— Она беременна! — прорычал он, гневным взглядом пронизывая гостью.
— Много не нужно. Они же оборотни, хотя по запаху Вика слабее Стаса. Он скорее чистокровный волк, чем человек.
— То есть, ей это не навредит? — подозрительно уточнил мужчина.
— Нет, как сказал профессор. Совсем немного крови. Может, триста миллилитров.
— Даже это цифра раздражает меня, — проворчал Дима, скрипя зубами.
Вика положила свою руку на его ладонь и нежно погладила.
— Дима, это мой брат. Я так мечтала увидеть его хоть разочек. Сейчас… я могу помочь ему. Он единственный, кто остался от отца, которого я больше никогда не увижу.
— Черт. Хорошо, завтра уладим дела и к вечеру полетим. А куда, кстати?
— Стая располагается вблизи Казани. Так что можно и самолетом, — не скрывая своей радости, прохрипела Анастасия.
— А ты как добралась до нас? — лениво поинтересовался Талгат.
— На машине, но если вы не против, я у вас ее оставлю.
— Конечно, не против. Оставляй, — доброжелательно сказал хозяин дома.
— Спасибо, но я еще не все рассказала, — виновато проговорила Настя, решив обрисовать всю ситуацию в стае.
— Что такое? — одновременно произнесли мужчины.
Девушка вздохнула и рассказала всю историю с того места, как тесть и муж попали в аварию, доходя до момента, как со штакетиной ворвалась к Волковым в дом.
Время было позднее. Наташа уже давно уложила Егорку и присоединилась к компании, сидевшей в гостиной у камина. Никто не перебивал девушку, все внимательно слушали, чтобы знать, что их ожидает в чужой стае. Как только Анастасия закончила свой рассказ, Волков произнес:
— Понятно. Ну что скажу? Я бы в любом случае поехал с женой, одну не пустил. А раз такое дело, то помогу вам выкинуть этого Николая из стаи.
— И я поеду. Думаю, вы не будете против помощи? — уточнил Талгат, улыбаясь Насте.
— Спасибо вам огромное! — благодарно воскликнула Суторова.
— Пожалуйста! — весело ответил Талгат, замечая, как Наташа насупилась на его вежливость по отношению к Насте.
— Я отпуск возьму. Куда уж вы без меня? — пробурчала Наталья, желая чем-нибудь треснуть Санарову по голове, чувствуя с каждой минутой сильнее, что он ее необычайно раздражает.
— Думаешь, стоит? — невинно поинтересовался Талгат у своей пары.
— А что, я должна перед кем-то отчитываться? — возмутилась она.
— Ну что ты, милая?! Я очень рад, что ты едешь с нами.
— Совершенно не понимаю твоей радости. Я только из-за подруги, — гневно процедила Пущина.
— Я о другом и не смел думать…
— Вот и хорошо! Если все решили, то я пошла домой, — проговорила девушка и поднялась с кресла, окидывая внимательным взглядом всех присутствующих.
— Я провожу? — проговорил Санаров, не предусматривая других вариантов.
— Не стоит… — оскалилась Наташа.
— Ну что ты, милая, я же джентльмен и не могу оставить девушку без присмотра…
— А я…
— Ты в любом случае пойдешь со мной, либо отсюда не выйдешь! — почти прорычал мужчина, размашистыми шагами двигаясь к ней.
Наташа промолчала, рассуждая про себя, что не стоит раздражать волка, а то они уж больно агрессивные…
Когда Талгат и Наталья попрощались со всеми и пошли на улицу, Настя спросила:
— Они пара?
— Да! — ответили вместе Дмитрий и Виктория.
— Такие горячие. Чувствуется, что между ними искры летят. Уверена, что у них все будет хорошо, как узнают друг друга получше.
— Ладно, я пойду, а вы болтайте о вашем женском… Хочу баньку потопить. А то в полиции… В общем, не откажусь хорошо попариться.
— Хорошо, родной. А мы пока с Настей поговорим, — с нежностью проговорила Виктория, улыбаясь ему глазами.
— Давайте. Вики, ты подождешь меня? — с надеждой спросил мужчина.
— Конечно. Буду ждать, а пока Настю расспрошу о брате.
— Ладно, я пошел, — произнес Волков и, резким движением прижав жену к себе, поцеловал в губы. Через некоторое время он в отличном настроении направился на улицу.
Вика, смущенная таким собственническим поцелуем, села на диван.
— Приятно на вас смотреть. Даже завидую, — улыбаясь, прошептала Настя.
— А у вас со Стасом не так?
— Ой, у нас с ним все странно с самого начала. Я больше человек, чем оборотень. Но рефлексы, чутье, отменное здоровье, как у полукровок. И я сразу почувствовала, что он моя пара. А он — нет. Хотя я видела, что он пожирал меня взглядом, но наотрез отказывался от нашей связи. А когда на меня напали, сделал женой и поставил метку. Но у нас и дальше продолжалась фальшь, которая прикрывала огромное желание. И только один раз мы не выдержали, а на следующий день он попал в аварию.
— Боже, как я тебе сочувствую. Я с Димой всего ничего, но он мне стал так дорог, что не могу без него жить. Пока он был вне дома, за решеткой, я с ума сходила в разлуке и без его тепла, — честно призналась Волкова, искренне радуясь, что встретила своего волка.
— А я не знаю, что у нас… Совершенно не понимаю… Но когда он вышел из себя, и у нас случилось… — девушка на секунду замялась от нахлынувших воспоминаний, а потом продолжила: — Это было безумство. И с утра они с отцом уехали. Мы так не поговорили…
— Думаю, теперь вы это точно сделаете. Очень надеюсь, что смогу помочь брату, ведь я всем сердцем этого желаю.
— Я тоже так об этом мечтаю. Безумно люблю твоего упрямого братца. Он самый-самый-самый. Я же по уши в него втрескалась, как только увидела.
— Так приятно слышать! Рада, что у Стаса такая замечательная жена! Я счастлива, что ты меня нашла! И очень надеюсь, что мы все сможем сделать правильно: помочь стае и вылечить Стаса. Переживаю, но верю, что брат примет меня как сестру и захочет общаться.
— Конечно, захочет. С тобой невозможно не захотеть общаться. Ты добрая, понимающая, и Стас будет доволен, что у него есть такая замечательная сестра. Ведь с такой матерью ты осталось человечной и любящей.
— Спасибо, — выдохнула Виктория. — С нетерпением жду нашей встречи.
— Еще немного… и мы будем там. Спасибо… спасибо тебе за все! Я рада, что у меня появилась сестра. Надеюсь, ты мне поможешь облагоразумить своего брата, вдолбив, что я его сокровище.
— Даже не сомневайся! — воскликнула Вика, и девушки рассмеялись, не стесняясь счастливых слез.
* * *
Дмитрий уже второй раз вышел на улицу, чтобы искупаться в огромном надувном бассейне. И хотя вода неделю не менялась, после бани она отлично взбадривала.
Закрывая дверь предбанника в полотенце на бедрах, мужчина моментально почувствовал приближение своей пары. Замер, ощущая, что только от мысли, что жена пришла к нему, возбудился. И не важно, с какой целью она направлялась к нему, главное — Вика здесь. Теперь… отсюда они уже точно быстро не уйдут.
Виктория спешила к бане с замирающим сердцем, понимая, что ведет себя как нетерпеливая, ревнивая жена. Она не дождалась мужа и пошла к нему сама. Чувствовала неудобство, но не собиралась менять своего решения.
После того как они вдоволь наговорились с Настей, Вика приняла душ и ждала Диму в их постели. Но он все не шел, и девушка решила проверить, не случилось ли чего.
Нет, что скрывать, она направилась туда, чтобы соблазнить мужа. Да, себе-то можно и признаться.
За эти дни Виктория до ужаса соскучилась по нему, так, как никогда в своей жизни ни по кому. Она оказалась зависима от него, его объятий, голоса, тела. Дмитрий стал для нее всем.
Истинная пара — это изумительное, необъяснимое и совершенное счастье для двоих. Если поначалу можно и сопротивляться, так как стеснение, робость, страх брали верх, то сейчас это начисто пропало, осталось только голое необузданное желание и нежная страстная любовь к своему мужчине. Да, Вика безумно хотела Дмитрия и шла к нему.
Резкое движение, и девушка оказалась у стены бани. Ее прижимал собственный обнаженный муж. Мокрое полотенце не в счет, так как оно совершенно не прикрывало эрегированный член оборотня, наоборот, выделяло и показывало, что мужчина очень сильно возбужден.
— Вики, я с ума сойду, если сейчас не прикоснусь к тебе. Скажи, если ты против, потому что потом я не смогу остановиться, — прохрипел Волков, легонько сжимая грудь своей женщины.
Глубокий грудной голос любимого мужчины бил по нервам, заставляя плавиться тело от желания.
— Я тоже этого хочу… — прошептала она, дрожа от возбуждения.
Виктория увидела, как его мощные мускулы напряглись от ее слов, а взгляд полыхнул каким-то диким огнем. Ее сердце неистово забилось, ожидая его ответа… телом.
Девушка заглянула в глаза мужа и увидела в темноте своим волчьим зрением, что его зрачки превратились в крошечные черные точки, радужка стала огромной и сверкала, как бледное пламя.
Дмитрий в данную секунду уже не управлял физическими реакциями своего тела. Его руки сжались на ее талии, пальцы больно впились в нежную плоть, но потом чуть ослабили хватку, чтобы не было синяков на теле любимой женщины. Его жены.
— Малышка, прости, если первый раз буду грубым. У меня сейчас только животные рефлексы работают, и зверь с ума сходит, желая взять свою пару.
— Мечтаю об этом, — хрипло проговорила Вика, зная, что, несмотря на слова мужа, его грубость никогда не выйдет за пределы допустимого, тем более, когда его жена беременна.
— Проклятье, как же я хочу тебя… — прорычал Дмитрий, тяжело дыша.
Дернув трусики, он опустил их по ее ногам. Затем прижался к Виктории, буквально вдавливая ее своим тяжелым телом в поверхность дерева, и откинул полотенце на землю.
В ответ на его действия девушка вцепилась в его плечи, когда он подхватил ее под попку и приподнял. Ее сердце бешено стучало от сладкого предвкушения, кровь бежала по венам радостным головокружительным потоком.
Виктория раздвинула ноги, и Дима погрузился в нее. Его проникновение было быстрым и немного грубоватым. Девушка сдержала вскрик, пряча лицо на его плече. Она слышала, как его сердце грохочет рядом с ее грудью.
Замерев, они некоторое время не двигались, потрясенные тем невероятным облегчением и удовольствием, которое оба испытали в тот момент, когда их тела вновь соединились. Виктория пыталась приспособиться к ощущению его твердой плоти внутри себя, а Дмитрий рычал, наслаждаясь тем, как она крепко его сжимает.
Через секунду мужчина яростно вонзился в нее. Он врывался в девушку, проникая все глубже и глубже. Вика громко стонала. Ее лоно пульсировало вокруг него от охватившего ее неистового желания.
— О Боже! — прокричала Виктория, встречая толчки Дмитрия с той же неудержимостью, что владела им.
— Да, моя девочка! Кричи для меня, — хрипел Волков. Чувствуя, как Вика стала дрожать от удовольствия, вошел в ее лоно мощным толчком и неистово содрогнулся от охватившего его экстаза, наполняя свою женщину влажностью и жаром.
Спустя время, когда они пришли в себя, Дмитрий внес жену в предбанник и стал помогать ей раздеваться.
— Хочешь со мной мыться в бане? — спросила девушка, закусывая губу от очередного возбуждения из-за прикосновений мужа.
— Это потом, любимая. А пока… хочу утолить наш голод…
— Еще не утолил? — невинно поинтересовалась она, помогая ему с лифчиком.
— Нет, — прорычал мужчина. — Даже не начинал еще… Так что, девочка моя, буду соблазнять тебя долго и мучительно!
— Очень этому рада, любимый, — просипела она, когда мужчина накрыл ее губы своими.
* * *
Огромный джип подъехал и остановился около пятиэтажки. Пущина только собралась выйти, но мужчина удержал ее, дернув за руку и ставя блокировку на двери.
— Выпусти, — резко потребовала Наташа, недовольная тем, что оборотень ее удерживает.
— Обязательно, как только поговорим, — нагло заявил Санаров, начиная злиться, что его пара постоянно норовит удрать от него.
— Талгат, как бы тебе проще сказать. Пока я не готова к отношениям.
— Хорошо, пусть так. Но я не оставлю тебя, даже не рассчитывай! Если надо, перееду в соседнюю квартиру и буду постоянно рядом.
— Ты понимаешь, что это шантаж? — возмутилась девушка.
— В любви и на войне все средства хороши.
— Какая еще любовь? Волчьи инстинкты! Я не подавала заявку быть твоей суженой!
— Милая, ты думаешь, истинные пары — это абы-кабы, как захотелось телу? — с ухмылкой поинтересовался Санаров.
— А что же это? — снисходительно уточнила девушка.
— Это сокровенные отношения мужчины и женщины, созданных друг для друга. И через время ты это поймешь…
— С какой стати?
— С той, что на тебе моя метка! — прорычал Талгат, решив окончательно расставить все точки над «i».
— Что? Где? А я думаю, что там за зуд непонятный…
— А больше нигде не зудит? Я могу и с тем, и с тем помочь, — усмехнулся адвокат.
— Даже не сомневалась, что ты мастер на такую помощь. Наверное, много желающих на мое место?
— Если я поставил тебе метку, значит, у меня больше не будет никогда других женщин, — серьезно сообщил мужчина, сдерживая порыв притянуть строптивицу к своей груди и накинуться на ее сладкие губы.
— И теперь я обязана спать с тобой?
— Думаешь, метка так влияет только на меня? О нет, дикая моя девочка, скоро и ты будешь хотеть моих прикосновений. Совсем не важно, что ты человек! Если в тебе нет ненависти и черной души, то можешь смело считать, что мы уже муж и жена, так как будешь испытывать то же, что и я.
— Я не верю…
— Ну что же… завтра начнешь ощущать…
— Почему так быстро? — возмутилась Пущина, пытаясь осознать, во что влипла по самое не хочу.
— Потому, что наши души — одно целое, они будут тянуться друг к другу, находя облегчение в прикосновении.
Наташа сглотнула и спросила:
— Без метки я бы умерла или нет? Только честно…
— Максимум пятнадцать процентов, что выжила бы. Тебе в любом случае в больнице должны были сделать трепанацию черепа… А разве тут такая операция возможна? Даже если да, то вероятность нормального функционирования мозговой деятельности не достигала бы и двадцати процентов. Ты понимаешь?
— Да, — тихо сказала Наташа. — Спасибо… за жизнь.
— Всегда к твоим услугам.
— Буду знать. Ну что же, я пойду. Тогда до завтра, — тихо проговорила Пущина, обдумывая его слова.
— Конечно, только ты кое-что забыла, милая, — с хрипотцой в голосе выдал Санаров.
— И что?
— Вот что… — произнес мужчина и мягким рывком притянул девушку к себе, усаживая на колени. Не теряя времени, набросился на манящие губы страстным поцелуем. Слишком горячим, слишком напористым и непререкаемо собственническим поцелуем, заявляющим свои права на нее.
Сильные руки с жадностью гладили стройное тело девушки, не давая возможности вырваться, хотя она почти и не пыталась. Талгат остервенело сжимал ее ягодицы, прижимая к себе плотнее, позволяя ощутить его твердость.
Наташа протяжно простонала ему в губы, неосознанно ерзая на его члене. Сходила с ума от новых взрывных эмоций, от прикосновения к его телу даже через одежду. Девушка водила руками по его мускулистой груди, дразня и сгорая от наслаждения.
Она хотела его как никогда никого другого.
Мысль о других, а именно о бывшем, пробудила рассудок, и она оттолкнулась от Талгата, прошептав дрожащим хриплым голосом:
— Стой…
— Почему, Наташ? — прохрипел мужчина, стараясь сдержать себя и не вернуть все на свои положенные места.
— Я… пока не созрела… Я … Мне тяжело еще… Дай мне время…
— Ты хочешь, чтобы я запер тебя в комнате, чтобы не сойти с ума от ревности?
— Нет. Просто прошу подождать, — тяжело дыша, прохрипела Пущина.
— Черт. Ладно. Время так время.
— Спасибо, — прошептала девушка и вернулась на пассажирское сиденье. Посмотрела в лобовое стекло и спросила: — Я могу идти?
— Да. Но, Наташа… я не железный… Мой волк начнет безумствовать, если ты будешь дразнить…
— Уже поняла. Спокойной ночи, Талгат.
— Да, куда уж там она спокойной будет… — проворчал он. — Спасибо, и тебе спокойной ночи. Пусть тебе приснюсь я и то, что сейчас не случилось.