— Так, зачем вам понадобилась генетическая экспертиза?
— Серёженька, — опять начала наигранно плаксивым голосом Феодосия Ивановна, — ты же понимаешь, что мой внук — это единственное, что осталось у меня от Ванечки. Я бы хотела получить статус его кровной бабушки и добиться права общаться с ним, контролировать то, как его воспитывают, содержат, обращаются с ним. Если Людмилу всё же не найдут или её уже нет в живых, то, возможно, её муж согласится отдать мне мальчика насовсем. Зачем ему нужен чужой ребёнок без Людмилы? Тем более он знает, что один из сыновей ему не родной, но хитрая Людмила не захотела сообщить, какой из троих.
— А вы об этом, откуда знаете? — удивился Сергей, хотя со слов Ивана точно знал, что именно младшего сына Людка родила от него.
— У меня уже состоялся с мужем Людмилы разговор на эту тему.
— По поводу проведения экспертизы вам лучше всего обратиться в суд, — посоветовал Сергей. — Но я думаю, что её смогут провести и без суда, но только при наличии согласия законных родителей вашего внука.
— Так муж Людмилы согласен на проведение такой экспертизы.
— Тогда обговорите всё с ним и самостоятельно, без всякого суда, обратитесь в «Центр Молекулярной Генетики».
— Темнит он что-то, Серёжа, — засомневалась Феодосия Ивановна, — согласие дал, но предупредил, что сам участвовать в её проведении не будет. Я, правда, не поняла, что это значит. Возможно, мне действительно придётся обращаться в суд.
Феодосия Ивановна, — развёл руками участковый, — тогда он, может быть, и не хотел во всём этом участвовать. А сейчас, когда его жена пропала, он, скорее всего, изменит своё решение.
— Да? — удивилась она. — А я об этом как-то не подумала.
Милованова поблагодарила Сергея и прямиком направилась к Степану. Он открыл ей дверь. По хмурому выражению лица гостья поняла, что настроение у него паршивое.
— Что опять вас привело к нам? — пробурчал Степан Егоров.
— Я бы хотела до конца решить с вами вопрос о проведении генетической экспертизы на отцовство.
— Проходите.
Феодосия Ивановна прошла и села на прежнее кресло.
— А от меня-то вам что нужно? Захотели провести экспертизу — проводите. Я в этом участвовать не хочу, — снова повторил он своё решение.
— Так для её проведения необходимо ваше согласие, — стала объяснять она. — Было бы лучше, если бы мы вдвоём с вами написали заявление на установление отцовства для ваших мальчиков. Я думаю, что экспертизу нужно проводить только с вашими двумя младшими детьми. Старший ваш ребёнок никак не может быть сыном Ивана.
— Это ещё почему? — удивился Степан.
— Ему всего-то был двадцать один год, когда он умер.
— Вот тварь, — подумал он о жене, — на молоденького потянуло! Так что же это получается, пацан вообще был несовершеннолетним, когда она с ним связалась?
Феодосия Ивановна заметив замешательство Степана.
— Вы удивлены, что Людмила совратила несовершеннолетнего юношу, да?
— Да тут ещё неизвестно, кто кого совратил! — ловко выкрутился он. — Ставлю вас в известность, что дам своё согласие только при условии, если экспертиза будет проводиться со всеми тремя детьми, что я тоже пройду эти тесты и за ваши деньги. Соглашаюсь на это только потому, что Людмила исчезла.
— Ах, как был прав Сергей, когда говорил, что Людмилин муж изменит своё решение и согласится участвовать лично в проведении генетической экспертизы! — с благодарностью подумала Феодосия Ивановна.
Теперь исчезновение Людмилы Егоровой было ей на руку. Разумеется, она не желала, чтобы мать её внука исчезла навсегда.
— Завтра мне в смену идти, — предупредил Степан, — давайте сходим в центр послезавтра.
— Хорошо, — согласилась она и протянула ему бумажку, — вот адрес, по которому проводится такая экспертиза и время нашей встречи. Не опаздывайте, пожалуйста.
В назначенное время Феодосия Ивановна и Степан с детьми явились в «Центр Молекулярной Генетики». Были взяты мазки из полостей рта мальчиков, Степана, отданы волосики Ивана. Оставалось только дождаться результатов.
То ли на нервной почве, то ли оттого, что простудился, у Степана появились проблемы с мужским здоровьем. Терпеть боли и другие проявления болезни уже не было сил. Он вспомнил о медицинском центре «Семьи и брака», в которую обращались с Людмилой через два года после женитьбы.
— Вот туда и пойду со своей болячкой, — решил он. — В обычной поликлинике только время потеряю, а нужную помощь не получу. К тому же в поликлиниках врачи уже открытым текстом говорят: «Вот такие у нас здесь плохие условия, вот такие мизерные возможности, заработки вообще никакие, так что жалуйтесь и валите домой». Откровенно намекают на то, чтобы им заплатили за нормальное лечение. Но даже, если и заплатишь, гарантии на то, что это лечение окажется эффективным, не будет.
Степан попал на приём к тому же врачу, к которому обращался в первый раз. Врач, как ни странно, узнал его и даже его проблему запомнил. Запомнил потому, что сначала был удивлён, что красавец мужчина выбрал себе неказистую жену с серьёзным дефектом ноги. Что был уверен в своём хорошем мужском здоровье и сам просил отдать на руки жены свои анализы, так как много работает, а по врачам ему ходить было некогда. Пришёл только потому, что она настояла. А между тем анализы показали азооспермию — а это бесплодие, которым надо было серьёзно заниматься, чтобы понять — обратимо оно или нет. Врач не хотел показывать и отдавать анализы жене, но она была непреклонна и устроила скандал. После этого пациент больше не пришёл.
— Что вас привело к нам на этот раз? — поинтересовался врач, заранее предполагая, что отсутствие детей в семье.
Егоров перечислил все проблемы и пошутил:
— Хорошо, хоть троих сыновей успел вовремя родить, сейчас бы уже, наверное, это не получилось.
У врача округлились глаза, когда он услышал о рождении у Степана троих сыновей.
— Да? Насколько я помню, с вашими результатами анализов зачать ребёнка было невозможно. Вы случайно не болели в детстве эпидемическим паротитом, его ещё «свинкой» называют?
— Кажется, болел, — отрешённо ответил он и подумал: — Неужели Людка мне соврала, что у меня нормальные анализы? Но зачем? Да, нет, не может быть! Скорее всего, врач перепутал меня с кем-то, столько лет уже прошло после нашей встречи с ним.
Его мысли прервал голос врача.
— Вам придётся пройти эти обследования, — начал врач, по очереди раскладывая на столе направления, — но прежде оплатите их.
Прошло ещё пять дней. Людмила так и не появилась. Милиции тоже не удалось обнаружить следов её пребывания. Теперь Степану управляться с детьми всё чаще помогали родители Людмилы, горестно сокрушающиеся по поводу её исчезновения. Он искренне восхищался тем, как мужественно и с достоинством они держатся, не паникуют и не впадают в глубокое уныние. А между тем подошло время получения результатов молекулярно-генетической экспертизы. Получали их Степан и мать Ивана в разное время одного и того же дня. Взяв в руки конверты, каждый из них, выйдя из кабинета, садился на стул в коридоре и читал акты генетического исследования. Первой с результатом экспертизы познакомилась Феодосия Ивановна.
— Как же так? — растерялась она, узнав, что её сын не приходиться отцом ни одному ребёнку Людмилы. Выходит эта тварь превратила моего сына в дурака и удерживала при себе с помощью вранья, выдавая сына Степана за его ребёнка?
— Вот сука! — взорвался Степан, когда узнал то же самое о себе. И от кого же она их всех троих родила? Неужели от этого малолетки Ивана? Ну, придёт его мать ко мне, я с ней поговорю! Пусть всех троих забирает и растит сама! Воспитала сыночка на мою голову!
Он, словно в бреду доехал домой, упал на кровать и зарыдал в голос. Когда уже не было сил плакать, и слёзы высохли, на него нахлынули воспоминания о Людке.
Она, как нежный мягонький комочек, каждый вечер вжималась в него в постели и засыпала. А какой неистовой она была, занимаясь с ним любовью. Знала каждую его клеточку, чувствительную точечку. Он умирал в её объятиях и воскресал. Такие страсти он мог испытывать только с ней. Всё, что у него было до неё с другими женщинами, не поддавалось никакому сравнению. И вдруг он представил, как она вытворяет то же самое в постели с тем мужиком, от которого родила своих детей. Ему стало не хватать воздуха, кровь ударила в голову и застучала в висках пульсирующей болью. Казалось, жизнь покидает его. Да и не хотелось ему больше жить. Кто он ей такой? Даже не отец её детям. В чувства его привёл звонок в дверь. Он кое-как встал и пошёл её открывать.
— А вот и мы вернулись домой, — пропела тёща, пропуская внуков в квартиру.
Степан, который всегда радостно встречал своих сыновей, сейчас смотрел на них безучастно. Ничего не понимающие мальчики заглядывали отцу в глаза и, сняв верхнюю одежду, пытались заговорить с ним. Комок подкатился к его горлу, когда он увидел их растерянный и виноватый вид.
— Мать куда-то их подевалась. Я веду себя, как идиот, — разозлился он на себя.
Он пересилил себя, наклонился к ним, сгрёб всех троих в охапку и понёс в комнату. Дети радостно завизжали и стали его обнимать и что-то рассказывать, перебивая друг друга.
Ещё до прихода тёщи он решил, что покажет ей результаты экспертизы.
— Пусть тоже мучается, как я, — негодовал он, — или забирает к себе домой Людкиных выродков и сама их воспитывает! Это она произвела на свет такую падшую женщину!
Но сейчас, когда он увидел растерянных детей, делать это передумал. Решил сам разобраться с женой, когда она вернётся.
Однажды он вытащил из почтового ящика квитанцию по оплате налога на недвижимость. Поднявшись в квартиру, стал внимательно её изучать.
— Странно, — подумал он, почему квитанция пришла с долгом за предыдущий год?
А уж он-то точно помнил, что оплатил в прошлом году этот налог сам.
— Нужно найти прошлогоднюю оплаченную квитанцию, и показать её в налоговой инспекции, — решил он и начал рыться в шкатулке, в которую жена складывала все важные бумаги и документы. Не найдя в ней квитанции, он достал толстую папку и стал рассматривать каждую бумажку, лежащую в ней.
— О, какие-то-то анализы с моей фамилией!
Он взял листки в руку.
— Спермограмма и МАР-тест, — прочитал он.
— Как такое может быть? Почему? — расстроился он, глядя на них.
Его затрясло. Не надо было быть врачом, чтобы понять — он не может иметь детей. Степан рухнул на диван, как подкошенный.
— Получается, что Людка знала о моём бесплодии и молчала. Не бросила, а нарожала от кого-то мне сыновей, создала иллюзию счастливого брака.
Он тяжело задышал и подумал:
— И я действительно был счастлив, пока не узнал об её изменах. Как мне дальше жить?
Придя на очередной приём в медицинский центр «Семьи и брака», Семен узнал причину своего недуга, с которым обратился к врачу. Ему было назначено лечение.
— А что вы скажете мне по поводу тех анализов, которые в прошлый раз предложили мне сделать? — спросил Егоров.
— К сожалению, они остались без изменения, — протянул он Степану листок. — У вас по-прежнему отсутствуют сперматозоиды. Надо искать причину, чтобы понять, можно вам помочь или нет.
Глава 10
Феодосия Ивановна вновь посетила опорный пункт милиции, в котором когда-то работал её сын. Сергей Егоров приветливо встретил её и снова спросил:
— Нужна какая-нибудь помощь?
— Нет, Сереженька, — грустно ответила она, — принесла тебе показать результаты экспертиз. Заодно и поблагодарить тебя за помощь в проведении их.
— Да я — то, какую помощь вам оказал? — засмущался он.
— Ну, не скажи! Ты правильно подсказал, куда мне обратиться и как.
Она протянула ему листки. Взглянув на них, Сергей схватился за голову:
— Людка почти четыре года терроризировала Ивана беременностью и ребёнком, якобы рождённым от него, а он из-за этого никак не мог от неё отделаться!
— Так он что, не хотел связи с ней? Эта бесстыжая женщина, принуждала его приходить к ней в квартиру?
— Конечно, не хотел! — с чувством выпалил Сергей. — Она обещала убить его сына, рассказать мужу, что он её изнасиловал. Пожаловаться нашему начальству. Требовала оставаться у неё ночевать, когда муж уходил в ночную смену.
— А эта Людмила знала, что Иван женился?
— Что вы! Он боялся признаться ей, в этом. И ему и его Оксанке была бы хана! Людка достала бы их обоих! Да чем только она его не стращала! И вот теперь, оказывается, что общего с ней ребёнка у Ивана не было никогда. А семья его из-за её вранья распалась. Он ведь по-настоящему любил Оксанку. Места себе не находил, когда она его выгнала из дома. Какое-то время даже оставался ночевать в опорном пункте, чтобы не говорить вам о том, что Оксана не пускает его домой. Всё надеялся, что простит его.
— Да где и как он с этой Людкой познакомился?
— Мне бы не хотелось говорить вам об этом, — откровенно признался Сергей.
— Серёжа, не щади меня, — попросила Феодосия Ивановна. — Расскажи всё, как есть. Может быть, я пойму своего сына, и мне станет легче.
Участковый был в замешательстве. Ему не хотелось рассказывать матери друга о его юношеских проблемах?
— Ну! — поторопила его Милованова властным голосом.
— Эту историю мне рассказал сам Иван, — начал он стеснительно. — Вы же знаете, что ещё в школе все ребята мечтают переспать с девушкой.
Мать Ивана засмущалась, когда услышала, о чём собирается поведать ей Сергей, но заставила себя сделать спокойный и сосредоточенный вид.
— Как правило, это случается ещё в восьмом-девятом классе.
— Всю жизнь прожила, — подумала Феодосия Ивановна, — а этого не знала. — Так вот почему в этом возрасте они нам все косы обрывали.
— А Иван уже учился в одиннадцатом классе, и всё ещё оставался девственником.
Феодосию Ивановну это порадовало:
— Порядочного сына я воспитала, держался до последнего.
— Одноклассники пронюхали про его юношескую проблему.
— Проблему? С каких это пор целомудрие стало проблемой? — подумала она.
А Сергей продолжил:
— Сначала подшучивали над ним, а потом предложили познакомиться с опытной женщиной, которая сделает его мужчиной. Рассказали ему, что она имеет дефект ноги, но в постели очень даже ничего.
— Разодрала бы на части этих пакостников и доброжелателей.
— Посоветовали не связываться со сверстницами, потому что они неопытные и неинтересные. Кто-то договорился с этой Людкой и сообщил, когда он должен будет к ней придти. В общем, эта женщина — «учительница» первая его по сексу.
— Как же эта Людка не боялась, что может получить срок за совращение несовершеннолетнего мальчика? — спросила Феодосия Ивановна вслух, отведя глаза от стыда в сторону.
— Да так же, как и все другие женщины не боятся, — констатировал Сергей. — Ведь не секрет, что свой первый сексуальный опыт многие из нас получают в несовершеннолетнем возрасте с женщинами, намного старше нас.
Феодосия Ивановна призадумалась, словно вспоминая что-то из своей молодости. И, похоже, что вспомнила, потому что, как-то сразу присмирела.
— Ну, так вот, — уже более спокойно и смело продолжил участковый, — он приходил к ней не один раз. А когда решил больше с Людмилой не встречаться, то она заявила, что ждёт от него ребёнка, и не отпустила от себя с помощью всевозможных запугиваний и уловок. Вот так он и стал зависеть от неё. Да и родившегося мальчика ему было жалко.
— Вот значит, чем занималась эта Людка, — горько усмехнулась Феодосия Ивановна, — школьников несовершеннолетних развращала. Спасибо тебе, Серёжа, за то, что ты рассказал мне историю отношений моего сына с Людмилой.
Она попрощалась и ушла.
* * *
Степан не мог дождаться, когда мать Ивана придёт к нему, заявить о своих правах на внуков. Но она всё не шла и не шла. Ему даже обидно стало. Он непременно желал высказать ей всё, что думал о её покойном сыне. Понимал, что о покойниках говорят либо хорошо — либо ничего, но накипело же!
— Даже позвонить ей не могу, — разозлился он. — Почему я не догадался попросить её номер телефона?
Но потом вспомнил, что Иван работал в ближайшем опорном пункте, и решил сходить туда, чтобы попросить адрес его матери.
Когда он вошёл в кабинет и поздоровался с Сергеем, тот вдруг с улыбкой произнёс:
— Рад за вас! Я уже знаю, что вы растите всех своих сыновей. Это здорово, что сына Ивана среди них не оказалось.
— Вы о чём? — поднял брови Степан.
— Ну, вы же с детьми проходили генетические экспертизы?