Красавец спорить нужным не посчитал, даже рта не открыл. Но и без всяких слов понятно, что он решил костьми лечь, а доктора Кассел к операционной и близко не подпускать. Спасибо, хоть осмотр доверил – и то хлеб. А там, глядишь, действительно Лангер подтянется.
***
Что общего у хирургической и полицейской операции? Гораздо больше, чем может показаться обывателю. Обе они нередко начинаются с построения, выяснения, кто тут всё-таки командует и разгона лишних свидетелей.
Кассел, которой пришлось пробираться в оперблок едва не по-пластунски, как завзятому шпиону, внимательно оглядела толпу, сгрудившуюся рядом с умывальниками. Гипнолог с ассистентом – это понятно, больному положено во время операции в отключке лежать, а не руками размахивать. Присутствие травматолога вместе с операционной сестрой тоже нареканий не вызывало. Так как пациент, спланировав со своего дракона, умудрился не только башкой приложиться, но и ноги себе переломать. Конечно, операции необходимо проводить по жизненным показателям, то есть сначала голова, потом стабилизировать пациента, а уж там и всё остальное пользовать. Но в случае сочетанной травмы можно и подвинуться. Чай, концы разные, локтями друг друга пихать не станут.
Но вот присутствие общего и нейрососудистого хирургов, невролога, а до кучи ещё и кардиолога – причём никто не забыл прихватить с собой ассистентов – было явно лишним.
– А где проктолог[3] с окулистом? – обречённо поинтересовалась Дира.
– Гинеколог вам не нужен? – усмехнулся сосудистый.
Но невесело так усмехнулся, не радостно – не столько над Кассел издеваясь, сколько над ситуацией. Видимо, тоже чувствовал себя неуютно.
– По-моему, сканеры беременности у пациента не обнаружили. Или я что-то пропустила? – уточнила врач. Ответить Дире никто не соизволил. То ли шутки не поняли, то ли злились не меньше её самой. – Короче так, коллеги. В операционной остаётся гипнолог, травматолог, я со вторым хирургом и наши оперсёстры. А все остальные выметаются вон. При большом желании можете понаблюдать со стороны, через окошечко.
– Вы берёте на себя всю ответственность? – подал голос невролог, сделав на слове «всю» особое ударение.
– Есть сомнения?
Сомнений не появилось. Наоборот, коллегия вздохнула с явным облегчением. Только травматолог поскучнел. Непонятно, на что и надеялся. Может, на чудо?
– Моемся! – скомандовала Дира.
– А я? – прошелестело из угла.
Некоторые обладают удивительным талантом к скрытности. Вроде бы весь «предбанник» грозным взором обвела, убедилась, что никого лишнего не осталось, а интерна умудрилась не заметить! Хотя, чудо так побледнело, что сливалась с кафелем. С другой стороны, жёлтая форма должна с головой выдавать. Но не выдала же! Точно мимикрия.
– И ты мойся, – смирилась с неизбежным Кассел. – В операционной стоять в углу, под руку не лезть, умными советами не доставать. В обморок падать аккуратно, не задевая врачей, аппаратуру и инструменты. В «предбанник» выползать на брюхе. Всё поняла?
– Да!
Чудо радостно разулыбалось, ломанувшись к рукомойнику. И, естественно, поскользнулась, пихнув локтём второго хирурга так, что здоровенного мужика в сторону шатнуло.
– Извините, – пискнула действительно виновато, покраснев как перезревший помидор.
Дира только обречённо головой покачала.
– Итак, коллеги, – чтоб времени не терять, начала инструктаж Кассел, безжалостно надраивая щёткой руки. – На столе у нас падение с высоты. По словам очевидцев, грохнулся с дракона. Приземлился на ноги и только потом завалился набок. Поэтому у травматологов много интересного, а по нашей части всё не так плохо. Странно, что хирургам подарочка не преподнёс, лорд Солнце миловал, спасибо ему за это большое.
– Что нам? – по-деловому поинтересовался второй хирург.
С парнем этим Дира была знакома шапочно, появился он в больнице недавно, и вместе им оперировать ещё не приходилось, что плохо. Но первое впечатление произвёл положительное: собран, спокоен, сосредоточен, лишних телодвижений не делает, что хорошо. Рейгер о нём по-доброму отзывался и это плюс. А вот Шеллеру новый врач не понравился и это плюс ещё больший.
– А нам с вами достались перелом костей черепа, и симпатичная эпидуральная гематома[4] . Действовать станем следующим образом…
План операции хирург выслушал внимательно, даже чуть нахмурившись. Попусту не перебивал, вопросы задавал исключительно по делу. А вот травматолог и хмыкал скептически, и башкой вертел, и ухмылялся.
– Генерал в юбке! – не выдержал-таки, буркнул под нос.
Вроде и негромко – внимания можно не обращать. Но и не тихо, а так, чтобы Дира наверняка услышала. Вот только Кассел его проигнорировала. Правда, защитница у неё всё же нашлась.
– Зря вы так! – перебитым шлангом зашипела сестра, стоящая с хирургической мантией наизготовку. Эта действительно шептала, видимо, по-настоящему не хотела, чтобы врач её услышала. – Доктор Кассел очень хороший специалист и работать с ней одно удовольствие. Ну и наорёт когда, так всё по делу! Зато лишнего не требует и ошибки свои на нас не сваливает.
Вот так оно и бывает: раскатала губу, хвалят тебя, а потом приложат – обтекай. И ведь не по злобе, а исключительно по доброте душевной.
– Начинаем! – рявкнула Дира, косо глянув на усмехающегося ассистента.
Улыбка с лица второго хирурга мигом слиняла, а вот лихой блеск в глазах никуда не делся. Ну всё, теперь пойдёт трепать империя! Но слухом больше, слухом меньше – от перестановки слагаемых летальный исход не зависит.
Пациент уже лежал на столе – тихий и на всё готовый. Операционное поле выбрито, то есть, волосы остались только на половине черепа, другая матово отблёскивала в свете ярких драконовых ламп покрасневшей от раздражения кожей. И почему в больницах бритвы всегда тупые?
А так парень, наверное, хорош – плечищи едва на стол поместились. Физиономию-то не оценить. У всех пациентов лица почему-то словно размазываются, превращаясь в плоский блин. Или, наоборот, становятся острыми, будто из камня рубленными. После выздоровления встретишь и не узнаешь. Хотя в этом было что-то знакомое – вихор золотистый, грудь пошире иного комода…
– Господа, а этот Варос, который из журнала, здесь или коньяком у завотделением отпаивается? – поинтересовалась Кассел, изучая красавца.
– Так оба, – подала голос интерн, притаившаяся, как и велели, в самом дальнем от стола углу. – Они братья, близнецы. Старший – Калеб – капитан команды, а Рейнер центральный нападающий. Высшая Лига «Владыки Замка», гордость Империи!
– Гордость, значит, – хмыкнула Дира, стараясь как можно незаметнее принюхаться к магу-технику, расположившемуся в изголовье стола.
Случилось однажды, в пору безмятежной хирургической юности – не заметила наивная доктор Кассел, что явился техник на операцию в драбадан пьяным. С тех пор магическо-технической братии хирург не слишком доверяла. Но этот вроде ничего, стоит ровно, держит сразу три проекции: мозга, сердца и лёгких. От последней к пациенту тоненькая ниточка силы тянется ¬¬– страховка на случай, если бедолага забудет, как дышать.
Пассы врача маг заметил, но говорить ничего не стал, усмехнулся только понимающе.
– Ну, ладно, – скомандовала Дира, – помолимся лорду Солнцу и приступим. Будем спасать гордость империи. Кстати, а это которая гордость, старшая или младшая?
– Младшая, – робко пояснила интерн.
– Вот и я так подумала, – кивнула Кассел, беря поданный сестрой скальпель. – Другой слишком уж на сволочь похож. Ну, поехали! Коловорот наготове держи…
***
Наверное, каждому мастеру хочется продемонстрировать окружающим качественно сделанную работу. Только не у всех это получается. Ну вот как похвастаться операцией? Коллега-хирург в лучшем случае по плечу потреплет, руку пожмёт. Да и пойдёт всем рассказывать, что доктор совсем с глузду съехала, своими успехами в глаза тычет. А простой человек только пальцем у виска покрутит, а то и шарахаться начнёт.
Но ведь есть чем гордиться! И гематому удалила, как по учебнику. И пациенту помереть не дала, хоть он и собирался. Теперь только ждать, да Солнце молить, чтобы на поправку пошёл. Но ничего, парень молодой, крепкий, спортсмен опять же – выкарабкается.
Дира разгладила край простыни, прикрывающей больного до пояса. И не удержалась, полюбовалась впечатляющими рельефами. А чего стесняться? Действительно же хорош, хоть анатомию изучай. Такому пособию в анатомичке цены бы не было – мускулы, которые даже у очень крепких мужчин обычно не выражены, здесь словно скульптором вылеплены.
Да тут же спохватилась, сплюнула через плечо, а за неимением дерева костяшками по собственному лбу постучала. Рано ему ещё в анатомичку. И нечего портить ювелирную работу доктора Кассел.
– Ты давай, выздоравливай, – Дира легонько похлопала парня по руке. – Я свою часть выполнила, теперь дело за тобой.
– Да он же чай не слышит, доченька, – прошамкала старушка, почивающая на соседней койке.
В смысле, это хирург думала, что бабушка спокойно спит. Оказывается, притворялась только, ведьма старая. А сама подслушивала, подглядывала. Благо сестра забыла ширмочку между кроватями задёрнуть. Вот так и рождаются байки про ненормальных докторов.
– Да кто же знает, слышит он или нет? – ласково улыбнулась Кассел, делая вид, что её бабушкины показатели заинтересовали. Хотя любознательность старушки лучше всяких проекций свидетельствовала – пошла пациентка на поправку. – Некоторые больные говорят, будто не только всё слышали, но даже и видели. Как вы себя чувствуете? Жалобы есть?
– А вот я ничегошеньки не слышала и не видела, – пожаловалась бабушка, послушно вытягиваясь на койке по стойке смирно – это чтобы доктору было удобнее осматривать. – Надеялась, со стариком своим встречусь. И кукишь тебе, бабка. Ни света, ни трубы чёрной, ни мужа. Живи и скрипи потихоньку. А жалобы-то есть, как без них? Старая да больная. Всё болит – и тут колет, и здесь ломит.
– А поконкретнее? Где колет, где ломит? – уточнила Дира, щелчком поворачивая проекцию сердца – баловалась.
Старушке явно не врачебная помощь требовалась, а просто поговорить. Тоже, кстати, терапия. Почему бы и не помочь? Торопится всё равно некуда. Первые сутки после операции «своих» Кассел старалась рядом с пациентом провести – дежурство там или не дежурство, а бдительность в таком деле лишней не бывает.
– Да разве ж я всё упомню, доченька? – изумилась бабуля. Действительно, и вот что ты глупости спрашиваешь? Как тут запомнишь, где болит? – Да ладно, поноет и перестанет. Ты лучше ширмочку не задёргивай, дай парнем полюбоваться. Давненько я таких красавцев не видывала. Бледненький только.
Старушка тихонько хихикнула, стыдливо прикрыв рот ладошкой. Дира в ответ лишь головой помотала. Правда, что ли, старшее поколение из железа выковывали? Один, не успев глаза продрать, женщин бежит искать. Вторая, судя по её же словам, помирать морально приготовившаяся, парнями любуется. Даже зависть берёт.
– Ну, бледненьким ему недолго быть. Вот оклемается и сразу румяным станет, – пообещала Кассел. – А вас мы завтра в отделение переведём. Я попрошу, чтобы положили поближе к мужскому крылу. Там таких красавцев хоть охапками греби. И все уже на ногах.
– Ой, да что ты, доченька! – опять хихикнула бабка, как сухой горох просыпала. – Я уж старая, до греха ли мне?
Сказано это было таким тоном, что сомнений в интересах старушки не оставалось и мужики в эту сферу точно входили. Ну и дай дева Ночь ей благословения.
– Сейчас я позову сестру, сделаем вам укольчик, поспите, – Дира потрепала старушку по плечу, – надо сил набираться и…
– Я могу с вами побеседовать?
Кассел, понятно, никаких посторонних голосов услышать не ожидала. Да и откуда бы? Единственный пациент, говорить способный, и так с ней болтал. Сестру же Дира отправила перекусить и Хэлс следом увеялась. А уж так требовательно и громко в реанимации вообще никто не выражался. Поэтому ничего удивительного, что доктор Кассел за сердце схватилась. Жест, конечно, бабий, достоинство хирурга роняющий. Но спасибо, что хоть от визга удержалась.
– Вы что тут делаете? – злобным шёпотом поинтересовалась она у громилы, тёмным исполином загораживающим вход в зал.
Хорошо хоть догадался халат накинуть. Лучше бы надел, конечно. Но на таких плечищах разве что шатёр цирка-шапито сойдётся.
– Стою, – немного подумав, ответила «гордость империи».
– Стойте где-нибудь в другом месте, – от всей души пожелала Кассел. – Желательно, за пределами отделения. И уж точно за порогом реанимации. Сюда посторонним вход запрещён!
Прежде чем ответить, блондин опять помолчал. Но говорят же, будто у всех спортсменов с сообразительностью проблемы. Тоже, видимо, профессиональный перекос.
– Мне можно, – выдал он, наконец.
Уж лучше бы и дальше рта не раскрывал!
– Вон, я сказала! – шёпотом рявкнула Дира. – А не то…
– Что? – вежливо поинтересовался громила и даже усмехнулся. – Силой выведете?
Хороший вопрос. Нет, действительно, хороший. Ответ вроде сам собой напрашивается – охрану нужно вызывать. Но вот только драки в ремзале и не хватало. Да и неизвестно ещё, на чьей стороне победа будет.
– Почему на нём даже рубашки нет? – как в бочку прогудел бугай. Хотя, наверное, грудная клетка эдакой ширины действительно создавала эффект бочки. – У вас же положены такие… пижамки.
– Здесь не положены, – очень стараясь дышать ровно и на крик не срываться, ответила Дира. – Любая одежда может помешать реанимационным мероприятиям. И усложняет доступ к катетерам[5].
– Что такое катетер? – изрядно подумав, решил расширить свои познания громила.
– Это трубочки, – вежливо пояснила Дира, – в разные отверстия засовываются. Например, в уретру.
Кассел хотела, очень хотела, чтобы звездун поинтересовался, что такое уретра и где она находится. Тогда бы врач с полным на то правом подробно объяснила. На языке родных осин. И душу б отвела, и с родственником пациента в открытый конфликт не вступила.
К сожалению, блондин то ли знал ответ, то ли догадался, но уточнять не стал.
– Я вас жду в кабинете начальника, – оповестила «гордость», – поговорить надо.
И вышел, спасибо деве Ночи за её милости!
– Что ж ты так сурово-то с ним, деточка? – укорила Кассел старушка, про которую врач благополучно успела забыть. – Такой интересный мужчина. Поласковее с ним, нежнее. Глядишь, и замуж возьмёт.
Дире пришлось напомнить себе, что рычать при пациентах не самая лучшая идея. Хуже только рявкать на них. И, вообще, смирение есть великая врачебная добродетель.
[1] Патанатомия – паталогическая анатомия. Научно-прикладная дисциплина, изучающая патологические процессы и болезни, а также причины смерти. Объектами изучения являются трупы, операционный материал, органы и ткани. Патанатом – врач, проводящий вскрытие (исследования).
[2] Загрузить (здесь) – с помощью медикаментов ввести пациента в состояние лекарственного сна (медикаментозной комы).
[3] Проктология – наука, изучающая болезни толстой (прямой и ободочной) кишки и заднего прохода.
[4] Эпидуральная гематома – скопление крови и/или сгустков, находящееся над (или за пределами) твёрдой мозговой оболочки (наружной из трёх оболочек, покрывающих головной мозг).
[5] Катетер – инструмент в виде трубки, предназначенный для соединения естественных каналов, полостей тела, сосудов с внешней средой с целью их опорожнения, введения в них жидкостей, промывания, либо проведения через них хирургических инструментов.
Глава третья
Глава третья
Репутацию врачу создают знаменитости, умершие под его наблюдением
Естественно, в кабинете завотделением доктора Кассел «гордость империи» ждала не в одиночестве. Такие обычно один на один разборки и не устраивают, им массовая поддержка требуется. Странно, что главврач и начмед больницы отсутствовали. Может, просто не доехали ещё. А так полна коробочка: зав нейрохирургией, зав приёмным отделением, обе старшие сёстры, дежурный по оперблоку и, видимо, успевший вдоволь через костры напрыгаться, доктор Шеллер собственной неотразимой персоной. Наш пострел везде поспел. Ну и ладно. Баба с возу – ящеру легче.