Час третий. Краску заботливо смывают. Под теплой водичкой и при ласковом массаже головы расслабляюсь, и начинаю вместе с довольным французом исполнять хор сытых жирных котиков…
Паника сходит на нет. Ненадолго. Вскоре понимаю, что радовалась рано.
Меня начинают обучать искусству мейк-апа!
Час четвертый. Меня красят снова! Скромно тоскую, попа просит пощады. Нас не слушают! Но предлагают чаю. Уже что-то, а то животик уже начал жалобно урчать, жалуясь на голодный желудок, алчно переваривающий ребро. Третье по счету! Первые два он схомячил сразу после печенки.
Паника уже понятливо заткнулась, поняв, что здесь ловить нечего.
Час пятый. Чуть не заснула во время смывки и одновременного массажа! Подумываю приплатить Гаспарчику за доп. обслуживание. А что? И ему копеечка, и мне капелька лишнего кайфа! Впрочем, при стрижке вся сонливость остается там, за дверьми салона, грустно глядя на табличку «закрыто». Работники, налепившие его, любопытной кучкой сгрудились рядышком, глядя на порхающего француза и ножницы в его руках. Моро так вообще, вжился в роль, охотно рассказывает, показывает и буквально сияет стоваттной русской лампочкой. Парнишка, лучше всех знающий английский, охотно переводит, кто-то вроде даже пытается конспектировать…
Паника просачивается внутрь сквозь замочную скважину, и мы вместе с ней украдкой снимаем все действо на телефон и выкладываем в сторис. Нафига — вопрос десятый.
Час шестой. Весь кошмар наконец-то закончен, меня разворачивают спиной к зеркалу, заканчивают сушить и укладывать и зачем-то хватаются за плойку…
Паника бьется головой о баночку с воском, я продолжаю выкладывать кусочки шапито из цирюльников в сторис. С каждым новым отрывком просмотров и подписчиков все больше, а личка начинает угрожающе трещать от вопросов вроде «а это реально Гаспар Моро?!».
Туплю. Моргаю. Лезу за помощью к всемогущему Гуглу. Паника начинает дико ржать, больше меня не терзая — великий инет сообщает, что мой говорливый рыцарь на самом деле приличный и знаменитый даже в суровой России стилист!
Начинаю тихо хихикать следом. Кажется, мое невезение, наконец, решило меня в покое оставить! И впечатления от происходящего, если честно, остались совсем такие неоднозначные.
С одной стороны мне хотелось бежать. Бежать, куда подальше! А с другой… о, с другой мне хотелось отпихнуть слишком медлительного Гаспарчика, чтобы, наконец, посмотреть, что же там получилось.
Логика, застрелись!
А на закуску еще и сообщение прилетает, от Миланы: «Ты уверена, что оно того стоит?».
Это была откровенная диверсия. Точная, уверенная и вроде как незаметная подсечка, предназначенная для того, чтобы сбить меня с ног, выбить весь боевой дух и подавить морально. И в другой момент этот гнусненький приемчик обязательно, обязательно бы сработал. Но!
Нас было много, и мы в тельняшках — аккурат в этот момент, в полнейшей тишине, Гаспар быстро развернул меня к зеркалу!
— Ух, ты! — мгновенно подавилась я собственными слюнками. Вот так вот. Сразу!
В отражении напротив показалась не я. А что-то такое… легкое, красивое, изящное. С большими глазками, подчеркнутыми тонкими стрелками подводки, золотисто-коричневыми тенями и пушистыми черными ресничками. С румяными розовыми щечками и матовыми губками. С густыми красивыми бровями и небрежными локонами медово-каштановых волос…
— Это я? Правда? — я ткнула себя пальцем в щеку, не слишком-то поверив. Нет, ну правда! Неужели подходящая прическа и макияж настолько сильно меняет человека?
И если это так, то теперь-то моя привлекательная головушка понимает, почему босс так настаивал на преображении!
И, черт побери, как же я рада, что доверилась не Милане, а этому неугомонному обаянию!
Вот так-то, шефская сестра. Если ни война, то эта битва точно тобой проиграна!
— Правда, душа моя, — певуче рассмеялся француз, легко и ласково взлохматив мои новые волосюшки. И, наклонившись, пристроил свою голову у меня на плече, вместе со мной глядя в зеркало. — Вот теперь ты окончательно прекрасна! Теперь ты нравишься себе?
— Ты еще и спрашиваешь! — искренне возмутилась модель уже совсем не базовой комплектации в моем восхищенном лице. — Гаспар, ты чудо!
Кажется, нас в этот момент кто-то даже успел сфоткать… а потом раздались натуральные такие аплодисменты. Народ вокруг был только рад и положительно настроен! Никогда не думала, что благодаря приятной внешности можно добиться вот такого вот позитивного отношения.
Всё, решено. Теперь, пока Гаспар Моро не обучит меня всем тонкостям красивой жизни и любви к себе, я его так просто обратно во Францию не пущу!
— То ли еще будет, моя маленькая Асель! — рассмеявшись, этот замечательный французский человечек расцеловал меня в обе щеки. Четырежды, как у них принято! — Идем, моя прелесть. Вдохновение сегодня овеяло меня своими крыльями, и я полон сил, я снова хочу творить! Ну, идем же, идем. Мне не терпится придать тебе окончательную огранку. Ты мой бриллиант, нет, ты моя звезда… Нет, ты — мое вдохновение!
О как. Интересно, а вместе с чувством стиля, Гаспар, случайно, курсы повышения самооценки не преподает?
Впрочем, о чем это я? Меня ждет впереди мой бывший страх и ужас, а ныне — мечта любой мало-мальски приличной девушки. А именно, шопинг с самым настоящим стилистом, родом из далекого Парижу! У-и-и-и!
Забегая далеко вперед, могу сказать, что это были самые лучшие несколько часов в моей жизни. А еще, самый прекрасный урок самой, собственно, жизни. Легко и беззаботно, бесконечно треща и улыбаясь, мсье Моро работал моим личным имиджмейкером. Он протащил меня по трем торговым центрам. Трем, Карл! Благо курортный город не испытывал недостатка в подобном.
Гаспар был тактичен в магазине женского белья, невозмутим в отделе аксессуаров, шутлив в обычных бутиках, и подозрительно-вомутительно серьезен в обувном. Он точно знал, то хочет, не лепил из меня нечто по образу и подобию Миланы, и все время искал какой-то неповторимый, индивидуальный стиль. И все это для меня родимой!
А! Память моя селедочная. Чуть не забыла! Вы думаете, эта картавая лапуська меня по самым дорогим и элитным бутикам протащила? Ну, там, чтобы дорохобохато, по высшему разряду, и все такое… А нифигульки на рогульки! Гаспарчик избегал все блестявенькое и элитное, обходя подобные заведения за три километра. Выбор его падал на обычные, ничем не примечательные магазинчики уровнем чуть повыше бюджетного масс-маркета. Да и там, надо сказать, ценники он изучал наперед ассортимента, тем самым заставляя мою внутреннюю скрягу мурчать от восторга в режиме старого дизельного трактора.
А уж переводить все его просьбы, советы, требования и вердикты, так вообще, было квинтэссенцией чистейшего удовольствия! Я наконец-то вспомнила даже, насколько сильно любила свою профессию, и для чего вообще на протяжении нескольких лет играла в шпиона и выворачивала себя наизнанку, пытаясь выучить одновременно три языка. И это без помощи не только толкового учителя — вообще хоть какого-то!
Зато теперь-то, как говорится, воздалось за дела мои, вольные и невольные. Как-то мудрецы глаголили-то? Найди работу по душе, и тебе не придется работать ни единого дня в твоей жизни!
Правда, работа, в первую очередь, конечно, должна приносить денюжки… кушать-то хочется, и хочется всегда! А работники магазинов, увы. Просто так ничего не дадут. Засранцы!
В общем, работать надо, чтобы было на что жить и жрать. И хотя, за сегодняшний день я скорее потратила, чем заработала (а заработала я шиш, да ни шиша), оно того явно стоило. Ведь у меня теперь был недостижимый ранее по времени, и непостижимый моим немодным мозгом, самый настоящий базовый гардероб!
И вот иду такая я, в Дольче Габбана… ой, пардон, не из той оперы!
Иду я, значит, по вечерней улице, вся такая красивая. Грудь вперед, волосы назад, а невысокие каблучки белых туфелек отбивают четкий ритм музыки, звучащей у меня в ушах. На попе тонюсенькие белоснежные брючки, на теле — футболка-туника в обтяжку, с короткими рукавами, да без выреза. А в свежих, ухоженных ручках плоский клатч-конвертик.
Красота! Вот не думала, никогда, что настолько самой себе буду нравиться. А как понравлюсь окружающим, ох!
Я даже почти пожалела, что Гаспарчик оставил меня одну, сославшись на важный видеозвонок с далекой родины, да еще и по работе. Прохожие мужчины и парни, посылающие мне улыбки и сворачивающие головы (да-да, честное пионерское, были и такие!) возносили мой дух до Горно-Алтайских небес! Но вот пятая навязчивая просьба дать номерочек, и третья сходить ударить по пивандрию уже откровенно пугали.
Ну, слегка!
Так что пришлось сворачивать модельную походку, и в ускоренном темпе ковылять на полусогнутых в сторону отеля. Эдакий гном-рахитик с новенькими мозолями от не менее новеньких туфлей.
Впрочем, в холл отеля я все равно влетала счастливой птицей, озираясь по сторонам, оглядывая небольшое такое, традиционное скопление народа. Кто с ужина пришел, кто в бар собрался, кто только с автобусов после шести часов езды, скрюченный в одной позе выпал… о, а вот и шеф мой родненький, в креслице развалился, да с кем-то беседует!
Ну, что, вдарим обновленной Соколовской, да по старому самомнению начальственной морды? Грудь вперед, ноги колесом, и пошла, пошла, родимая! Кровоточившие лапки заклеим потом.
Вот только… вот только кто-то совсем забыл о моем жизненном кредо. Ну, о невезении то бишь. Кто бы… ну, кто бы сомневался, в общем, что оно, как всегда ни вовремя, но так громко и пакостно даст о себе знать!
И нет, я не грохнулась прямо посреди холла. И не потеряла неразношенную туфлю. И даже не чихнула на первого встречного! Но я запнулась, да, в последний момент чудом сумев сохранить равновесие. Да и как иначе, если во втором кресле, аккурат напротив моего босса, сидел… сидела… Присутствовала, короче.
Присутствовала знакомая до боли, белокурая мужская макушка!
Глава 13
Я летела. О, как я летела!
На крыльях любви, на каблуках счастья, с реактивной тягой нетерпения… Я бежала, как в романтическом фильме, трепеща от ожидания скорой встречи с любимым гадким человечком. Да я готова была прям с разбегу накинуться на Ромашку, перевернув его нафиг вместе с креслом! Как затормозила-то в последний момент, непонятно. Но запыхаться успела, не отходя от кассы похоронив мечту стать рекордсменом по бегу на длинные дистанции.
— Максим… тут же запнулась, поперхнувшись слюнками радости, захлопнувшись сверху медным тазиком разочарования. — …Сергеевич. Добрый вечер.
— Соколовская? — смерив меня малость опешившим взглядом, вздернул бровь мой шеф. Или у него так глаз на нервной почве дернулся?
Тьфу. Чтобы на вас камень упал, размером с Соколовскую!
— Угу, — мрачно буркнула, но тут же нацепила радостную улыбку, в памяти перебирая все казни египетские.
Да-да. Как вы уже догадались, напротив начальственного недоумения сидел не Ромка. Незнакомый, неопознанный, в первый раз увиденный. Да, тоже чистейший блондин… Но всё равно — не Ромка!
Молодой, красивый — это да. Высокий, богатый, худой… нет, скорее жилистый — тоже да! А вот волосы, поначалу показавшиеся мне белыми, на самом деле оказались странного оттенка. Что-то такое серебристое, стальное, пепельное…
Красиво, да. Но не мое, увы! Я, как оказалось, преданная фанатка чистейших белобрысых существ с вредной упрямой натурой!
— Занятно, — ни к кому конкретно не обращаясь, ехидно протянул боссушка. — Что ж, ладно, об этом потом. Анастасия, познакомься: мой старый приятель Богдан. Богдан — это Анастасия Соколовская, мой переводчик.
— Рад знакомству, — поднявшись с кресла, протянул мне руку молодой мужчина, вежливо улыбаясь. Я вручила свою в ответ, с тоской и легкой завистью чувствуя под пальчиками прохладный металл обручального колечка.
Эх, где ж на таких орнитологов-то учат? Самые лучшие экземпляры оказываются окольцованы в момент!
— И я.
— Присаживайся, Настя, — махнул рукой шеф. — Мы уже почти закончили.
Слушаюсь и повинуюсь…
— Да, ты прав, — молодой человек, представившийся Богданом, присаживаться обратно, к моему удивлению не спешил. — Думаю, мне пора. Как вернешься в город, дай знать.
— Уверен, что не хочешь остаться на ужин? — только и спросил Максимка свет Сергеич, поднимаясь и протягивая руку, пока я косила глазами в разные стороны, будто пьяная лошадь.
И что, это всё? Мне даже на него насмотреться как следует не дадут? Не каждый же день увидишь таких интересных образчиков, которые волосы красят! Злые, злые, коварные люди!
И нет, мне совсем не интересно, кто же такой этот персонаж, как он тут оказался, и что он тут на самом деле делает. Шеф же того, по работе в санаторий явился. Вот и работает… со всякими!
— Не хочу опоздать на самолет, — только и улыбнулся Богдан. — Меня уже заждались дома.
— Рыжим чудовищам привет, — как-то слишком многозначительно усмехнулся мой боссушка. У меня в ответ на это задергались обе туфельки на вусмерть уставших ногах. В санатории что, вечер шарад объявили, а я снова все веселье пропускаю?
— Скажи Милане, что ты меня здесь не видел, — ввернул колкость блондин. Почему это была именно колкость? Не знаю, но мне так показалось! — Всего доброго, Анастасия.
— И вам, — скромно покивала я, так и не найдя сил подняться с удобного до безобразия креслица. Мягонько, уютненько, комфортненько… Можно я здесь спать останусь?
Как бы то ни было, но приятный молодой человек по имени Богдан решительно нас покинул. И вот теперь, сиятельное внимание Максимки свет Сергеича, наконец, было обращено в сторону свой крепостной… Ой! Ну, в сторону наиценнейшего работника, в смысле.
Оговорочка, кажись, по Фрейду…
— Что ж, неплохо, — наконец, после двух минутного молчания и пристального разглядывания, разродился шеф вердиктом. Ну, слава тебе, Господи. Можно, я стану крестной мамой? — Не совсем то, что я ожидал… Но весьма достойно. Думаю, Милана не справилась бы лучше.
— Только ей не говорите, — фыркнула, беззаботно покачивая ножкой с болтающейся на ней новенькой туфлей. Упс. Надеюсь, у меня там кровища со свеженьких мозолей не стекает? А то как бы… ну, не комильфо!
— Я же не самоубийца, — хмыкнул многозначительно Биг Босс, снова типа лениво ковыряя меня взглядом. И он этим меня смутить удумал? Да после общения с настоящим французом, которые во время разговора не имеют привычки смотреть куда-то мимо своего собеседника?
Не-а. Укол не в кассу!
— Ну, я бы так не сказа-а-ала…
— Соколовская, не борзей, а?
Во-о-от! Узнаю своего любимого начальника!
А то не поймешь, в кого он эволюционировал в последнее время. Или деградировал? То ли Казанова, то ли плохой танцор с неподъемными бубенцами, то ли вообще… актер без Оскара! Что творит — непонятно. А что уж от меня хочет на самом деле — непонятно вдвойне!
— Шеф, я что-то понять не могу, — задумчиво прищурилась я, снова перейдя на вольготно-деловой стиль общения. Ибо снова сближаться с ним — не уважать себя, определенно! Проходили эту попытку перевоспитания псевдо отношениями, знаем. — Вы так настаивали на изменениях. А теперь вроде как не рады. Или мне кажется? Или вас коробит, что это заслуга не вашего почтенного семейства?
— Соколовская, не пойми меня неправильно, — о, тоже на официалку переполз! Мерси, мерси. Такое отношение устраивает меня больше! Даже вот этой поганой ухмылочке — милости прошу. — Мне плевать, каким способом будет достигнут желаемый результат. Милана или кто-то другой — мне не важно. Важен итог и ничего больше.
— А как же «главное не победа, а участие»? — ехидно поддела я.
Нет, а что? Он тут может ядовитой слюной поплевываться, а я снова сидеть просто так буду?
— Соколовская, мы с тобой не на спортивных играх при Советском союзе, — усмехнулся шеф, кажется, собираясь подняться. Что, уже капитулирует? Я так не играю! А как же сражаться до победного? — В нашем с тобой случае, овчинка стоила выделки. А во сколько обошлась эта выделка, кто ей занимался, и сколько это стоило — меня волновать не должно.
Так, я не поняла. Меня что, сейчас завуалировано овцой назвали?! Да е-мае, это даже не завуалировано, это прямым, как топор намеком, абсолютно лишенным прозрачности, сказано!