Скевос кивнул.
— Мой отец был не из бедных. Поэтому мои взрослые зубы отделывали по мере их появления, в возрасте семи-восьми лет.
Я помедлила.
— А можно взглянуть?
Он с ухмылкой оскалился. Зубы как зубы. Правда, все ровные, один в один. Без просветов, без перекосов. Идеальные, словом. И цвет не ослепительно-белый, а жемчужный, с легким голубоватым отливом, как у тонкого фарфора.
— Показать что-нибудь ещё? — Тут же нахально предложил Скевос.
И, поднеся ко рту бокал, глянул на меня поверх прозрачного края сузившимися глазами.
— У вас есть ещё что-то искусственное? — Наигранно изумилась я. — Простите, не медик, чтобы любоваться протезами…
Он хохотнул, оторвавшись от бокала.
— Кажется, вы точно понравитесь Чиверу.
На этот раз я промолчала.
Из местного ресторана мы вышли, когда Скевос опустошил свой бокал до дна. Дверь отъехала, меня снова обдуло холодом — но снаружи уже ждал висящий над заснеженной землей незнакомый агрегат. Хищно очерченное основание из серого то ли металла, то ли пластика, сверху темный вытянутый колпак.
Скевос шагнул за порог, и колпак откинул вбок два лепестка.
— Я поведу. — Заявил он, подступая к креслу, которое пряталось за ближайшим лепестком. — Зайдите с той стороны, Наташа.
Я забралась внутрь, лепестки бесшумно срослись с колпаком. Эта штука — не знаю, как она называется — ушла в небо по крутой кривой.
Меня вдавило в кресло. Скевос глянул искоса, сказал с улыбкой:
— Не беспокойтесь, на кресле под вами гравитационная подушка. Какие бы петли я не закладывал, она удержит вас на месте.
Я вдруг осознала, что голос, переводивший его слова, звучит теперь из приборной панели. И доносится он начал, едва мы подошли к этой машине. Сказала, пытаясь справится с легким ужасом — потому что этот сумасшедший и впрямь заложил петлю, полную, завершенную:
— Вижу, куда бы вы не шли, вас все время переводят.
Скевос довольно хохотнул — но, как мне показалось, это была реакция не на мои слова, а на дикий вираж вправо, который заложила машина. Меня мотнуло, но спина и бедра словно приросли к креслу.
— Интеллект ресторана, где мы сидели, передал интеллекту горуда… — Скевос похлопал по одной из двух квадратных ручек, которыми управлялась машина. — То есть интеллекту вот этой малютки, что у меня гостья. Знающая только язык дальников. И нас, точнее вас, приняли прямо от порога ресторана. Жаль, что космопорт в Алидануме такой маленький — не полетаешь как следует. Мы уже прибыли, Наташа. К сожалению.
В кромешной мгле прямо передо мной вдруг вспыхнули огни. Осветив громадный корпус, похожий на гигантскую вытянутую каплю, подрезанную снизу. Посередине — пояс из цилиндров, заостренных сверху, как ракеты, у основания несколько складчатых загогулин, похожих на антенны.
Глава третья. На корабле
Над поясом из ракет-цилиндров вдруг открылся темный прямоугольник. Горуд влетел туда мягко, словно скатился по горке. Зажглись огни, осветив отсек. Я замерла на кресле, пока колпак снова откидывал лепестки. Серые стены, такой же потолок.
— Наташа? — Успевший вылезти Скевос стоял у своего кресла, чуть пригибаясь и заглядывая под перемычку колпака. — Не хотите выйти? Не бойтесь, я вас не трону. Вы же теперь, как сами сказали, мой партнер.
Он хохотнул, добавил с немного скользкой любезностью:
— Хотите, я покажу вам жилые отсеки моей «Быстрой»?
— Буду рада. — Заявила я.
И впервые в жизни ступила на палубу звездного корабля. Скевос тем временем наклонился, что-то сказал над панелью. И пояснил, выпрямляясь — звук второго голоса, накладываясь на его речь, прозвучал уже откуда-то сверху:
— Теперь о переводе будет заботится интеллект корабля. Идемте. Вон там — кухня. За ней три каюты. Первую занимаю я…
— Может, начнем осмотр с кухни? — Голосом, полным щенячьей радости, спросила его я. — Покажете, какие напитки там имеются? А то так пить хочется…
— Прекрасная идея. — Скевос глянул в мою сторону то ли оценивающе, то ли одобрительно. — В моих холодильниках большой выбор.
По моим расчетам, как только он доведет меня до первой же каюты — тут же начнет приставать. Значит, мне следовало срочно раздобыть хоть какое-то оружие. Даже маленькая столовая вилка может придать девушке большую уверенность.
Кухня оказалась впечатляющая. Вся белая, с панелями из сверкающего металла. Холодная даже на вид.
— Вот тут, — Скевос, стоя посреди комнаты, протянул руку к одной из панелей. — Напитки…
Там что-то щелкнуло, потом панель отъехала. Я увидела горку цветных кубиков — красных, сиреневых, розовых, бледно-желтых, чайного цвета…
— Это — напиток с Лерены. — Сказал хозяин корабля, взяв сверху красный кубик. — Великолепный вкус, состав проверен до последней молекулы. Один недостаток — пить будем из упаковки. Простите, Наташа, однако на борту корабля из бокалов пить не принято. Конечно, я слежу за генераторами гравитации, к тому же сейчас «Быстрая» пользуется гравитационным полем Аллиданума. Но все же правила есть правила. Знаете, иногда я хожу в портовые рестораны только ради удовольствия увидеть блик на поверхности напитка. Ради возможности уловить аромат, поддержать в руках дно бокала. Делать такое на борту не положено. Опасность внезапного перепада искусственной гравитации, попадание жидкости в щели, затраты энергии на переработку посуды…
— А мыть не пробовали? — Осторожно спросила я.
Скевос напрягся. Что-то буркнул, глядя в пространство над моим плечом. Потом снисходительно улыбнулся — словно услышал нечто, недоступное мне.
— Вы имеете в виду обработку водой? Ваш мир настолько отстал, Наташа? — И вдруг добавил с легкой завистью: — Или настолько расточителен? Чистая вода без опасных примесей — большая ценность в населенных мирах. Используется только для питья и производства пищи. Как жаль, что ваша планета принадлежит дальникам. Иначе передо мной и вами открывались бы удивительные перспективы. Но хватит болтать. Пейте, Наташа — качество напитка превосходное…
Он хлопнул по соседней панели, достал оттуда соломинку с бусиной на одном из концов. Проткнул угол кубика — бусина при этом немного отъехала — и предложил мне.
— Благодарю. — Я воспитанно приняла кубик. Он немного пружинил под пальцами — но из соломинки наружу при этом ничего не вылилось. — А поесть ничего не найдется?
Скевос скользнул к другой панели. С потолка спустился белый диск — по виду столешница без ножки. Поплыл за ним следом.
Хозяин корабля взмахом руки открыл нишу за панелью. Начал выкидывать на белый диск коробочки. Круглые, прямоугольные. Пестрые, словно их набили салатами.
— Тут мясо с Кемроэна, фрукты и овощи с Шу-ударии, съедобные орехи с Гэл-Нер-Гоата. И редчайшее лакомство! — Скевос торжествующе показал мне какой-то рулон. — Достал только ради вас, Наташа! Печеный хлеб с планеты Даль!
— Какая щедрость! — Восхитилась я. — А есть чем будем? Руками?
Он брякнул на стол какие-то предметы. Я поспешно шагнула вперед.
— Вы так голодны, Наташа? — Встревожено спросил Скевос.
Рабовладелец, вздохнула я про себя. Боится, что пока долетим до Зейтула, я съем все его припасы. Вместе с лакомствами. Но как бы то ни было, выкручиваться из ситуации следовало естественно — Скевос явно не дурак.
— Любопытство, господин Скевос. — Пропела я. И храбро улыбнулась — пусть любуется моими неотделанными зубами. — Вы так много говорили про разницу между нашими мирами, что я уже сомневаюсь, смогу ли пользоваться вашими приборами для еды.
Скевос пожал плечами.
— В случае чего могу заказать белковые брикеты. Вы их уже пробовали в ресторане, для них не требуются приборы.
Я покивала головой и ухватила с диска то, что напоминало вилку — а по сути оказалось крупной шпилькой. Заигрались они тут в будущем с минимализмом. Конечно, что-то в этом есть — такая штука и хватает, и протыкает одновременно. Концы у шпильки выглядели достаточно острыми…
Во все времена, подумала я, стискивая шпильку в кулаке, девушке приходится обходиться тем, что дают.
— Вы не пьете. — Забеспокоился вдруг Скевос. — Попробуйте леренское, оно того стоит.
Я замерла с кубиком в руке. Кто знает, что плавает в этом леренском, какая химия будущего? И вообще — от человека, который объявил, что иногда приторговывает людьми, можно ожидать чего угодно.
Вся проблема в том, что на кухню я его привела сама. И будет странно, если вдруг откажусь от угощения…
Обласкав взглядом нишу, откуда Скевос достал шпильки и какие-то круглые штуковины, валявшиеся теперь на столе, я улыбнулась. Застенчиво, как надеялась.
— Господин Скевос… а можно мне другой напиток? От разных красных жидкостей я иногда чешусь.
— Аллергия? — Забеспокоился Скевос.
Я стремительно сунула леренское ему в руки. Прошагала мимо него к нише с напитками, выхватила с самого низа бледно-желтую упаковку, едва не развалив всю пирамиду.
И только потом ответила:
— Да, наверно. Вы позволите взять вот это?
Скевос глянул на меня сначала недовольно — а потом с чуть кривой улыбкой отсалютовал кубиком красного леренского:
— Разве могу я отказать незнакомой красавице из незнакомого мира? Пейте, Наташа, это вино Вердева. Оно немного сладковато — но вам, я думаю, понравиться.
Я хлопнула по соседней панели, повторив жест Скевоса, сделанный незадолго до этого. В руку скользнула соломинка. Хозяин корабля глянул одобрительно.
— Вы быстро учитесь, Наташа.
А соображаю ещё быстрее, подумала я. То, что будет приставать — как пить дать. Но поначалу попробует поиграть в доброго дядю. Неизвестно только, каким этот Скевос станет потом, когда у доброго дяди ничего не выйдет.
Питье в желтом кубике напоминало шампанское — сладенько, кисленько, кружит голову, только без пузырьков. Поскольку Скевос ждал, я сделала небольшой глоток. Сообщила:
— Да, действительно неплохо. А вы не пьете? Почему, это же ваше прекрасное леренское?
Он не смутился. Шагнул вперед, ко мне, сказал доверительно:
— Я достаточно выпил там, в ресторане. Вы же не хотите, чтобы я опьянел? Знаете, Наташа, пьяные мужчины иногда опасны.
От него пахло странно, но приятно. Самое удивительное — я боялась этого Скевоса, но не так сильно, как следовало. Одна, в чужом времени, в чужом мире, на чужом корабле… да у меня поджилки должны трястись от страха! А если красавчик с сединой на висках — маньяк?
Но поджилки у меня почему-то не тряслись. Никто, кроме него, не проявил ко мне интереса там, в ресторане. И дверь там открывалась только назад, на улицу, покрытую снегом…
— Да что вы говорите? — Я вскинула брови и сделала длинный шаг назад. — Думаю, господин Скевос, что трезвые мужчины тоже опасны. Иногда даже больше, чем пьяные.
Он сказал что-то, чего я не поняла. Белый диск подъехал сзади, и Скевос быстро поставил на него кубик.
— Мы совсем забыли о еде, Наташа. Подогреть мясо?
Не дожидаясь ответа, Скевос подхватил со столика одну из круглых штук и воткнул в прямоугольную коробочку. Там что-то чавкнуло.
— Я могу подогреть и хлеб. С овощами и фруктами это делать не принято, но если вы хотите…
— Нет-нет. — Поспешно заявила я. — Не утруждайтесь, господин Скевос.
Он вдруг снова шагнул ко мне. На этот раз шаг оказался гораздо длиннее предыдущего.
— Это не трудно. Наоборот, мне приятно ухаживать за красавицей, потерявшейся в чужом мире.
— Я не красавица. — Твердо объявила я. — Не будем ходить вокруг да около, господин Скевос. Скажите, личность по имени Кволер Чивер действительно существует? Или вы о нем наврали, чтобы заманить меня сюда?
Он вдруг посерьезнел, как-то резко перейдя из состояния благодушной игривости к настороженной собранности.
— Поверьте мне, Наташа. Я ведь понимаю, в каком положении вы находились там, в ресторане. Рано или поздно вас попросили бы выйти. На улицу. На Алидануме… скажем так, тут не принято заботится о людях с других миров. Поэтому я мог просто предложить вам честную сделку — вы показываете мне все то, что спрятано под этой дорогой одеждой…
Он на мгновение опустил взгляд с моего лица на блузку — и тут же снова поднял.
— А я спасаю вас от смерти. Скажите честно, Наташа — вы бы отказались? Зная, что другого выхода нет? Только на улицу, в смерть и холод?
— Не знаю. — Помолчав, сказала я. — А вы, Скевос? Вы бы поверили, если бы некий господин вдруг проявил к вам сочувствие — и даже предложил поучаствовать в одном деле? Зная, что он иногда приторговывает людьми?
Он вскинул брови так высоко, что кожа на лбу собралась в гармошку.
— Вы меня опасаетесь, но нам предстоит долгий путь до Зейтула. Я должен остановиться ещё в двух системах — кое-что выгрузить, кое-что взять на борт, чтобы не мотаться с пустым трюмом по Галактике. На всю дорогу — месяца два. Думаю, нам нужно договориться.
— Мне нравятся думающие мужчины. — Не подумав, ляпнула я.
Он расхохотался.
— Наташа, вы рискуете. Удовлетворите мое любопытство — под этим одеянием из настоящей ткани на вас есть что-нибудь ещё? Признаться, последние несколько минут я думаю только об этом…