Не судьба.
А вот заглянуть к Магде, пожалуй, стоит. Два Привратника Смерти всегда найдут, о чем можно поговорить тихим вечером.
* * *
Брат и сестра ауф Перес жили в престижном районе на холме, с великолепным видом на реку и старинными домами. Здесь рано ложились спать, но возле дома Беньямина толпился народ. Габриэль отпустил извозчика и, войдя в изящные ворота, с удивлением и удовольствием обнаружил, что на него никто не обращает внимания. Люди, что стояли на дорожке, с теплом и любовью смотрели на ступени парадного подъезда, где сидела Магда ауф Перес, похожая на большую куклу. Почти все держали в руках крошечные фонарики, и казалось, что в вечерней тьме неслышно плавает бесчисленное множество светлячков. И тьма эта была не угрюмой и сонной, а живой.
— Я молю Господа о вас и ваших заботах, — услышал Габриэль мягкий приятный голос. В нем не было ни твердости, ни звучности, но слова Магды были прекрасно слышны всем собравшимся. — Откройте ваши сердца, поверьте Господу, уподобьтесь детям на санках, которых везут родители. Вас не оставят. Вас любят. Тот, Который защищает птаху малую, — Магда подняла руку, и Габриэль увидел, что на ее ладони сидит крошечная красногрудая птица, — никогда не забудет своих детей.
Птица звонко чирикнула и, вспорхнув с раскрытой ладони, улетела в темный сад. Собравшиеся дружно вздохнули.
— Идите с миром, не бойтесь тьмы, храните в себе свет и верьте Господу, — Магда улыбнулась и легким мановением руки благословила собравшихся. Габриэль никогда не считал себя особенно верующим, но сейчас ему вдруг стало тепло и спокойно, словно к нему действительно прикоснулась чья-то теплая любящая рука.
Когда Магда ушла в дом, а люди пошли в сторону ворот, то Габриэль тряхнул головой, прогоняя наваждение, и быстрым твердым шагом поднялся по ступеням. Дворецкий, который уже запирал двери на ночь, узнал королевского палача и изменился в лице.
— Добрый вечер, — произнес Габриэль. — Я к госпоже ауф Перес.
Красноватая физиономия дворецкого дрогнула в неприятной гримасе, словно он решал, что делать, и никак не мог решиться. Он наверняка решил, что королевский палач задумал что-то недоброе, и его хозяйка в страшной опасности. Но из гостиной донесся голос:
— Гунт, проводите! Я давно жду господина ауф Вилберна.
Дворецкий тряхнул головой и, отступив в дом, согнулся в поклоне.
— Добро пожаловать, ваша светлость.
Магда сидела на диванчике в гостиной, поджав ноги, и выбирала шпильки из волос. Косы падали на ее плечи серебряными змеями. Габриэль смотрел на нее, и в душе что-то нервно звенело, то ли приказывая уйти, то ли веля остаться.
— Ты правильно поступил, когда спас Ивис, — негромко сказала Магда. Габриэль подумал, что ничуть не удивлен. Он опустился в кресло и спросил:
— Это сложно? Знать все и обо всех?
Магда неопределенно пожала плечами. Вынула последнюю шпильку. Свет ламп был тихим, и казалось, что тени в углах и на полу шевелятся и живут своей жизнью. Должно быть, это было частью волшебного образа пророчицы и колдуньи. Впрочем, сейчас Магда не казалась потусторонним существом, облеченным невиданной властью.
— Нет, — ответила она и, бесшумно соскользнув с дивана, подошла к Габриэлю и повернулась к нему спиной. — Совсем не сложно. Помоги, пожалуйста.
Габриэль встал и расстегнул изящный золотой замок на воротнике. Красное одеяние Магды с легким холодным шуршанием стекло к ее ногам, оставив девушку в белоснежной сорочке. Магда перешагнула через платье и вновь села на диван.
— Твой брат дома? — поинтересовался Габриэль. Магда улыбнулась.
— Нет. Ушел два часа назад с приятелями.
Габриэль ожидал услышать что-то в этом духе. Интересно, что за приятели у пламенного революционера на этот раз? Впрочем, нет. Неинтересно.
— Сними маску, — попросил Габриэль тем тоном, который почти граничит с приказом. По губам Магды скользнула тонкая улыбка — в другое время и в другом месте Габриэль счел бы ее соблазнительной.
— Не боишься? — спросила Магда. Габриэль отрицательно мотнул головой.
— Нет.
Белая фарфоровая скорлупа легла на диван. Лицо Магды было идеально красивым, без малейшего изъяна. Габриэль вопросительно поднял левую бровь.
— И зачем? — спросил он. Магда лишь плечами пожала.
— Считай это женским кокетством. Способом интриговать.
— Разумно, — согласился Габриэль. Лицо Магды было светлым и чистым — таким, на какое хочется смотреть. И он смотрел — дерзко, не отрывая взгляда. Идеальная красавица тоже была Привратником Смерти, и это и влекло его, и пугало. Тогда, в кафе, он действительно остолбенел от удивления…
— Так зачем ты пришел? — спросила Магда и, будто опомнившись, добавила: — Прости, что ничего не предложила. Может, кофе?
— Пожалуй, нет, — ответил Габриэль. — Я сегодня все-таки хочу поспать. Послушай, что там в моем будущем? Что случится дальше?
Магда рассмеялась.
— И это все, что ты хочешь узнать? — спросила она. — Я уже тебе сказала. Твое прошлое решается здесь и сейчас, ты стоишь на распутье и должен выбрать дорогу. Мне казалось, что ты понял.
— Я готов выбрать Эльзу, — медленно проговорил Габриэль и вдруг признался: — Она не хочет принять меня тем, кто я есть. А мне смертельно скучно быть таким, как ей надо.
По губам Магды снова скользнула улыбка.
— Кормить оленей с руки — это скучно? — спросила она. — Воспринимай это как опыт, которого у тебя не было.
Габриэль кивнул, почувствовав какую-то тянущую тоску. Он и сам не знал, зачем приехал к Магде и что хотел от нее услышать.
— Твоя беда в том, что ты уже давно и прочно женат, — вдруг с искренней грустью сказала Магда. — И Смерть, твоя верная супруга, держит тебя обеими руками. Да и ты не хочешь с ней расставаться.
Габриэль понимающе кивнул. Ему сейчас казалось, что Магда видит самые потаенные движения его души и знает его лучше, чем сам он знает себя. Магде хотелось довериться.
— Что же мне с этим делать? — спросил он. Магда задумчиво посмотрела куда-то вперед и вверх, словно ее внимание привлекло нечто над головой Габриэля. Возможно, там открылось окно, через которое она видела будущее.
— С этим вряд ли что-то можно сделать, — призналась Магда. — Ты можешь уйти с должности королевского палача. Ее величество тебя жалеет, она уговорит Георга. Но Эльза никогда не забудет, кем ты был, и что ты делал. И все твое прошлое всплывет при первой же вашей ссоре…
Габриэль понимал ее правоту, и от этого было только горше. Он вспомнил, как сегодня изменилось лицо Эльзы, когда появился письмоноша, и признался:
— Я хочу отказаться от нее, чтоб все было, как прежде. И не могу. Не знаю, чем, но она меня зацепила.
Ему вдруг стало почти по-детски обидно — настолько, что Габриэль опустил голову и стал внимательно рассматривать узор обивки, почти неразличимый в полумраке.
— Тем, что она живая, конечно же, — улыбнулась Магда. — Знаешь, почти все жены что-нибудь да припоминают своим мужьям. Не так посмотрел, не туда посмотрел, это забыл, то потерял — и все это было лет десять назад.
— Она мне не жена, — напомнил Габриэль. У него появилось неприятное ощущение, что его куда-то тянут за невидимую ниточку — тянут настолько уверенно и решительно, что он почти теряет способность к сопротивлению.
— Но вас обоих влечет друг к другу, — сказала Магда. — Чувством, что сильнее любви и привязанности. И вы оба пытаетесь с ним бороться…
— Я уже ничего не понимаю, — признался Габриэль. В висках медленно плавала боль, и ему сейчас хотелось просто отправиться домой, лечь спать и проспать несколько суток кряду. — Что мне делать?
— Ты уже делаешь, — мягко ответила Магда. — Ты все делаешь правильно. Просто рождаться и изменяться всегда больно, Габриэль. Когда ты это поймешь, станет легче.
Габриэль подумал, что ему очень хочется в это поверить. Оставалось лишь отвергнуть привычный скепсис и, возможно, прямо завтра отправиться к его величеству.
Рубить головы за измену королевской крови — все-таки лишнее. Мир изменился, и это пора признать и принять.
* * *
Бен постучал вечером, когда Эльза проводила последнюю пациентку, поужинала тем бесхитростным готовым ужином из ломтей картофеля, зелени и сарделек, что принес паренек-доставщик из «Кастрюли и луны», и готовилась ложиться спать.
Меньше всего ей хотелось думать о том, чем сейчас занимается Габриэль. Конечно, допрашивает тех, кого Бен совсем недавно считал своими друзьями — и допрашивает, используя все свои палаческие умения… Когда Эльза открыла дверь и увидела Бена, то ей сразу же стало очень легко и очень страшно.
Бену не надо было притворяться. Габриэль весь день делал над собой определенное усилие, и пусть он старался не показывать того, что испытывает неудобства, но Эльза все равно это чувствовала — чувствовала и испытывала какую-то странную вину, словно заставляла Габриэля делать что-то страшное или постыдное.
— Вы обещали дать мне время, — прошептала Эльза. Невольно сделав несколько шагов назад, она позволила Бену войти в квартиру.
— Мне нужно было вас увидеть, — тоже шепотом ответил Бен. — Я не замышляю ничего дурного, поверьте. Просто хочу побыть с вами несколько минут.
В коридоре было почти темно — свет, выбивавшийся из гостиной, не рассеивал мрак, и Эльзе казалось, что они с Беном находятся не здесь, а в каком-то нереальном мире.
— Это неправильно, — выдохнула Эльза. — Бен, это совсем неправильно. Я встречаюсь с Привратником Смерти и собираюсь быть ему верной до того момента, пока все не определится…
Она сказала это и почувствовала, что слова прозвучали неправильно и фальшиво, словно Эльза обманывала и Бена, и Габриэля, и себя.
— Я просто хотел вас увидеть, — ответил Бен с прежним теплом. Эльза почувствовала прикосновение его руки к запястью. — Это ни к чему вас не обязывает, Эльза. Не волнуйтесь.
— Почему я? — спросила Эльза. Видит Бог, сейчас в ней не было ничего особенного. Просто девушка, которая зарабатывает на хлеб и пытается выжить. Она почти ничем не отличалась от остальных девушек, живущих в Нижних Варакушах. Она больше не была той Эльзой с открытой и доверчивой душой, которая пела в родительском доме и была уверена, что мир вокруг нее удивителен, прекрасен и полон чудес.
В Эльзу из прошлого можно было влюбиться. В нынешней Эльзе не было ничего особенного, и она прекрасно это понимала.
— Потому что в вас есть свет, — ответил Бен, и сейчас, в темной прихожей, это прозвучало особенно трепетно и нежно. — Я знаю, что в вас скрыта и нежность, и тепло, и добрая душа. Вы умеете любить, верить и прощать.
Эльзе захотелось рассмеяться со всей возможной горечью.
— Ох, Бен! — чужие руки мягко держали ее запястья, и Эльзе не хотелось, чтоб Бен выпустил их. — Ну почему вы так решили…
— Хотя бы потому, что вы согласились на отношения с королевским палачом, чтоб спасти меня, — ответил Бен и добавил: — Магда рассказала мне о том, что случилось тогда в лесу, решила, что я должен знать.
Эльза едва не рассмеялась — настолько наивно и по-доброму это прозвучало.
— Ну что вы, Бен… — ответила она. — В этом нет ничего неожиданного. Так поступила бы любая…
— Нет, — уверенно произнес Бен. — Магда сказала, что вам следовало бы попытаться убежать. Я ведь вам никто, просто случайный знакомый. А ради таких никто не станет рисковать собой.
— Ну что вы! — воскликнула Эльза. Ей захотелось закрыть Бену рот ладонью, чтоб он не говорил таких ужасных вещей. — Это ужасно, так нельзя поступать…
Бен негромко рассмеялся.
— Ну вот, а вы еще спрашиваете, за что вас можно полюбить, — промолвил он. — Именно за это, Эльза. А знаете, — Бен вдруг рассмеялся, словно вспомнил о чем-то важном, — у меня есть для вас подарок.
— Ох, не стоило… — ответила Эльза. Ей было невероятно стыдно и неловко держать Бена в коридоре, но Эльзе казалось, что если она предложит Бену пройти в гостиную, то случится что-то ужасное. Но Бен запустил руку в карман, извлек свой подарок, и Эльза ахнула, забыв обо всем.
На тоненькой серебряной цепочке висела звезда. Прихожую озарило ярким бело-голубым светом, который не обжигал глаз, но освещал все так, словно на улице был ясный день. Эльза не могла отвести взгляда: она видела, что звезда заточена в маленький стеклянный шарик, что по стенам плывут разноцветные брызги света, и Эльзе казалось, что звезда отправляет ее в прошлое, туда, где все еще было хорошо, где было место для чистоты и невинности.
— Боже мой, Бен… — только и смогла прошептать Эльза. — Что это?
— Звезда Магриба, — ответил Бен. Он улыбался какой-то светлой, почти ребяческой улыбкой, не отводя взгляда от подарка. — Природный артефакт с Дальнего Восхода. Говорят, чем глубже тьма, тем ярче он светит. Пусть он поможет вам принять правильные решения… какими бы они ни были.
Эльза осторожно расстегнула цепочку и надела артефакт на шею. Прикоснувшись к коже, звезда медленно угасла, но Эльза понимала, что стеклянный шарик нальется огнем, как только это потребуется. Это было чудо — самое настоящее чудо.
— Спасибо вам, — сказала Эльза и благодарно сжала руку Бена. Вокруг них снова сгустилась вечерняя мгла, но теперь ее наполняло волшебство.
— Не за что, — откликнулся Бен, и Эльза почувствовала, что он улыбается. — Доброй ночи, Эльза. Он навевает хорошие сны.
Потом Бен ушел, и Эльза, подойдя к окну, смотрела, как он идет по улице. С Беном было хорошо и спокойно, но в то же время Эльза понимала, что Бен прекрасно проживет и без нее. В его жизни нет страшных вещей, с которыми надо бороться. Эльзе не придется протягивать ему руку, чтоб удержать от падения — просто потому, что он не падает.
В этом-то и была вся разница между ним и Габриэлем. Она, Эльза, нужнее тому, у кого пепелище в душе.
Глава 7
День казни выдался солнечным и ярким. Мир вокруг был больше похож на раннее лето, чем на уверенно вступающую в свои права осень. Неторопливо шагая по запруженным народом улицам, Эльза думала о том, что меньше всего хочет смотреть на казнь и работу Габриэля. Впрочем, остальные жители столицы придерживались другого мнения. Зрелище, которое должно было развернуться через час на центральной площади, казалось желанным и будоражащим нервы. На каждом углу продавались сувениры, посвященные казни преступников, и Эльза поймала обрывок разговора двух совсем юных девушек:
— Клочок кожи казнимого обладает магической силой, — со знанием дела говорила одна из них. — Мама дала мне серебряную полукруну, я куплю. Если хранить в кошельке, то деньги не переведутся.
Некоторое время Эльза была вынуждена идти за этими девушками — чем ближе к площади, тем теснее становилось.
— Как же он мне нравится! — каким-то экзальтированным тоном сказала вторая девушка.
— Кто?
— Королевский палач, конечно, — девушка посмотрела на подругу, как на полную дурочку. — Такой решительный, такой сильный… Настоящий мужчина! А как он поступил с тем гулякой? Отец прочитал статью и зааплодировал.
На ближайшем перекрестке толпа унесла девиц в сторону, и Эльза невольно вздохнула с облегчением.
Суд был очень быстрым и безжалостным. Троих организаторов взрыва приговорили к смертной казни, остальных членов подполья — к ссылке, и Эльза с невольной благодарностью думала о Габриэле, который легким движением руки сделал Бена человеком короля. Будь иначе, Бен сейчас бы трясся в тюремном вагоне, ехал бы на Крайний север, где никогда не тает снег, а духи зимы обретают обличье медведей.
— Миледи, купите открытку на память!
— А вот орехи в меду, кому орехи в меду!
День казни стал праздником — Эльзе казалось, что не ко времени наступила Пасха. Люди выглядели счастливыми, вынесенный приговор устроил всех. Эльза шла к площади и не знала, о чем думает. Мысли кружились в голове, словно снежинки в метели, и она никак не могла сосредоточиться на чем-то одном.