Пробегая второй круг, я чувствовала, как волчица внутри меня с тоской смотрит на дорогу. Я бы многое отдала, чтобы вновь принять звериный облик и побегать среди деревьев и равнин. Но все это было мне недоступно. Тем не менее, я не жалела о том, что совершила. На кону стояла моя жизнь, поэтому я бы в любом случае сделала то же самое. А вот поведение родителей стало для меня настоящим шоком. И теперь они вновь решили, что я им нужна. М-да, хорошая у меня семья — дружная.
Вернувшись домой, приняла душ и приготовила себе завтрак. После обеда мне нужно было заступать на ночное дежурство, поэтому еще и с собой еду взять необходимо. После этого вышла в сад и занялась газоном. В городке существовали правила, поэтому необходимо было следить за внешним видом участка. На соседнем отдыхал Тед, поливая цветы и наслаждаясь солнцем. Он приветливо махнул рукой, и я ответила. Медведь был моим самым лучшим соседом и другом. Он не осуждал, не лез в душу, но мог выслушать и помочь. Впрочем, в нашем городе все были довольно дружными, так как большинство бежало от одиночества и разлуки. Кстати, больница у нас была небольшой, но хорошо оснащенной. В общей сложности тут работало около тридцати человек. Конечно, если мы не могли помочь, то отправляли в ближайший город, который находился в пятидесяти
километрах от нашего. Там находилась современная больница со всем необходимым. Иногда я и сама туда ездила за лекарствами или инструментами.
— Кем, тебе скоро на смену, — напомнил мне Тед, отвлекая от грустных мыслей.
— Спасибо, — улыбнулась я, махнув ему рукой.
Что ж, мне и вправду уже пора собираться. Закинув сменные вещи в сумку, взяла ключи и поехала на работу.
Трёхэтажное здание из жёлтого кирпича встретило меня радостным смехом детей и неспешными прогулками больных по аллеям в тени деревьев. В основном это были люди. Обладая быстрой регенерацией, оборотни не задерживались здесь дольше, чем на три дня, если конечно не было сложных случаев, требующих надзора специалиста.
Припарковав машину, я вышла и, заразившись всеобщим спокойствием и умиротворением, лениво направилась вдоль изгороди. Не добравшись и до крыльца больницы, меня окликнул мужской голос. Удивленно обернувшись, я заметила спешащего ко мне доктора Батлера.
— Добрый день, доктор Батлер.
— Добрый, Хейз, — кивнул он, подходя.
Уловив неприятный запах сигаретного дыма, сдержала порыв неприятно поморщиться и лишь спросила, кивая на угол, за которым скрывался до этого коллега.
— Курите, Батлер?
— Так не возбраняется, — отмахнулся мужчина. Я недовольно покачала головой. Говорить человеку, а тем более доктору, о вреде табака видно бесполезно. Он здесь новенький. Ещё не осознал до конца, что, если не возбраняется — не значит поощряется. Ну да не мои проблемы.
— Вы что-то хотели? — поняв, что молчание может затянуться на долгие минуты, подтолкнула его к сути.
— Да. Сегодня утром очнулась Рина Рассел. Мы с доктором Брайоном её осмотрели, показатели хорошие, однако состояние у девочки не улучшается. Я бы хотел попросить вас, — замялся молодой коллега, подбирая подходящие слова, — её проведать. Возможно, мы с Брайном, как люди, не заметили чего-то.
Я понятливо кивнула. Оборотней в клинике мало, едва ли по пальцам пересчитать. И каждый из нас важен и ценен: там, где не срабатывает техника, приступаем к работе мы. Нет, мы не излечиваем одним взмахом руки, однако можем определить точно проблему, порой даже заблаговременно, благодаря обонянию зверя. Рина Рассел не была моей пациенткой, и оперировала её не я, однако об этой девочке слышала многое. Малышка полукровка: её отец оборотень, а мать — человек. В основном, дети, рожденные от смешения двух видов, рождались здоровыми оборотнями, способными к обороту. Но Рина попала в тот небольшой процент, где что-то пошло не так. Достигнув одиннадцати лет, Рассел попыталась обернуться и не справилась с этим — зверь только поломал ей кости, запрятавшись глубоко внутри. Брайон опытный хирург. Увидев, в каком состоянии доставили пациентку, он тут же провел операцию. В мою последнюю смену девочка ещё находилась без сознания, да и, собственно, я сама ничего не уловила. Похоже, стоит зайти к ней вновь.
— Не беспокойтесь, Батлер, я обязательно займусь этим.
Поблагодарив меня и пожелав спокойной смены, мужчина удалился, а я приступила к работе. На удивление, его пожелания сбылись. Сверхъестественных ситуаций не предвиделось. Я осмотрела больных, порадовав многих из них скорой выпиской, встретила горе-велосипедиста, неудачно притормозившего во время кросса, попросила дежурного меня оповестить, когда проснется Рассел, и засела в ординаторской с девчонками, слушая новости нашей больницы и городка в целом. После пяти проснулась юная оборотница, и я сходила проверить её. Мне хотелось лично побеседовать с Риной, чтобы понять причину конфликта со зверем.
— Привет, — поздоровалась я, заходя в палату. — Как самочувствие?
— Хорошо, — настороженно ответила она, смотря из-под ресниц на меня.
Девочка выглядела весьма плачевно. Безумно худая, бледная, с большими серыми глазами и русыми волосами, заплетенными в косу. Думаю, это сделала ей мать, которая практически не отходила от кровати дочери. Её родные только недавно уехали домой за чистой одеждой.
— Давай я померяю температуру, — протянула ей градусник, а сама стала прислушиваться к своим ощущениям.
Волчица внутри меня говорила, что внутри девочки живет хищник, но на нем словно стоит блок, поэтому она и не смогла обернуться. Странно, внешне никаких воздействий не видно. Может, это чисто психология? Полукровки не всегда готовы принять свое второе я. Мне пару раз приходилось сталкиваться с тем, что дети отказывались оборачиваться, и это заканчивалось смертью. Похоже, тут был идентичный случай, но родные успели бы заметить неладное.
— Рина, давай поговорим, — произнесла я, садясь на стул напротив неё и забирая градусник. Температура была нормальной, а вот глаза девочки испуганными. — Почему ты не хочешь оборачиваться?
— Я не… — испуганно пробормотала она. — Я хочу.
— Уверена? Обычно такие ситуации говорят об обратном. Расскажи мне, я не буду осуждать и родным не скажу. Врачебная тайна, — подняла вверх руки, как бы показывая, что не держу в себе злые намерения.
Рина с недоверием посмотрела на меня, словно раздумывая над словами. Было видно, что в неё борются два чувства, и пока не понятно, какое победит. Помолчав пару минут, она все же решила излить душу. Не смотря на столь юный возраст, девочку угораздило влюбиться в более старшего парня. Вот только он был человеком и заявил ей, что не хочет иметь ничего общего с двуликими. Даже несмотря на то, что живет в этом городе. Конечно Рина, чтобы стать ближе к объекту своего обожания, во время первого превращения не захотела соединиться со зверем, и вышел конфликт. И теперь, чтобы все исправить, нужны специальные препараты, которых в нашей клинике попросту не было. К тому же, еще и желание самой девочки необходимо.
— Рина, я понимаю, что первая любовь — это серьезно, — со вздохом ответила ей. — Но стоит ли ради неё рисковать жизнью? Он ведь не смог принять тебя такой, какая ты есть. Значит, это не твоя судьба. Поверь, быть оборотнем неплохо. Это свобода, единение с природой. Знаешь, если бы я могла вновь обращаться, то была бы очень счастлива.
— Я понимаю, — тихо прошептала она, подняв на меня глаза, полные слез. — Но уже ничего не исправить. Я слышала, как доктор разговаривал с моими родителями. Он сказал, что я останусь без зверя.
— Доктор ошибается, — улыбнулась я, мысленно костеря коллегу. Мне даже гадать не нужно, кто это был. В нашей клинике только один врач постоянно либо отлынивал от работы, либо пытался выбить деньги за то, что можно сделать бесплатно. Марк. Он был очень хорошим нейрохирургом, а вот как человек — последняя сволочь. — Ты сейчас отдохни, а я дождусь твоих родителей, чтобы уладить этот вопрос.
— Хорошо, — пробормотала девочка, закрывая глаза.
Убедившись, что пациентка в порядке, вернулась на пост. М-да, ситуация весьма неприятная. Марк своим поведением уже достал, но замены ему у нас нет, и в ближайшее время явно не будет. Поэтому большинство коллег и терпят этого сноба. Тем не менее, нужно что-то делать. Кстати, Рине я не врала, её ситуация не самая сложная, и оборот можно совершить. Но для этого нужна специальная вакцина, которая поможет войти в транс и принять зверя. При этом необходимо еще и с психологом поработать. Последний у нас имелся, а вот с первым проблемы. Впрочем…найдя телефон, набрала знакомый номер.
— Сильвия, не отвлекаю? — поинтересовалась у подруги, которая работала в больнице соседнего штата и была там на должности зама.
— Нет, я сегодня на дежурстве, — послышалось в ответ. — И судя по тому, как поздно звонишь, ты тоже. Что-то произошло?
— Можно и так сказать, — вздохнула я, пересказывая историю. — Поможешь?
— Конечно. Но за вакциной придется приехать тебе, так как родным я её просто выдать не могу, — ответила коллега, заставляя меня улыбнуться. — Нам её послезавтра доставят. Подъезжай, я оформлю документы. И еще, мне нужна выписка из карты девочки и заключение психолога.
— Поняла. Все сделаю, — заверила её. — Спасибо.
Отключившись, дождалась родных, которые приехали через полчаса, и рассказала им о том, что можно сделать. Родители едва не упали в обморок, услышав о возможности вернуть ребенку полноценную жизнь. Мне с трудом удалось отправить их к дочери, а самой заняться другими пациентами. Правда, перед этим пришлось предупредить их, что процесс не быстрый, и им придется приложить много сил, а также найти самого лучшего психолога. Впрочем, у нас в клинике был такой, поэтому все должно пройти хорошо.
Остаток смены прошел вполне тихо и без экстрима, что несказанно радовало. Рано утром, передав записи дежурному, я села в свой пикап и направилась домой. Вот только подъезжая к нему, заметила машину, стоявшую рядом с подъездной дорожкой. Черт, неужели они не оставят меня в покое? Припарковавшись, вышла и повернулась к той, которую хотела видеть меньше всего.
— Что тебе надо? — спросила у сестры, которая подошла ко мне.
— Вот так ты встречаешь родную кровь, — усмехнулась она.
Каролина, в отличие от меня, была красавицей. Каштановые волосы ниже спины, синие глаза, приятная взгляду фигура. Я же своего рода белая ворона. Моя спортивная форма приводила сестру в ярость, ведь я была худее. Практически белоснежные волосы, карие глаза и пухлые губы заставляли её молча скрипеть зубами. Я часто слышала, что с такой внешностью не смогу найти себе мужа. Но все оказалось несколько иначе.
— Родная кровь от меня отказалась, — в очередной раз напомнила я. — Говори, что тебе нужно. Я безумно устала.
— Ты даже не пригласишь меня внутрь?
— Каролина!
— Какая же ты скучная, — вздохнула она, закатив глаза. — Ладно. Давай поговорим тут. Думаю, отец уже приезжал к тебе, — я кивнула. — Надеюсь, ты согласилась на его предложение?
— С какой стати? — усмехнулась я, скрестив руки на груди.
— Но ведь это возможность вернуться в семью! — заявила сестра, явно не понимая, почему я отказываюсь.
— У меня новая семья, и меня все устраивает. Поэтому будь любезна назвать истинную причину.
— Если ты не согласишься, то ему отдадут меня, — рыкнула она. — А я не хочу замуж за этого…У меня есть возлюбленный. Неужели ты не хочешь мне счастья?
— Интересная у вас позиция, — в моем голосе звучал сарказм. — Как отказаться от меня, так с радостью. А как понадобилась помощь, так вспомнили. Какая прелесть. Каролина, я скажу тебе то же, что и отцу — оставьте меня в покое. Вы мне больше не семья, поэтому свои проблемы решайте сами, — с этими словами я развернулась и направилась к дому.
— Какая же ты стерва, — крикнула она вслед. — Думаешь только о себе. Неблагодарная.
Я хлопнула дверью, чтобы отрезать ей путь. Слушать такие слова было очень неприятно, но я понимала, что лучше сейчас решить все вопросы, чем потом жалеть об этом. Они ведь хотят меня просто использовать в своих целях, и не более того. Как же больно это осознавать. Понимая, что сейчас уснуть не смогу, дождалась отъезда сестры и, переодевшись в спортивную форму, вышла на пробежку. В лесу среди деревьев находилась специальная площадка для оборотней. Тут можно было потренироваться, снять напряжение или поддержать форму. Люди сюда не заходили, зная о том, что это может быть опасно. Я добежала до входа и увидела серую тень, мелькнувшую среди деревьев.
— Доброго утра, Райин, — крикнула волку, который перепрыгивал очередное препятствие. Тот рыкнул в ответ и побежал дальше. Я же, облюбовав себе один из турникетов, выполнила комплекс упражнений. Лучший способ забыться — это загрузить себя работой. И не обязательно умственной — можно и физической. Поэтому, когда я отрешилась от происходящего, и в голове только монотонный голос повторял раз за разом «Один, два, три, четыре, пять…», то поняла, что стало действительно легче.
Вернувшись домой, занялась делами, а в назначенное время натянула джинсы, футболку и, взяв с собой куртку на всякий случай, села в машину. Ехать мне предстояло не так уж и долго, но мало ли что может произойти в дороге. Поэтому пришлось проверить, на месте ли аптечка и дробовик. Он всегда лежал у меня под передним сиденьем: в отличие от Нейтвила, остальные города не были столь спокойными, тихими и мирными. А безопасность в наше время превыше всего. И пусть я толком не умела держать в руках оружие, и уж тем более им пользоваться, с дробовиком всё же было как-то спокойней.
Приехав на место, позвонила подруге, но та сказала, что у неё срочная операция, и лекарства я могу забрать у стойки регистрации. Пришлось потратить двадцать минут на оформление всех документов, чтобы потом не возникло лишних вопросов. Закончив с делами, заехала в закусочную, которая славилась своими пончиками, и взяла несколько десятков. Все дело в том, что персонал клиники и Тед очень любили это угощение. И каждый, кто ехал в город, покупал пончики. Поэтому продавцы подобным заказам не удивлялись и только норовили подкинуть в пакет лишние пару штук. Расплатившись, я отправилась в уже ставший мне родным городок.
На землю опустился вечер, и до конечного пункта мне оставалось не более получаса езды, когда на дорогу неожиданно выскочила женщина с ребенком на руках. Мне удалось затормозить буквально в метре от них. Я даже не успела выйти из машины, как из леса появилось сразу два волка. То, что лохматые были оборотнями, сомнения не вызвало. Женщина, державшая ребенка, поставила того на ноги, закрывая собой. В свете фар я заметила, что она была сильно ранена. Похоже, это погоня. Тем временем волки приближались к жертве, рыча и сверкая зубами. Выругавшись, выхватила дробовик и ринулась наружу.
— Отошли от неё, — приказала я. Один из волков обернулся в мою сторону и зарычал. Зря. Меня таким больше не запугать. — Второй раз буду стрелять. Вы находитесь на территории города Нейтвил. За любое нападение на человека я имею право стрелять. В дробовике серебряные пули, — предупредила я, понимая, что ситуация становится все страшнее.
Конечно, мне было немного не по себе, но отступать я не собиралась. Женщина еле на ногах стояла и явно защищала сына, поэтому бросить их тут было бы просто бесчеловечно.
— Уйди отсюда, женщина, — приказал один, обернувшись человеком. На меня это не произвело никакого впечатления. — Это не твои проблемы.
— Это вам лучше уйти, пока хвосты целы, — посоветовала я, призывая внутреннюю волчицу. Сила дыхнула, заставляя их отступить. Похоже, волки были среднего звена и подчинялись более сильным.
— Ты не понимаешь, во что… — сказал один из них, делая шаг вперед.
Я направила дробовик ему в ноги и нажала на курок.
— Это последнее предупреждение, — рыкнула я. — Следующая будет в грудь.
Мужчины переглянулись и, вновь обратившись в волков, скрылись в чаще леса. Лишь убедившись, что они нас больше не потревожат, подошла к женщине.