Во втором ряду приподнялись несколько человек, обернулись и помахали нам руками.
- Ну и конечно, звезду нашего шоу. Эррен Айдерсен, она будет дублировать Ильеррскую.
Эррен Айдерсен оказалась смуглой и темноволосой. Когда она поднялась, чтобы обернуться к залу, я почувствовала, что хочу убивать.
Нет, девушка тут ни при чем, и к слову, она даже без грима была гораздо больше похожа на Теарин, чем я, но... Но.
- Кхм, - сказала я и подняла руку.
Мою руку, разумеется, проигнорировали.
- Сейчас я передаю слово Джамире... Эррен уже села, зато встала я.
- Прошу прощения, но трюки Ильеррской буду исполнять я, - сообщила достаточно громко, чтобы все услышали.
На этом проснулась даже Гелла. Ленард открыл рот, а Бирек покачал головой и почему-то приподнял плечи, словно собирался втянуть в них голову.
- Прошу прощения, - так же издевательски произнес Гроу, - но нет, эсса Ладэ. Доверьте это дело профессионалам.
Хочешь о профессионализме поговорить, драконом...ужчина? Хорошо, поговорим.
- Я уже исполняла трюк в Ортахарне. С одного дубля, - сказала я, - и не вижу причины сейчас что-то менять. Тем более что наша с вами договоренность, эсстерд Гроу... или местр Гранхарсен? Была вполне однозначной и определенной.
- Как ты правильно заметила, - Гроу наградил меня убийственным взглядом, - это была всего лишь договоренность, не подкрепленная документально.
- То есть ваши слова совершенно не имеют веса? - я сунула руки в карманы.
- Та-а-а-н-ни, - прошипела Гелла, потянув меня вниз, но я не поддалась.
- Отлично, что у вас хватило смелости признаться в этом перед всеми собравшимися, - сообщила я. - Раньше вы даже этим не отличались.
Кто-то ахнул, по ощущениям - большая часть присутствующих, Гроу опасно прищурился.
- Мои слова имеют вес, - произнес он. - Но помимо них гораздо больший вес имеет безопасность на съемочной площадке во время исполнения опасных трюков.
- Правда? - я мило улыбнулась. - Не вы ли сегодня утром упирали на то, чтобы я отказалась сама?! И кто из нас более опасен, местр Гранхарсен?
- Женщина, способная в состоянии аффекта убить собственного ребенка.
Вот теперь в зале повисла тишина. Джамира, кажется, слилась цветом с металлически-серой стенкой, а на меня начали оборачиваться. Один за другим, от первого до последнего ряда, каждый присутствующий умудрился на меня посмотреть и оставить отпечаток.
Я повернулась, чтобы увидеть неверящий взгляд Ленарда. Геллы, Бирека, даже Лимеса-Горрхата.
Поняла, что в спину мне упираются взгляды с задних рядов и взгляды вальцгардов.
Этих взглядов было столько, что мне стало нечем дышать, потом затошнило. Я подхватила сумку и, не щадя ботинки и туфли сидящих в моем ряду, опрометью вылетела за дверь.
До лифтов я добежать не успела: Джамира догнала меня в холле.
- Танни! Танни, подожди.
Я остановилась, хотя меньше всего мне хотелось останавливаться и еще меньше - с кем-то говорить. Особенно с ней.
- Прости, - выдохнула она. - Я не представляла, что все так получится.
- А как ты себе это представляла? - поинтересовалась я.
Сейчас, после слов Гроу во мне ощущалась странная пустота. Гигантская такая дыра размером с черную, про которые нам рассказывали в школе.
- Никак, - Джамира покачала головой. - Он просто... Когда мы разговаривали, он упомянул трюки, и... я... слушай, это непростой разговор. Давай где-нибудь сядем.
«Где-нибудь» оказалось одним из небольших коридорных холлов, залитым солнечным светом. Два диванчика и журнальный столик, по обе стороны - вьющиеся хитросплетения каких-то растений, которые к тому же умудрились зацвести белыми цветочками с широкими лепестками.
- Я понимаю, что это сейчас не в тему, но... - Она покачала головой. - Мне было семнадцать, когда я сделала аборт. С тех пор у меня нет детей, и нет мужа, потому что для него оказалось важным, чтобы они были. Когда мне было семнадцать, у меня не было возможности воспитать и вырастить ребенка, у меня не было возможности что-то вообще ему дать. У тебя есть. Была. Я просто хочу, чтобы ты понимала, почему я так отреагировала.
- Тебе вовсе необязательно все это мне говорить.
- Обязательно. Я не думала, что Гроу за мной рванет, когда шла к тебе. Не знаю, почему он вообще за мной пошел, я просто извинилась и сказала, что мне нужно срочно поговорить с тобой о том, почему ты не поставила меня в известность по поводу трюков.
А он вообще наблюдательный драконохрен. Этого я, к счастью, вслух не сказала.
- Что вообще между вами происходит, Танни? Что это было?
- Ничего, - сказала я чистую правду.
- Это был его ребенок? Я не ответила.
Джамира молчала долго, но мне было все равно. Я вдруг поняла, что могу молчать целую вечность и даже больше, особенно сейчас.
- Послушай, я это заварила, мне и расхлебывать. Давай вместе туда вернемся, и...
- Нет.
- Что - нет? - переспросила Джамира.
- Нет, - повторила я четко, глядя ей в глаза. - Я туда не вернусь, пока он там. Я не стану с ним работать.
Режиссер покачала головой.
- Танни, я понимаю. Это было грубо, это было... ужасно, и я сделаю все, чтобы эта ситуация как можно скорее разрешилась...
- Как? - поинтересовалась я.
Этот вопрос, кажется, поставил ее в тупик. Честно говоря, я ее понимала, но помогать не собиралась, потому что ситуация и правда была тупиковая. Гроу при всех заявил, что я сделала аборт, а я после такого не то что с ним работать, я его даже издалека видеть не хотела. Не была уверена, что удержусь от желания вцепиться в эту дракономорду и ее расцарапать. Впрочем, страшнее этого была только пустота, которая продолжала во мне разрастаться.
Если с расцарапать еще можно было что-то сделать, то с пустотой нет, а самое страшное, что я не представляла, как это вообще возможно. Может, конечно, сработал какой-то защитный механизм, включившийся от перегрева психики, но меня сейчас даже не трясло. Может, потом он выключится, но пока исправно работал.
- Танни, ты же понимаешь, что у нас сроки, - сказала Джамира. - Ты представляешь, сколько стоит каждый съемочный день в Лархарре?
- Я представляю, сколько стоит мой съемочный день, - сказала я. - И мои чувства. Прости, но после того, что он сделал, работать с ним я не буду.
Режиссер глубоко вздохнула.
- Убеждать тебя бесполезно, я так понимаю?
- Совершенно, - я встала, и она поднялась следом.
Вальцгарды наградили нас пристальными взглядами, я им кивнула, но прежде чем успела сделать шаг, Джамира перехватила меня за локоть.
- А если он извинится? Так же, передо всеми.
Я чуть не рассмеялась: Гроу и прилюдные извинения - это примерно из той же оперы, что я и счастливое детство. Хотя вру, кусочек детства у меня был счастливым, вот примерно такая же вероятность, что он извинится, все-таки была.
- Когда извинится, - сказала я, - тогда и продолжим разговор.
После чего отняла руку и направилась к лифтам, по дороге пытаясь выковырять из себя желание расцарапать Гроу физиономию. Оно не выковыривалось от слова совсем. То есть когда я об этом подумала, чисто теоретически предположила, мне показалось, что такое возможно. Лучше бы оно было возможно.
Все лучше, чем странный ступор и холод в груди.
В номере я закрылась (предварительно повесив табличку «не беспокоить»), после чего легла на кровать и уставилась в потолок. Сейчас мне жизненно необходимо было продумать последствия своего решения, которые, возможно, приведут к выплате неустойки. Сумма там была огромная, но как бы я ни пыталась заставить себя развернуться в сторону съемок - не могла.
Ни Ильеррская, ни наша команда, которая сейчас осталась внизу в конференц-зале, не могли заставить меня это решение изменить. У меня постоянно жужжал смартфон (я выключила звук): звонили и Бирек, и Гелла, и даже Ленард, но я понимала, что сейчас не время для разговоров. Слишком велико было искушение снова поддаться привычному «я должна, потому что».
Нет.
Не должна.
Из этой ситуации все-таки есть один выход, и это замена Гроу. Либо его извинения (второе еще менее вероятно, чем первое). Если представить, что он все-таки извинится... после такого я даже могла представить наше кратковременное сотрудничество в Лархарре. Увы, больше я пока ничего представить не могла, поэтому взяла телефон, перевела его в режим
«занята» и открыла архивы Ильеррской.
Глава 8. Теарин
Ильерра
Огонь обжигает горло и плавит легкие, он плавит меня всю. Душит, сжимается кольцом на шее охватившая ее таэрран.
- Теарин! - чей-то голос врывается в воспаленное сознание.
Я уже почти ничего не понимаю, перед глазами - пелена пламени, оно повсюду, оно берет начало во мне, изменяет мое тело.
- Теарин, нет!
Рывок возносит меня вверх, следом - во тьму, воздух становится обжигающе холодным, я шиплю, пытаясь вырваться из цепкого кольца рук, но оно все плотнее обхватывает меня. Все сильнее запах горелой ткани, от дыма слезятся глаза, я чувствую, как огонь и сила начинают меня покидать. Дыхание рваное, через раз, а сердце напротив колотится с такой силой, что чудом не рвется прямо в груди.
- Теарин, девочка... ну же, успокойся. Успокойся, - кто-то гладит меня по голове, но эта рука дрожит.
Дрожит, как и голос, который теперь уже более отчетлив, и я пытаюсь вздохнуть. Вдохнуть прохладный живительный воздух, а не жидкое пламя, что окружало меня последние несколько минут.
- Ну ты меня и напугала. - Теперь я, кажется, понимаю, кому принадлежит этот голос.
Бертхард.
Рывком освобождаюсь из его рук, залепляю пощечину, от удара боль отдается даже в кисть.
- Тихо! - Он вскидывает руки, глядя мне прямо в глаза. - Тихо!
- Предатель, - шиплю я, озираясь по сторонам в поисках хотя бы чего- то, что можно схватить, чем можно защищаться.
Только сейчас понимаю, что мы в коридоре, и что здесь нет стражи. Кроме него. Волосы опалены, на щеке и скуле наливаются кровью следы от моих ногтей, верх одежды до пояса истлел, ярко горят родовые узоры. Глаза тоже горят - алым, зрачки вертикальные.
- Мне пришлось забрать твой огонь, - объясняет он. - Ты начала оборот... Как такое возможно?!
Хотела бы я знать, как такое возможно, но Бертхард качает головой.
- Потом. Нам надо уходить сейчас, ты нужна Ильерре. Что?!
- Дни Горрхата сочтены, - резко говорит он, - каким бы ни был исход этой битвы...
Битва!
Только сейчас я вспоминаю, с чего все началось, или чем все закончилось. Дозорные сообщили о прибытии Витхара, о волнениях в пустошах. Но не могу не отдавать отчет в том, что сказал Бертхард: «Дни Горрхата сочтены». Что он имел в виду?
- Пойдем, я все объясню по дороге, - говорит он, протягивая мне руку.
- Сейчас мне надо вывести тебя отсюда.
- Объясняй, - резко говорю я, но руку не принимаю.
Каменный ход узкий и низкий, но мне вполне хватит места, чтобы не касаться Бертхарда.
- Мятеж зрел уже несколько лет, - говорит он, пока мы идем. - Первые годы правления Горрхат просто уничтожал всех недовольных... за любое неосторожно брошенное слово казнили без разбирательств.
Мне становится страшно. Сколько людей он убил просто за то, что они... Я прикрываю глаза. Сейчас не время об этом думать.
- Впоследствии стало еще хуже. Он устроил отбор, требовал себе женщин из знатных родов. Семьи, которые отказались прислать дочерей, приравнивались к изменникам. Все это время он накачивал себя кровью драконов, и, видимо, окончательно повредился умом. Потому что в конце концов объявил, что все десять девушек станут его женами одновременно. Одну из них он изнасиловал, когда она отказалась добровольно взойти с ним на ложе. Когда ее отец вызвал его на поединок, Горрхат порвал его в клочья. Его, его жену, младшую сестру той девушки, хотя она умоляла его их пощадить.
Меня замутило, и я остановилась, чтобы перевести дух. У самой лестницы, приложила ладонь к таэрран, вцепившейся в мою шею своими отравленными ржавыми крючьями.
- Теарин, все в порядке? - Бертхард заглянул мне в глаза.
«Нет», - хотела сказать я, но вместо этого оттолкнулась от стены и шагнула на лестницу.
- После этого он объявил Ильерру закрытыми землями, разорвал все торговые соглашения, по его приказу все подземные пути завалили камнями. Мы оказались полностью отрезаны от мира.
Я споткнулась, но вовремя ухватилась за скользкую холодную стену, покрытую мхом. Мне некуда было бежать. Когда я думала про ментальный приказ Горрхату, я даже не представляла, что бежать мне попросту некуда. Из города было не уйти (только в пустоши - за голодной смертью). Долина, где можно продержаться какое-то время, сейчас почти уничтожена, а горожан он заставил бы меня выдать. Да что там, я сама бы вышла к нему, если бы возникла угроза чьей-то жизни.
- Янгеррд? - коротко спросила я.
Но он не успел ответить: мы как раз вышли из узкой пасти подземелий, и на меня обрушились голоса.
- Местари!
- Местари...
- Местари!
Десятки, сотни вздохов, смешанных с возгласами, обрушились на меня со всех сторон. Сейчас здесь собрались, должно быть, все обитатели замка, и они смотрели на меня. Справа и слева под лязг оружия к нам шагнули хаальварны.
Первым передо мной на колено опустился Бертхард. Остальные воины, последовав его примеру, опустились следом, склонили головы.
- Местари Ильеррская, - когда он обратился ко мне, голос его звучал глухо, - мы ждем ваших распоряжений.
- Поднимитесь, - сказала я. - И доложите, как обстоит ситуация со сторонниками Горрхата.
- Сторонников Горрхата почти не осталось, местари, - произнес Бертхард, - но те, кто остались - гарпунщики, дожидающиеся удара по драконам, уже арестованы и взяты под стражу. Сейчас они содержатся в восточном крыле.
- Удара по драконам? - переспросила я.
- Да. Горрхат заключил сделку с Флангеррманским для того, чтобы получить вас и вашего брата в качестве заложников. Флангеррманского должны были убить, как только он поднимется в небо. Горрхат рассчитывал одолеть Даармархского в одиночку и узурпировать власть в Огненных землях.
Идиот.
- Что сейчас происходит в небе?
- Драконы не подходят к замку, их ведет кто-то очень сильный.
- Кто-то?
- Горрхат предполагал, что это Даармархский, но...
- Всех жителей города нужно увести под землю, - сказала я.
- Уже делаем, - Бертхард кивнул.
- Замечательно. Всех, кто в замке - тоже, - я взглянула на собравшихся.
- Мне потребуетесь вы и двое хаальварнов, чтобы подняться на стены.
- При всем уважении, местари, я не думаю, что вам стоит находиться
там.
- При всем уважении, Бертхард, я не стану отсиживаться под землей,
когда на моих землях гибнут драконы и люди. Исполняйте.
Быстро принимать решения меня научил отец, и сейчас, когда хаальварны направляли провожающих меня взглядами людей в сторону подземелий, я думала только о том, что увижу в небе. Горрхат действительно тронулся умом, если решил, что способен совладать с Витхаром. С другой стороны, я не верила, что Витхар придет, а налеты после всего, о чем мне рассказал Бертхард - дело обычное.
Совпадение? Вряд ли.
На нас с Янгеррдом напали еще когда мы подходили к Ильерре, неудивительно, что взбудораженные ледяной магией чужака звери сходят с ума.
Мы быстро миновали холл и вышли к башням, ведущим на стены. Путь во винтовой лестнице показался мне безумно долгим: в висках ломило от плещущего со всех сторон драконьего пламени. Мощного, сметающего все на своем пути, опасного. В груди снова начинало покалывать, приходилось постоянно себя осаживать, чтобы не допустить повторения случившегося в подземелье: второй раз таэрран может меня не пощадить, а я сейчас отвечаю даже не за две жизни. За всю Ильерру.