Может, мы и дальше кидались бы словами, но тут под куполом запели невидимые трубы.
— Конкурс начинается. — Торопливо сказал Скевос. — Простите, господин Неранса, я должен проводить нашу гостью с Дали к месту для конкурсанток. Надеюсь, мы ещё встретимся.
Посол что-то задумчиво ответил, не сводя с меня взгляда. В этот момент диск под нами двинулся, поплыл вверх. Переводчик поспешно отбарабанил последние слова посла:
— До встречи, господин Скевос, ваше высочество…
Общество под тентом пришло в движение. Большинство дисков, на которых стояли гости, пошли вниз, выстраиваясь в ступени, расходившиеся от центра зала громадным амфитеатром. Только несколько белых кругов, как и наш, продолжали плыть вверх.
Все оказалось до жути простенько и рационально — конкурсантки на своих дисках выстроились под куполом в кружок, невидимые трубы снова запели, по экранам поплыли лица девиц, взятые крупным планом. И среди них — моё, с цепочкой живых кристаллов на лбу.
Волосы, с которых местная химия, употребленная мной вместо шампуня (и воды), смыла краску, теперь приобрели ореховый оттенок. Нос подозрительно блестел. На фоне безукоризненно свежих соперниц, с матовыми носами и конструкциями из локонов серебристых, золотых, медных и бронзовых тонов, увешанных цветами и кристаллами, я смотрелась не очень…
Не по-царски, в общем, смотрелась.
Стояли мы недолго — буквально через три минуты после того, как диски конкурсанток выстроились в кружок, снаружи под тент нырнуло одиннадцать мелких машин. Сильно напоминавших горуд, на котором мы сюда прибыли. Только кабина оказалась открытый — и в гнезде её виднелось лишь одно сиденье. Вместо приборной доски бугрились причудливые складки мягкой обшивки.
Скевос помог мне загрузиться внутрь — просто махнул рукой, и диск, на котором мы стояли, взлетел повыше. Я шагнула вниз, на сиденье, потом устроилась на нем. Выпрямилась и вскинула подбородок. Даже если у тебя блестит нос, это ещё не повод склонять голову…
Диск со Скевосом опустился ниже, он нагнулся ко мне.
— Наташа… эта платформа отвезет тебя на место. Не бойся, местность, где проводится конкурс, только считается дикой. На самом деле её трижды проверяют перед прибытием дам. Ты найдешь там все, что нужно, за тобой будут постоянно следить микророботы с камерами.
Я кивнула. Он вдруг вскинул руку и кончиками пальцев погладил изгиб моего плеча. Отследил его до горла — у меня перехватило дыхание, и я, сглотнув, молча уставилась ему в глаза.
— Буду ждать твоего возвращения. — Твердо очерченные губы на короткое мгновенье разошлись в ухмылке. — Плохо, что ты так молода, Наташа. И не понимаешь, как иногда важно, чтобы кто-то ждал твоего возвращения…
Скевос выпрямился, в следующее мгновенье платформа, в которой я сидела, тронулась. Остальные машины тоже пришли в движение. Мы вылетели из-под купола стаей разноцветных рыбок — и рванулись ввысь, возносясь над Рирсой.
Глава шестая. Разжигание огня
Силы инерции я почти не ощущала, да и ветра в лицо не было. Хотя суденышко, заложив петлю над городом, с размаху понеслось вниз, к далекой земле.
Я осторожно вытянула перед собой руку. Пальцы наткнулись на что-то вроде упругой преграды — невидимой, не похожей ни на стекло, ни на другой материал. Кожу ладони покалывало, преграда словно уступала напору. Но с трудом, словно бы нехотя. Какое-нибудь поле?
Наверно, на этом нужно было остановиться, но меня толкало любопытство. Я, усилив нажим, продавила преграду. По руке тут же врезало налетевшим воздухом — встречный поток оказался настолько силен, что ладонь заныла, как после удара по камню.
Стайка платформ скользила по гигантской наклонной вниз, к поверхности планеты. Мелькнули и унеслись под днище той платформы, в которой сидела я, верхушки небоскребов. Следом навстречу моей машине выскочил синевато-белесый лес. Раскидистые кроны подросли, потом расступились. Моя платформа приземлилась на поляне.
Вокруг поднимались серые стволы, кудрявилась невысокая синевато-серебристая травка. Из зарослей кое-где поднимались хилые зеленые стебли — удивительно земные на вид. Отцы-основатели завезли на Фогенс-Лул растения с Земли?
В центре поляны что-то виднелось. Я повела рукой — защитного поля над кабиной больше не существовало. И, перепрыгнув через низенький, мне по бедро, бортик, отправилась на разведку.
Задания для конкурсанток подбирались явно такие, чтобы не озадачить мозги, перевоспитанные постоянным притоком адреналина. В куче посреди поляны лежали какие-то контейнеры, круглые чербачки дров, наваленные пирамидкой. На дровах кто-то оставил штуковину, похожую на перышко, с маленькой кнопкой в основании. Я нажала, и конец пера тут же послушно выбросил язычок пламени.
В одном из контейнеров нашлась четырехугольная жаровня с раскладными ножками. И нож. В другом — куски бледного мяса. Последней я взялась за дымчато-полупрозрачную коробку. Открыла и провела рукой по отрезу мягкой ткани, оливково-серебристой, туманно-матовой на сгибах. Неужели настоящая? Похоже на то…
На дне, под тканью, лежали ножницы и нитки.
Пока я ворошила припасы, от леса налетело облако насекомых, похожих на шмелей. Тихо, без жужжания, закружились вокруг каруселью. Я прищурилась. А ведь это не насекомые — на крохотных корпусах поблескивал металл. Прибыли обещанные Скевосом микророботы? Крыльев нет, пропеллеров тоже — и непонятно, на каком принципе работает двигатель.
Один крутился совсем близко, и я попыталась поймать летуна. Почти получилось — но в последний момент юркая машинка выскользнула из-под ладони. Тут же что-то звякнуло, и от роя остальных роботов послышались какие-то слова.
Цепочка на запястье, подаренная Скевосом — или только выданная на время? — разразилась неяркой вспышкой. Донеслось:
— Ваше величество Наталья Ивановна, правительство Фогенс-Лула просит вас не ловить наших роботов. Они подотчетные. А контакт с ними может нанести вред не только вам, но и их корпусам. Приступайте к конкурсному заданию и помните — на вас в этот момент устремлены взоры всего Фогенс-Лула.
От последних слов передернуло. Подглядывают тут всем миром… И хоть Скевос об этом предупреждал, но именно сейчас при мысли о наблюдении стало как-то особенно неуютно.
Я изобразила на лице воодушевление и, наскоро выдрав траву на небольшом участке, принялась укладывать дрова в аккуратную пирамидку. По всем правилам.
Поскольку взоры всего Фогенс-Лула были нацелены на меня, приходилось не нагибаться, а каждый раз изящно так приседать. Роботы назойливо крутились метрах в двух, я покончила с укладкой будущего кострища и нажала на кнопку здешней зажигалки.
Но сыроватые дровишки все никак не хотели разгораться. А бумаги, бересты или бутылки с бензином тут не было.
Хуже всего то, что минуты через три непрерывного нажатия на кнопку огонек стал заметно меньше. Кончается горючее?
Я поднялась из изящного приседа и быстрым, абсолютно не аристократическим движением заправила за ухо прядь волос, выбившуюся из хвоста. Дрова сырые, такие быстро не разгораются. Можно, конечно, настругать ножом полоски коры. И лучинок из поленьев наделать. Но это все непредсказуемо — судя по цвету коры, древесина тут была неземного происхождения. И кто его знает, когда она разгорится…
Я оглянулась, и взгляд упал на коробку с тканью. Если натуральная, будет гореть хорошо. Если искусственная — похуже. Но все равно гореть будет.
А главное, ткань занимается очень быстро…
Минут через десять полено, под бок которого я положила тонко нарезанные полоски ткани, заполыхало. Дальше все пошло по накатанной — сверху домиком я навалила остальные поленья, установила над костром жаровню, раскидала по ней мясо. И отправилась шить себе наряд, ещё одну конструкцию из саронгов.
Когда над полянкой появился громадный, искристо сиявший горуд, я даже не удивилась. Мясо на жаровне уже прожарилось, и я, набрав полные пригоршни травы, успела кое-как оттащить её подальше от огня. Чтобы не сгорело.
Саронги тоже были готовы, правда, переодеваться в них под взорами всего Фогенс-Лула я не рискнула. Те не менее, оба конкурсных задания были сделаны — и я искренне полагала, что на горуде прибыл кто-то вроде судьи, чтобы принять и оценить…
Но оттуда на траву спрыгнул тот самый Ворисон, первый сын семьи Ариган. Лицо равнодушное — но взгляд, который он на меня бросил, был взглядом победителя.
И мне вдруг стало страшновато.
Ворисон был по-прежнему обнажен — и словно бы льнувшее к телу полотенчико цвета слоновой кости, нацепленное на бедра, обрисовывало все. Не нужно было напрягаться, чтобы представить, как он выглядит вообще без него — а именно, сногсшибательно…
И шагал первый сын семьи Ариган размашисто, уверенно. Верхняя часть торса у него при этом ходила из стороны в сторону, выдавая человека, привычного к движениям. Прядь рыже-каштановых волос, отбившаяся от гривы, заброшенной за плечи, доходила до пояса — и лениво покачивалась, гуляя по жесткой втянутости живота.
Было ещё что-то тревожащее, но что именно, я осознала не сразу — а поняв, что именно, похолодела. Крошечные роботы, до этого стаей кружившиеся вокруг, исчезли. Наблюдение зачем-то сняли, и это рождало у меня сразу два стойких подозрения.
Первое — что сделано это было с подачи и по желанию господина Ворисона. А второе — ничего хорошего это мне не сулило.
Ворисону до меня оставалось всего шага четыре, когда из травы взмыла та самая платформа, что привезла меня сюда. И со свистом нырнула вверх, исчезнув между деревьями.
А вот это уже был недобрый знак. Я шарахнулась назад. По коже поползли мурашки…
— Вы меня боитесь, Наташа? — Лениво протянул в уме голос Ворисона.
Вот ведь зараза телепатическая.
— Скажите, что такого наплел обо мне ваш спутник, этот Калирис? Всегда было интересно, что говорят эти торгаши о хозяевах миров, которые они обслуживают.
— Зачем вы здесь? — Торопливо спросила я, отступая к лесу.
Цепочка на запястье снова блеснула, переводя сказанное. Стебли высокой травы лезли под саронг и скользко-противно проходились по бедрам. Лишь бы не споткнуться, мелькнуло в уме.
— Я здесь, чтобы забрать вас. — Заявил голос.
Ворисон стоял неподвижно, глядя на меня изучающе.
— Вы ещё не знаете, но гостья с одной из планет Дали, Наталья Ивановна, снялась с конкурса. Все гости были разочарованы — особенно господин Калирис. После снятия с конкурса Наталья Ивановна хочет погостить в моем доме. Об этом уже объявлено в зале приемов…
Может, убежать в лес? — всполошено подумала я. А потом окольными путями добраться до космопорта и разыскать там Скевоса с его «Быстрой». Он ведь обещал ждать? Вот только неизвестно, выживу ли я в том лесу, сколько ещё Скевос будет сидеть на этой планете и захочет ли принять меня на борт после того, как сынок местных бонз открыл на меня сезон охоты.
— Зачем вам… — Начала было я.
И осеклась, потому что Ворисон, содрав со лба кристалл — тот самый, единственный, прилепленный над правой бровью — метнул его в меня. Вокруг вдруг распустилось облачко непонятного газа. В горле, носу и груди вдруг запершило, зачесалось. Я зашлась в кашле, настолько сильном, что меня даже согнуло.
И перекрывая этот кашель, в уме зазвучал торжествующий голос Ворисона:
— Не беспокойся, Наташа, скоро это пройдет. Вирус Эреба, разработка лабораторий, принадлежащих нашей семье… Кстати, ты чуть было все не испортила. Я попросил, чтобы твое поджигающее устройство слегка подкрутили — на экранах огонек все равно почти не виден, а неудача могла объяснить отказ от конкурса. Но ты выкрутилась. Никогда бы не подумал, что настоящая ткань так горит… однако на твое несчастье канцлер-фрей тоже хочет оставить на Фогенс-Луле девицу с Дали. Я обещал, что его люди смогут тебя допросить…
Я разогнулась. Кашель вроде бы стих. И следовало развернуться, а потом припустить изо всех сил в лес — следовало бы, да только ноги прилипли к земле. Я рванулась внутри собственного тела, ощутив себя мухой, застывшей в янтаре. Ничего. Даже закричать не получилось — губы не слушались…
— Не сопротивляйся. Сейчас вирус размножается, захватывая твое тело — на это время он выбрасывает в кровь вещества, парализующую работу нервов. Как только сможешь двигаться, иди в мой горуд.
Он развернулся и зашагал к своей машине, не обращая на меня больше никакого внимания. Я судорожно вздохнула. Только это меня и слушалось — дыхание.
Ворисон уже посиживал в горуде, а я так и стояла соляным столбом на краю полянки. Полянка и лес вокруг неё в какой-то момент вдруг дрогнули и поплыли. Затем все замерло, но вид перед глазами так и остался немного смазанным. Словно я то ли дремала на ходу, то ли перепила успокоительных.
И дыхание понемногу замедлялось — а в такт ему замедлялись и мысли…
Странный покой навалился на меня, чужой, удушающе-равнодушный. Я беззвучно заорала внутри тела, пытаясь сбросить с себя оцепенение. И не одна мышца не двинулась в ответ!
Зато вдруг ожили ноги — и понесли меня к горуду. Хотя сознание билось внутри тела, пытаясь развернуть его и заставить бежать в лес.
— Обойди и залезь с той стороны. — Сухо приказал голос в уме.
И я так и сделала. Дверца с шипеньем опустилась, запирая меня внутри машины наедине с Ворисоном.
— У нас есть немного времени. — Заявил он беззвучно, разворачиваясь в мою сторону. — А потом нам все-таки придется вернуться в зал для приемов. Этот Калирис сейчас грозит канцлеру местью своего Альянса. И требует, чтобы гостья с его корабля, ставшая так неожиданно моей гостьей, официально подтвердила согласие на смену статуса. Но сначала…