— А почему бы и нет? — ответил я.
«Было бы интересно на нем прокатиться и посмотреть, что это за таинственный автодром для багги».
Ильясов умело развернулся, после чего мы очень скоро остановились возле аккуратного забора из сетки-рабицы.
К водителю тут же строевым шагом подошел худощавый парнишка в чуть великоватой форме и нормального вида черной шапке, закрывающей уши.
— Господин сержант, во время моего дежурства… — приложив правую руку к сердцу, начал доклад парнишка.
«Значит, Денис у нас сержант? — Я обратил внимание на его погоны: три близко расположенные галочки и дужка, идущая в обратную сторону. — Первый раз такие вижу, чтобы именно с такой скобкой назад. Надо будет в званиях разобраться».
— Вольно! — скомандовал Ильясов, приложив руку к сердцу. — Открывай ворота.
Автодром оставил в моих воспоминаниях только самые положительные эмоции. Трасса представляла собой дорогу с большим количеством горок, крутых поворотов, ям и лестниц. На похожих в моем мире проводили соревнования по мотокроссу. Очень круто, что в этом мире такой учебной базой обладает обычная воинская часть.
— Ну как? — спросил после второго круга сидящий на пассажирском месте мужчина.
— Еще хочу! — честно ответил я, заезжая на третий круг. — И часто вы так гоняете?
— Довольно часто, — признался мужчина и добавил: — Когда-то я был чемпионом по элтэтэсным гонкам. Да и занятия по вождению провожу.
— То есть вы инструктор? — уточнил я.
— Можно и так сказать, — уклончиво ответил мужчина.
К тиру мы приехали только через полчаса, да и то Ильясову пришлось уговаривать меня все же съездить пострелять, ссылаясь на то, что командир с него шкуру спустит, а Ильясов и так у него на карандаше.
Стрельбище представляло собой довольно большую территорию, поделенную на четыре части.
В одной части находился многоэтажный крытый тир. Во второй — довольно большой полигон, застроенный типовыми зданиями для отработки боя в городских условиях. Третью и четвертую занимали стрельбища на открытом воздухе.
— Под открытым небом мы тренируемся в стрельбе из автоматов, пулеметов и снайперских винтовок, — пояснил мужчина. — А так как начнем с пистолета, нам хватит и обычного тира.
— Что ты знаешь об огнестрельном оружии? — спросил Ильясов, пока мы шли к месту стрельб.
— Только общую информацию из инфосети, — признался я.
— Что, даже в руках не держал? — удивился сержант.
— Держал, — признался, вспомнив неприятный опыт в придорожной гостинице. — Но профессионально обращаться с оружием меня никто не учил.
— А у тебя что, игрушечных пистолетов нет? — еще больше удивился он. — Как же ты с мальчишками в войнушку и люди-демоны играешь?
— Я как-то больше по холодному оружию, — ответил, смутившись. — С сабелькой играюсь, с копьем, совью, ножами.
Тир оказался вытянутым помещением с десятью оборудованными для стрельбы позициями.
Стрелков отделяли друг от друга стальные перегородки с полочками для наушников и защитных очков.
«А неплохо тут относятся к вопросам личной безопасности!»
Ильясов тем временем открыл железную дверь в кладовое помещение и вышел оттуда с железным же ящиком.
— Учебно-материальная база для проведения занятий, — пояснил он, ставя ящик на стол и открывая его.
В ящике оказались пистолет со срезанным бойком, учебные боеприпасы с магазином и различные ламинированные карточки с общей информацией, наглядно показывающей составные части пистолета, его ТТХ, порядок прицеливания и установленные положения для стрельбы стоя, сидя и с колена.
— Пистолет Кузнецова, — произнес сержант, указывая на пистолет и проводя его разборку. — Является личным оружием нападения и защиты, предназначенным для поражения целей. Используются девятимиллиметровые пистолетные патроны с пулей повышенной пробиваемости на дистанции до пятидесяти метров.
— Что значит «с пулей повышенной пробиваемости»? Чтобы могла ранить демона?
— Можно и так сказать, — произнес мужчина.
После того как он закончил разборку, я уточнил:
— А какой у нас вообще план занятий?
— Для начала я расскажу тебе о технике безопасности, потом покажу составные части пистолета, после отработаем порядок разборки и сборки, попробуешь снарядить магазин патронами, освоим порядок прицеливания и, наконец, перейдем к стрельбам.
— А может, просто постреляем? — предложил я. — А то мне уже как-то перехотелось заниматься.
— Говоришь как мои рекруты, — усмехнулся Ильясов. — Они тоже думали, что придут на огневую подготовку и просто будут стрелять. Однако у нас тут не художественный фильм, а суровая реальность, и для того, чтобы тебя допустили к боевому оружию, надо иметь хотя бы какие-то элементарные знания.
Техника безопасности оказалось не такой уж и сложной. Как сказал сержант, самое главное при обращении с оружием — ни в коем случае не играться с ним и не наводить дуло на кого бы то ни было. Даже если тебе кажется, что оружие не заряжено.
Мужчина рассказал несколько интересных историй о том, как вполне опытные военнослужащие закрывали глаза на эти правила и ранили не только себя, но и окружающих.
Также запрещалось без команды снаряжать оружие, стрелять и даже прицеливаться.
В общем, послушав Ильясова несколько минут, я смог уверенно повторить основные требования по безопасности в тире. Как оказалось, они довольно сильно походят на те, что я когда-то изучал при отработке стрельб из автомата Калашникова в армии. Конечно же за ненадобностью я долгое время о них не вспоминал, но сегодняшний рассказ сержанта освежил, казалось бы, забытые знания, и новые сведения легли на благодатную почву когда-то заученных инструкций. Поэтому мы довольно быстро перешли к изучению следующего вопроса.
Под руководством сержанта я провел несколько сборок и разборок пистолета, что он посчитал достаточным, после этого снарядил пару магазинов патронами и мы перешли к изучению правильного прицеливания.
— Для того чтобы правильно прицелиться, мы определим, какая рука у тебя доминирующая, и научимся правильному хвату пистолета.
— Я правша, — подсказал инструктору.
— Тогда смотри, берешь пистолет в правую руку так, чтобы большой палец лежал на внутренней части ствола, мизинец, безымянный и средний охватывали наружную и переднюю части рукоятки, а указательный находился снаружи спусковой скобы. Вторую руку накладываешь на первую, чтобы указательный палец твердо упирался в нижнюю часть спусковой скобы, а большой палец соприкасался с другим большим пальцем. Такой хват очень удобен и позволяет уменьшить колебания пистолета в руке во время стрельбы.
Для моей маленькой руки пистолет Кузнецова был явно великоват, однако, благодаря постоянным тренировкам, держал я его твердо, крепко и довольно уверенно.
— Попробуй прицелиться, — предложил Ильясов.
Я поднял пистолет и нацелил его в мишень.
— Ноги поставь на ширине плеч, левую выставь чуть вперед, — принялся подсказывать мужчина. — Расслабься и посмотри, удобно тебе стоять или нет.
Прислушавшись к собственным ощущениям, я отставил правую ногу чуть в сторону, а корпусом подался немного вперед.
— Вот так, — одобрил сержант мое положение. — Теперь совмести мушку и края целика, чтобы они находились на одном уровне, а между мушкой и краями прорези целика было одинаковое расстояние.
Нажав на кнопку пульта, Ильясов приблизил ко мне грудную мишень и сказал:
— Целься в центр. — Зайдя мне за спину, инструктор оценил порядок прицеливания и довольно произнес: — А вот теперь можно и пострелять, для начала из положения стоя.
Заняв предложенное место, я вставил в пистолет снаряженный магазин, снял предохранитель, перезарядил оружие и, поставив его на предохранитель, доложил:
— К бою готов.
Ильясов одобрительно кивнул. Впереди загорелась зеленая лампа, разрешающая начинать стрельбу. Переместив флажок предохранителя вниз, я прицелился и, стараясь равномерно надавливать на переднюю часть спускового крючка, открыл огонь.
Все восемнадцать патронов оказались в мишени, и, что меня особенно обрадовало, почти все они были в центре мишени. Пару раз я немного сильнее, чем требовалось, нажимал на спусковой крючок, в результате чего пуля шла выше. Это помогло понять некоторые нюансы стрельбы, и уже после пяти выпущенных обойм я уверенно поражал центр мишени.
Ильясов отодвигал мишень все дальше и дальше, пока не остановился на стандартной отметке в двадцать пять метров.
После того как я расстрелял очередную обойму, загорелся красный фонарь.
— Что случилось? — сняв наушники, спросил у инструктора.
— Командир звонил, — сказал мужчина, указывая на телефон. — Вызывает к себе, так что давай заканчивать.
У входа в штаб нас уже ждали.
— Ну как, настрелялся? — спросил Миробой, когда я вылез из багги.
— Да, — широко улыбнувшись, ответил командиру. — Еще хочу.
— Ну тогда приедем на следующей неделе, — обрадовал меня Феофан и посмотрел на часы. — А сейчас нам пора ехать.
Попрощавшись с мужчинами, мы направились к машине. Я в деталях рассказал наставнику о своих успехах.
— Недурно, — признал он. — Что думаешь про Миробоя?
— Я с ним особо не общался, — пожал плечами, вспоминая общение полковника с Ильясовым. — Но вроде нормальный мужик.
— Нормальный, — подтвердил учитель. — С ним можно иметь дело, слово держит.
— А что у него за дело ко мне? — вспомнил я. — Зачем он меня проверял?
Наставник хищно улыбнулся:
— Хочет, чтобы ты хорошенько отмутузил некоторых его бойцов и привил им желание самосовершенствоваться. Как думаешь, справишься?
— Смотря какие у них ранги, — честно ответил я. — Но, судя по реакции полковника, они гораздо слабее меня.
— Слабее, — подтвердил Феофан. — Но их будет довольно много, поэтому готовься, в следующие выходные тебе придется хорошенько потрудиться.
ГЛАВА 7
— Господин комендант! Личный состав бригады… — хриплым баритоном отрапортовал мужчина в звании полковника, но его доклад прервал скупой властный голос:
— Вольно.
— Вольно! — продублировал команду Миробой, пожимая протянутую руку Артема Романовича Огнеяра — коменданта города Моршанска.
— Сегодня работаем по сокращенному варианту, — посмотрев на часы, проинформировал Миробоя комендант и, повернувшись к сопровождающим его лицам, произнес: — На все про все даю полчаса, нам еще несколько таможенных постов проверять.
— Решили на этот раз не сильно меня мучить? — спросил полковник, поглядывая на разошедшихся к его заместителям инспекторов, и заметил: — Да и молодежи на этот раз многовато. Готовите новую смену?
— Ну а как же, — произнес мужчина. — Толковых проверяющих никогда много не бывает, а тебя действительно решил сегодня не мучить. Считаю, что не совсем правильно проводить полноценную проверку, после того как ты успешно отмахался от череды имперских инспекций.
«Ну хоть сегодня не придется „подпрыгивать“», — удовлетворенно подумал командир и повел коменданта в свой кабинет, где имелась довольно уютная комната отдыха с мягкими диванами и некоторым количеством элитного алкоголя.
— Может, по пятьдесят грамм? — предложил полковник, как только они удобно устроились.
— А давай! — немного подумав, махнул рукой комендант. — Отметим отъезд имперских псов.
Дверь отворилась, и в комнату вошла очень симпатичная фигуристая женщина с подносом в руках.
— Добрый день, Артем Романович, — поздоровалась она, ставя поднос на журнальный столик, а услышав ответное приветствие, мило улыбнулась и вышла за дверь.
Полковник разлил по рюмкам ароматный коньяк.
— Ты же говорил — по пятьдесят?! — рассматривая заставленный тарелочками с деликатесами поднос, усмехнулся комендант, а затем, немного помолчав, махнул рукой: — Ай, разливай, надо же отпраздновать успешное окончание работы имперской комиссии! Сразу видно, что у тебя секретарь не посторонний человек, а жена, вон как все организовала, — подхватывая на вилку тонко нарезанный ломтик полендвицы, тяжело вздохнул гость. — Мне от тебя и уходить не хочется, а ведь надо еще столько частей объехать, чтобы наконец закончить квартальную инспекцию!
— Ну так оставайтесь, — произнес Миробой, усмехнувшись. — У вас подчиненных хватает, я думаю, справятся и без председателя комиссии. Ну а супруга на месте секретаря… так она сама захотела. Не желает дома сидеть, вот и напросилась, а мне удобно.
— Да? — неожиданно ехидно произнес Артем Романович, поднимая бровь. — Меня, оказывается, ввели в заблуждение. — Он покачал головой. — Рассказывали о молоденькой секретарше, предпочитавшей вместо выданного родиной обмундирования носить гражданскую форму с акцентом на короткие юбчонки, платьица и глубокие вырезы.
— Кто из нас без греха? — пожал плечами Миробой.
— Таких нет, — согласился комендант. — Только ты попался и очень об этом пожалел.
— От вас ничего не утаишь, — не меняясь в лице, произнес Миробой и удовлетворенно подумал: «Отлично, значит, эта трактовка событий не вызвала никаких подозрений у соглядатаев коменданта и никто не будет искать некогда аппетитное тело бывшего агента ордена Горана. Благо Феофан не написал донос жандармам».
— Что там, кстати, по моему личному заданию? — через некоторое время спросил комендант. — С богатырем сблизился? Что можешь сказать о его мальчишке?
— С богатырем налажен тесный контакт, — произнес подобравшийся мужчина. — В данный момент для продолжения знакомства заключил с ним контракт на обучение, так что видимся довольно часто.
— Умно, — признал Артем Романович. — Надеюсь, ты не один с ним занимаешься?
— Не один, — признал Миробой. — Супруга и два моих зама тоже выкладываются по полной. Остальным пока на наш уровень надо выйти, потом буду смотреть.
— Это хорошо, — довольно произнес комендант, который в перспективе надеялся стать сильнее на четырех лояльных воинов ранга «богатырь». — Учитесь, пока есть возможность. Ведь свободный человек такого ранга, обучающий за презренные деньги, в наше время большая редкость.
— Вот это-то и странно, — произнес Миробой задумчиво. — Он не может быть ничьим.
— Лучше не лезь в это, — предостерег Артем Романович. — Не спугни его.
— И не думал, — признался мужчина. — Мне хватает того, что он обучает меня и моих людей. На остальное плевать.
— Правильная позиция, воины такого ранга обычно заляпаны в крови и не склонны к сантиментам. Нездоровый интерес может быть расценен превратно, — произнес комендант. — А что с мальчишкой?
— Мальчишка для своего возраста очень силен, — задумчиво произнес полковник. — Скорость, реакция и глубина использования «шики-чо» на уровне боевира, если не выше. Думаю, в перспективе он богатырь.
— Ты уверен? — удовлетворенно прищурился комендант.
«Если уж и Миробой, и Леонид Викторович говорят одно и то же, вероятно, это действительно так».
— Да, — без сомнений ответил полковник, наливая очередную рюмку. — Иван уже сейчас сильнее большинства моих солдат и молодых офицеров.
— И молодых офицеров? Даже так? Это очень хорошо… — протянул Артем Романович и через некоторое время добавил: — В таком случае со своими новыми друзьями веди себя следующим образом…
Закончив инспекцию росписью в специальном журнале проверок, комендант пожал Миробою руку и тихо произнес:
— Я на тебя рассчитываю.
— Всем привет! — поздоровался я, присаживаясь за стол к уставившимся в телевизор мальчишкам.
Среди филиалов имперской школы наконец-то начались предметные соревнования, которые, как мне и было обещано, транслировались по местным телеканалам на всю страну. Передачи показывали после обеда, поэтому большинство учеников сразу после уроков оккупировали близлежащие забегаловки и с интересом следили за успехами ребят из своей школы.
— Угощайся, сейчас еще принесут, — произнес после ответных приветствий Годимир, указывая на одинокий кусок ароматно пахнущей пиццы.