– Как я уже говорила, ничем не могу помочь.
– Я правильно понимаю, что до ее замужества остался год?
– Все верно. – Ей не терпелось закончить этот разговор.
– Я соберу нужную сумму и приеду к вам для встречи с женихом и его семьей. Подскажите имя рода жениха?
– Ох, да разве ж я сейчас вспомню? Все наверху хранится, в сундуке, а может, и в шкафу! Как явитесь, я вам тут же все непременно отыщу. А теперь прошу меня простить, но больше задерживаться не могу. Всего хорошего!
Скрывшись за дверьми, няня прижалась спиной к деревянному полотну и зажмурила глаза. Волнение за воспитанницу охватило ее, заполняя каждую клеточку.
Сердце шумно стучало, все ускоряя и ускоряя свой бег, будто бы билось в последний раз. Как она смогла выдержать маску невозмутимости, Анжелика не могла ответить ни сейчас, ни через время после этого. Все слуги собрались подле нее: управляющий обмахивал влажным платочком, кухарка поила водой, потому что трясущиеся руки не могли удержать кажущийся тяжелым стакан.
– Все так плохо? – осторожно спросил конюх, маленькими шажками приближаясь к даме.
– Все хуже, чем могло бы быть, – отвечала женщина, борясь с рваным дыханием. – Мне срочно нужно отправляться к ней!
– Мы закажем карету! – засуетились младшие служанки.
– Нееет… Фуух. Запрягайте коня к полуночи! Так я доберусь быстрее!
– Упаси вас Всевышний! Да вы и часа не продержитесь в седле в таком состоянии! – молоденькая помощница кухарки всплеснула руками.
– Поверь мне, милая Агния, ради моей маленькой Леди я разберу этот мир по камешку и построю заново, даже если у меня будет всего одна рука…
* * *
Винтер заночевал в городке и наутро снова вернулся к резиденции. Наплечная сумка была доверху забита золотыми монетами и весомо оттягивала руку. Вчера вечером парень, злясь и не находя себе места, метался по комнате, разве что только на стены не лез, пытаясь найти быстрое решение проблемы. В конце концов все его мысли сводились к единственному шансу: взять деньги у матери, а значит, посвятить ее в свои планы.
К слову, Леди эль Абон, на удивление сына, расспрашивать о том, зачем ему понадобилась такая значительная сумма, не стала, а сразу без какой-либо записки прислала деньги магпочтой. Старенькая шкатулка в доме, где парень снимал комнату, работала исправно и своим нутром очень обрадовала Винтера. На радостях адепт, прощаясь с хозяином, вместо двух серебряных монет заплатил золотой, впервые в жизни встречая в своей душе щедрость.
Дверь открылась, явив все того же управляющего, но сегодня его внешний вид отличался чопорной строгостью и похоронными одеждами.
– Что вам угодно? – вопросил мужчина, не утруждая себя приветствием.
– Мы договаривались о встрече с Гори Анжеликой Сей. Будьте любезны, сообщите ей о моем приходе.
– Боюсь, что это невозможно. Этой ночью Гори скончалась от сердечного приступа. Врач не смог явиться вовремя, да и незачем было. Недуг настиг ее у открытого окна северной башни – она любила подолгу сидеть там и смотреть вдаль. Она разбилась о камни, обрамляющие речку – тело изломано, от лица ничего не осталось. – Управляющий достал платок и вытер скупые мужские слезы. – Через час захоронение. Правда, увидеть в последний раз ее так никто и не сможет…
– Нет-нет. На самом деле я тороплюсь. Лишь хотел попрощаться с ней перед отъездом… Очень жаль, и примите мои соболезнования. – Винтер развернулся и пошел по дорожке к калитке.
Победная улыбка не покидала его губ до самого возвращения в Академию. Такого замечательного разрешения проблем он не ожидал. Первым делом, запрятав в комнате монеты и переодевшись в чистое, он помчался по направлению к столовой, надеясь, что Петра еще ужинает.
* * *
Петриция в компании своих подруг выходила из корпуса столовой, совершенно не подозревая о том, что уже через минуту ей будет неважно, где она проведет лето и проведет ли вообще. Всю субботу она провела вместе с Дракончиком, летая на просторах Кирольской Империи. Лишь дважды они спускались вниз, недалеко от городов, где Петра покупала провизию, чтобы передохнуть и насытиться. Полет вызывал дикий голод как у питомца, так и у его хозяйки – столько девушка за день еще не съедала. Вернувшись темной непролазной ночью, они уснули без задних ног и лап, но время от времени, находясь во сне, все-таки отбирали друг у друга директорский плед.
С самого утра подруги наперебой приглашали Петру погостить летом у кого-нибудь из них, узнав, что возвратиться домой она не может. Выяснять причины, по которым адептка остается в Академии, они учтиво не стали, но покинуть ее, бросив одну, не могли. Чем ближе подходило время ужина, тем отчетливее девушка понимала, что лучшим вариантом для нее является предложение Илоны. Все остальные девушки относились к титулованным семьям, а значит, попадаться на глаза их родителям нельзя было как минимум до восемнадцатилетия, во избежание встреч со знакомыми отца. Они могли признать в ней Леди эль Колдроус, пусть на это и имелась мизерная вероятность.
Винтер явился, словно Дракон среди ясного неба, просочившись через живую стену из подруг.
– Петра! Мне нужно срочно тебе кое-что сказать! Это касается твоей матери! – всем, кроме Петры, было видно, что парень пытается состроить печальную моську.
Адептки нахмурились, ожидая очередной подлянки, а он в ответ в упор уставился на не собирающихся уходить девушек, намекая, что информация предназначена не для их ушей.
– Девочки, подождите меня, пожалуйста, в комнате, – попросила Петриция, явственно бледнея в лице.
– Ты уверена? – спросила Ариана, гневно взирая на наглеца.
– Да.
Петра думала о том, что сейчас все покидают столовую, и с таким количеством свидетелей парень ей ничего не сделает. Обездвиженная всего одним предложением, она металась от мыслей о том, какую именно маму парень имеет в виду, но ни один из двух вариантов ей не нравился.
– Хорррошо! – ответила за всех Малиса и, развернувшись, первая пошла к общежитию.
За ней последовали и остальные.
– Что ты хотел сказать? Если это твоя очередная глупая уловка, даю тебе слово, я вызову тебя на магическую дуэль! – храбро проговорила Петра, воинственно сложив руки на груди.
Винтер хотел рассмеяться, но вовремя сдержал несвоевременный порыв и сделал лицо максимально серьезным:
– Этой ночью твоя мать, Гори Анжелика Сей, умерла. – Страшные слова поплыли в ее начинающем затуманиваться разуме.
КАК СКОРОТЕЧНО ВЕКОВОЕ ВРЕМЯ!
КАК ДОЛОГ ПУТЬ И БЫСТР КАК КОНЕЦ!
А ТЫ ВСЕ ТРАТИШЬ НА ЧУЖОЕ БРЕМЯ,
ЧТОБЫ ДРУГОМУ ПОДАРИТЬ ВЕНЕЦ…
– Ты лжешь! Как ты смеешь врать о таком? – закричала девушка.
– Тогда откуда я знаю, что она любила подолгу сидеть у окна в северной башне? – произнес он, намеренно растягивая слова. – Сегодня ночью у нее случился сердечный приступ, и она вывалась из окна, разбившись о камни у реки! – Винтер бил словами, изничтожая каждой буквой.
– Нееет! – закричала Петра и со всей силы топнула ногой, будто это могло помочь ей вернуть нянечку. – Ты лжешь! – она ударила его кулачком в грудь, и, не ожидая такого, парень упал на траву, приземлившись на мягкое место.
Адептка со всех ног побежала в сторону тренировочного поля и в сгущающихся сумерках быстро пропала из виду.
* * *
Хлесткие ветки били ее по заплаканному лицу, цеплялись за рубашку, отхватывая рваные черные куски ткани, словно пытаясь добраться до похолодевшей плоти. Слезы струились, закрывая обзор, но ей было совершенно неважно, куда она бежит. Лишь бы подальше, лишь бы не слышать, лишь бы забыть. Запнувшись об очередной мертвый куст, она вывалилась на свою любимую поляну. Боль с невероятной скоростью затапливала сердце, разрывая его изнутри, впиваясь острыми иглами в каждую клеточку, умертвляя душу.
Животный отчаянный крик вырвался из груди и разнесся по мертвой части леса, пугая таких же мертвых обитателей. Запрокинув голову, она продолжала избавляться от переполняющих ее тело ощущений и совершенно не видела прекрасного темнеющего неба, усыпанного звездами-алмазами. Мощная магия вырвалась из ее тела, разносясь по миру цветными волнами стихий и Тьмой. Они поглощали все на своем пути – неудержимые, дикие, сумасшедшие. В доли секунды защитный купол Академии Равенства снесло, заставляя оповещающую об опасности сирену орать куда громче, чем душа Петры.
Взрослые маги, находящиеся в данный момент на территории учебного заведения, в срочном порядке собирали всех адептов под вручную выставленным куполом на тренировочном поле. Совсем рядом от них в сторону Пренского моря пронеслась стихия воды, оставляя капли на всем, до чего могла дотянуться, обернувшись в конечной цели неукротимым штормом.
На Лионию прямо до северных границ, срывая листья с деревьев и крыши с домов и построек, пугая обезумевших от страха жителей, напористо шел дикий ветер, ворвавшийся в соседнюю Империю разрушительным торнадо.
Тьма убивала все на своем пути, заставляя чернеть деревья, высыхать траву, и в итоге погрузила оставшуюся на территории Академии живую часть леса во мрак. Плодородная земля под ее напором стала холоднее льда, а воздух наполнился вязким жутким туманом.
По широкой тропе на юг, оставляя за собой непролазные высокие травы и могучие сплетенные леса, летела стихия земли, заставляя посадки на встречных полях разрастаться с неимоверной скоростью, обеспечивая трудяг круглосуточной работой на месяцы, а Империю растительными продуктами на годы.
Но самым страшным оказался огонь, выжигающий свою дорогу, устраивающий неодолимые пожарища, превращающий строения в пепел за секунды. Он добрался до восточных границ и впитался в спящий веками вулкан, заставляя его забыть о спокойствии и извергать из своих глубин необузданную лаву, поглощающую все на своем пути.
С последним хрипящим криком девушка упала на землю без каких-либо признаков жизни. Магические и физические силы покинули ее, оставляя после себя лишь мертвенно-бледное лицо и последние тихие редкие стуки сердца. Оно умирало, забирая вместе с собой и свою носительницу, разрешая душе уйти…
* * *
В одной из палат медицинского корпуса, где белоснежные стены сливались с лицом юной пациентки, отчаянно цепляющейся за последние крупицы жизни, на деревянном сером стуле сидел невероятно уставший мужчина с еле заметными иголочками утренней щетины. Облокотившись о спинку стула руками, он смотрел на спящую принцессу из сказок в обрамлении таких же безжизненных длинных графитовых волос.
Как Грон мог так беспечно отнестись к информации, которой обладал, он не понимал. Но ведь никто и предположить не мог, что вести о случившейся трагедии так быстро дойдут до Академии. Малолетний щенок и не подозревал, чем обернется для Киролии его длинный язык. Лорду хотелось бы удавить его собственными руками или выслать за пределы Империи без права на возврат, но при подписании указа о возобновлении существования Совета он и не предполагал, что уже скоро захочет нарушить данное Императору слово. Грон опрометчиво поспешил с обещанием о том, что не тронет ни его, ни семейство эль Абон, так нагло просочившееся к тепленькому месту подле отца.
Пальцы с силой сжали безвинную спинку стула, заставив ее печально скрипнуть под неожиданным напором. Но вдруг обескровленные губы приоткрылись, а медицинская лампа зажглась голубоватым ослепляющим сиянием, оповестив посетителя о том, что пациентка пришла в себя. Мужчина тут же ринулся из палаты, чтобы позвать старшего лекаря.
Воспользовавшись отсутствием персонала на пропускном посту, Винтер тенью проскользнул по лестнице на второй этаж. Первая же приоткрытая дверь явила его взору ту, на которую он так безумно желал посмотреть. Петриция лежала на широкой кровати. Глаза ее чуть приоткрылись, словно поднять веки полностью ей было не под силу. Подойдя к кровати вплотную, парень мерзко улыбнулся, но это нисколько не тронуло Петру.
– Вчера ты так быстро убежала, что я не успел сказать тебе все, что намеревался. – Он выдержал театральную паузу. – Так как оба твоих родителя покинули эту грешную землю, а других родственников, насколько я знаю, у тебя нет, с этого дня ты находишься под попечением Императора. – Маленькая блестящая слеза собралась в уголке и безмолвно скатилась, прочерчивая влажную дорожку по щеке. – Я, знаешь ли, очень приближен к Императорской семье и сегодня же отправлю прошение на помолвку и замужество. Поверь мне, они будут рады избавиться от лишнего рта…
– Винтер эль Абон, хочу уведомить вас о том, что с этого дня по документам, которые отлично спрятаны там, где вы их не найдете, опекуном девушки являюсь я. Поэтому настоятельно прошу все ваши глупые вопросы, несбыточные мечты и плоские желания излагать в письменном виде и передавать моему секретарю в трех экземплярах. В порядке бесконечной очереди я изучу их и дам вам предельно ясные ответы, а пока мы вас не задерживаем. Насколько я помню, сегодня все пятикурсники отправляются по домам готовиться к выезду на практику. Для вашего же физического здоровья рекомендую вам покинуть территорию Академии в ближайшие полчаса. По истечении этого времени в вашей жизнеспособности я не уверен.
Взгляд Грона метал молнии не хуже чернеющих за окном туч. Даже дядечка лекарь боязливо сделал шаг в сторону, опасаясь, что и его может зацепить гневной волной.
Винтер задрал нос к потолку и, не проронив больше ни слова, покинул палату, но жгучая ненависть пропитывала каждый миллиметр его тела. В конце концов, ведь Грон эль Свьен не сможет постоянно находиться возле Петры, а это значит, что у парня будет еще множество попыток для того, чтобы добиться своего.
Пока лекарь осматривал пациентку и прикреплял к ее руке присоски с живительным раствором, Петриция безотрывно смотрела на своего директора. Растрепанные волосы, плотно сжатые губы, непривычная небрежность в одежде. Заметив, что его рассматривают, Грон мягко улыбнулся и присел на стул подле кровати, чтобы дождаться, когда лекарь закончит.
– Все лучше, чем могло бы быть, – обратился дядечка к Лорду. – Небольшая толика сил осталась, и они постепенно, по крупицам возвращаются. Живительные присоски помогут девушке полностью восстановиться за пару суток. Но рекомендую соблюдать постельный режим еще около недели. Экзамены вам, барышня, придется сдавать уже летом. – Лекарь улыбнулся Петре, но она все так же безучастно смотрела на мир.
– Спасибо. Я все понял. Мы будем следовать рекомендациям.
– Ну, я пойду.
Лекарь вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. В выздоровлении этой пациентки он больше не сомневался, коль уж ее угораздило попасть в надежные руки Лорда Директора.
– Это правда, что вы взяли надо мной опеку? – неверяще тихим слабым голосом спросила Петра.
– Да. – Легкая полуулыбка намертво прилипла к его губам, а злость пропала из голоса вовсе.
Мужчина поднялся и пересел на край кровати, чтобы девушке не приходилось надрываться, повышая голос.
– Зачем? – разговор давался ей с трудом.
– А разве вы хотите быть под опекой Императора? Я обещаю вам, что, в отличие от Императора, не выдам вас замуж за первого встречного.
– Но ведь у меня ничего нет, чтобы вам предложить взамен. – Глаза ее блестели от рвущихся слез.
– А разве я что-то у вас прошу? Вы хороший человек, Петриция. Я хочу помочь вам. Ведь из вас впоследствии получится отличный маг при должном усердии. Но есть две неприятные темы, о которых я должен с вами поговорить.
– Я вас слушаю, Лорд Директор… – слова ударом стали для Грона, и он дернулся словно от обжигающей пощечины.
– Ваша Тьма. – Голос стал на порядок холоднее. – У вас случился бесконтрольный выброс стихий и силы. Я понимаю, по какой причине произошло то, что произошло. Все последствия устранены…
– Благодарю, – поспешила Петра.