Семенов кивает.
— То есть пяток потенциальных трупов.
— Почему это? Всегда же нормально было все. С учеными аккуратно, ну парни из охраны, бывало, сопротивляются, так там пара синяков и все…
— А в том, что мои тоже новички. И их уже приглашали, но они отговорились занятостью, пока я не разберусь. А ведь не знай они, поперлись бы. Молодые, гормоны прут.
— Ах вот в чем дело! — скалится полковник. — Побоялся, что синячок у детишек появится?
— Ты дурак Семенов…
— Руслан, — кашлянул генерал.
— Дурак и есть, — зло бросает капитан. — Мои парни в последний раз вдесятером вырезали базу с боевиками. Это когда, дочь Разина освободили…
Резнов кивает.
— Причем, сперва туда зашел Мажор, все посмотрел, взял языка, и на месте запытал до смерти. Потом вышел и, оставив троих снаружи, всемером зачистили базу. Чуть больше сорока человек как корова языком, и все это в полной тишине. А чуть позже вшестером караван в полсотни боевиков на ноль помножили. И даже не взблевнул никто. И спали прекрасно. А вот теперь скажите мне, чем закончилась бы ваша шутка?
Когда арестованного полковника выводили, Резнов с тоской в голосе спросил Рогожина:
— Руслан, что с ним будет?
— Не знаю. Если подтвердится растрата, то шлепнут, наверное. Да и за то, что охрана в плачевном состоянии…
— Руслан, не оставляй внуков без отца. Ты ведь можешь помочь…
— Как капитан не могу, — и, глядя в глаза расстроенному генералу, которому многим был обязан, добавил. — Но как старый друг…
— Спасибо.
— Пока не за что. У вас есть два месяца, дайте реальный результат. Тогда можно будет просить… Как личную награду… Но это все, что я могу сделать. Два месяца.
Глава двадцать девятая
Вот и пришел Новый Год. Народу в столовую набилось тьма тьмущая, но как донесла разведка, это еще не все. И праздник отмечают, по крайней мере, еще в четырех местах. И это только те, кто сейчас не занят. Ученые, медики, охрана, энергетики… Короче не у всех сегодня праздник.
Мы с ребятами большой шумной компанией оккупировали один из столов. Мы не жадные, просто нас реально много… Без подруг у нас только Лаки и Листик. Один женат, второй так набил руку, что строчит письма на четыре листа… Получая в ответ не меньшего объема. Почитать не дает — гад! Хотя его понять можно, там сплошная любятина…
Остальные парни, вполне себе освоились и завели подруг. Точнее не все… Кое-кто отбивается. И это не Марик. У них с Хельгой полное взаимопонимание. И то верно, я ему намекнул, что девушка действительно заинтересована, а ей что она нравится, но Марик очень стеснительный… Это весьма пришлось по вкусу белобрысой красотке, и Марик был жестоко зажат в угол. После чего капитулировал.
А вот Пепел попал. Ритка, решила, что он тоже стесняется, и взяла парня в осаду, разогнав всех желающих… Андрюхе же не хватало наглости ее послать. Хотя толку то? Это же Ритка… Но вот чего ломается? Тут ведь одно из двух: либо Ритка выиграет, либо Пепел проиграет. Третьего не дано…
Вовка подкладывает самые вкусные кусочки Ольге. Выписали уже, хотя лицо все еще слегка опухшее… Несмотря на то, что внешность ей подпортил именно Балагур, у них все путем. Что-то Валькирии на нас плохо влияют. Вон даже Вован по бабам бегать перестал. Все с Ольгой носится.
Даже Тихоня и тот не один, рядом с ним очень симпатичная брюнеточка. А вот Молот вроде как, и рядом с Аглаей, но не клеится у них. Думаю, она Руслана еще не забыла. Да и как забыть, если вон он сидит, рядом с привлекательной докторшей. Степаныч тоже красавец. Помните, я рассказывал о том, как он заинтересовался проходящей мимо, шикарной дамой. Вот! Никуда она от нашего ловеласа не делась. И как оказалось не замужем, да и хорошо…
Вон Пьеро, что то шепчет на ухо симпатичной девушке в очках. Но круче всех оказался Димка-Маркони, за него тут развязалась целая война, между двумя девчонками из "хакеров". Победила дружба… Блин, красавчик!!! Млеет, сидит, гад!
Спросите, чего я нервничаю? А почему бы и нет? Вот вам интересно как у меня с Аленкой? Как она в постели? Точно, интересно? Вот и мне…
Весь мозг высосала. Хочу, говорит. А как до дела, так голова болит, праздничные дни, наступили, коленку ушибла. Хотя нет. Коленку она и правда ушибла. Загорелось девкам тоже научиться по снегу бегать. Вот она и провалилась, а там коряга.
Кстати, я вполне уже успешно это дело освоил, да и наши стараются. Но получается только у Лаки и Пепла. Есть подвижки у Марата и Листика. Остальные, увы.
Но все это фигня по сравнению с моими нервами. Ну, нельзя же так издеваться?! И ведь каждый раз убойные отмазки. Ни разу не соврала, но и правду не сказала. Что? Плюнуть и закрутить с другой! Ну, это не наш метод. Аленка ведь не врет когда говорит, что хочет… А замутить с другой, это ведь все… Так и не попробую комиссарского тела. А хочется-а-а-а!!! Вот и страдаю.
Ага! Васильев идет, довольно улыбаясь. Нашелся, однако. Он теперь вместо арестованного Семенова. Охрана стонет и рыдает. Кстати, на нас уже никто не дуется, в начале-то смотрели волком, это вроде как мы сдали, местную шутку. Но Васильев не зря столько времени рядом с Рогожиным провел. Собрал всех, и устроил показательную порку. В роли кнута выступали, добрые и симпатичные парни. То есть я со товарищи. После того, как мы убедительно доказали превосходство простого десантника из ВДВ, над элитными подразделениями охранников. Вопрос отпал сам собой.
— Привет честной компании! — подполковник Васильев, радостно похлопывает по плечам, тех до кого дотягивается. — Может, выпьем за Новый Год? А то вы единственные у кого на столе в основном полные бутылки.
— А можно мы еще и за ваши погоны выпьем? — встревает Вовка.
— Быстров, тебе можно! — смеется новоиспеченный подполковник. Вот такой ему новогодний подарок сделали. — Но тогда уж и за ваши награды, парни!
Да, да. Вместе с погонами прислали и наши награды, вчера торжественно вручили. Ни много ни мало, а десяток орденов "За мужество". Видать реально что-то важное сделали. Хотя для меня, спасение девчонок на базе и так достаточно важное дело. Но ведь у больших начальников свои прерогативы…
Первый раз за вечер выпиваю полную пятидесяти граммовую стопку. Что-то в последнее время холоден, стал к алкоголю, больше как к лекарству отношусь. Или как сейчас попытаться поймать грань, когда хорошо, но все еще трезв. Приятное ощущение. А вот потом… Начинает падать реакция, притупляется зрение, слух… Ощутимо так. Страшное это ощущение.
Тем временем праздник движется своим чередом, выступает самодеятельность, поются песни, народ танцует и веселится. Я тоже пытаюсь… А почему бы и нет? Чай не в снегу ночевать. И такое извращение тоже было… Короче праздник это круто, вот еще бы Аленка…
Но самый большой праздник устроил Лаки, насмешив всех без исключения, до икоты. Сидит и с интересом рассматривает танцующих дамочек. Ну, естественно, Вован не мог упустить такой возможности подколоть товарища.
— Лаки! Ты чего это на баб пялишься? А еще женатый мужчина…
— Любуюсь, — невозмутимо отвечает Сашка.
— Вот все вы мужики такие, — это одна из девчонок Димки.
— Какие, — Санек все так же спокоен.
— Не верные, — обличительно добавляет вторая Димкина подружка, толкая того в бок. Димон морщится, но тему развивать не спешит.
— Я верный, — с ленцой тянет Лаки.
— А чего тогда на баб пялишься, — приводит аргумент Балагур.
— Силу воли тренирую…
От, мля… Ик… Балагур стучится головой об стол и ржет:
— Силу воли… Спасибо, брат… Командир… А можно мы теперь силу воли в стриптиз клубах тренировать будем?
— Что-то в этом есть, — смеется командир.
— Да пользуйтесь, — Лаки, все так же невозмутимо, рассматривает танцующих.
И вот около часа ночи, Аленка, взяв за руку, потянула меня куда-то…
— Пойдем, дело есть.
Дело? Опять дело! Но иду, а куда деваться? Может розыгрыш какой? Почему бы и нет.
Мчится вперед со скоростью курьерского поезда.
— Ален, мы что опаздываем? Так давай побежим, — это меня на пошутить прибило.
— Не суетись, почти пришли.
И действительно. Дошли до КПП, в третью зону. У меня сейчас постоянный пропуск в жилую зону. Васильев выдал. Даже Пеплу на всякий случай. Хотя тот и не пользовался ни разу. Ну да недолго ему осталось. Ритка даже танк свернет, настолько упертая деваха.
Вот мы уже внутри, и девушка тянет меня в свою комнату.
— Ален, а чего это мы к вам приперлись?
— Ты что в казарме этим, предлагаешь, заниматься? — приподнимает бровь.
— У-у-у… Я пошел назад…
— Стоять, — упирает руки в бока, выпячивая вперед грудь. — Что значит пошел?
— Ален. Ну давай, хоть в праздник не будем меня обламывать.
— Ну, если ты отказываешься, — тянет зазывно улыбаясь.
— Ты серьезно?
— Ну, ты дебил…
— Так какого мы тут? — сгребаю в охапку, впиваюсь в губы.
— Стой, подожди… — отталкивает.
Что? Опять? И что на этот раз? Конечно, вслух ничего не говорю. Аленка, сделав шаг назад, стягивает с себя платье… Сегодня впервые увидел ее не в штанах. Чудо как хороша!
И без одежды тоже. Хотя нет, не так! Особенно без одежды! Не слишком крупная грудь, между вторым и третьим размерами, идеальной формы. Точеные бедра, плоский живот с отчетливыми кубиками пресса. Никогда не думал, что это может меня возбудить…
— Чего ждешь, давай быстрее, пока не передумала… — зло бросает в мою сторону.
Наклоняюсь к кровати, сдергиваю одеяло, и одним движением накидываю на плечи, прикрывая эту красоту… Вот ей-ей, завтра буду проклинать себя за это. Но мне одолжений не надо…
— Ты чего это? — в глазах девушки не понимание и обида.
— А того. Обойдемся без этого.
— Это вроде как… Ты меня динамила, теперь побудь на моем месте! — глаза яростно полыхают, начинает заматываться в одеяло.
— Ален, не знаю, почему ты избегаешь секса, но вот делать мне одолжение не надо. Я,конечно, не в восторге от такого положения дел. Но я слишком… ценю тебя, чтоб тупо трахнуть. Этого можно найти навалом, я же зачем-то жду? Ты если решила, что наши отношения ошибка, лучше так и скажи, не мучь себя и меня.
— А не пожалеешь, что не воспользовался, пока была возможность? — грустно спрашивает, отводя глаза.
— Конечно, пожалею! Ты же такая красавица! Где я еще такую найду…
— Прости… — Алена садится на кровать, все также замотанная в одеяло. — Я понимаю, что тебе было плохо, но я и вправду боюсь. Ты хороший…
Вздыхаю. Кажется, самые худшие опасения сбываются, и девушка сейчас расстанется со мной. Кому не приходилось слышать: "Ты хороший, но…" Так и заканчивается все…
Аленка молчит какое-то время и продолжает:
— Ты хороший и понимающий, но… я боюсь разочаровать тебя… Ты ведь привык к округлым и мягким девушкам, а я твердая… Титьки и те… А вдруг ты разочаруешься и бросишь меня-а-а-а-а…
Я хренею, дорогая редакция, женская логика в силе. Конечно Аленка совсем другая, но ведь она воин! Она должна быть сильной. Сажусь рядом, обнимаю… Но вот убеждать и жалеть не буду. Не прокатит, решит, что просто жалею…
— Аленка, если ты надумала такую хрень, то может, продолжишь логическую цепочку и решишь, что меня на экзотику прибило?
— Чего? — удивленный взгляд сквозь слезы.
— Ничего! Убирай на фиг свое одеяло, а то закуталась. Я тут чуть слюной не изошел глядя на тебя, а она время тянет…
— Правда? — в голосе надежда.
— Нет, млять. Чего я тогда распинаюсь, да отдай ты одеяло!
Пытаюсь стянуть его, но девушка в первое мгновение рефлекторно сопротивляется. Потом спохватившись, откидывает его в сторону и с грацией дикой кошки набрасывается на меня.
Ну что я могу сказать, длительное воздержание никому на пользу не идет. Мне уж точно, ибо как бы пошло это не звучало, но первый заряд даже не донес до нужной части организма. Только, Аленку уделал. Ох, эти нежные женские губы. Смесь счастья, облегчения, и неудовольствия. Расстроился я, а Аленка счастливо засмеялась.
— Ты чего ржешь?
Вот чего веселого нашла, а?
— Как чего? Вон как я тебя перевозбудила! — и тесно прижавшись, восторженно шепчет: — Нравлюсь…
Да здравствует женская логика! Ура!
— Так может, помоемся и еще разок? — спрашиваю с улыбкой.
— А то! А есть шанс, что не разок?
— Как попросишь.
Смеется:
— Попрошу, уж я-то так попрошу…
И вот произошло нечто, напрочь выбившее меня из колеи, и рикошетом зацепившее Аленку. Вон лежит, закатив глаза и почти не дышит, а я и не знаю, как дальше жить… Несколько преувеличиваю, но все же…
Оказывается можно почувствовать не только злость или ненависть… Но и другие чувства, в первые мгновения, я ошалел. Чем лучше было девушке, тем сильнее становились эмоции и отчетливее они ощущались… Тем больше хотелось, чтоб ей было хорошо. Замкнутый круг. Вот и накрыло.
Не знаю с чем сравнить. Это как прыжок с парашютом, когда восторг переполняет тебя, ветер бьет в лицо и сердце готово выпрыгнуть из груди. И хочется делать это снова и снова!
Кстати! Кажись, ожила!? А не пора ли?..
Глава тридцатая
— Руслан, мне не нравится эта идея, — подполковник Васильев вскакивает с кресла и начинает расхаживать по кабинету, совсем недавно принадлежавшему полковнику Семенову.
— Позволь не согласиться, — качает головой Степаныч, как и Рогожин, сидящий в гостевом кресле. — Обещания надо выполнять.
— Да кто спорит! — Васильев пристальным взглядом смотрит на сослуживцев. — Мужики, но зачем это видеть Зухре?
— Ты пойми, Витя, — Рогожин, тяжело вздыхает, — мне самому это не нравится. Но у нее мания. А ведь очень перспективная девочка, это Катю нельзя, только хуже будет. А для Зухры, Аслан идея фикс. Пусть увидит его смерть.
— И при этом то, что мы с ним сделали?
— Да! В этом и смысл…
— И заметь, — вмешивается Степаныч, — с ним ни делали ничего, что он в свое время не делал с другими. За что боролся…
— А! Проклятье. Вот как с вами спорить? Тем более, что не уверен в своей правоте…
По длинному, хорошо освещенному коридору идут люди. Впереди, показывая дорогу, невысокий и как будто не приметный ученый в белом халате. Но если присмотреться, можно с удивлением признать в нем Резнова. Следом шествуют еще один генерал с дочерью, которой предложили присутствовать на казни ее насильника. Девушка с каким-то нездоровым энтузиазмом согласилась. Ну и конечно подполковник, капитан и прапорщик.
— Открыть дверь, — командует Резнов.
Один из двух сопровождающих охранников молча открывает металлическую дверь… За ней комната, со стенами и полом обитыми мягким материалом.
— Выводите.
Глава тридцать первая
Никогда ни думал что скажу, но безделье это плохо. На улице мороз, за пятьдесят — на лыжах не побегаешь. А мы с парнями в последнее время пристрастились. Тренироваться весь день, махая железяками, надоедает. Понемногу гоняем местную охрану, но тоже скучно! С ними даже не поспаррингуешь. Настолько все это медленно. С друг другом не интересно…
Пробовали играть в шахматы, шашки, карты, смотреть фильмы… Спросите, чего это с нами. А с того, за прошедшие полторы недели два раза видел Руслана, один Степаныча и ни разу Аленку. И вообще никого из Валькирий. Марат и Балагур в тоске. Олежка, несмотря на всю сложность его отношений, вообще, чуть ли не в депрессии. Один Пепел радуется. Точнее радовался, первые два дня. На третий стало чего-то не хватать… Так что нашего полку, страдающих, без внимания сумасшедших женщин прибыло.
Димас говорит, что его подружки "хакерши" тоже куда-то запропали, а если и появляются, то бледные и уставшие. Что происходит? Куда все подевались…
Выяснилось. Но как всегда, в режиме "Катастрофа". Пять часов утра. Спим, никого не трогаем и вдруг:
— Подъем!!! Боевая тревога!