные тиары.
Сейчас все четверо нагов были расслаблены, сидели на кольцах собственных хвостов и казались очень невысокими — Олире по плечо и даже меньше. А дальше все четыре хвоста сплетались в один тугой клубок, так что оценить длину каждого отдельного тела было невозможно.
Общались эштарцы через переводчика: люди и наги были равно не приспособлены понимать друг друга, слышали не все звуки и тем более не могли их воспроизводить. Методом проб и ошибок общий язык, в конце концов, нашли при помощи магии воздуха: переводчик чарами имитировал речь другого народа и так же помогал себе ее слышать. Сейчас переводил человек.
Никакой пользы, кроме удовлетворения любопытства, Олира из этой беседы не извлекла, да и не ожидала. Новый, интересный, необычный опыт — и ничего больше.
— Скажите, Фаль, не то я сейчас лопну от любопытства, — тихо заговорила королева, когда они отошли от эштарцев. — Почему наги так сплетаются хвостами? Это тоже что-то значит? То есть наверняка не романтическое, они же двуполые, как мы, но ведь не просто же так! Это какая-то форма общения?
— Отчасти да, но это не главное. Вы будете смеяться, но действительно почти «просто так»: им холодно, они так греются, — тихо засмеялся канцлер.
— Холодно? — растерялась Олира.
— В Эштаре гораздо, гораздо жарче, — с улыбкой напомнил Фаль. — Поэтому у нас они почти постоянно мерзнут.
— Ужас какой! Бедные…
— Не все так страшно, — весело заверил мужчина. — Холод не опасен и даже не вреден для них. Он доставляет неудобства, но это вполне терпимые температуры. Однако из этого, конечно, не следует, что они не воспользуются возможностью погреться.
Дальше вечер пошел своим чередом, без открытий и потрясений, и окончился довольно рано — все же не праздник, наоборот, траур. И королева, распрощавшись с канцлером и его женой, отправилась спать в отличном — самом лучшем за последние дни — настроении. Утром предстоял очередной Совет, но сейчас Олира его уже не боялась и чувствовала, что справится. Вера канцлера в нее оказалась заразительной.
Королевский дворец, помещения, анфилада гостиных рядом с Малым залом Совета
На рабочие собрания Совета посторонние, конечно, не допускались. Для вопросов, требующих широкого освещения и публичного обсуждения, имелся Большой зал, туда приглашали прессу, неких особых специалистов и вольных слушателей.
Но сопровождающим лицам нужно было ждать окончания заседания, и для них выделили анфиладу из трех гостиных, где сейчас собралось довольно обширное и весьма разношерстное общество.
В ближайшей к Малому залу комнате было наиболее людно. Разумеется, в первую очередь из-за ее расположения, но свою роль в этом играла и блиставшая тут же королевская свита. Во-первых, она все же стояла куда выше рангом, чем остальные ожидающие, а во-вторых, здесь больше банально не имелось женщин. Это охранники разошлись по углам независимыми группками, настороженно косясь друг на друга, а помимо них, имелись секретари, помощники и прочая сочувствующая публика, которая не очень-то радовалась необходимости скучать под дверью несколько часов. А здесь — какое-никакое развлечение и уж как минимум радость для глаз. Гораздо приятнее смотреть на оживленно беседующих очаровательных женщин, чем на хмурые морды боевых магов и профессиональных телохранителей.
Тагренай, конечно, не мог не присоединиться к женскому обществу: он уже негласно взял на себя опеку над всей этой компанией и сейчас ответственно подошел к развлечению «подопечных». И Деналя, по случаю оказавшегося рядом, затащил в этот круг. Впрочем, арлаккат не очень-то и сопротивлялся, и в первый момент Грай подумал, что причиной тому — влюбленность воздушника в королеву, а это был повод хоть ненадолго оказаться рядом.
Однако вскоре хаосита охватили сомнения, действительно ли именно Олира его интересовала. И сомнения оказались… неприятными.
Маг выбрал место рядом с Даршарай. Вроде они просто разговаривали, и обвинить Деналя в посягательстве на честь девушки не получилось бы даже при изрядной доле фантазии, но… Тагреная это почему-то ужасно нервировало. То, как искренне перевертыш смеется, с каким интересом смотрит на воздушника, как тот — умело, не ставя остальных дам в неловкое положение — заметно выделяет из всех одну.
Грай терзался, не понимая самого себя и такой странной реакции.
Может, ему просто обидно, что с ним девушка разговаривать не желает? Это само собой, но… слишком сильное недовольство вызывала у него эта пара. Настолько сильное, что хаосит уже совершенно не хотел балагурить. Больше того, его начали посещать странные желания отвести приятеля в сторонку и объяснить, что тот ведет себя нехорошо. Причем как именно нехорошо, Грай не мог сформулировать даже для себя и поэтому не спешил что-то предпринимать.
Осознание пришло минут через двадцать, на втором бокале вина: первый проскочил пугающе незаметно. Пришло вдруг, как удар дубиной из-за угла.
Это была обыкновенная ревность. Причем, как с ужасом понял Тагренай, уцепившись за эту мысль, ревность совсем даже не отеческая, а сугубо мужская. Потому что очень хотелось, чтобы все эти улыбки и сверкающие взгляды доставались ему, а не какому-то там воздушнику, будь он хоть трижды отличным парнем.
Грай залпом допил бокал, не чувствуя вкуса вина, и невидящим взглядом уставился в пространство прямо перед собой. В голове билась настойчивая мысль, что ему нехорошо и надо бы, наверное, на воздух, однако ужастик неподвижно сидел наедине с оглушающим открытием.
Боги! Как он мог быть таким слепым? Как умудрился до сих пор этого не понять?! Даршарай действительно ему нравилась, больше того, очень нравилась, и именно как женщина, а не друг, сестра или воспитанница. И необычной внешностью, и твердым характером, и улыбками, и ворчанием, и искренностью, очень странно сочетающейся с талантом перевоплощения. Каждый раз, принимая новую роль, она не играла, а действительно становилась другой — оставаясь при этом самой собой.
А еще у нее очень мягкие, ласкающие пальцы волосы — настоящий омакский шелк. И…
Грай судорожно попытался хлебнуть из зажатого в руке бокала, но там оказалось пусто. Мужчина едва удержал порыв разбить ни в чем не повинную посуду об пол.
Больше того, в следующее мгновение он ощутил, что невнятной сумбурной злости — на Деналя, на себя, на Даю — в нем столько, что она вот-вот выльется наружу. И хаосит поспешил сосредоточиться на дыхании, чтобы немного отвлечься. Не хватало еще потерять контроль над силой! Мало у них проблем без придурочного ужастика с нездоровыми наклонностями…
Он ведь помнил ее ребенком! Правда, если совсем честно, помнил достаточно смутно, потому что, притащив ценную находку в Глоссу, бессовестно спихнул ее собственным родителям. Хотя стратегически ход оказался верным: занявшись воспитанием девушки, мама перестала постоянно намекать единственному сыну на необходимость продления рода.
Но ведь помнил же!..
Даршарай же ему… почти сестра. Во всяком случае официально. В конце концов, он же в два раза старше! И… как, боги?! Когда, как это вообще могло случиться? Как можно до такой степени увлечься девушкой, что знаки внимания к ней другого мужчины вызывают кровавую пелену перед глазами — и не заметить этого?! Он же никогда и мысли такой не допускал! Ну подшучивал, дурачился, ему действительно нравилось ее дразнить — Дая так забавно и искренне реагировала на все, очень мило смущалась и ругалась.
Так, выходит, вот до чего дошло это «мило»?! Сначала подначиваешь диковатую девочку с юга, чтобы развеселить и отвлечь от свалившихся на нее потрясений, потом это переходит в привычку, а потом… А потом вдруг оказывается, что нескладный подросток остался стереотипом в сознании. А в глубине души ты уже рассмотрел изящную и… по-настоящему красивую девушку. И незаметно отвел ей там, в этой самой душе, пугающе много места. Предназначенного совсем не для сестры. И даже не отдавал себе отчета, что в последние годы сравнивал с ней всех встречных женщин — и отмахивался от них, потому что были неинтересны или интересны только на одну ночь, как способ снять напряжение.
Практика контроля и анализа эмоций, которую осваивали в обязательном порядке все маги полусферы Хаоса и наиболее сильные маги полусферы Порядка, дала свои плоды. По крайней мере, за время Совета Грай сумел осознать собственную проблему и принять ее, не пытаясь отмахнуться и убедить себя в ошибочности подозрений. Да уж достаточно заблуждался, пора признать, что с головой у него большие проблемы, и они требуют незамедлительного решения. Хоть какого-нибудь! Потому что совсем не дело мешать своими глупыми порывами счастью хорошей девушки. С кем угодно, необязательно с Деналем: тот, кажется, был искренне влюблен в Олиру, а с Даршарай они сейчас просто флиртовали. Это, взяв себя в руки, Грай рассмотрел — особого личного интереса не замечалось ни у одной из сторон.
Но ведь это сейчас. А рано или поздно она точно кем-то увлечется, влюбится, выйдет замуж…
Бокал в пальцах хрустнул. Грай, помянув в мыслях слуг Белого, воровато огляделся, не видел ли кто, и, украдкой призвав магию, распылил осколки. А потом совсем уж по-детски замел следы преступления под кресло.
Нет, с этим срочно нужно что-то решать!
Вариант, правда, в голову пока пришел только один, и не самый умный: про клин, который вышибают клином. Но это все же лучше, чем ничего. По крайней мере, женские объятия помогут отвлечься и расслабиться, а там уже можно будет придумать какой-то более радикальный выход.
Приняв хоть какое-то решение, Грай сумел не то чтобы успокоиться, его, по крайней мере, перестало лихорадить от эмоций, и до конца Совета ужастик дожил, ни с кем не сцепившись. Ему даже хватило выдержки не бросать испепеляющие взгляды на Деналя и сосредоточиться на разговоре с остальными женщинами.
А потом, сопроводив утомленную королеву вместе с ее свитой в покои, он отправился решать личные проблемы.
Королевский дворец, покои аркаяра Лестри
Во дворце обитало множество очень разных людей. Прислуга, работники ведомств, частью размещенных здесь же, гвардия и те дворяне, которым по дворцовому протоколу полагались личные покои. Многие из последних, впрочем, предпочитали собственные городские дома и пользовались привилегией редко, а иные — не пользовались никогда. Но и без них существовала огромная масса людей, у которых, помимо служебных обязанностей, были разнородные личные потребности.
К услугам обитателей дворца и для их развлечения тут имелись огромная библиотека, королевский театр и, конечно, возможность общения по интересам в многочисленных гостиных. Чтобы прокормить эту ораву, во дворце работали целых три кухни: одна — для королевской семьи и аристократии, вторая — для прислуги, третья — для стражи.
Дворцовый управляющий был человеком строгим и очень дотошным, поэтому во вверенных ему владениях всегда царил порядок. Во всех смыслах. Здесь никогда и ничего не терялось, слуги занимались делами, но для удовлетворения некоторых потребностей приходилось отправляться в город. Как говаривал этот старый желчный мужчина: «Негоже превращать королевский дворец в притон».
Однако наличие такого блюстителя нравственности не мешало множиться интригам любовного толка. В этом небольшом и относительно изолированном мире имелись свои сердцееды и сердцеедки, случались поединки чести и бушевали страсти.
Тагренай за последние годы научился неплохо ориентироваться во дворце — во всех смыслах, поэтому поиски лечебного «клина» надолго не затянулись и ехать за ним в бордель не пришлось. Имелись здесь подходящие женщины. Не безотказные шлюхи, но особы достаточно вольного нрава, не имеющие ничего против вечера и ночи в приятной компании. Аркаяр Лестри был именно такой компанией: молод, хорош собой, приятен в обхождении, умел доставить удовольствие. А что грозный Повелитель Ужаса — так это просто придавало немного остроты, если вообще беспокоило.
В этот раз Граю улыбнулась удача: веселая вдова Ияна, блондинка-южанка с горячей кровью и живым нравом, была именно тем, что требовалось сегодня мужчине. Легкая, жизнерадостная, не слишком умная, но исключительно очаровательная: с ней все было… просто и приятно. И отвлечься Тагренаю действительно удалось. Пусть и временно.
— Ты сегодня какой-то хмурый и напряженный, — сказала Ияна, когда любовники лежали в постели, наслаждаясь вином прямо из бутылки и сладкой истомой только что полученного удовольствия.
— Прости, я постараюсь исправиться, — улыбнулся Грай, задумчиво перебирая разметавшиеся по его груди золотистые пряди.
— Ну нет, не настолько, — звонко рассмеялась блондинка. Тонкий пальчик с нажимом прошелся по хмурой складке меж бровей мужчины. — Но расслабиться ты не можешь. Хочешь, помогу?
— Даже боюсь спрашивать как, — хмыкнул ужастик.
— Ну, знаешь, есть такая травка, растет в Эштаре. Серебрянка называется…
— Заманчиво, но — нет, — вздохнул маг.
— Ах да, ты же у нас блюститель закона, — скучающим тоном протянула Ияна.
— Да не в этом дело. Я маг, мне нельзя. То есть теоретически, наверное, от серебрянки ничего не случится, но рисковать потерять контроль над силой не хочется. Давай мы лучше потеряем контроль другим способом, — решил он, отставил бутылку на прикроватную тумбочку, после чего опрокинул женщину на спину.
— О да, вот так мне нравится больше! Арестуешь меня, мм?.. — мурлыкнула Ияна. — Я же страшная и опасная преступница!
— Обязательно, — хищно улыбнулся маг, перехватывая одной рукой ее запястья и прижимая к постели над головой женщины. — И буду пытать.
— Жестоко? — обрадовалась она.
— Очень! — пообещал хаосит.
Однако в этот момент их прервали громкий стук и сигнал охранки — кто-то пытался вломиться в гостиную. Грай вскинулся, прислушиваясь к чарам.
— Что такое? — недовольно нахмурилась женщина.
— Да Белый знает, — честно ответил маг.