Бессчетное количество залпов оставляло свои отпечатки на сапфировой выси, показывая невероятные объемные картины и предметы, но больше всего ей запомнилась одна. С неимоверной скоростью столб цвета индиго ударил в небо, разбившись об него, будто наткнувшись на стену, и перетек отблесками в яркую синюю розу – любимый цветок Леди Петриции эль Колдроус, которая еще жила глубоко внутри Гори Петры Сей.
Горячее дыхание согревало шею, а легкие, нежные, мягкие поцелуи заставляли покрываться тело девушки бунтующими мурашками. Все давно разошлись по общежитиям: кто-то спать, остальные – продолжать празднество самой длинной ночи в году, а пара все так же парила, забыв обо всем на свете. Петра боялась, что волшебство развеется, как только они опустятся на землю, а мужчина опасался сделать лишнее движение, из-за которого безумие близости прекратится. Но кто-то должен был сделать шаг вперед.
«Брат, не хочу тебя отвлекать, но в мужском общежитии распивают настойки».
Кристоф висел в воздухе, однако никому не показывался.
«Забери все, что есть, и уложи спать нарушителей!»
«Но я же ни нянька!» – возмутилась Тень.
«Можно мне всего одну ночь делать то, чего я действительно хочу? Без «должен», «обязан», «нужно» и «нельзя»! Я ведь не прошу много, Крис… Утром она снова будет адепткой, а я директором и Лордом Тьмы, но не сейчас…» – Грон эль Свьен просил впервые в своей жизни, и его старший брат даже растерялся, услышав просьбу о помощи.
«Конечно, братишка! Я попрошу тетушку помочь, и вдвоем мы справимся. Уноси свое сокровище подальше от Академии, чтобы вы действительно могли быть теми, кем хотите, хотя бы одну-единственную ночь…»
Ласковые волны стихии воздуха изменили свое направление, и пара полетела вперед, увеличивая скорость с каждой секундой. Глаза девушки заслезились, но она не хотела их закрывать, чтобы иметь возможность видеть пейзажи, распростертые по сторонам.
– Куда мы? – звонко спросила Петра, чувствуя себя по-настоящему свободной.
– Туда, где нас никто не найдет! – Лорд улыбался искренне, всей душой, пребывая в самом лучшем расположении духа.
– А если меня выгонят из Академии? – смех пронизывал каждое ее слово, и адептке казалось, будто она пьяна до неприличия.
– Я верну вас к восьми, и никто не узнает о том, что вы исчезали… – не удержавшись, Грон поцеловал ее щечку, но, если бы мог, он бы добрался и до милой ямочки около уголка чувственных губ.
– Но купол?! – спохватилась девушка, когда они уже давно покинули территорию Академии.
– Я знаю лазейку…
Следуя спонтанному порыву души, Петриция осторожно развернулась прямо в кольце таких уже родных рук и, обняв незнакомца за могучую шею, поцеловала не ожидающего такого самоуправства мужчину в щеку, шершавую от еле проступившей щетины.
– Спасибо! – она с опозданием застеснялась и спрятала лицо на широкой груди, вдыхая головокружительный аромат парфюма.
– За что? – искренне недоумевал Лорд.
– За невероятные вечер и ночь, подарившие мне множество новых, ранее не испытанных ощущений! Я будто получила самый долгожданный подарок на день рождения… – слова ее разносились вместе с ветром, достигая не только ушей собеседника, но и сжимающегося жалостью сердца.
Он хотел бы показать ей весь мир, быть рядом тогда, когда случится очередное «впервые» в ее жизни. Грон желал окружить ее заботой, радостью, возможно – любовью… Он бы решал все ее проблемы, даже маленькие и незначительные, делился бы с ней опытом и знаниями, а по вечерам рассказывал бы многочисленные истории из прошлого. Он хотел бы, но не мог. Многие живут так, когда собственное счастье уходит даже не на второй или третий план, а на самый последний, теряясь среди каждодневных забот и груды работы. Лорд мог подарить ей только лишь эту ночь…
* * *
Хрустальный дугообразный мост возвышался над широкой полоской реки, не превратившейся в лед, несмотря на минусовые температуры зимы. Речушка весело переливалась звонкой музыкой, огибая декоративные камни, и ускользала куда-то далеко – в место, скрытое глубокой ночью. Кованые фонарные столбы разместились тут и там, освещая пару, держущую свой путь на ту сторону райских земель. С десяток просторных закрытых беседок соединялись длинными стеклянными коридорами с главным рестораном, что примостился по центру.
Петра шла уверенно, опираясь на руку своего спутника, и улыбалась, слушая его рассказ:
– Это заведение считается произведением искусства одного великого архитектора. Сам ресторан является сердцевиной и олицетворяет начало пути человека. Коридоры – всевозможные дороги и выбор, а беседки – конечный путь и новую точку отсчета.
– Если не углубляться в задумку, то выглядит все это потрясающе… – честно ответила девушка, считая, что лучше говорить правду.
– Это Вы – потрясающая… Но, знаете, я думаю, устройство беседки вам понравится.
– Интригуете?
– Заинтересовываю, чтобы у вас не возникло желание сбежать от меня.
Слуги открыли створки дверей отработанным движением, и пара вошла внутрь, заставив посетителей общего зала обратить на себя внимание. К слову, они стали единственными посетителями, заглянувшими этим вечером в ресторан в масках.
– Добрый день! Желаете столик? – прислужник улыбался, оглядывая новых гостей.
– Отдельную беседку, – спокойно проговорил мужчина.
– Следуйте за мной, пожалуйста.
* * *
Спокойствие окутывало тело вместе с нежными бережными объятьями. Слуги давно принесли заказ, но пара никак не могла разорвать прикосновений. Петра сидела, облокотившись спиной о грудь мужчины, и просто наслаждалась умиротворяющими ощущениями. Лорд оглаживал кисти ее рук, перебирая тонкие пальчики. Им было хорошо вместе, но время утекало как песчинки пляжа в открытое море.
– Давайте присядем за стол? – поцелуй в висок. – И мне, и вам необходимо подкрепиться. Между прочим, прислужник по большому секрету порекомендовал заказать удивительное серебристое вино.
– И чем же оно удивительно?
Петриция выпрямила спину и, обернувшись, посмотрела на незнакомца, хотя таковым его уже не считала. Пусть она не знала его имени и не могла разглядеть лицо, так же как и не имела возможности узнать по голосу, но после всего, что случилось с ними в Верхнюю Ночь Зимы, этот человек мог стать для нее самым близким, если бы только захотел перестать быть незнакомцем в черной маске.
– Это вино изначально не имеет вкуса. Для каждого букет свой – в зависимости от предпочтений человека. Объяснить это сложно. Вам стоит попробовать, и вы сразу поймете, о чем я говорю.
– Тогда скорее угощайте! – обворожительная улыбка коснулась ее губ.
Грон помог девушке присесть, отодвинув одно из высоких кресел. Пейзаж, словно только что прибывший с картины художника, мирно спал по ту сторону широкого панорамного окна в обрамлении тяжелых изумрудных штор до самого пола. Скатерть, декоративные подушечки и салфетки имели такой же глубокий темно-зеленый цвет, создавая уют в беседке. Разнообразие легких закусок, фрукты, сладости и вино занимали середину круглого стола.
– Разрешите, я за вами поухаживаю. – Глаза мужчины в прорезях маски горели лукавством.
Правила этикета ушли Дракону под хвост в присутствии этого сказочного наглого принца. Мужчина быстро наполнил сначала тарелку Петры, а потом и свою, явно не учитывая тот факт, что, относись они к титулованным семействам, общество восприняло бы эти действия с осуждением и презрением. Даже помолвленные не имеют права так делать, потому что ухаживать друг за другом за столом позволяется только парам, заключившим брак. Серебристое вино прокатилось по стенкам высоких расписных бокалов, занимая собой лишь половину.
– За вас! – простой тост, но значимые слова.
– За вас… – тихий ответ, не отводя взгляда.
– Не томите, каково ваше вино на вкус?
– Невероятное! Шоколад, мята и морская соль.
– Жаль, не могу испробовать его. Разве только на ваших губах…
– Не смущайте! Лучше скорее расскажите, что почувствовали вы?
– Груша.
– Простая груша? – Петра заливисто рассмеялась.
– Не смейтесь. Я очень люблю груши. За их твердой кожурой скрывается нежная кислосладкая мякоть…
Разморившись от кушаний и теплого воздуха, прогретого ярко горящим пламенем камина, Петриция начала засыпать, теряя смысл разговора. Она уже давно полулежала на груди у сидящего мужчины, все на том же малом диванчике, нежась в жарких объятьях из колыбели рук.
– Спи, сокровище, спи… – Грон поднял девушку на руки и, призвав на удивление молчаливого Кристофа, переместился в здание Академии.
Сделав шаг по направлению к выходу из учебного корпуса, Лорд остановился, услышав девичий шепот:
– Только не уходи от меня, иначе холод снова вернется… – адептка крепко обняла его за шею и прижалась, словно пытаясь быть еще ближе.
– Мне придется уйти в восемь, ты же знаешь…
– Уйдешь, но не сейчас.
Трудно было понять, спала ли Петра, шепча фразы, или точно знала, что говорит, но Грон эль Свьен сдался, потому что не желал расставаться с ней так же сильно. Развернувшись, он уверенно двинулся в сторону библиотеки.
Его любимый кабинет, скрытый от чужих глаз в обычное время, претерпел некоторые изменения. Диван, на котором он прежде отдыхал, обдумывая какие-то идеи или проблемы, был застелен мягким ворсистым покрывалом. На одной стороне примостилась большая белоснежная подушка из его спальни. На другой – сложенный в неизвестное количество раз необъятных размеров плед. Все обычно раскиданные по полу подушечки сейчас лежали аккуратными стопками у дальней стены. А на рабочем столе возвышался прозрачный графин с соком, судя по цвету – цитрусовым.
– Крис, это ты? – спросил мужчина, точно зная, что брат еще здесь.
– Я хочу, чтобы ты был счастлив, брат… – раздалось приглушенное и исчезло вместе с самим привидением.
Лорд аккуратно положил свою драгоценную ношу на диванчик и осторожно снял с нее туфли, удивляясь тому, как она ходила в них так долго, да еще и танцевала. Разувшись и скинув пиджак к разместившимся в кресле плащам, Грон прилег рядом с ней, боясь сделать лишний вздох. Ее маску он снял, но свою предпочел оставить во избежание казусов. Решение уже было принято – всего одна ночь.
Спустя несколько секунд после того, как мужчина накрыл их обоих пледом, Петриция, пребывая в просторах снов, переползла к нему на грудь, устроившись в конце концов прямо на нем. Ее макушка упиралась в его подбородок, а пальчики сжимали ворот рубашки, потому что даже во сне она не желала с ним расставаться. Маленькая, легкая, хрупкая – она в силу наивности и юности совершенно не представляла, какое впечатление производит на Грона, какие желания вызывает… Но, несмотря на это, до самого утра мужчина позволял себе только собственнические объятья. Иногда честь и достоинство являются препятствиями к исполнению желаний…
– Чтоб их Дракон пожрал!
ВСЕ, ЧТО ЗАДУМАНО, СБУДЕТСЯ,
ВСЕ, ЧЕГО ХОЧЕТСЯ, ПРИДЕТ,
НО НИКТО НЕ ГОВОРИЛ КОГДА…
Почти не чувствуемые поцелуи коснулись поочередно ее закрытых век и уголка губ. Веки затрепетали, и Петриция приоткрыла глаза, но никого не обнаружила. С удивлением она осмотрелась по сторонам, не понимая, как очутилась в скрытом кабинете библиотеки. На столе разместился поднос из столовой. Ароматные булочки с румяными боками приманивали, отражая в крупицах сахара солнце, проходящее через окно. Дымок от чашки ягодного отвара поднимался к потолку, закручиваясь в разнообразные спирали.
Ей было жаль, что незнакомец ушел, но обе маски – мужская и женская – словно между прочим лежали в кресле, как напоминание о чудесной ночи. Шальная улыбка окрасила окончательно проснувшееся лицо. Петра радовалась проявлению заботы. Она и не думала, что это может быть так приятно, когда кто-то переживает о том, чтобы ты поела с утра, и при этом не является слугой, которому платят за работу.
Неожиданное движение сбоку вывело ее из состояния сказочного блаженства. Повернув голову, Петра увидела влетающего в кабинет Дрона, держащего в лапах бездонную сумку девушки.
– Ты как пролетел с сумкой? – удивление читалось в округлившихся глазах.
– Се пят!
– А если бы кто-то заметил тебя? Вдруг кто-то не спит?
Взяв у питомца сумку, она чмокнула его в чешуйчатый нос и погрузилась в недра бездонной пропасти. Поиск вещей увенчался успехом, и на диван к вороху из пледа прибавились брюки и кофта. Сапожки без каблука упали на пол с громким стуком, и Дракончик подпрыгнул в воздухе, направляясь к учуянным булкам на столе. Заметив, что хозяйка за ним не наблюдает, он тихонечко приближался к законной добыче, потому что всему, что не было тщательно спрятано, Дрон присваивал статус: «Мое!»
* * *
Оказалось, что почти все адепты и даже преподаватели разъехались на оставшиеся два выходных дня по домам, предпочитая увидеться с семьей. Не больше четырех десятков человек слонялись по территории Академии без дела, бледные лицом, словно привидения. В число ненавидящих весь белый свет входила и Малиса. Подруга отчаянно стонала, распластавшись на кровати в горке из одеял. Белоснежная кожа аристократки отливала зелеными оттенками и пугала своим цветом Петрицию.
– Чтоб тебя Дракон пожрал, Кринт! Ооох! – жалобный голос разнесся по комнате, и Петра поняла, что больше не выдержит. – Лучшая настойка! Гениальное изобретение! Аааа! Как я поедууу…
Найдя среди множества порошков и бутыльков средство от похмелья, девушка помогла Малисе присесть и запрокинуть голову. Две капли упали в приоткрытый рот, заставив соседку сначала облизнуться, чувствуя влагу, а потом и скривиться, распробовав вкус. Прямо на глазах лицо страдалицы порозовело, приобретя нормальные оттенки, и Петриция с чувством выполненного долга прошагала к своей кровати.
– Невероятно! – воскликнула соседка и подскочила маленькой бурей, пролетев прямиком в ванную комнату.
Дверь оставалась открытой.
– Родители ждут меня дома! Может быть, ты пойдешь со мной? – прокричала подруга сквозь звуки льющейся воды.
– Нет, Малиса… Я очень устала и хочу просто отдохнуть…
Выбежав из ванной, Мали со скоростью гвардейца переоделась в приличное платье, соответствующее ее статусу, и обернулась.
– Ты – вредина! Представь, как будет весело! Когда ты еще сможешь побывать в настоящей резиденции? Тебе будут прислуживать, выполнять все твои капризы! А какие в столице портнихи! – искушала девушку соседка.
– Ты живешь в столице? – спокойным голосом спросила Петра, наглаживая брюшко разомлевшего Дрона.
– Да. Так что?
– Нет, Мали. Извини, но не в этот раз.
– Я обязательно привезу тебе подарков! И мне столько всего нужно рассказать тебе о том, что произошло на балу! Зря ты не пошла! – Малиса порывисто обняла подругу и, захватив плащ, вылетела в коридор.
Эти дни Петра действительно планировала посвятить сну и отдыху и даже устроилась поудобнее в теплой постели, обнимая поздоровевший сопящий клубок, но, видимо, что-то не сложилось у тетушки Судьбы. Настойчивый стук отвлек ее от мечтательных дум о незнакомце. Поднявшись, адептка открыла дверь неизвестному посетителю.
Им оказался четверокурсник, явно пребывающий в плохом самочувствии.
– Мне тут сказали, что у тебя есть чудодейственное средство от похмелья. Не могла бы ты мне его продать? – в его глазах поселилась щенячья надежда.
Петра прикинула, сколько монет у нее осталось, и поняла, что лишние доходы ей точно не помешают. Немного подумав, она назвала приемлемую по ее мнению цену:
– Полсеребряного за две капли. – Сделав серьезное лицо, она сложила руки на груди.
– Согласен! – в руках парня, откуда ни возьмись, появилась ложка.
До самого позднего вечера комнату Петры с заядлой периодичностью посещали адепты Академии. Слух о быстродействующем спасении разошелся молниеносно, и чтобы хоть как-то снизить количество покупателей, не дающих нормально отдохнуть, девушка завысила цену сначала до одного серебряного, а потом и до двух. Но и это не останавливало жаждущих и просящих. Дрон уже устал исчезать и, плюнув на все правила безопасности, перелетел на шкаф, уместившись там, словно в гнезде.