— Это на бережной? — ткнул пальцем в лифчик.
Наверное, после того как я позировала только в белье, а потом устроила невесть что в подвале, стесняться было глупо. И я молча кивнула, подтверждая.
— Ложись спать, вернусь поздно — надо насчет Клуба договориться.
Спрашивать ни о чем не стала. Послушно скользнула под одеяло и закрыла глаза.
Кровать. Чистое белье. Душ. Сытный ужин. Много ли человеку надо, чтобы почувствовать себя счастливым?
Много. Потому что главное — чтобы близкие оставались рядом.
Я закрыла глаза в надежде, что засну и не буду думать. В этот раз усталость оказалась союзником: она позволила отключиться прежде, чем пришли воспоминания.
17
Проснулась от настойчивого писка будильника. И чуть не завизжала, услышав невнятное бормотание.
На полу, на самовязанном коврике спал Ларс. Подмял под себя подушку, укутался в плед, спасаясь от утренней прохлады, и сладко сопел. Зуммер заставил его выругаться и перевернуться на другой бок.
— Ларс, — позвала я, а когда не услышала ответа, дотянулась и потрясла за плечо:
— Ларс!
Он подскочил, дико оглядываясь по сторонам:
— Что? Облава?
И успокоился, увидев меня, сжавшуюся на кровати.
— Что такое? Что-то случилось? А, будильник… Вставай, нужно слинять до прихода родителей.
Я понимала такую спешку. Но отказаться от душа не смогла — за эти дни научилась ценить возможность помыться. Тем более что шла на собеседование. Наверняка попросят раздеться!
От волнения меня потряхивало, не спасала даже горячая вода.
Из ступора вывел настойчивый стук в дверь:
— Ты там не утонула?
— Иду! — выключила воду и завернулась в полотенце. На тумбочке лежала чистая одежда.
При мысли, что Ларс стирал мое белье, пусть и в машинке, стало не по себе. Вчера я стыдилась куда меньше! Но, наверное, от этого чувства придется избавляться. В Клубе оно может только помешать.
— Давай скорей! — на столе уже ждал омлет из сублимата. Специи и парочка поджаренных помидорок делали его вполне съедобным. Вот бы такое в Логово! Но хорошие сублимированные продукты стоили дороже лапши, которую почему-то называли бич-пакетами. Тайна названия терялась в веках, но прикипело оно намертво.
— Давай-ка я тебя загримирую, — Ларс со вздохом кинул взгляд на часы. — Не хочется пешком тащиться. Далеко и долго, а мне еще на работу.
Я подчинилась. Хоть какое-то время не решать самой!
А Ларс принес коробку из-под обуви, полную всяких теней, пудры, карандашей для век…
— Я, конечно, не визажист, так что… что получится.
Получилось великолепно! Из зеркала смотрела молодая женщина, лет на пять старше меня настоящей, причем Ларс не накладывал ни тональник, ни пудру. Просто нанес где-то линию, где-то мазок… Он не наносил макияж — рисовал, используя вместо холста лицо.
— Главное, руками не трогай! — он убрал следы «преступления» и настучал на домашнем компьютере записку для родителей. — Все, до вечера меня искать не будут, сказал, что на работе. Готова? Тогда — вперед!
Идти по улице было странно. Спокойно влиться в людской поток, втиснуться в вагон монорельса. За проезд заплатил Ларс, но вышли мы на две остановки раньше, на случай, если решат отследить его передвижения.
— Сюда! — указал он на дверь самого обычного офисного здания. Лифт поднял на тридцать первый этаж и распахнул створки с легким звоном.
Дверь кабинета открыл невысокий подтянутый мужчина в идеально сидящем костюме. Посторонился, пропуская внутрь, и нажал кнопку автоматического замка.
— Нам же не нужны свидетели, не так ли?
От этих тайн стало не по себе и чтобы скрыть волнение, я огляделась.
Обычный офис со стандартной модульной мебелью. Столы, стулья, шкафы… Не вписывался только диван: большой, из черной кожи. А может, заменителя, кто его разберет.
— Это она? — я насторожилась. Все же неприятно, когда о тебе говорят в третьем лице.
Ларс только кивнул в ответ и подтолкнул в спину, заставляя сделать небольшой шаг.
Мужчина наклонил голову:
— Интересный мейкап. Может, умоетесь? — он кивнул на шкаф.
Я послушно распахнула створки и ахнула: за дешевым пластиком, замаскированным под дерево, скрывался шикарный салон красоты!
Большое зеркало с подсветкой, маленькое — увеличивающее. Полочки забиты пробниками брендовой косметики, я о такой даже мечтать не могла!
— Не стесняйтесь, — подбодрил меня мужчина. А я вытащила из стопки ватный диск и застыла, глядя на россыпь сокровищ.
— Попробуйте вот это, — хозяин офиса тут же понял, в чем дело, — а после смойте этим.
Я послушно нанесла средство на диск, провела по лицу… Разве бывают такие чудесные вещи? Словно прикосновение облака! Я физически ощущала, как растворяется жир и грязь, налипшая на лицо, пока мы добирали. Как впитывается увлажняющее средство, и кожа буквально расправляется, становясь сияющей и гладкой.
Через десять минут я любовалась собственным отражением. Какая хорошенькая! И ведь даже без макияжа!
— Прекрасно! — мужчина тоже выглядел довольным. — Так… сколько вам лет, говорите?
— Скоро будет восемнадцать.
— А точнее? — мягкий, сочувственный взгляд проникал в самую душу. Хотелось расплакаться и рассказать этому человеку все, с того страшного момента в кафе и по сегодняшний день.
Но я уже научилась помалкивать.
— В ноябре будет восемнадцать.
Тщательно уложенные брови на миг сошлись к переносице, но через мгновение лицо снова разгладилось:
— Думаю, это не проблема. Вы можете раздеться?
Вот оно! To, чего я боялась больше всего. Даже больше саро!
На помощь, как всегда, пришел Ларс:
— Подожди! Послушайте, прежде, чем вы примете решение, да и, вообще, станете ее осматривать, у нас есть… условие.
— Какое же? — мужчина выглядел заинтересованным.
— Никакого секса.
— Молодой человек, у меня Клуб, а не публичный дом!
— Но это не мешает вашим членам рисовать с натуры некоторые моменты! А она
— девственница!
Взгляд карих глаз стал заинтересованным:
— Вот даже как? Весьма… необычно. А, знаете, что! — он щелкнул пальцами, словно нашел какой-то потрясающий выход из положения, — а пожалуй, в таком случае я внесу в договор пункт о сохранении этой самой девственности. Это так… пикантно!
18
Ничего себе определение!
— Это… странно?
— Понимаете, я же уже говорил, у нас закрытый клуб по интересам, а не публичный дом. Наши гости рисуют с натуры и получают от этого эстетическое удовольствие. Конечно, о моделях ничего не известно, но куда деться от слухов? И кто знает, возможно, кому-то это покажется интересным. Вам ведь рассказывали, что зарплата натурщиков зависит от их популярности? Конечно, какой-то минимум, чтобы не умереть с голоду, получают все, но основной доход зависит от востребованности. Так что ваша милая особенность может привлечь внимание и даже сделать популярной. Увы, невинность в наших кругах нынче так редка! Ну а теперь снимайте с себя одежду.
Я зажмурилась. Одно дело скинуть одежду перед Ларсом, хотя до сих пор не знаю, что на меня нашло, и совсем другое — оказаться голой в присутствии чужого человека. Хотя… в этом моя работа и будет заключаться: раздеваться, чтобы богатенькие эстеты могли лапать меня взглядами. А значит, здесь, считай, и нет никого!
Мужчина терпеливо ждал, а когда я потянула завязки толстовки, одобрительно кивнул.
— Прекрасно! — сообщил он, когда одежда оказалась на стуле. — А теперь повернитесь!
Я послушалась.
— Очаровательно! Какая мускулатура, тонкая, гибкая… Приятно, когда молодые люди следят за своей физической формой. Вы спортсменка?
Вспомнились крыши, балконы, балки, сумасшедший бег, ощущение полета.
— Да.
— Великолепно! Будьте добры прилечь на диван, я должен убедиться, что…
— Стой! — выполнить указание не позволил Ларс. Схватила за руку так, что я вскрикнула от боли. А он моментально снял рубашку и накинул мне на плечи, и повернулся к мужчине.
Не надо быть ясновидящей, чтобы понять: что-то пошло не так. Ласт напружинился, как зверь перед броском, ноздри трепетали от сдерживаемого гнева.
— Какие-то проблемы? — владелец клуба выглядел удивленным.
— Что. Это. Такое? — палец Ларса указал ка дверь, вернее, на угол дверного проема.
Я пригляделась. Там, в щели, замаскированной под естественный изъян, едва заметно блестел глазок видеокамеры.
— Издержки профессии, — пожал плечами хозяин офиса. — Анонимность — альфа и омега нашего сообщества и мне нужны гарантии, что девочки и мальчики не будут болтать лишнего.
— Одевайся, — рыкнул Ларс.
Я замешкалась: снова неудача. За что не возьмусь, хоть в петлю лезь! Но потом натянула трусики. Делать это под взглядами двух мужчин было неуютно, а еще эта камера…
— Вот что, молодой человек, — владелец клуба потерял ко мне интерес и переключился на Ларса, — Вижу, честь подруги для такого, как вы не пустой звук. А как вам предложение стать членом клуба, чтобы вы могли приглядывать за всем самостоятельно?
Желваки на лице Ларса заиграли. Он упрямо мотнул головой, но мне привиделось, что в глубине серых глаз мелькнул интерес.
— Отчего же? — удивление мужчины казалось искренним. — Вероятно, дело в ежегодном взносе?
Ларс уставился на него в упор, но тот не замолкал.
— В виде исключения я могу предоставить вам бессрочное членство без взносов со всеми привилегиями и правами. Скажем, до того момента, как эта особа, — он указал на меня, — не уволится или не потеряет девственность. Ну как, согласны?
Ларс помотал головой. А потом прямо спросил:
— Она вам так приглянулась?
Ответом было легкое пожатие плечами:
— Девственность — штучный товар, тем более в богемной среде. Ей гордятся, ее вставляют напоказ, ей торгуют, в конце концов. Ну а уж натурщица… нет, мне даже не поверят, что такое бывает!
— Вы что, считаете девушек из обычных семей шлюхами? — не выдержала я.
— Упаси боги! — мужчина очень экспрессивно замахал руками. — Просто дело в том, что на эту работу идут, как правило, особы не самого тяжелого поведения. Нет, в обычные художественные студии или школы вполне, но у нас специфика! Так что, естественно, что я хочу удержать найденную жемчужину. И даже готов нанять ей охрану. Да-да, молодой человек, я о вас говорю. Считайте членство в клубе платой за труды, ведь строго приглядывать за своей девушкой та еще задача.
Ларс молчал. Я видела, как ему тяжело. С одной стороны, сменить нищую студию на шикарный клуб, где преподают мастера своего дела. С другой — страх за меня и нежелание быть обязанным.
— Ларс, — позвала тихо.
Он вздрогнул:
— Оделась? Пойдем?
— Соглашайся. Мне будет спокойнее, если ты останешься.
— Уверена? А может?
— Уверена! И хочу, чтобы ты меня защищал!
— Тогда… Я согласен, — обратился Ларс к владельцу клуба. — При условии, что буду подписаны договора!
— Разумеется! — тот чуть не потирал руки в предвкушении. — Как без этого… Кстати, можете звать меня господин Би. А вы… Лара, кажется? Лара, у вас пластика кошки. Думаю, мы сможем на этом сыграть. Если…
— Договора! — Ларс бросил взгляд на коммуникатор и поморщился. Похоже, опаздывает на работу. После вчерашнего выходного это было опасно.
— Пожалуйста! — господин Би вытащил из стола пачку листов. — Это госпоже Ларе, а ваш, господин Ларс, нуждается в доработке. Если вы подождете несколько минут…
С этими словами он достал планшет и начал сосредоточенно печатать. Вскоре принтер мигнул зеленым огоньком и в бумагоприемник выползли несколько листов индивидуального договора.
— Предпочитаете бумагу? — не удержался Ларс.
Я тоже удивилась: традиционно, соглашения заключались в электронном виде, бумага считалась роскошью.
— Разумеется, — не смутился господин Би. — Это — он коснулся пачки договоров,
— не взломать, не нарушить анонимность. И легко уничтожить без следа. Одна спичка, и останется лишь развеять пепел. Никакой мастер не восстановит! К тому же… Госпожа Лара, вы же находитесь в розыске?
Я замерла, не веря своим ушам. Хотя, чего еще можно было ожидать? Вряд ли господин Би не выяснил, кто просится к нему на работу.
— В розыске, — не стала отпираться. Даже дернула за рукав Ларса, чтобы не вмешивался. — Но для вас это вроде бы не помеха?
Господин Би несколько минут смотрел на меня, как на заморскую диковинку, а потом рассмеялся:
— А вам, юная леди, палец в рот не клади! И, знаете, что? Мне это нравится!
— Очень рада! — даже обманывать не пришлось. С плеч словно камень свалился.
— Но вы должны понимать… секреты, да еще такие… они дорогого стоят!
Я оглянулась на Ларса. О чем это он?
— Несомненно, — вмешался тот. — Осталось выяснить, сколько именно.
Пока они торговались, мне оставалось только взгляд с одного на другого переводить. Ларс и так может? Гордость за парня согрела душу.
Наконец, спорщики пришли к единому мнению. В договор вписали цифры и Ларс объяснил:
— Смотри, Лара. Ты работаешь в Клубе на этих условиях только пока девственна. Так что о личной жизни на какое-то время придется… забыть, — тут он запнулся, а я с трудом сдержала желание закрыть лицо руками. — Оплата приличная, грузчики зарабатывают меньше, плюс жилье. Питаешься за свой счет, личные хотелки — тоже, но это справедливо. Сценические костюмы предоставляет клуб, как и салон красоты раз в неделю. Взамен ты сама продумываешь образ, твоя забота, чтобы посетители не заскучали и хотели рисовать.
— И маленькое уточнение, — вмешался господин Би. — В первые два месяца Ларе придется работать бесплатно. Это компенсация за новые документы. Они, как вы сами понимаете, нынче дороги! Конечно, на это время я оплачу питание и гардероб, тебе же понадобится одежда. Но это не благотворительность! Позже вычтется из зарплаты, так что в твоих интересах сделать все правильно.
Спорить было трудно.
— Я согласна. Единственное… я не знаю, что значит «составить образ», никогда этого не делала.
— Ну, милая, на первых порах я помогу! Да и молодой человек не откажется, не так ли? — он сверкнул темным глазом в сторону Ларса. — А пока… Я уже говорил, что у тебя прекрасные мышцы и необычная пластика? И внешность… В роду были представители Азии? Вряд ли ближе прадеда… Внебрачный потомок какого-нибудь сумасшедшего саро?
— Ага, и судя по тому, как меня разыскивают, этот саро глава Клана, не меньше!
Господин Би рассмеялся, потирая руки. А потом протянул с восхищением:
— Вот это характер! Да, я не ошибся, этот образ будет тебе впору.
Он распахнул очередной шкаф и достал коробку. В ней, на темном шелке лежала фарфоровая маска.
— Ну, как тебе?
Я приложила ее к лицу и повернулась к зеркалу.
Плевать на джинсы и толстовку, плевать на современную прическу, вернее, ее отсутствие. Из-за прозрачного стекла на меня смотрело нечеловеческое существо.
Глаза в чуть раскосых прорезях казались бездонными и черными. Белый фарфор рассекали волнистые линии и спирали, алые, как чистая кровь.
Нижний край прихотливо изгибался, оставляя открытой губы и часть лица. Но маска села так хорошо, что не сразу можно было сказать, где заканчивается она, и начинаюсь я.
Кицуне?
Нет, совсем непохоже на легендарную лису. И точно не оками-оборотень. Тогда…
— Кошка? — я не сдержала гримасу отвращения. Надо же, какая банальность!
Отражение повторило движение губ. Я замерла, не веря, что это я, настолько все было изящно и даже аристократично.
Ларка-аристократка. Несовместимость казалась такой сильной, что расхохоталась, от души, обхватив руками живот.
Отражение сделало то же самое, но с такой непередаваемой грацией, что я застыла, не веря уже ничему.
— Вот видишь? Господин Би плохого не посоветует, — он отобрал маску и положил обратно в коробку. — А теперь, раз все документы подписаны, пора заняться делами. Молодой человек, более не задерживаю, понимаю, что у вас свои заботы… У нас с Ларой они тоже есть. Всего хорошего. И не забудьте пропуск! — на стол легла черная с золотым тиснением карточка. — Жду в Клубе в любое время! И да, поскольку вы с Ларой изначально знакомы, нет никакого смысла запрещать ваше общение вне его стен. Но в договоре есть пункт о неразглашении, так что никаких бесед в неположенном месте, даже наедине!